Чонгук
Оживлённая улица — сущий ад. Ты с трудом лавируешь в толпе, отмахиваясь от навязчивых торговцев и то и дело спотыкаясь на о неровный камень дороги. Наконец-то сворачиваешь с центра в небольшую улочку. Оживлённые крики остаются где-то сзади и приближаются, но ты слишком отвлечена своими мыслями и стремлением дойти домой, чтобы обернуться. Кто-то сбивает тебя с ног и неразборчиво ругается, после чего дёргает куда-то в сторону. Незнакомец в темных одеждах вжимается в угол между стенами слившихся в одно целое домов и резко дёргает на себя, явно заслоняясь тобой от прохода. Ноги путаются в полах платья, заставив замешкаться с сопротивлением, и ты, невольно поддавшись, сердито вглядываешься в лицо молодого парня под сбившимся капюшоном. — Прикидывайся, или поцелую, — коротко шипит он, мгновенно запуская руки в твои волосы и притягивая твоё лицо к себе практически вплотную. Впиваешься в него ногтями и уже было шепчешь проклятья, но слышишь сзади характерное позвякивание формы королевских полицаев. С ними самой не нужен вообще какой либо контакт, и ты упираешься руками в стену с двух сторон от незнакомца, скрывая ваши лица волосами. Ощущаешь на своей спине взгляды и нарочито страстно мычишь и вскидываешь вверх одну ногу, чуть сползая по стене. Сзади слышится противный липковатый хохот, но наряд из, судя по звукам, пяти человек, быстро убирается вон, осмотрев проулок и сочтя чистым от разыскиваемого. — Ты кто? — сердито щуришься, резко отстраняясь и вытирая соприкасавшиеся с ним губы тыльной стороной ладони, — а если я их позову обратно? Недалеко ещё. — Я бы скорее боялся, что проклянешь. А связываться с королевскими самой же себе дороже, — он усмехается самоуверенно. — Вопрос 'ты кто' остаётся. Второй вопрос: откуда ты знаешь, кто я. Третий: какого черта? — поджимаешь губы и смотришь взглядом, способным прожечь в нём дыры. В прямом, кстати, смысле слова: нитка на шее, на которой, вероятней всего, оберегающий амулет, задымилась. — Мода модой и жара жарой, но имея клеймо на запястье, носи рукав подлиннее. Всегда. Это к вопросу, откуда. Я за тобой следил. — усмешка и не думает сползать с губ парня. — я из подземного ордена. Ведьмы не выживают в одиночку. Намёк понятен? — Значит, приглашение? — склоняешь голову набок, негромко хмыкнув. — ну и почему я должна согласиться? Гарантии? И, ещё раз, кто ты. — Актерское мастерство одобряю, кстати, — не в тему ответил тот со смешком, приваливаясь спиной всё к той же стене. — Мм, гарантия двухсторонняя: соглашение на крови. Ты получишь защиту, союзников, возможность совершенствовать навыки. А так - всё равно поймают рано или поздно. Кто я? Чон Чонгук, местный всем известный жуткий преступник, я же глава второй части подземного ордена. — прозвучало с явным самодовольством, и парень без общепринятых церемоний просто пожимает твою ладонь в знак знакомства. — ну, ты, конечно, расстроишься, но все колдующие состоят в первой части и мне тебе подчиняться не придётся. Идёшь несмотря на этот вопиюще печальный факт? Закатываешь глаза, но киваешь. Чонгук хмыкает и непосредственно волочит за запястье вниз по улице, вталкивая в неясный проход.***
Вы сидите на крыше высокого здания, скрытые пеленой невидимости, которую ты натягиваешь уже профессионально. Жёлтая крошка с той самой крыши осыпающейся постройки неприятно колет и щекочет, а левая рука Чонгука покоится на твоей талии просто потому, что хочется. Внизу снуют туда-сюда люди всех возможных мастей, то и дело останавливаясь под навесами рынка и скупляясь всякой всячиной от овощей до артефактов. — Вот он, — ты с усмешкой отклоняешься, увиливая от коснувшихся твоей шеи губ и кивая на человека в белых одеждах. С уст срывается несколько слов на латыни, и с кончиков пальцев летят зелёные молнии, заставив два десятка человек внизу замереть недвижимо на несколько секунд, а с руки Чона срывается небольшой дротик, метко впиваясь указанному человеку в шею. — Третий инквизитор готов, — парень пружиной вскакивает с места и несётся с места преступления, ловко перескакивая с крыши на крышу и страхуя тебя в опасных местах. Спустя минуту под ногами оказывается туннель, уходящий глубоко вниз. Рука Чонгука крепко оплетает за талию и он прижимает к себе, хватаясь за уходящий вниз канат и стремительно скользя вниз. Спустя несколько минут Чон уже лежит на кровати в подземной комнате, единственный минус которой — прохлада, и ты с довольной усмешкой опускаешься рядом. Суеты, поднявшейся в городе, тут даже не слышно. — У меня сегодня даже не осталось больше дел, — Гук, самодовольно вздохнув, таки добирается губами до твоей шеи.***
Чимин
— Вы оставите это просто так? Жертвуя им как ни в чём не бывало? Обрекая не на смерть даже, а на Пустоту? — ты срываешься на крики, метаясь по комнате и буквально налетая на высокого равнодушного мага. — Один человек - ничто, по сравнению с судьбой человечества. Пак выполнил свою миссию и мог вернуться. Значит, остаться там - его выбор. — на тебя смотрят в ответ настолько холодно, что бессильная злоба угасает, сменяясь сердитой решимостью. — Я пойду на ту сторону за ним. — в ответ ты получаешь уже искреннее удивление. — Если человек его уровня силы не вернулся, он сам так решил. Чувства чувствами, но не будь наивной, ты его не переубедишь, — старик поджимает губы, хватая рванувшуюся к Чимину тебя за запястье. — Значит, я просто пойду с ним, — ты пожимаешь плечами, — и да, я прекрасно осведомлена, что такое Пустота. И да, не только в теории, я касалась её. И да, я прекрасно осознаю, каково это и чем чревато. Это мой выбор, м. — ты вырываешь руку, и игнорируя осуждающий взгляд в спину опускаешься у лежащего на полу Чимина на колени и опускаешь руки на его чакру на груди, закрывая глаза. Вдох. Раз, два, три. Выдох. Почувствуй его, Т.И., его и две энергии, что сплелись в одно. Вдох. Раз, два, три. Выдох. С губ срываются нужные слова, и ладони резко нагреваются так, что, кажется, вспыхнут. Вдох. Раз, два, три. Выдоха нет. Вокруг пустая, вязкая серость. Междумирье. Там, за этой гранью, что-то иное, а Чимин мечется где-то здесь, и остаётся слишком мало времени, в которое его ещё можно вытащить. — Зачем ты пришла? — до боли знакомый силуэт будто соткан из тумана, и ты знаешь, что здесь выглядишь так же, но сейчас это не так. — За тобой, — выдыхаешь, чувствует, как вакуум пустоты сворачивается внутри противно, скребя в груди с первым же здесь вдохом. — Ты должна знать, что я сам решил здесь остаться. По сути, у тебя есть один аргумент, чтобы меня уговорить, но вряд ли это поможет. Я люблю тебя, да, знай. Но я должен уйти. — Пак улыбается горько, а в глазах блестят несуществующие слёзы. — Нет. Если так, я просто пришла, чтобы уйти за тобой. Мы связаны запретным заклинанием магических уз. — вы оба невольно ностальгически улыбаетесь, вспоминая, как плели его в начале войны, когда столь сильная связь была единственным, что могло помочь выбраться из западни вдвоем. — И его сил хватит, чтобы я смогла уйти за тобой. — В пустоту?! — никто не знал, что в междумирье возможно так громко кричать, — Это больно... Это хуже, чем больно... Тебя не должно там быть! — Если так, то тебя тоже. Ты ведь смог положить войне конец здешним путём, ты знаешь, ты многое заслужил... — И многое нарушил в законах мира. Я заслужил как раз изгнание из него. — Пак поджимает губы, — прощай. Люблю тебя, — по щеке парня срывается слеза, а ты чувствуешь, как тебя начинает буквально выталкивать в привычное тебе измерение пространство междумирья. — Я же сказала, только с тобой, — ты до боли крепко впиваешься в его руку, готовая к любому исходу. Вас тащит в разные стороны и связывает одновременно, пространство вокруг то сворачивается, то рвётся на части, и голос Чимина не складывается в слова и звучит то под самым ухом, то неизвестно где. Вспышка. Боль. Не боль даже, а такое чувство, будто тот самый комок пустоты внутри резко разросся и ты не смогла его вместить, разорвавшись на тысячи маленьких Т.И. Но, что главное — тысячи таких же маленьких ощутивших то же самое Пак Чиминов совсем рядом. Точка сборки, точка сборки, точка сборки... Вдох сделать не получается. Конец, определенно. Значит, так будет всегда. Ну и пусть. Ты ведь всё так же держишь его за руку... Секунда. Или, возможно, вечность. Скрежещуще-свистящий противный звук в ушах, и пространство сплющивается в обратную сторону, вдруг склеивая частички тебя в одно целое. В горле дерет от нехватки кислорода. Погодите, в пустоте ведь нет ни воздуха, ни боли? Значит, реальность всё та же? Нужно сделать вдох. Вдох. Пахнет гарью. Предсказуемо и реалистично. Кто-то рядом кашляет. — Чимин, — имя вырывается скорее потоком неясных звуков, и он отвечает примерно тем же. Снова теряешь сознание, уже просто так, а вокруг суетятся врачеватели.***
— Чимин? — мир включили обратно, и перед глазами - его лицо. Кивает. Смотрит с дикой любовью и нежностью, так, что от одного взгляда хочется расплыться в улыбке. — Ты забрала половину моей вины перед мирозданием. Те чувства и боль были наказанием, но от пустоты мы избавлены. И связаны ещё крепче, — парень ласково берёт тебя за руки, — Ты перенесла чуть сложнее физически, — он аккуратно целует тебя в лоб и хмыкает, — знаешь, сколько нас носила между реальностями? Тридцать дней. Потом у меня три дня без сознания уже здесь, а у тебя — неделя. — Главное, что всё сложилось и что мы вместе, — ты пожимаешь плечами, чувствуя в теле неожиданную лёгкость и за считанные секунды находя высшую степень счастья - в его объятиях.