Часть 4
25 сентября 2019 г. в 00:17
Юн уже хотел засыпать в обнимку с Чимином, как в старые добрые времена, когда они ещё были детьми. Ведь они буквально с пелёнок дружили, и как только возможность выдавалась, вместе спали в обнимку.
— Всё хорошо, ты мог бы ещё спать. Я не такой голодный, Чимин-а, не изворачивайся ты так передо мной.
Мин хоть и обожал выпечку младшего, но сегодня ведь такой трудный день был, юноша хотел, чтобы донсен отдохнул.
Встав с дивана, парень подбежал к Паку сзади, несильно схватив за запястья, прошептал на ухо:
— Не стоит, давай завтра вместе приготовим. Ты устал сегодня.
Чимин подпрыгивает как ошпаренный. Его омут мыслей полностью абстрагировался от реальности.
— Х-хорошо, хён, — младший поворачивается к нему и украдкой смотрит на то, как старший всё ещё держит его запястье.
Тут Пак понимает, что совершил чудовищную ошибку. И теперь он не сможет смотреть на старшего так же, как раньше.
«Я влюбился в своего хёна…»
— Скажи, что тебе снилось сегодня? — тихо спрашивает он, поднимая свой стыдливый взгляд. Ему важно знать.
У Юнги волосы растрёпаны, мешки под глазами, уставший вид. Он говорит тихо, почти басит, как только младший к нему поворачивается, тот отпускает тонкие запястья.
— Мне снилась Хваса, мне во сне казалось, что ты это она. Вот и получилась такая оказия.
Брюнет не стал рассказывать подробности сна, потому что младший мог и так понять, что там происходило, он только прикусил губу, тяжело вздохнув.
— Ясно… что же, я надеюсь, у вас с ней все получится, — Пак несколько потупил взгляд, засмотревшись на чужие губы, войдя будто бы в транс от этого баритона.
Но теперь он осознает, что все его мысли неправильны, и Мин не примет их. И отстраняется от него ещё дальше. Младший устало улыбнулся и поплелся обратно в гостиную. Пак понимал, что Юн испытывает к нему только «братскую» любовь, ни каплей больше.
— Я тоже так думаю. У нас столько общего, прям так и тянет к ней, — парень говорил это так воодушевленно, с такой нежностью, как будто витая в облаках, — Я хочу пригласить её на свидание на днях, после выходных, ибо выходные с лучшим другом — это святое, — он прошел за младшим, снова сев на диван, взял телефон в руки, начав с кем-то переписываться с такой яркой улыбкой.
— Мне приятно, что ты уделяешь мне внимание, но… не стоит. Лучше своди её на свидание завтра, когда вы оба будете свободны, — розоволосый устремил свой взор в окно, на небе постепенно начинают проявляться звезды.
— Ты так думаешь? Хорошо. Я приглашу её на свидание, завтра ты можешь не напрягаться с готовкой, я, скорее всего, не приду домой, там как получится. Я позвоню если что.
Старший выглядел счастливым, ибо у него и свидание будет, и, возможно, продолжение. Парень сразу же написал девушке. Она, конечно же, согласилась. Полный радости, парень уходит спать, ибо завтра он и выспаться сможет, и день будет прекрасный.
Посидев ещё немного в тишине, Чимин уходит к себе в комнату, пожелав другу «спокойной ночи», и запирает дверь. Ему нужно побыть одному. На душе скребли кошки, было обидно. Но младший сделал правильно, как и должно быть. Его хёну нравится та девушка, и Пак должен смириться с этим.
Чимин оседает на кровать, он ещё долго смотрел на тёмное небо, освещаемое звездами, не замечая, как по щекам бегут слезы.
— Я же всё сделал правильно, так почему так больно? — спрашивает у пустоты парень, а после надеется, что за тонкой стеной старший уже крепко спит и не слышит его.
Как это всё случилось? Парень сам и не заметил. А теперь он обрек собственное сердце на безответную любовь. Пак долго лежал в постели, так и не сомкнув глаз. А после, совсем ранним утром, тихо готовит старшему завтрак и уходит из квартиры. Решает побродить по ещё спящему городу.
А брюнет засыпает быстро, ничего не замечая вокруг. Этой ночью он спал намного крепче обычного, а утром так вообще. Он провалялся почти до самого обеда в постели, но ему всё-таки приходится подняться и идти потихоньку готовиться к свиданию.
— Я так хорошо сегодня спал.
Говорит тот, оказывается, в пустоту. Он не думал, что младший ушел из дома утром, даже не сказав ничего. Юн сначала идёт в душ, как он это делает обычно. После он съедает уже остывший завтрак и закуривает одну сигарету, пока Пак не видит.
— И куда это он ушел? Уже почти час дня, а его нет дома.
Пак решил побродить по городу. Было неважно, куда идти, лишь бы не думать… о Юнги.
Целый день он проводит в самокопаниях, принимая, что тянет его именно к человеку, с которым провел большую часть жизни. К человеку, о котором он знает всё, начиная от любимых мелочей, заканчивая сокровенными желаниями. И уж в этих желаниях нет места этой неправильной любви.
Он отключает телефон, дабы никто не мог с ним связаться, лишь отправляет хёну короткое сообщение: «не ищи меня, готовься к свиданию». Ближе к вечеру на душе становится ещё паршивее. Сначала ему даже не захотели продавать спиртное, посчитав, слишком маленьким, но он нашел место, где возраст для продажи был не проблемой. Пак в жизни не пил, и всячески презирал подобное, но сейчас это был не тот случай. Домой он возвращается только ночью, будучи уверенным, что «его» там нет.
Полдня Юнги только выбирал, что надеть. Уж очень хотел поразить девушку, которая ему нравилась. Он решил немного отдохнуть и взял в руки телефон. Увидев сообщение от Пака, парень насторожился и в недоумении решил позвонить донсену, но телефон был выключен.
— Что на него нашло? Обиделся на меня что-ли? Завтра с ним поговорю.
К вечеру Юн был уже полностью готов к свиданию. Он даже купил дорогой букет девушке и уже ждал её в назначенное время, в назначенном месте.
Весь вечер парень был заворожен одной Хвасой, позабыв о Чимине, о завтрашней работе, он просто хотел быть рядом с ней.
Сначала они прогулялись по красивым местам города, поели немного в хорошем заведении и, как предполагал Юнги, у них было продолжение этого прекрасного свидания в постели у Хвасы. Ясное дело, парень не пришел домой ночью, и даже под утро.
Чим, так и не дождавшись друга под утро, не сомкнув глаза, стал собираться на работу. В зеркало на себя смотреть он не мог, на нем не было лица. Пак испытывал самое настоящее отвращение к себе и тому выбору, что выбрало его сердце. Залив в себя лишь кружку кофе, парень по привычке стал готовить завтрак хёну. Хёну, которого сейчас здесь нет и не скоро появится.
Когда Пак стал одеваться, он заметил, что привычные ему вещи стали велики. Врачи его предупреждали, что нужно вести нормальный рацион, иначе всё скажется не только на физическом, но и на душевном состоянии. Мину он, естественно, об этом не говорил, да и зачем теперь это?
Младший поплелся на работу. Всё также бегал между столиками и принимал заказы, вот только сил не было даже на улыбку, какой он одаривал всегда посетителей.
Сам брюнет проснулся только к обеду, точнее его разбудил сладкий женский голос, который шептал ему на ушко: «Доброе утро, Юни, вставай», а ещё завтрак в постель был, чему он был несказанно рад, хоть это не то, что любил парень, но тоже было неплохо.
Попрощавшись со своей уже девушкой, Юн побежал на работу, как ошпаренный, потому что он опоздал на три часа. Забегая в кафе, Мин поприветствовал всех и быстро переоделся, встав за барную стойку.
На шее юноши были видны алые засосы, которые он забыл замазать, а может и не хотел. Волосы были плохо уложены, а губы были припухшие от долгих поцелуев.
Всё было более-менее, но стоило Паку услышать голос, что пробирал все его сознание, стало вновь невыносимо. Разум говорил ему не оборачиваться, но парень рискнул, и всего на мгновение бросил взгляд на просто сияющего парня. Взгляд его помутился.
Чим отворачивается, пока есть силы и продолжает летать около столов, всячески избегая старшего. Но стоило ему невзначай оказаться ближе и заметить отметины после бурной ночи, его накрыло отчаяние и отвращение.
«Это правильно! Так должно быть! Но… это так несправедливо?!»
Пак просто чувствует, как мгновенно становится бледнее простыни, и из последних сил несется в уборную, выворачивая, и без того пустой желудок.
Юнги наблюдал за младшим, не понимая, от чего тот избегает его, почему не хочет подойти и просто поговорить. Старший чуть нахмурился, но через несколько секунд снова сиял, принимая заказы от посетителей, но в голове держал: «нужно поговорить с ним обязательно».
Как только младший к нему всё-таки подошёл, Мин его поприветствовал с улыбкой, но она в момент пропала, когда Пак ни с того ни с сего побежал в уборную. Парень пошел за ним, волнуясь, постучал в дверь уборной
— Чимин-а, ты как?
Пак не может припомнить, когда ему в последний раз было так плохо. Он пытался отдышаться, голова всё ещё гудела, а в глазах двоилось. А услышать голос хёна он хотел сейчас меньше всего. Его вновь накрывала паника. Да он готов бегать, как маленький ребёнок, из угла в угол, дабы избежать разговора, к которому он никогда не будет готов.
— Я в порядке, — тихо бросает парень откровенную ложь. И насколько возможно, быстро пытается пролететь мимо парня обратно в зал.
Брюнет откровенно волновался за друга. Он не понимал, что с ним случилось, почему он так себя ведёт, его терзала куча вопросов, на которые желал услышать ответы. Юноша вышел в зал за Паком, подошёл к нему ближе и схватил за запястье, потащив за собой в служебное помещение.
Они прошли туда, Юн закрыл дверь и подошёл к Чимину очень близко, почти прижимая его к стенке, чтобы тот уж точно не убежал от разговора
— Что случилось? — парень сказал, как отрезал, грубо, почти рыча.
— Ничего, абсолютно ничего. Я просто приболел немного, не обращай внимания… — пытаясь подавить горечь в голосе, прошептал младший. Глаза на старшего не поднимал, отворачиваясь. Хотелось стать невидимым, испариться на месте, пройти сквозь стену, к которой его прижали, не давая спрятаться. Чимин чувствовал на своем запястье крепкую хватку, которую старший ослаблять явно не собирался.
— Чимин, я же вижу, что ты врешь. Говори правду, — после этой фразы парень буквально прорычал на ухо младшего, прижав того к стене окончательно, он завел его руки над головой, крепко держа запястья и смотря прямо в глаза. В жизни Мина лучше не злить, потому что в эти моменты он груб, и не следит за своими действиями.
Пак был напуган не только злостью хёна, но и этой близостью. Он пытается выдернуть свои запястья, освободиться, но эти попытки тщетны, они оба знают, что Юн сильнее. Но Пак не хотел унизительно проиграть. Тело у старшего горячее, такое горячее, как, когда они проснулись в одной кровати.
— Отпусти меня… Какое тебе дело до меня, и как я себя чувствую, вру я тебе или нет?! А теперь отпусти меня, мне больно! — Начал повышать голос Чим, когда почувствовал, как из глаз вот-вот польются слезы, — Я сегодня же съеду и исчезну из твоей жизни!
— Я не отпущу, пока ты мне не расскажешь, что всё-таки с тобой случилось! — Юнги немного ослабил хватку, но отпускать не собирался, ещё больше повысил свой голос, чтобы заглушить младшего, — А ты не охуел часом?! Я не позволю тебе съехать от меня, мы друзья столько лет уже, а ты съехать собрался! Вообще не думаешь обо мне?!
— Не друзья мы больше! Ты так и не понял, — наконец поднимает свой полный боли взгляд, всхлипывает. И пристально смотрит на эти полные злости до жути любимые глаза. Пак больше ничего не слышит, кроме стука собственного сердца, который отдается в ушах.
— Ах не друзья значит! Вся наша многолетняя дружба была зря?! Не ожидал от тебя такого услышать!
Юнги злится, очень злится, самому хочется плакать от того, что в эти минуты он теряет самого близкого и родного человека. И всё-таки глаза наполняются слезами, но юноша старается их сдерживать.
— Я люблю тебя, дурак! До невыносимого отвращения люблю, от чего хочется исчезнуть здесь и сейчас… Я-то думал о тебе, а ты… Добился чего хотел?! А теперь немедленно отпусти меня! — не скрывая слез, уже кричал младший. Сейчас он вывернул себя наизнанку, как тот и просил. Всё для любимого хёна…
— Л-любишь?.. Но… Как так?..
Брюнет отпускает руки младшего, уже непроизвольно слезы стекают по щекам, он в полном недоумении и смятении. Как так? Его лучший друг. Чимин. Любит его. Юнги. Парень не был против ЛГБТ, но он не мог подумать, что в него влюбится Пак.
Младший выбегает из помещения, как только появляется возможность, на ходу утирая слезы, и шепчет напоследок тихое: «прости меня».
Особо не думая, Пак убегает с работы, забрав свои вещи. Летит домой и сразу запирается у себя в комнате, съезжая на пол у двери и, вновь начиная плакать.
Он не знает, как после этого смотреть старшему в глаза. Так больно и стыдно одновременно. А ведь он хотел, чтобы старший был счастлив, закрывал глаза на свои чувства. Но сегодня он не смог больше этого терпеть.
Юнги же, всё ещё находясь на месте работы, оседает на пол и старается уложить всё в своей голове, но это плохо получается.
— Я просто проверить не могу. Как мне теперь спокойно говорить о своих отношениях, мне так стыдно будет разбивать ему сердце снова и снова.
Мину нужно было успокоиться. Он вышел из служебного помещения, вытирая выступившие слезы, и направился на выход, дабы подышать свежим воздухом и выкурить пару сигарет.
Они друзья с самого детства, они не должны иметь секретов друг от друга, но… чем обернется такая правда? Очевидно, одним разбитым сердцем уже точно…