Пять раз, когда Кроули было не по себе и один, когда даже понравилось

      Молния резко расчертила небо пополам, на мгновение расцвечивая ночь как день. Кроули встряхнулся как собака, стянул с лица очки.       — Ангел, открывай быстрее, черт тебя дери! — зашипел он, стараясь не жаться от дождя к мокрому Азирафелю, хотя толку, если с него самого текло будь здоров.       Ливень накрыл Лондон, когда они еще сидели в Ритц и приятно ужинали в компании бутылки вина и ее подруг. Градус сказался на них слишком нелепым образом — никто даже не подумал наколдовать зонт, пока они шли от машины к магазину ангела.       Вымокшие до нитки, они стояли под узким козырьком и, как понял Кроули, не могли попасть ключом в замочную скважину, похихикивая.       — Ой, все, хватит! — звучный щелчок распахнул двери, а Азирафель кинул на Кроули укоризненный взгляд.       — Ты перебудил всех, дорогой мой, — Азирафель покачал мокрыми белыми кудряшками и вошел внутрь, мягко шепча «да будет свет!».       В разные стороны от него кинулись блестящие юркие росчерки. В темноте за рабочим столом ангела притаилось с десяток странных раскосых глаз.       — Кого — всех? — не сводя остекленевшего взгляда с глазастого скопища осведомился Кроули.       Азирафель пожал плечами, прокладывая собой и светом, неотступно следующим за ним, дорогу вглубь магазина. Свет отдалялся, тьма сгущалась вокруг Кроули, трепеща миллионами бесплотных век.       Кроули задержал дыхание. Зрачки в глазах на стенах пульсировали в едином ритме, бесстрастно его препарируя.       Очень долго у Азирафеля не было своего угла и всего этого вот тоже не было. Или было, но так давно, что Кроули с трудом мог припомнить свои ощущения…       — Кроули?       …да, вот эти. Азирафель возвращался из темноты с бутылкой в хрусткой бумаге, шесть белых крыльев за его спиной выгибались под острыми и хищными углами, а, предположительно, Ее очи горели льдистыми огоньками сквозь перья.       — Да? — слабо ответил Кроули.       — Ты в порядке?       Азирафель трогательно нахмурился — глаза подбирались все ближе, один открылся на лбу ангела и медленно завращался, а верхняя пара крыльев дотянулась до Кроули.       От жесткого прикосновения перьев к лицу Кроули повело, и он упал в свое кресло. Азирафель сделал шаг назад и нахмурился уже серьезнее.       — Все чудесно, ангел, — приподнял руку Кроули и с чувством опустил ее на подлокотник, где зрел особенно большой черный зрачок. Вместо него из-под локтя Кроули выскочила гроздь круглых кукольно-голубых радужек.       Кроули не дрогнул.       Азирафель помолчал, степенно сложил все три пары крыльев за спиной и свернул бутылке горлышко.       Щелчок — и они сухие, второй — на столике бокалы и третий — рассеянный свет заполнил весь магазин, загоняя темноту куда подальше.