▲▼▲
— Как твои дела с преподавателем Бёном? — спрашивает Минсок без интереса. — Хуже, чем хотелось бы, — Кёнсу кривится. Минсок забирает свой стаканчик с шапкой взбитых сливок и идет искать свободную лавку в университетском парке. Кёнсу идет за ним со своей бутылкой воды. — А что так? Вы вроде нашли общий язык. Кёнсу смотрит на него как-то странно. — Я бы не стал это так называть. — Ну вы же вроде начали как-то общаться? Кёнсу давится водой и отплевывается. — Это не общение. — Серьезно? Тебе же ему экзамен сдавать. — Мне еще допуск получать. — И? — Он предложил два варианта. Выучить и… еще один. — А ты что? — Думаю. — Ясно. Минсок ловит губами трубочку. — А у тебя как дела? — Мы трахаемся. — Серьезно? Прям его членом в твою задницу? И ты ему даешь? — Обязательно об этом так громко? — шипит Минсок. — Да всем плевать, — Кёнсу фыркает. — И как ощущения? — Как будто он трахает меня членом. — М-м, — Кёнсу кивает. — Я говорил, это совсем по-другому. Кончаешь пару минут, правда? — Тебе-то откуда… — Минсок осекается. Кёнсу почти каждый день трахается, кому и знать, как не ему. — Не знаю, не засекал. — И как тебе в новом статусе? — Кёнсу прищуривается. — Не жмет? — Что и в каком месте мне должно жать? — Тебе виднее, — Кёнсу хмыкает. — В каком месте. Ну, я ж не знаю, куда он тебя. Куда тебе нравится? Минсок усилием воли запихивает все сексуальные сцены очень глубоко. — Твое дело какое? — Я твой друг, — Кёнсу отпивает еще воды. — Лучший и, возможно, единственный. Давай, вываливай на меня что накопилось. — Ничего не… — Минсок осекается, наткнувшись на чужой острый взгляд. — Да честно! Я не… Он признался. — А ты? — Что я? С ума сошел? — Ну и трахайтесь тогда, в чем проблема? — В нем! — Тебе совесть подставиться не дает? — Минсок чувствует, как заливается краской. — Давай и радуйся! Он будет заботиться, чтобы ты каждый раз кончил. Влюбленные изобретательны, наберешься опыта, поймешь, как себя в постели вести. Минсок едва сдерживается, правда, не знает, от чего. — Это другое, — цедит он. — Да можно подумать тебе есть разница. Ты циничный, саркастичный и мстительный, не делай вид, что в тебе вдруг мораль завелась. — Но это ж не значит, что я могу им пользоваться. Кёнсу смотрит на него скептически. — В чем проблема-то? — В том, что… не знаю я, в чем проблема, — Минсок допивает кофе и сутулится, скрестив руки на груди. — Мне нравится, как он меня трахает, с сексом все хорошо. Но он же на меня смотрит. А ты сам знаешь, как парни снизу во время секса выглядят. — Хорошо они выглядят. Беспомощными и затрахаными, и кончают без остановки. — Вот именно. А он.. нормальный. Он этого не заслуживает. — Видеть затраханного тебя? Мин, с тобой все в порядке? — А что, похоже, что со мной все в порядке? — огрызается Минсок. — Хм-м, дай подумать. Ты хочешь, чтобы он видел твои лучшие стороны? — Минсок кивает. — Тебя смущает, что после секса ты весь липкий в смазке и не какаешь бабочками? Боишься, что перестанешь ему нравиться? Поздравляю, друг! — Кёнсу хлопает его по плечу. — Это с чем же? — С первой любовью. Поздновато, но что поделаешь. У тебя все происходит невовремя. — Я не могу влюбиться. Мы с тобой слишком здравомыслящие. — Я-то да, а тебе не с чем сравнивать. Мин, смирись, ты втрескался в него по уши и психуешь. — Я не психую! — отрезает Минсок. — Я вполне держу себя в руках. — И когда вы в последний раз трахались? — Это-то тут при чем?! — Спорим, ты сказал, что тебе надо подумать и свалил? — Что в этом плохого? — Ничего, — Кёнсу пожимает плечами. — В твоем случае даже хорошо, что ты так сделал. Но это диагностический признак, понимаешь? Ты о нем начинаешь заботиться. — Я не… Почему все так сложно? Почему надо во всем разбираться? Я хочу просто трахаться и все! — Нет, не хочешь. — Я заморачиваться со всем этим не хочу! — Иди к нему, разденься и встань на колени. Я же говорил, — Кёнсу коротко смеется. — Ладно, что ты делать намерен? — Откуда мне знать? — Ты его бросишь? Ну, ты же получил что хотел. — Нет, — ворчит Минсок, снова ссутулившись. — Нет, не получил, или нет, не бросишь? — Не знаю. — У-у, как все запущено. Что тебя смущает-то? — У нас нет ничего общего. — Серьезно? А тот факт что он тебя трахает, а ты кончаешь, объединяет вас недостаточно? — Почему ты все сводишь к сексу? — Напомни мне, а с каких пор ты все к нему сводить перестал? — Это ничего не значит, — отрезает Минсок. — Я не для того тебе все рассказал... — Ты не рассказал даже половины, но у нас вся жизнь впереди, — Кёнсу подмигивает. — Я узнаю. У нормальных людей это происходит так: вы встречаетесь, рассказываете друг другу про свое прошлое, про предпочтения, ходите вместе в разные места и дарите друг другу подарки. Минсок смотрит на него как на умалишенного. — Я? Подарки? — Для начала расскажи про свое прошлое. — Еще чего! — Что он вообще про тебя знает? Минсок закрывает лицо руками и стонет. — Я не хочу с этим разбираться. Пусть оно как-то само! — Так, — Кёнсу вздыхает будто разговаривает с пятилетним ребенком. — Позвони ему. Да, прямо сейчас и при мне! — Я. Не. Хочу. Со всем. Разбираться. — Тогда я позвоню. — Нет! — Минсок выпрямляется. С Кёнсу станется вытащить его телефон из кармана. — И что я ему должен сказать? — Слова, ртом, возможно, связанные каким-то смыслом. Не бойся, я не дам тебе сделать глупостей. Минсок знает, что такое глупости в понимании Кёнсу, и это не успокаивает. — Лухань? А, ну, и я. Типа того. Нет, мне сказал Кёнсу позвонить. Откуда я знаю зачем? Это ты старше и опытнее, ты мне скажи. Кёнсу рядом сгибается от сдерживаемого смеха, Минсок прожигает его взглядом. — Нет, я не хочу услышать твой голо… А, ты хочешь… Ну и как? Лучше? Слушай, я сразу предупреждал, во мне романтики на полшишечки, я этого не понимаю. Беги пока можешь. Кёнсу не выдерживает и хохочет в голос. — Потрахайтесь! — Заткнись, — шипит Минсок. — Не тебе. Тебе… не знаю. Нет, я честно не представляю, зачем тебе надо было звонить. Кёнсу сказал, я должен с тобой поговорить о чем-то. Вот, я говорю. Придумай сам, о чем еще можно! Ладно, я придумаю и потом позвоню. Минсок сбрасывает вызов. Кёнсу сползает с лавки от хохота.▲▼▲
Вот к чему Минсок точно не готов, так это к тому, что Лухань будет ждать его возле дома. Он даже подумывает, не сбежать ли, пока тот его не заметил, но решает, что нельзя выставлять себя еще большим идиотом, чем уже выставил. — Не случится со мной ничего страшного, — бормочет Минсок себе под нос, пока идет. — Самое большое, потрахаемся. И я буду сверху, так хоть не видно задницу… Лухань. — Здравствуй. — Ты что здесь делаешь? — Решил, что надо проверить, как ты тут. — Живой, задница болит, голова тоже. Сегодня я не готов. — Я не… — Лухань откашливается. — Я хотел тебя на свидание пригласить. — О, нет, давай без этих романтических гадостей. Мы просто пойдем в лапшевню, съедим по порции-другой и не будем говорить ни о чем, что подразумевало бы нас обоих. — То есть… — То есть я все еще не смирился. Лухань смотрит на него, нахмурившись. — С чем? — С тем, о чем я не хочу говорить. Закрыли тему. — Лухань все еще хмурится. — Ты помнишь, я подросток с неустойчивой психикой, я истерю со всего подряд. — Тебе двадцать один. — По новой классификации я подросток. — Можно тебя за руку взять? — Если хочешь насладиться еще одной сценой. — И долго это будет продолжаться? Минсок пожимает плечами. — Пошли есть лапшу. — Минсок, я серьезно. Мне нужна хоть какая-то определенность. — Я тебе дал, этого что, мало? — Для меня да. — Это был мой первый раз, между прочим! — Минсок делает вид, что возмущен. — Ладно, подумаешь, большое дело. Для тебя он точно важнее. — Мин… — Я думаю, ясно! — на этот раз Минсок возражает куда яростнее. — Не знаю я, сколько это будет продолжаться. Откуда мне знать? У меня первый раз вся эта хуйня с чувствами, думаешь, я в восторге?! — Нет. — Я бы без нее обошелся! — Минс… — Не беси меня. — Минсок засовывает руки в карманы. — Просто иди рядом и ничего не говори. — Неужели так сложно принять… — Да! — рявкает Минсок, сжав руки в кулаки. — Да. Ты даже не представляешь. Я всю жизнь был нормальным парнем, хладнокровным и немного циничным, а тут появляешься ты и переворачиваешь все с ног на голову. Нет уж, молчи. Я даже психануть как следует не могу, потому что ты же обидишься. Ну, я тебя обидеть могу. А я не хочу обижать. Как ты с этим живешь? — С трудом. — Вот и я говорю, давай закончим все, пока не поздно. Ты хороший парень, зачем тебе такие проблемы? — Мы вроде бы об этом больше не говорим. Лухань усмехается. — Вот. Единственное, что тебе как-то поможет, это сарказм. Давай разойдемся, я серьезно, — Минсока потряхивает. — Беги, пока не поздно. Я же не дам тебе, ну, потом. Сбежать. Давай считать, что ты ошибся, ничего не было, это был новый опыт… — Тебе очень страшно? — перебивает Лухань. — Вообще нет. Это мое природное обаяние. — И цинизм? — Лухань тянет его за рукав и пропускает в открытую дверь. — Немного. Это не лапшевня. — А ты всерьез думал, что я тебя лапшу есть поведу? — Я надеялся, — Минсок вздыхает. Вроде бы не совсем ресторан, но выглядит достаточно солидно. — Можешь сам за себя заплатить. Они садятся за свободный столик и некоторое время изучают меню, в котором Минсок узнает только кофейную карту. Лухань заказывает им обоим. Минсок сразу принимается за еду, чтобы не было возможности говорить. Лухань ест медленно и посматривает на него с неодобрением. По крайней мере, Минсоку так кажется. — Ты не хочешь встречаться? — Я не знаю, чего я хочу. Я вообще-то должен был разобраться. — Это обвинение? — Это констатация. Я ушел, чтобы понять, что хочу, и не есть тебе мозг. Как видишь, не вышло ни то, ни другое. — И что теперь? — Чтоб я знал… — Дай знать, когда поймешь, что тебя раздражает. Минсок откладывает палочки и закрывает лицо руками. — Прости. Я правда не хочу тебя бесить, оно как-то само. Ты заслуживаешь кого-то нормального. — И ты готов отдать меня кому-то нормальному? Минсок вздыхает и опускает руки. — Нет, я не готов. Ну вот, я предупреждал. Теперь у тебя нет шансов. — У меня и раньше их не было, — Лухань невозмутимо кладет в рот кусочек рыбы и жует. Минсок переваривает информацию. — Нет, я не хочу об этом думать, — говорит он вслух. — Кёнсу говорит, что ты ничего обо мне не знаешь. Спрашивай. — И ты ответишь? — Постараюсь, раз предлагаю. — Хм-м, — Лухань ест пару минут, за которые Минсок начинает всерьез нервничать. — Твой любимый актер? — Не смотрю дорамы. — Как вы подружились с Кёнсу? — Я ему не дал. А, нет, это мы познакомились. Ну, он еще пару раз подкатывал, для галочки. — И ему не отказывали? — Почти никогда. — У тебя специально в квартире все белое? — Мне нравится белый цвет, он хорошо смотрится. — У тебя точно никого не было? Ты слишком, — Лухань опускает взгляд, — слишком быстро привык для девственника. — Занимался онлайн-проституцией. — Минсок, — Лухань смотрит на него укоризненно. — Засовывал в себя игрушки на камеру. Что? — Не хочешь, не говори. Минсок лишается речи на пару секунд. Это в каком смысле? — Твой любимый кофе? — Эс… — Минсок прочищает горло. — Эспрессо. Со сливками тоже люблю. Только со сливками, а не молоком. Тебе неинтересно, как я себя трахал вибратором? Лухань вздыхает с таким видом, что Минсок сразу прикусывает язык. — Я уж точно обойдусь без твоего сарказма некоторое время. Ну, он пытался. — Ладно, я постараюсь. Но только недолго. Как-то глупо настаивать, что он говорил правду. Минсок не гордится, но бить себя в грудь и каяться тоже не его вариант. Надо снести блог и заставить Кёнсу молчать, а больше никто не знает. Минсок не представляет, как снова камеру включит, после того, как они с Луханем. После того, как Лухань его. — Тебя не смущает, что я журналист и китаец? — Нет, а почему должно? Ты что-то плохое делаешь? — Нет, но… Может, наоборот? — Да я вообще об этом не думаю! А тебе правда неинтересно? — Когда ты первый раз поцеловался. — Я… Так, все, хватит. Вечер откровений закончен. Теперь моя очередь. В конце концов, это проблема Луханя, Минсок-то сказал.▲▼▲