Голос моей весны

      Так тихо и мирно проходит пару недель, тихая и спокойная жизнь налаживается. Пак берет себе на один день отгул в кафе. Пришло время заняться собой, дабы больше никого не пугать этим ужасным видом. Благо порезы уже почти исчезли, возможно, можно было одевать обычные футболки. Чим первым же делом отправился в парикмахерскую и вышел оттуда уже с ярким и приятным розовым цветом. Далее по плану был торговый центр, пора было немного обновить гардероб.       Пак, облачившись в белые рваные джинсы и того же цвета футболку, подошел к кафе, когда у Мина заканчивалась смена. Хотелось порадовать Юнги, сделать ему приятно.       Старший незамедлительно порвал все отношения с девушкой, хоть немного и погрустил, но ни в коем случае не показывал это Паку. Хваса уже через несколько дней нашла себе нового парня, специально приходя вместе с ним в кафе, где работал Мин, но он не обращал на нее толком внимания.       Ещё он был рад, что младший почти восстановился, руки больше не резал, следил за собой, радовался вместе с ним. Сам Мин перекрасился в красный цвет. Он уже давно хотел, но времени не выдавалось, а когда в отношениях был, Хваса ему не разрешала.       Сегодня юноша работал один, ибо Чимин взял отгул и ничего толком не сказал парню о своих планах. Смена уже заканчивалась. Он убирал рабочее место и уже переоделся, ожидая заветных девять часов. Тут, в кафе, он увидел донсена в новой одежде с ярко розовыми волосами, как раньше, и просто раскрыл рот. Ему явно понравился образ друга.       Пак, не имея сил скрыть своей радости, подходит к Мину, широко улыбаясь. Он ещё из окна заметил Хвасу с каким-то парнем, но обращать внимания на них не стал. И попытается сделать так, чтобы старший тоже больше об этом не беспокоился.       Старший несколько раз осмотрел Пака с головы до ног, уж очень ему понравился образ, прямо-таки засмотрелся на парня, улыбаясь. — Привет, Юнги-хён, прости, что не предупредил. Но мне было необходимо сменить вид, и очень хотелось тебя удивить. Давай на выходных сходим куда-нибудь вместе? — пролепетал Пак, широко улыбаясь. Он, мысленно преодолевая стеснение, сам взял парня за руку и вывел из кафе. В это время солнце только садилось и было достаточно красиво наблюдать за этим, — А может быть сходим куда-то сейчас, или ты хочешь домой? — заинтересованно спросил Чим, так и не выпуская его ладони, а после, засмотревшись на горизонт, тихо, сам не замечая, проронил: — Так красиво, когда я смотрю на солнце, сразу вспоминаю тебя. Твоя улыбка, голос, взгляд — греют всё внутри… — Ладно уж, выглядишь просто прекрасно. Тебе так идёт этот стиль. С таким красивым парнем — грех не выйти на прогулку, — смена уже закончилась, и Юн мог спокойно идти вслед за Паком, — А можно и сейчас сходить, я не против.       Юнги аккуратно отпустил руки младшего, продолжая идти совсем рядом. Парень не был готов вот так свободно и очень долго держать младшего за руку. — Это так мило, Чимин~а. Мне приятно это слышать.       На улице была теплая погода, и дождя не намечалось, небо было ясным. Прогуливаясь по улочкам города, парень замечает ряд заведений, похожих на их место работы. — Хён, не хочешь сходить в бар? — спрашивает младший, зная, что старший любит иногда вот так расслабляться. Там же можно перекусить и продолжить вести беседы на самые разные темы. Обычно Чимин не был любителем таких заведений, и всю выпивку обходил стороной, но сейчас он немного поменял свое отношение. Всё можно в мерах доступного, — Тебе стоит расслабиться после рабочей недели. Да и я не против чего-нибудь выпить, только больше никакого дешевого виски и того подобного, мне хватило того вечера… — Какое неожиданное предложение, Чимин. Конечно, я не против, только за, — Юнги любил это дело по выходным или по какому-нибудь поводу. В обычные дни у него не было никакой тяги к алкоголю, тем более он от него не зависел, а вот просто отдохнуть, он любил. Он до сих пор помнит, как выпил первую банку пива в четырнадцать лет, а Пак в это время возмущался и даже как-то обиделся на хёна, — Я тоже так думаю, вместе выпьем чего-нибудь хорошего. Денег у нас хватит. Я больше к паленому алкоголю не притронусь, я тогда чуть с жизнью не попрощался. — Ну, хорошо, — Пак огляделся и выбрал один из баров-клубов, что вместе все шли в один ряд, так что выбор обстановки был вполне большой.       Пройдя в один из баров вместе с младшим, старший как-будто себя дома почувствовал. Он довольно часто бывал в таких заведениях и очень хорошо знал здешние порядки и хитрости.       Юнги выбирает столик, который на сто процентов не просматривается камерами, на удивление Мина, он не был занят. Спокойно сев за него, юноша просматривал напитки, которые имелись в этом заведении.       Но стоило младшему только перешагнуть порог заведения, как сразу смутился. Когда он в последний раз был в подобных местах? А точнее, был ли вообще? Нет. Поэтому спрятался за спиной старшего, так как Юн лучше ориентируется и сам может выбрать наиболее удобное место. Так что выбирать Чим отдает право Мину.       Заняв места, Пак принимается смотреть наличие бара. И его глаза разбегаются от изобилия всяких алкогольных коктейлей, вин и всего прочего. Хочется расслабиться, но также по возможности планирует уйти спокойно на своих двоих.       Также стало неуютно, потому что сразу обратил внимание на шумную компанию, что пришла чуть позже них. Да ещё так иронично вышло, что младший одетый во все белое, с лицом ребёнка попал в такое место. Кажется, скоро несколько взглядов прожгут в нем дырку, но парень старается не обращать внимание, уделяя весь свой интерес разговору с хёном. — Что хочешь выпить? — он поднял вопросительный взгляд на Пака, откладывая меню в сторону. — Даже не знаю. Есть какие-то напитки с невысоким градусом? Да так, чтобы после ещё что-то соображать. В общем, доверяю этот выбор тебе, — заключает Чимин. — Если хочешь выпить и потом соображать, наверно, лучше сойдёт портвейн. А я себе что-нибудь покрепче выберу.       В итоге парень заказал младшему портвейн вместе с мясной нарезкой и креветок, а себе заказал ром, для закуски — фрукты и немного мяса. Юн хорошо разбирался в этом деле, знал, что с чем лучше употреблять. — Обязательно закусывай, так и вкуснее будет, и не так быстро опьянеешь.       Пока они ждали заказ и вели диалог, младший, подперев голову ладонями и поставив локти на стол, мечтательно наблюдал за парнем. За его мимикой, жестами, вслушивался в голос, что так был приятен на слух, а лёгкая музыка на фоне расслабляла.       Впервые попробовав предложенный ему напиток, Пак сделал такое удивленно-непонимающее выражение лица, что явно было смешно со стороны. Но после немного привык и уже спокойно пил спиртное. И все же время от времени его отвлекли возгласы шумных парней, а после и их свист, и всякие зазывания. Пак просто всячески надеялся, что станет невидимкой, ибо эти знаки внимания были обращены к нему. Парень замечал какие-то взгляды со стороны шумной компании, но пока не хотел предпринимать каких-либо действий, чтобы этот хороший вечер не превратился в ужасный. — Честно, чувствую себя мелким хулиганом, будто нарушаю тихий час. Оказывается, немного выпить бывает полезно, — признается Чимин, все-таки для первого раза ему хватило, могло быть и хуже, ведь бывают разные случаи, некоторым хватает и стакана. Но парня это вполне раскрепостило и, можно сказать, развязало язык. Правильно же говорится: самый честный человек — пьяный человек. — Я знаю, вот поэтому иногда и выпиваю. Расслабляюсь так.       Чтобы Юн опьянел, ему не нужно так много, после три бокала рома его немного понесло, но все же парень держал себя в руках и говорил довольно внятно. — Юнги-я, спасибо, что ты у меня есть. И даже после того, что произошло. Теперь я будто учусь заново жить, а ты — центр моего света… я всё ещё цепляюсь за твоё признание, что ты произнес в бреду, но я так мечтаю когда-нибудь услышать это в живую, по-настоящему…       А буквально через пару минут сознание вновь возвращает ненадолго юношу в реальность, от чего розоволосый стремительно краснеет. — П-прости, хён, я опять наговорил своего… — Я очень рад, что хотя бы ради меня ты меняешься в лучшую сторону, мне правда приятно. Ты знаешь, что я не могу понять, какие у меня чувства к тебе, — Мин пожимает плечами и чуть улыбается, допивая ещё один бокал рома, — Не извиняйся, не стоит.       Тряхнув головой, Пак поднимается с места и идет к барной стойке, чтобы попросить стакан обычной воды. Как вдруг рядом оказывается один из парней, чья компания фактически сейчас сидит и пускает слюну на младшего. Тот начинает говорить что-то на подобии пошлых комплиментов, которые Пак пытался пропустить мимо ушей. Но тот пошел дальше, буквально прижал донсена к стойке и сжал его внутреннюю сторону бедра. На это Чимин ответил смачной пощечиной, видимо, от страха, или спиртное придало ему сил ответить. Но было понятно, что снова у него так не получится, от чего незнакомый парень откровенно стал забираться тому под футболку и продолжать трогать того, где захочется, в то время, как Пак пытался оттолкнуть от себя наглого парня.       Юнги остаётся ждать младшего, который должен совсем скоро вернуться. Ему нравилась эта атмосфера, ему нравилась компания Пака, ему было приятно с ним выпивать и разговаривать. — Куда он делся? Простую воду так долго не наливают, — направляется к барной стойке, чуть пошатываясь, дабы проверить, куда провалился младший. Подойдя ближе, юноша видит эту картину, тут он решает схитрить, чтобы незнакомый парень не приставал более к Паку. — Блять, какого хуя тут происходит? Ты вообще берега попутал, он уже занят. Руки убрал свои от моего парня.       Чимин был крайне удивлен и не поверил своим ушам, что Юн мог сказать такое, парень ссылался на свое или его опьянение. Но на секунду встретившись со взглядом хёна, понял, что тот предпринял хитрость, от этого начал ещё больше сопротивляться, отворачиваясь от ужасного, резкого запаха, каким несло от незнакомца, он явно выпил намного больше них. Но тот лишь повернул голову на Мина, пытаясь сообразить, что к чему. А после лишь продолжил демонстративно водить руками по телу младшего и похабно улыбаться. К ним подошли оставшиеся двое с того стола.       Так они давали понять, что их мало интересуют его слова, или те просто напились до такого состояния, что мозги отказываются долго думать. Один из них грубо сказал, чтобы тот свалил подальше, ибо для них работает закон: «кто успел, тот и съел». Тут и сам Пак понял, что те не прочь пустить его по кругу. Но, пока была возможность, младший пытался подыграть ему, стал просить спасти его от этих грязных лап, хотя на самом деле, он просил искренне.       Старший на слова какого-то незнакомца только сильнее разозлился и, конечно же, полез в драку. Ему ничего не оставалось делать, потому что никто и никогда не посмеет притрагиваться к младшему, кроме него, даже если они не пара на самом деле.       Юнги подходит сзади парню, тянет его за ворот кофты, тем самым отстраняя его от Чимина, а после бьёт по челюсти с кулака. Явно тому не понравилось это, и он дал ему в ответку, но при этом к этому незнакомцу присоединились его дружки, так же начав наносить удары юноше. Он отбивался от них как мог. Благо подошла охрана, но каждого она ударила шокером для успокоения и вывела из бара на улицу.       В итоге у Юна разбита губа, синяк под глазом, в некоторых местах подтекала кровь, остался след от шокера и было множество ушибов на теле, но зато он отстоял свою честь и честь младшего, показав, что лучше не приставать к его мальчику.       Чимин очень надеялся, что всё хорошо закончиться. И очень испугался, когда драка дошла до своей кульминации. Младший взял своего хёна под локоть, чтобы тот не упал и посадил на первую попавшуюся лавочку в парке. — Боже, Юнги-я, мне так жаль! — розоволосый принялся рассматривать того на наличие ушибов. Он чувствовал себя виноватым за произошедшее, — Сильно болит? Давай вернёмся домой, я там тебя подлатаю, — опьянение и эйфория почти прошли, теперь всё его внимание было устремлено на старшего. — Опять из-за меня одни неприятности. Я даже постоять за себя не могу… — прошептал он мысли вслух, а после притих.       «Я испортил такой хороший вечер, все старания не имели значения…» Уже сидя на лавочке, на Юна ещё действовал алкоголь и он ещё толком не соображал, что происходило, разум был затуманен, речь была не совсем внятная, ещё и из-за того, что губа была разбита. — Ничего, всё нормально, Чимин. Болит несильно. Всё хорошо, — тот, конечно, соврал, что болит не сильно, но он не хотел расстраивать младшего, — Успокойся, булочка, всё нормально, я же сказал, что всегда буду тебя защищать, не смотря ни на что. — Но почему ты будешь это делать. Я же… ты же не чувствуешь ко мне ничего, — опять срывается то, что Пак не должен был произносить вслух. На душе горько. Пак отворачивается, наивно надеясь, что парень не услышал его. — Скажи, Юнги-я. Чем тебя привлекла Хваса? Что в ней было такое, от чего ты… — Ты мне дорог, идиот. С чего ты взял, что я к тебе ничего не чувствую? С чего? — он нахмурился, устремив взгляд на младшего, — Я не влюбился в нее прям безнадежно, но она мне нравилась тем, что у нее были такие интересы, вкусы и предпочтения, а ещё она просто внешне привлекала меня. И всё.       «Так чем же я хуже неё, в чем я не такой… Почему ты никогда не смотрел на меня таким же взглядом, как на нее…»       Но это Чиму хватило сообразительности удержать в своей голове.       Домой они шли уже по темноте, на улице было прохладно. Пак обхватил себя за предплечья. Младший не проронил ни слова после ответа старшего, так и не ответив на его вопросы. Старший шел всю дорогу молча, сейчас он не хотел говорить с Паком, ибо это могло зайти не в то русло. Ему в какой-то степени было обидно, что Пак так думает о нем.       Так они и дошли до дома, не сказав друг другу ни слова.       Сняв обувь, Мин незамедлительно ушел к себе в комнату, громко хлопнув дверью, то ли от обиды, то ли случайно.       Чимин лишь проводил его взглядом, будто чувствуя эту угнетающую ауру, что повисла в воздухе. Сейчас ему было по настоящему холодно. Холодно внутри и снаружи.       Младший чувствует, что всё, что он не делал, было зря. Не имело значения. Не имело места на надежду.       Младший уходит на кухню и находит ещё одну заначку старшего в виде бутылки виски, что тот использовал редко. Недолго думая, младший наполняет свой стакан и медленно начинает опустошать. Вместе с этим медленно плыло и сознание. Было противно от самого себя. Захотелось вновь исчезнуть. — Что бы я ни делал, это не поможет, сделает только хуже. Всё это зря, — хватается за яркие волосы парень, сгибаясь пополам, — Неужели я никогда не смогу сделать его счастливым? Никогда не смогу получить взаимность? — В голос спрашивает Пак у пустоты. Чимин не задумывается, насколько он громок или тих. Он просто спрашивает, за что судьба с ним так несправедлива, — Я-я… я сдаюсь… Сдаюсь, что так и не получу твоей любви, хён…       Хоть ранее Юнги и клонило в сон, но сейчас он не мог уснуть вообще никак, всё думал о Чимине. Сейчас он откровенно не понимал, что чувствует к младшему. Вроде бы это была и дружба, но с той ночи у него в душе что-то загорелось иное по отношению к Паку. Мин терзал себя все это время.       Парень встал с постели и тихо вышел из комнаты, он увидел, что Пак сидит на кухне. Тихо подойдя сзади, он слышал всё, что говорил младший.       Он шумно выдохнул, чуть присел и обнял парня со спины. — Рано поднимать белый флаг. Рано, Чимин-а.       Парень даже не заметил его приближения. Он чувствует себя обнаженным. Старший видит его целиком и полностью, а скрывать это уже просто глупо. Вот только… Юнги он знает как никто другой, но он его не понимает, не видит, что у того на душе, от него это сокрыто.       Пак медленно поднимает голову, непонимающе смотрит на хёна, но в ответ ничего не говорит. Не может. Не знает. Только усилится, а с губ срывается только тяжелое дыхание. Глаза на мокром месте, но Чимин запретил себе больше лить слезы при нем, запретил показывать свою слабость. — Не сдавайся, Чимин, не стоит.       Он смотрит на младшего немного пьяно. Видит, что тот может заплакать в любой момент. Мин просто смотрит где-то минуту, как-будто что-то обдумывает, а после накрывает чужие губы своими, так нежно, так сладко, аккуратно сминая пухлые губы донсена, как-будто боится сделать больно или спугнуть.       Юнги знал, что делал, это не было сделано из-за пьяного бреда, нет. Он делал это с какой-то любовью. В душе его огонек пылал, разгорался. Хоть Мин сейчас не чувствует к Чимину откровенной любви, но есть большие надежды. Что будет? Оправдаются ли эти надежды… дадут чувствам новое начало, или же рассыпятся в прах?