Шёл уже восьмой месяц беременности, и с каждым днём Тэён всё сильнее любил этот комок, который обитал в его животе. Скорее всего, омежья природа давала о себе знать и родительские инстинкты тоже давали свой толчок.
Не было и минуты, чтобы юноша не дотронулся до своего живота, трепетно поглаживая его, и тихо разговаривал с ещё не родившимся малышом, почти шёпотом, даже когда Джехёна не было рядом.
Все эти восемь месяцев Тэён проводил в ласках и любви Сычена, который не скупился на лестные слова и комплименты. Любви хватало даже на ребёнка. Его даже не волновал тот факт, что будущий малыш не его, а Ли не будет с ним. Как бы не было это жестоко со стороны, но от своих принципов омега не отступит.
Джехён — муж-тиран, которого он терпеть не может, но есть крыша над головой и еда.
Сычен — прекрасный любовник и выполняет обязанности мужа Тэёна. Любовь, внимание и прочие ванильности.
Для себя омега уже давно всё решил. Он сам по себе, сам с ребёнком, и никому он ничего не должен, будь то Джехён или Сычен, или другой какой-нибудь альфа.
— Какого хрена ты творишь?
Ли проснулся от громкого голоса Джехёна прямо над ухом. Младший открыл глаза: его муж склонился над ним и внимательно изучал сонное лицо, будто что-то пытался узнать из этого.
— Что случилось? — ничего не понимающий Тэён потер глаза, и принял сидячее положение, уже рефлекторно кладя руки на выпирающий живот, который закрывала тонкая ткань ночной рубашки.
— Строишь из себя невинного мальчика. Действительно не понимаешь, о чём я, шлюха? — Джехён выглядел так будто вот-вот ударит омегу, даже не заботясь о его положении.
— Понравилось раздвигать ноги перед Сыченом?
Внутри Тэёна всё сжалось. Страх? Отчаяние? Безысходность? В голове не укладывалось — как же Чон мог догадаться о их связи с Сыченом?
— Значит, ты можешь мне изменять, а я нет? — омега решил язвить и говорить с мужем так же хамски, как и он с ним, забыв то, что он в разы слабее и уязвимее альфы.
— Имеешь право мне дерзить? — альфа скрестил руки на груди, недовольно поджимая губы. — Думаешь, если я тебя давно не бил, то и не буду больше? Наглая сучка, у тебя хватает сил смотреть мне в глаза после этого? Прячьтесь лучше, когда трахаетесь.
— Ударь, — Ли встал прямо перед Джехёном. — Давай же, бей. Я отношусь к тебе так же, как и ты ко мне. Что? Задел твоё самолюбие?
Звонкая пощёчина не дала закончить юноше свою гневную триаду и омега почувствовал как слёзы начинают скапливаться в уголках глаз. Нет, в этот раз он не позволит дать себе слабину.
— В глаза смотри, когда я стою перед тобой, — альфа тряхнул младшего и грубо толкнул на пол. — Я подозревал, что ты похотливая мразь, которая раздвинет свои ноги каждому альфе. Это твоя благодарность мне?
— Какая благодарность? — плечи Тэёна подрагивали. — За что?! — взгляд сам перешёл на Чон, который стоял над ним, сжимая кулаки.
— Я должен благодарить тебя за ежедневные унижения? Должен благодарить за то, что ты меня насилуешь и избиваешь? — омега попытался встать, но редкая боль в животе отозвалась неприятным спазмом, что встревожило младшего.
— Ты должен благодарить меня, что я буду отцом твоего ребёнка, я— твой муж! Ты моя омега — моя собственность! — Джехён схватил супруга за руку и потянул на себя, заставляя того подняться.
— Ну как, понравилось трахаться с другим? Ты, наверное, и не только у Сычена в койке побывал.
Тэён молчал и еле держался чтобы снова не упасть из-за дрожащих и подкашивающихся ног. До него будто только сейчас дошло, что любое неповиновение в сторону Дже — и омега тут же получит свою заслуженную пощёчину.
— Прекрати, Джехён… — почти шёпотом пробормотал Ли, сжимая в одной ткань одежды, а другая рука плотно прилегла к животу. Ребёнок как не вовремя начал толкаться, принося дискомфорт своему родителю.
В глазах Чона свергнул тот самый огонёк, которого так боится младший. Схватив юношу за руки, альфа сжал руку в кулак и замахнулся, направляя её в сторону живота, которой его супруг так яро оберегал.
— Нет! Остановись! — Тэён что есть сил вырвался из крепкой хватки мужа и пихнул того в сторону. Для него самого было удивлением: Чон сильнее его в разы, но он сумел вырваться.
— Избивай меня сколько хочешь, но не смей трогать моего сына.
Омега поспешил покинуть этот дом, оставляя за спиной внезапно засмеявшегося Джехёна, кидавшего в его сторону очередные оскорбления и пожелания смерти ещё не рождённому малышу.
Единственное место, где мог скрыться Тэ — дом Тэиля. Там его никто не должен найти и потревожить, чтобы он успокоился и привёл мысли в порядок. Рядом с Джехёном ему было страшно, именно поэтому его утешение — в Сычене, которого сейчас нет рядом.
Внезапно посреди пути к старшему омеге, Тэён развернулся и пошёл в противоположную сторону, где находился дом его любовника. Внутренний голос отчаянно кричал «Иди!» и он шёл. Ему было уже совершенно плевать на то, что Чон в курсе их связи с Дуном, было плевать, что и Юта их увидит. Он стал эгоистом…
— Сычен, — омега без стука вошёл в дом и увидел альфу. С улыбкой на лице и заплаканными глазами, Ли подошёл к Сычену, который встал напротив и приобнял младшего за талию.
Тэён прижался к губам напротив, утягивая его в страстный поцелуй. Их языки переплетались друг с другом, пока руки альфы задрали его одежду и нагло лапали тело, не принадлежащее ему. Быстро переместившись на кровать они не разрывали поцелуй, срывая одежду друг с друга.
Зрелище казалось слишком развратным, особенно когда беременный омега встал на четвереньки, раздвигая колени перед альфой, а потом пригнулся в спине, чувствуя как уже пальцы Сычена обвели уже довольно влажное, растянутое колечко мышц. Он довольно заурчал, понимая, что лишь нехитрыми ласками он заставал омегу течь как последнюю похотливую суку.
Пальцы неторопливо водили по сжатому проходу, в то время как омега, то и дело пытался насадиться на них, не желая больше терпеть ни секунды. Ему скорее хотелось полностью раствориться в ласках и объятиях своего любовника, забывая все проблемы в этом мире.
— Он толкается, — тихо сказал Дун, почувствовав как в животе Тэёна кто-то отчаянно пинается.
— Я не… — не успел Ли договорить, как громкий вскрик сорвался с губ младшего, когда альфа ввел в него сразу три пальца. Внутри всё горело и стенки плотно отхватили пальцы.
Омега уткнулся носом в ключицу старшего и дрожал, подаваясь назад и стараясь насадиться глубже, пока по телу расходились волна возбуждения.
— Я люблю тебя, — альфа зарычал, свободной рукой путаясь в волосах омеги, с каждым его движением сжимая волосы сильнее. Вторая его рука всё ещё двигалась внутри младшего, то сгибая пальцы, то разгибая, слыша удовлетворительные стоны. Красивые, длинные и дрожащие пальцы потянулись к лицу Сычена, с явным намерением. Губы требовали поцелуя, а потом вскрик растворился в стоне наслаждения старшего, когда его твёрдый член вошёл в желанную тесноту. Толчки становились резче и быстрее, Тэён подавался навстречу, прогибаясь и сильнее впиваясь ноготками в широкую спину.
Одну руку юноша положил на живот, медленно поглаживая его, шепча у себя в голове: «Тише, малыш, скоро всё закончится и мы будем вместе. Ты и я.»
Стоны и сбившееся дыхание заполнили комнату, а оторваться друг от друга было невозможно. Снова и снова, пока громкий крик наслаждения не отразился от стен, а альфа без сил не опустился рядом с омегой. Горячая сперма растекалась внутри Ли, пока его щёки горели, испытав бурный оргазм.
Сычен поцеловал младшего, продолжая сжимать расслабленное тело в своих объятиях.
— Юно знает о нас, — омега потревожил тишину в комнате и перевёл взгляд в потолок. — Он ненормальный, поехавший псих и последний ублюдок.
— Так почему бы нам не начать жить вместе? — рука Сычена сама потянулась к животу Тэёна. — Мы можем вместе растить твоего сына.
Ли убрал руку альфы и принял сидячее положение, накинув на себя одеяло. Слова Дуна прошли как ветер мимо него. Ни Джехён, ни Сычен не входили в его планы на будущую жизнь, поэтому он предпочёл отмахнуться, игнорируя эти влюблённые бредни.
— Ты — мой любовник. Не более. Растить и воспитывать ребёнка я могу и сам, если что, Тэиль поможет, но с тобой я жизнь связывать не буду, разве что постель делить. — прямо и чётко произнёс юноша, пока тело отходило от недавнего секса.
***
— Накамото! — Юта вздрогнул, услышав собственную фамилию так громко.
Он увидел приближающегося к нему Джехёна, который явно не с благими намерениями пришёл к нему. По одному виду альфы можно было сказать, что произошло что-то не очень хорошее, и это как-то связано с самим Ютой.
— Вы втроём спите, или ты не знаешь, чем твой любимый муженёк занимается? — прямо и без каких- либо объяснений сказал альфа, ставя юношу перед фактом.
— Что ты имеешь ввиду? — голове Накамото всё перемешать, он уже не знал, что и думать. Самые худшие подозрения, которые омега откинул на задний план, подтвердились.
— Твой любимый, которого ты так восхваляешь и лелеешь, трахется с Тэёном, пока тебя рядом нет, и расслабляется в его компании, и они… — звонкая пощёчина оборвала речь Чона, на что он усмехнулся.
— Как ты можешь клеветать на моего мужа?! Ты не можешь доказать это ни чем!
— Влюблённый придурок. Войди в дом и мне даже доказывать ничего не придётся.
Омега с недоверием посмотрел на Юно, а после с волнением в сторону дома, но ради своего же душевного спокойствия поспешил обратно.
Он повторял про себя, чтобы это оказалось не правдой, что его муж на самом деле верен ему и любит его. Только его.
Сжав руки в кулаки, юноша открыл входную дверь и в этот момент его сердце треснуло на много мелких кусочков. Чуть ли не по всему дому разносились стоны удовольствия и голос Сычена всё время повторял: «Я люблю тебя», «Ты мой, Тэён».
Не хотелось верить не только словам Джехёна, которые оказались правдой, но и собственным ушам. Теперь Юта понял, что значит потерять всё в это жизни, остаться одному, с разбитым сердцем и детскими надеждами о любви до гробовой доски.
Юноша шёл в неведении и будто витал в собственных мыслях. Сорвавшись с места, Накамото побежал сам не зная куда, лишь бы подальше от этого места. Слёзы сами шли, несмотря на то, что омега постоянно стирал их и умолял себя не плакать. То и дело он спотыкался об камни, потом поднимался и опять бежал, пока не дошёл до лесного озера.
— Ты же обещал мне, — омега поджал губы и что есть силы закричал, хотя знал, что никто не услышит его, не подойдёт и не обнимат со словами, что всё хорошо и ему не о чем беспокоиться.
— Даже забеременеть не смог… — Накамото положил руку на живот и снял обувь с ног. Резко выдохнув шагнул в прохладную воду, прикрыв глаза. С каждым шагов вода становилась всё выше и выше, а Юта даже ни на секунду не открыл глаза, детально вспоминая их «счастье», которое было лишь обманом.
— Сычен, я тебя люблю, очень сильно люблю.
***
Время было уже за полночь и Тэён только вернулся в ненавистный ему дом, в котором всё давило на него, заставляя бежать от сюда.
— Ну, что? Опять трахался с ним? — Юно не Юно, если не докопается до омежки.
— Поздно ты волноваться начал, — Ли прошёл мимо альфы и сразу лёг на кровать, укрываясь до головы одеялом. Так хотелось спрятаться от всего в этом мире; его единственное успокоение, в котором он мог забыться, был его сын, которого омежка любил всей душой.
Дверь громко хлопнула, что означало Джехён ушёл из дома, и наконец Тэён может вздохнуть спокойно.
Ему снился сон, где были все прошедшие дни, проведённые вне этой адской жизни. Эти счастливые друзья, лучшие дни свободы и ухаживания Джехёна, на которые младший чуть не подкупился, если бы после свадьбы не открылось его истинное лицо. Всё это вводило Ли в состояние тревоги, но вины своей он не чувствовал ни за что. Он лишь жил, или выживал.
