Зеленоглазый слизеринец

***

      На людях Драко все еще не осмеливается вести себя так, как иногда наедине с Гарри. С того теплого момента в больничном крыле прошло несколько дней – лучших дней для их дружбы. Хоть слизеринский принц и продолжает пребывать в легкой форме недоверия, но, однозначно, первые шаги были сделаны – и результат есть. Все может испортить всего лишь несколько фраз:       - О, Гарри, ты, наконец, добился его расположения, да? Поздравляю! Представляю, сколько ты сил потратил! – Рональд Уизли поощрительно хлопает Поттера по плечу, и, благодаря злому року судьбы, в этот момент из-за угла идет Драко. Он растягивает губы в улыбке, глядя на Гарри. Она, пропитанная разочарованием и опустошенностью, ранит Поттера хлеще удара под дых. Мгновение, словно в замедленной съемке: ты, твой друг и тотальный крах его хорошего к тебе отношения. Но Поттер не успевает ничего сказать: Малфой не останавливается, скрываясь за массивной дверью в Большой зал. Лицо Уизли виновато стягивается, поджимая губы.       - Ох, Рон, - тихо вздыхает зеленоглазый и потирает лоб. Он не теряет надежды, что объяснит все Драко, но как? Ты сейчас подтвердил опасения своего друга, которые так стремился разрушить все это время. Досадная оплошность срезала цветок твоих стараний на корню.       Реакция блондина ясна: общаться он явно больше не горит желанием, даже не смотрит на Гарри, хоть и сидит за столом напротив. Вокруг незатихающий гул голосов, смех, бурное обсуждение Святочного бала и предстоящего финального испытания. На лице аристократа эмоций нет; вспомнив о последнем задании, он и не шевельнулся, и внутри него – ничего.       - Драко, - шепчет Гарри, глядя в упор на друга.       Малфой принимается есть, но без аппетита – имитация бурной деятельности. Никто не обращает на это никакого внимания.       - Давай поговорим, - все еще с теплящейся внутри надеждой не отводит взгляд Поттер.       Ноль реакции. Предсказуемо.       - Встретимся в Астрономической башне через полчаса, - едва слышно говорит Гарри и уходит.       Поттер ждет дольше, чем обозначил. Он ходит туда-сюда, наворачивает круги, и очень надеется, что он явится. Неужели эта фраза, невзначай брошенная Роном, все испортит? Безвозвратно? А он к нему так привязался. То, чего боялся Драко, произошло с Поттером. Мальчик-Который-Выжил готов признать: у него появилась нездоровая одержимость чистокровным волшебником.       Стоит ли говорить, что Драко не пришел?       Близится последнее испытание. В день, предшествующий знаменательному, Гарри ходит как на иголках, взвинченный; все симптомы маниакально депрессивного психоза на лицо. Фазы постоянно чередуются, сменяют друг дружку и ввергают Поттера в состояния с непредсказуемым поведением. Студенты его лишний раз не трогают, обходят стороной. И Драко в их числе, хотя избегает по другим причинам. Ему больно, как бы не пытался скрыть: в очередной раз тебе доказали, что нельзя никому доверять, только себе и своей семье. Душу рвало на части, ведь и Малфой успел проникнуться к Гарри более, чем дружескими чувствами за все это время, даже не заметно для себя самого. Разве ситуация может быть еще хуже? Но есть проверенное решение подобного рода проблемы: растоптать это влечение и вернуться к прежней жизни. Драко уверен, что справится – иначе и быть не может. Страдать – не в его стиле. Вот только когда он возвращается в спальни после уроков, неожиданно чувствует сильную сонливость и падает на кровать, забываясь крепким сном.       Медленно открывая глаза, Драко обнаруживает себя Мерлин знает где – в этой комнате он никогда не был; даже сказать не сможет: Хогвартс ли это? Сидит он на полу, вокруг ни души. Стены с зеркальными вставками делают ее довольно интересной с точки зрения дизайна, но это сейчас не главное. Где он? И где выход? Как только он поднимается на ноги, в комнату заходит Гарри и запирает за собой дверь. Жутковато он выглядит: словно не спал с неделю, еще и заболел чем в придачу. Бледный, уставший Гарри совсем на себя не похож.       - Привет, проснулся? – самозабвенно интересуется Гарри, складывая руки сзади в замок.       - Ты что, выкрал меня?       - А что, похоже? Ты не пришел ко мне добровольно, мне пришлось тебя заставить, - с этими словами Поттер приближается к Драко и останавливается в полуметре.       - И как это понимать? Это нарушение моей свободы. Да, я не пришел. И никогда больше не приду. Я ошибся в тебе. И более меня не преследуй, - Малфой говорит ровным голосом, хоть и дается ему это нелегко. Стоит парню сделать несколько шагов к двери, как легким взмахом волшебной палочки на ногах и руках аристократа появляются веревки, туго стягивающие конечности без возможности освободиться. Это сбивает Драко с ног – он падает пластом, успевая хотя бы нос и зубы уберечь от встречи с каменным полом.       - Мало ты отдохнул, видимо. Ничего, у нас куча времени.       - Развяжи меня мигом! Совсем, что ли, умом тронулся, паршивая полукровка? – кричит Драко, не сдерживая обид. Моментально теряет контроль над собой и даже не следит за речью. Эта рана еще болит – так быстро не избавиться от нахлынувших чувств.       Гарри подходит и садится рядом на пол, чтобы видеть глаза друга. Перекладывает палочку из одной руки в другую, трёт запястья – нервничает. Да и ему неприятно слышать такое в свое адрес от того, в кого он, так уж и быть, влюблен. Как так вышло то?       - Гарри, какого Мерлина?! Я с тобой говорю или нет?       - Не кричи, я слышу, - тихо бормочет Поттер, кусая свои губы. – Я просто хотел объяснить тебе все. Ты не так понял…       - Я ничего не хочу слышать, - обрывает его на слове Драко, все еще делая тщетные попытки выпутаться из волшебных верёвок. – Развяжи меня и я уйду.       - Но я не хочу, чтобы ты уходил.       Тыльная сторона ладони касается щеки Малфоя и нежно гладит, лаская. Гарри не знал, как сказать, чтобы его услышали. Возможно, это произведет какой-то эффект?       - И не трогай меня. Помнится, я запретил тебе это делать! – рычит подобно загнанному зверю слизеринец, стремясь убрать лицо от его вездесущих рук.       Но Поттер не убирает. Не слушает его более, не подчиняется желаниям. Указательный палец скользит вдоль нижней губы Драко – и последнего парализует от подобного ощущения. Ему, стоит указать, действительно страшно, хочется паниковать, кричать и биться в истерике.       - Не трогай, не трогай, - шепчет, надеясь отползти и прекратить пугающие прикосновения, но Гарри не дает отодвинуться, держит за воротник рубашки второй рукой.       Все это похоже на бред психически нездорового пациента: обстановка, ситуация с похищением, и, непосредственно, действия Поттера. Паника нарастает, деваться некуда. Он связан, лежит на полу как бесполезный червь, пытается тщетно освободиться. На фоне данных событий грех не развиться какой-нибудь клаустрофобии или чего подобного.       - Успокойся, - просит Гарри, убирая руку от лица и перемещая ее на платиновые волосы, - я и не подумал бы тебя обижать. Я не хочу, чтобы мы перестали дружить, Драко. Я не врал тебе, ты мне очень дорог.       Оцепенение Малфоя не позволяет и слова вымолвить.       - Послушай меня внимательно: я не желаю тебе зла, - тихо молвит Гарри, продолжая гладить мягкие пряди в успокаивающей манере.       - Что-то не похоже, - во взгляде Драко – неподдельный испуг.       - Извини, что так вышло. Я не хотел тебя связывать, но ты вынудил меня. Ты собирался уйти, а я не могу этого допустить, понимаешь? Если я отпущу тебя сейчас – ты уйдешь и не вернешься. Я знаю, ты же гордый. Ты боишься, что я тебя обманываю и считаешь, что мне нельзя доверять. Но мне можно, Драко, мне можно…       На этих словах Поттер касается светлой кожи лба своим, прикрывает глаза и слабо выдыхает, млея от одного касания. Драко не шевелится, так же замирает и едва ощутимо дышит, переваривая услышанную информацию. Ох, как он хотел верить, всеми фибрами, всей своей внутренней вселенной, но страх был силен – и побороть его пока не получалось.       - Хорошо, - Малфой прикусывает губу и, наконец, успокаивается. Паники и след простыл, - я поверю. Со временем. Но не торопи меня, не следи за мной и не трогай.       - Не прикасаться? Почему? Разве тебе это неприятно? – Гарри ведет кончиками пальцев вдоль скулы Драко и останавливается у его губ. Паника – добро пожаловать домой. Это слишком интимно, слишком пугает. Зачем он так делает? Издевается над ним? Показывает свою власть?       - Н-нет, неприятно, - голос дрожит вместе с обладателем. Мерлин, самообладание уже ни к черту.       - Лжешь, - парень впервые улыбается вполсилы, продолжая нежно касаться его лица. Время будто замирает – и неясно, который час; ночь ли, аль еще день?       - Тебе нужно готовиться к завтрашнему испытанию, Поттер, прекрати.       - Ты придешь? – Гарри все же смилостивился и убрал горячие пальцы прочь с гиперчувствительных участков лица.       - Пообещай, что выполнишь то, что я попросил, - тяжело выдыхает Драко и, получив утвердительный кивок, кивает в ответ.       Конечно, он придёт.       Волнуется за этого кретина.       Утро финального дня встречает тяжелым напряжением, а погода – серым безоблачным небом. Гарри сидит на своей кровати, готовый отправляться уже сейчас, хоть до начала еще три часа. Многие студенты спят, потому в подземельях тихо. Это драконит еще сильнее, честно говоря. Поттер предпочел бы отвлекающий шум: волнение заставляет сердце ускорять свой ритм, а виски пульсировать.       - Ты справишься, - говорит Драко, лежа на соседней кровати. Парень практически не спал ночь, смотрел в потолок и думал о жизни. – У тебя выбора нет, так что хватит трястись, спать мешаешь.       Гарри улыбается, подавляет смешок и протягивает к нему руку открытой ладонью. Сейчас, как никогда, ему важно прикосновение как знак поддержки. И он его получает: Драко без слов сжимает его пальцы в своей прохладной ладони – и Поттеру моментально становится легче.       На трибунах собралось, казалось, в несколько раз больше студентов, чем ранее было на обоих испытаниях вместе взятых. Всех волнует: кто сегодня умрёт все-таки? Не дела ведь… раньше в любом случае кто-то умирал, а тут… облом, неинтересно. Драко то и дело хрустит пальцами, кусает губы и вечно вертится. Вот и сходятся в начальной точке все четыре чемпиона: слева легкой походкой бежит Флёр, на лету посылая воздушные поцелуи поклонникам, справа тут же грозный тяжеловес Виктор Крам, поднимая вверх кулак (явно настроен уничтожающе), затем и Седрик Диггори вместе с Поттером. Последний мгновенно находит взглядом Малфоя и улыбается. «Вот же идиот», - проносится в мыслях слизеринского принца – и сам он не может сдержать улыбку.       После инструкции к последнему испытанию стреляет пушка – и чемпионы заходят в четыре разных входа, которые тут же зарастают густой листвой, скрывая вошедших ото всех зрителей. Сердце Драко ёкает.       И ёкает не зря.       Спустя внушительное время ожидания (уже вечерело) на площади из ниоткуда появляется Гарри вместе с Седриком. Трибуны взрываются оглушающими аплодисментами, пока народ не замечает, что Седрик мёртв. Пуффендуец лежит на земле с широко открытыми глазами; Гарри держится за рубашку, не силясь отпустить, рыдает навзрыд, прислонившись лбом к еще теплому телу. Девочки испуганно кричат, наконец, понимая, что произошло. Весь поток хлынул с трибун на площадку, столпившись вокруг очага события.       - Уйдите! Уйдите прочь! Седрик! – истошно вопит Гарри, задыхаясь от собственных слёз. В нескольких шагах от него в объятиях Рона всхлипывает Гермиона. У тела на колени падает отец Седрика, Амос Диггори, прижимает к себе сына и безутешно рыдает, сходя с ума от горя. Амос – эмоциональный человек, который очень любил и гордился своим единственным ребенком, не преминув похвастаться его успехами в любой удобный момент. Смерть Седрика оставит на нем глубокую незаживающую сквозную рану.       - Мой мальчик! Мой мальчик!       Смотреть на это невозможно. Только чёрствый человек не пустит слезу. Гарри силком оттаскивают от друга и уводят прочь.       Драко находит его идущим в ванную старост: место, где часто находился Седрик, и куда он настоятельно рекомендовал сходить Гарри вместе с визжащим яйцом. Дверь за Малфоем захлопывается и Поттер оборачивается, стаскивая с себя грязную окровавленную турнирную футболку. Слезы по-прежнему катятся и даже не думают остановиться хоть на секунду - это грозит обезвоживанием.       Аристократ без единой мысли твёрдой походкой идет к другу и обнимает его, крепко прижимает к себе, поддерживает, ощущая слабость в теле Гарри. Признаться, и он не сдержал слёз, особенно наблюдая за морально разорванным в клочья Поттером. Гарри хватается за мягкий свитер, рыдает, и сползает вниз вместе с другом, оставаясь на коленях.       - Он умер, Драко… Волан-де-Морт его убил!       В ванной тихо: слышен лишь шум набирающейся воды и стенания Гарри. Малфой тихо дышит и прижимает голову зеленоглазого к своей груди, ничего ему не отвечая. А что сказать? Пожалеть? Поплакать вместе с ним? Он решил, что это непродуктивно и только усугубит ситуацию. Плач не прекращался: видимо, смерть Седрика нанесла слишком шокирующую травму, и состояние никак не могло вернуться в норму.       - Тише, - шепчет Драко и касается холодными губами разгоряченного лба. Несмотря на грязь и застывшую в нескольких местах кровь, он не брезгует. Его сердце рвется сильнее с каждым всхлипом друга.       Гарри вдруг замирает на секунду, чувствуя легкий поцелуй кожей – и едет разумом окончательно. Не пойми откуда взявшиеся силы побуждают его повалить объект одержимости на пол и оседлать, прижав оба тонких запястья у головы. В глазах Драко должно было бы быть непонимание, но его нет.       Секунда – и губ аристократа касаются другие, более смелые.