Тормоза

— Хенвон, куда ты постоянно уходишь? С тех пор как ребят по-новому распределили по комнатам, Хосоку досталась одна комната на двоих с Че. И не сказать, что он был недоволен. Мужчина, как только узнал, заглушил в себе зачатки радости, дабы позорно не спалиться перед остальными. Взяв в руки одну из многочисленных коробок, Ли побрел в дальнюю, теперь уже свою, комнату. С самого первого раза, когда Хосок только увидел Хенвона, он не смог с ним даже банально поздороваться. Из его рта вырвалось неопределенное мычание. Хосок только спустя несколько минут понял, что слишком долго пялится. Мало кто до дебюта выглядел как настоящий айдол. Хенвон тоже не был таким. Он выглядел как бог. Особенно когда улыбался. И особенно, когда улыбка предназначалась лишь Хосоку. Парни не сразу подружились. Хосок, в силу своей стеснительности, тогда боялся первым подойти и завязать разговор, а Хенвон был слишком воспитан, чтобы навязывать свое общество. Только спустя пару совместных изнуряющих практик они начали перебрасываться короткими фразами. Хосок не сразу полюбил. Его отношение к Хенвону менялось постепенно, шаг за шагом. Сначала от немого восхищения до откровенной зависти. Была даже злость. Хосок не понимал, почему Хенвон не хочет довести свое тело до совершенства, с его-то параметрами он бы выглядел… Мужчина не мог подобрать какого-то одного слова, когда представлял Хенвона с окрепшим телом. Че прошел бы босыми ногами по тысячи сердец… Свое он бросил чуть позже… Хрупкость Хенвона он старался не замечать. Но стилисты делали все возможное, чтобы одновременно подчеркнуть ее, но и оставить Че мужественным. Это вызывало в Хосоке внутренний диссонанс. Как и тот факт, что блондин был слишком вялым по жизни, но ровно до того момента, пока не начинала звучать музыка. А в тишине ему хватало пары минут, чтобы забыться крепким сном. Хосок до дебюта понял, что ему нравятся не только девушки. Пару раз он приходил на попойки со стажерами из других агенств. Еще не сильно накачанное, но уже достаточно крепкое телосложение привлекало внимание к себе. Ему нравилось внимание. Даже излишнее. Даже в темной и тесной подсобке в баре. Хосоку нравилось ощущать в своих руках чье-то пьяное тело. Дыхание, перегар, пыль от швабр и запах моющего средства смешивалось в одну несуразную какофонию. Места катастрофически не хватало, как и кислорода. Таким он и запомнил свой первый раз. После этого он не мог спать спокойно несколько дней. Иногда Хосока мучали кошмары. Зимой прошлого года он проснулся среди ночи от своего же крика, перепугав Чжухона. Решив, что он больше не уснет, парень прошлепал до кухни. Че сидел за столешницей и допивал уже початую на днях бутылку виски. «У каждого свои демоны» — так он тогда сказал. И Хосок не возразил. Он согласился даже тогда, когда ему в первый раз приснился вовсе не кошмар, а эротический сон. Хенвон тогда лежал с ним в одной кровати и из одежды на парне был только один черный бархатный чокер. Они были так близко друг к другу и Че на него смотрел с такой нежностью… Хосока мучила необъяснимая тяга к Хенвону. Кончики пальцев немели, так хотелось коснуться его, ощутить как под пальцами он дрожит от нетерпения… Сердце мужчины пропустило удар. Хосок проснулся, когда сминал губами край подушки. Че начал ходить куда-то спустя пару недель их совместного проживания. Хосок по максимуму старался не нарушать режим из-за подорвавшегося здоровья, поэтому он на время забросил ночные тренировки. Мужчина уже начал проваливаться в дрему, когда услышал дверной скрип и тихое копошение на соседней кровати. Хосок старался не подавать виду, что уже не спит и сквозь приоткрытые глаза неторопливо рассматривал своего друга: Че выглядел сильно уставшим, от него сильно разило алкоголем и сигаретами. «Куда он ходил?» Вряд ли менеджеры знают о его ночных вылазках. За это время Хенвон развязал шарф и в свете ночника Хосок смог разглядеть синяки и царапины на бледной шее.Сердце замерло. Мужчину как будто изнутри окатили ледяной водой. Он порывался подняться и стиснуть в объятиях Хенвона, сказать, что он его в обиду не даст и выслушает его. Но справедливо подумал, что это не его тайна. И раз даже от него это скрывают, значит, ему тем более этого не следует что-то предпринимать. Мужчина заснул лишь только под утро. За пару минут до подъема Хосок проснулся от звука чего-то падающего. Аккуратно перевернувшись в сторону соседней кровати парень наблюдал, как его сосед замазывает теперь уже явно видимые синяки. «Кто их тебе оставил?» Хенвон аккуратно снимает ночную рубашку. Взору мужчины предстает гряда кровавых полос на груди, которые доходили практически до пупка. Блондин тяжко вздохнув вылил на подрагивающие пальцы чуть больше тонального крема и продолжил свою работу. *** На фотосессии Хосок краем глаза неотрывно следил за другом. Он выглядел слишком обычно для того, кто провел бурную ночь. «Кто он?» Вонхо размышлял над этим, пока ему делали макияж. Это девушка? Тогда она должна быть слишком темпераментной. Но почему тогда Хенвон ничего не сказал о своей новой пассии? Менеджеры в таком случае не раз говорили, что всегда готовы прикрыть парней. А если это не девушка? Хосок приоткрыл один глаз и взглянул на переодевающегося Хенвона. «Да не, бред какой-то…» На Хенвоне как всегда была закрытая одежда. Теперь Хосок понимает почему. Все-таки, несмотря на то, что у Че есть опыт на модельном поприще, навыков визажа парню не достает, чтобы качественно скрыть царапины, да и людей сегодня мало, чтобы ему в этом помочь. *** Вся фотосессия прошла как в тумане. Вонхо машинально принимал позы, пропускал похвалы фотографа и замечания стаффа. В голове поселилось слишком много мыслей, но когда духота в помещении стала невыносимой — все отключилось разом. Накатила головная боль и давала о себе знать еще довольно долго. Хосок не хотел ждать всех в помещении, поэтому побыстрее оделся и вышел на свежий воздух. Немного потное тело после душного помещения обдало прохладой. Хосок поежился и побрел в сторону ближайшего магазина. Несмотря на диету, сейчас нестерпимо хотелось выпить сладкой вредной газировки. **** Мужчина за день порядочно подзаебался. Уже по окончанию съемок Хосок подумывал, что сейчас же поедет со всеми домой, но звонок от директора никак нельзя, к сожалению, было проигнорировать. Тяжко вздохнув, Вонхо забрал свою спортивную сумку и побрел к такси. В общежитие он вернулся аж поздно вечером. Зайдя на кухню и видя колдующего на камеру Кихена, Хосок решил справедливо не мешать, захватил пару протеиновых батончиков с соком и побрел к себе в комнату. Соседняя кровать, как всегда, была пустой и небрежно застеленной. Мужчина уже съел все, что захватил с собой. Позависав пару часов в интернет-магазине с одеждой, Хосоку стало совсем скучно. Бочком скатившись с кровати, Вонхо начал неспешно прибираться в комнате. На чужой кровати заиграл телефон.«Неизвестный номер?» Сильно поморщившись Вонхо от отвратительного музыкального вкуса соседа, Хосок схватил его телефон и вышел из комнаты. Нужно было найти Че, пока голова мужчины не лопнула от этой безобразной музыки. Предстояло перерыть всю общагу, ведь у Че была еще одна отвратительная привычка — засыпать в совершенно неожиданных местах. Как-то раз, зимой блондина нашли спящим между спинкой дивана и стеной в гостинной. А ведь Хенвон тогда даже не пил. Самое последнее, куда Вонхо пошел — закрытая крыша, а все потому, что ее запирали наглухо. Но чем черт не шутит? Мужчина поднялся наверх и замер. Хосок увидел то, что не должен. Ли стоял не в силах пошевелиться. Хенвон сидел поодаль на крыше. Тонкая сигарета тлела между пальцами, пепел сыпался на темные домашние штаны. На улице было холодно. Выдыхаемый воздух превращался в пар. Хенвон будто ничего не видя начал что-то тихонько бормотать. А потом также резко перестал и зашел на плачь. Сигарета почти догорела и скоро обожгла бы нежную кожу, но пальцы задрожали, выпустив ее на землю. Хенвон скрючился на холодном бетоне и заплакал. Хосок уже не думал. Хоть ноги и отказывались слушать хозяина, Вонхо медленно, шаг за шагом подходил к сотрясавшемуся в рыданиях другу. И только остановившись в паре шагов от него мужчина понял все: откуда эта табачная вонь и странные увечья по всему телу. От одной картины, как Хенвон короткими ногтями раздирает на себе кожу, кровь стыла в жилах. Мужчина присел на корточки и потянул на себя блондина. Только оказавшись в объятиях друга Хенвон понял, что все это время за ним наблюдали. Его глаза расширились в ужасе, он пытался увернуться, но его крепко стиснули в объятиях и прижали к теплому телу. — Здесь холодно, пойдем внутрь? Вонхо ждал согласия. Он натянул на парня куртку и повел за собой в комнату. Всю дорогу Хенвон постоянно спотыкался, но старался идти прямо, прикрывая воротом куртки шею. И только дверь комнаты затворилась за парнями, блондин остановился как вкопанный. Не было ни криков, ни ругани отборным матом. Они стояли в разных концах комнаты. Вонхо стянул с себя куртку и помог раздеться Хенвону. Смотреть на блондина было все еще дико. Раны были бы несерьезными, если бы не наносили их поверх старых, еще неполностью заживших. Парень неловко стягивал вместе края рубашки. Хосок отвернулся от парня в поисках аптечки. Вынув перекись и пару баночек с мазью парень сел на свою кровать и приглашающе указал на место рядом с собой. За окном завыл ветер. Старые ветви каштана, то и дело, бились об окно. В комнате мерно разливался теплый свет от маленького прикроватного ночника. Вонхо аккуратным движением приспустил чужую рубашку, оголив плечи. Пальцы почти невесомо пробежались по воспалившимся ранкам вплоть до пупка, на секунду остановились и потянулись за лежащей ватой и перекисью. Осматривая поврежденную кожу парень поморщился, но немедля промокал каждую пораженную кожу антисептиком. — Тебе неприятно? — Есть немного… — Мне тоже… — Тогда зачем все это? Вонхо взглядом указал на багровые царапины и фиолетовые отметины. Хенвон проглотив ком в горле отвернулся. — Мне кажется, что я не должен тут быть. — Не ерунди, здесь твое место. — Я нескладный с невыразительным голосом. — Нескладный? — Уродливый. Так понятнее? — Не огрызайся, — мужчина помедлил, а затем продолжил. — Но я ценю вот такие твои откровения, — Хосок улыбнулся и взял его ладони в свои. — А хочешь тоже правду? Ты безумно красив и талантлив. И я не перестану это повторять, каждый день буду напоминать тебе, чтобы ты выбросил из головы все эти самобичевания. Хосок взял чужое лицо в свои ладони. Вечно бледный Хенвон сейчас был почти эфемерным: так близко видеть его лицо не было в новинку Вонхо, но каждый раз мужчина открывал в своем друге все новое и незнакомое. От холода на бледном лице выступили красные пятна, немного шелушащаяся кожа на носу и местами не смытый тональник нисколько не уродовали Че. Внутри, где-то на уровне солнечного сплетения что-то затрепетало, забилось о кожу, отскакивая обратно, вглубь, туда, где никто не увидит маленькой слабости такого большого мужчины. Столько всего хотелось сказать Хенвону прямо сейчас, но это будет лишним. «Он не поймет…» Хосок отпустил замершего юношу и легонько щелкнул его по носу. Хенвон слабо улыбнулся. Вонхо прислушался к себе. Нет, ничего не йокнуло, сердце на месте. Но почему-то именно сейчас так захотелось жить, прямо как никогда. Радоваться, что ли… И не спать. На протяжении всей ночи в комнате мерно разливался оранжевый свет от ночника. Ветер давно уже стих. В общаге было слишком тихо. Хосок спал как младенец, мило уткнувшись в смятую под себя подушку. Одеяло его валялось на полу. Че подтянулся поближе к краю своей кровати и подцепил чужое одеяло. Блондин долго собирался вставать и, видимо, ему было слишком лень это делать. Он правда думал накрыть друга, но в итоге, убаюканный чужим запахом, заснул под двумя одеялами.