Moon day

Дверь хлопнула от сильного ветра, отчего омега подпрыгнул и встал. К нему подошёл уставший Юкхей, смотря на юношу и ожидая хотя бы приветствия, но в ответ ничего не последовало. — Чону-я, — прервал томящую обоих тишину голос Вона. — Чем я тебе не нравлюсь? Чем раздражаю? В ответ последовал вопросительный взгляд, но до обоняния дошёл запах, исходящий от Юкхея, что явно радовало природные рецепторы омеги. — Ты даже не представляешь всю сложность этой… этой… — Чону на секунду задумался и пытался подобрать нужные слова, чтобы закончить предложение, и внятно донести мысль до своего альфы. — Ладно, забудь. Ты понял, что я хотел сказать. Но такой ответ не устроил Юкхея, который сейчас готов был лезть на потолок из-за переполняемого желания именно сейчас, в данный момент, овладеть омегой и просто оттрахать его во всевозможных позах и на всех существующих поверхностях в доме. Чёрт бы побрал эту природу! Сейчас молодым и властным Вон Юкхеем управляла природа. Похоть. Контролировать эти позывы было безумно сложно, особенно если рядом находилось такое чудо как Чону. — Знаешь, как меня это всё задрало, — как можно сдержаннее сказал Вон и подошёл к своему омеге, который не сдвинулся с места, хотя под таким напором и взглядом он готов был провалиться под землю, лишь бы избежать всего предстоящего. — Признайся, что ты хочешь меня. Лукас прижал Кима к стене и поставил обе руки по бокам, переграждая пути отступления. На этот раз Чону никуда не сбежит. А он никуда не собирался убегать. Ему хватило лишь пару секунд такой близости и, чёрт, он сошёл с ума от собственного мужа, от которого он пару дней назад убегал и не позволял даже дышать в свою сторону. — Чего же ты ждёшь, Юкхей? — тихо, почти шёпотом сказал Чону, придвинув в плотную к себе альфу. Неужели разрешил? Неужели позволил просто так? Долго ждать не пришлось. Юкхей повалил парня на кровать и навис над ним, смотря в бегающие по его лицу глаза напротив. Он не торопился, чтобы, не дай Бог, не напугать Кима и не пошатнуть его доверие к альфе. Одежда обоих уже лежала на полу и соприкосновению их тел уже ничего не препятствует. Юкхей прижался губами к шее супруга, целуя каждый миллиметр любимой кожи, оставив небольшой укус на выпирающей косточке ключицы. После, опустившись чуть ниже, Вон, не в силах больше сдерживать себя, оставил пару укусов на часто вздымающейся груди возлюбленного и с любовью целовал их, будто прося прощения. Чону тихо стонал и выгибался в спине, пока рука мужа оглаживали его тело, умоляя того не прекращать дарить ему эти ласки и свою любовь, которую он недавно отвергла и благополучно сделал от этих чувств. Стоило альфе на секунду оторваться от любимого тела, как его лицо тут же притягивают и затягивают в страстный поцелуй, попутно кусая его губы. Никто из них не хотел отрываться друг от друга, но воздуха катастрофически не хватало и им пришлось прервать столь желанный поцелуй. Чону дышал в губы напротив, сдерживая желание вновь прижаться к этим желанным устам собственного мужа. Желание распирало обоих. Пальцы Юкхея пробежались по бедру Кима и осторожно, совсем медленно обводя узкие стенки, и стараясь не причинять лишней боли, вошли внутрь. Он снова и снова покрывал поцелуями тело юноши, прикусывая кожу на шее, плечах и груди, слушая тихие стоны своего единственного и любимого. Чону прикусил нижнюю губу, закидывая ноги на поясницу младшего и прогнулся в спине, чувствуя как длинные пальцы Вона нежно оглаживают его внутренние стеночки. Юкхей вытащил свои пальцы и заменил их своих органом, начиная медленно двигаться, чтобы не причинить боль юноше. Он опускается к лицу омеги… и сейчас Вон хотел, чтобы его малыш, его супруг почувствовал какие чувства он к нему испытывает, всю любовь, которая предназначена только Чону. Альфа упирается руками по сторонам от головы Кима и двигает бёдрами. Чону прикрывает глаза и запрокидывает голову назад, кусая губы от новых ощущений, которые переносились не сильными толчками, но заставляли его тело буквально кричать. Юноша думал про себя, почему он был таким придурком и не позволял себе в полной мере ощутить любовь и желание к этому прекрасному и непередаваемо горячему Вон Юкхею. Стоило Вону толкнуться сразу и во всю длину, как он почувствовал на своём животе что-то вязкое. Омега кончил. Неужели его малыш не сдержался и кончил так быстро? Юкхей улыбнулся и провел указательным пальцем по плоскому животу супруга, собирая на него немного его семени и провёл языком по кончику. — Что ты творишь со мной, Вон Юкхей… — еле проговорил Чону, смотря на лицу своего мужа, по вискам которого стекала капля пота и, о чёрт, это выглядело безумно сексуального. Как бы странно это не казалось. Но на этом все не закончилось. Вон продолжал двигаться, вбиваясь в омегу и срывая с его губ пошлые стоны, которые, наверное, слышали и в соседних домах. Не сдерживаясь, Чону стонет в голос, впиваясь ногтями в спину младшего и оставляя красные царапины, которые после будут заметны. Спустя пары глубоких толчков альфа кончает внутрь, повалившись рядом с уставшим и раскрасневшимся супругом, который выглядел безумно прекрасно. Тот развернулся лицом к нему и провел пальцами по его щеке. Казалось, Юкхей готов был задохнуться в этих нежности со стороны, когда-то, строптивого парниши, который вечно бегал от него. — Не сбежишь от меня утром? — с улыбкой на лице спрашивает Юкхей, хотя сам знает, что даже при всём желании омега не сбежит от него. — Ну уж нет, после такого я точно не сбегу от тебя, — Ким перевернулся на живот и оперся на локти. — Теперь тебе только и мечтать, чтобы я сбежал. Эти слова вызвали у альфы смех, после чего он, ничего не стесняясь, оставляет на ягодице своего возлюбленного смачно шлепок и сокращает расстояние между их лицами. — Я тебя найду, поймаю, и запру здесь, чтоб ты точно никуда не смог убежать. Ты только мой, Ким Чону, — свои слова Юкхей подтвердил поцелуем в носик. Омега устроился поудобнее в объятиях мужа, слыша тихое сопение над своим ухом. Уже спит. — Вымотался, бедненький.