Попытка любить

            Прожив у Минаева несколько месяцев, Люба убедилась, что подстраиваться она не умеет, нет такого желания. Всю жизнь она трудилась, и её жизнь всегда шла параллельно работе, и никогда бы не подумала, что её идея вернуться, вызовет волну негатива. Вначале она поделилась своими мыслями со Светланой. Её это не обрадовало, но и отговаривать не стала: - Только боюсь папе эта идея не понравиться. - Я тоже боюсь, но у нас за плечами уже есть маленькая победа, - подбодрила Люба саму себя. Обычно после ужина все собирались возле камина. Больше часа ничего не делать Минаев не мог, включал телефон, на который тут же сыпались звонки и эсэмэски, и уходил в кабинет. - Чего тебе не хватает Люба? У тебя же всё есть. Была его первая реакция, когда, войдя вслед за ним Люба с порога заявила о своем желании. - Я хирург, не семейный врач. Этому я училась, за это меня ценили, уважали. Она решительно подошла и упёрлась руками в столешницу. - Я хотел, чтобы ты просто жила... - Я живу. Но мне не хватает работы, общения... - ...проблем. Подсказал Минаев и Люба встретилась с его мрачным взглядом. Резко встав, он крепким хватом притянул её за запястье, так, что она не могла пошевелиться. - Да, проблем. Из них жизнь состоит, - бесстрашно бросила ему в лицо. - А я не хочу, чтобы у тебя и Светы были проблемы. Я всё для этого делаю. Думаю о вашей безопасности. Если бы Света училась в Англии, я был бы за неё спокоен. Но я пошёл у вас на поводу, мало того, что учиться она будет здесь, так ещё и заниматься балетом. Почему у других жёны сидят дома думают о тряпках и брошках. - Предлагаешь мне им уподобиться? Я не для этого училась! Я не поступлюсь своими интересами из-за твоих денег. Дом, машина, положение, что ты там ещё можешь предложить? Неужели ты до сих пор не понял, что мне ничего этого не надо? - Давай успокоимся, - примирительно предложил Минаев, по-прежнему не отпуская её руку. - Как ты себе это представляешь? - Вернусь в свое отделение. - Нет. - Возразил он категорично. - Никаких смен и дежурств. Я переговорю с Масловым. У них только плановые операции, и график с 9 до 6. - Люба кивнула, соглашаясь, на вполне приемлемый компромисс.э - У тебя будет охрана и водитель. - Никогда! Я сама прекрасно вожу машину, - она дернулась, и зажмурилась от боли. - Это бред! - Крикнул Марк, вновь закипая. - Тебе по статусу положены охранник и водитель. Она в недоумении усмехнулась: - Иди ты знаешь куда, со своим статусом? И не кричи! - Повысила она голос. - Ты не имеешь права запрещать мне работать, навязывать свою охрану, потому что... - Потому что я не муж? Потому, что ты придумала ждать какой-то год, как будто мы живём в средневековье! - Не смей оскорблять память о моей семье. В конце концов, с тобой, меня ничего не связывает. Яростно вырываясь, она старалась отцепить мужские пальцы от своей руки. Впервые она усомнилась в правильности своего решения, переехать к Минаеву. - Раскаиваешься? - Словно прочитав ее мысли, он отпустил запястье и прижался губами к её волосам. И она поняла, что победила. - Неужели ты думаешь, я бы сдался? Это был лишь вопрос времени. - Ты не умеешь проигрывать? - Так же, как и ты. Поверь, я тоже умею добиваться цели, и идти напролом. - Но чувства слишком тонкая материя... - Но ты же со мной. Да, мне не хватает твоих эмоций, но я уверен, что всё у нас ещё будет. Ей бы тоже хотелось надеяться, что чувства появятся, ведь они оба к этому стремятся. Но не смотря на стремления, и на то что Минаев, хоть и неохотно, отпустил её на работу, две недели она спала в своей комнате, на втором этаже. И только вчера, приехав поздно ночью, Марк уговорил её спуститься к нему в спальню. Бессильно она пыталась задержать ускользающий, чудесный сон, ещё раз оказаться в удивительном луче света, и разглядеть приближающийся темный силуэт. От него исходило спокойствие и уверенность, её неодолимо тянуло к нему, но неведомая сила сдерживала порыв. Этой силой оказались крепкие объятия Минаева, бесцеремонно вырвавшие из сна, разбившие волшебное видение. Уже ни на что не надеясь, Люба с сожалением возвращалась в реальность, но глаза открывать не спешила. - Просыпайся, любовь моя, не передумала? - Спросил он с нежностью. Совсем другим тоном он разговаривал с ней две недели назад, тогда его голос дрожал от гнева. - Добилась своего? Упрямица. За это и люблю. Марк прижался к её щеке своей, гладко выбритой, и она оценила, что он уже принял душ. - Вставать пора, - перехватила она его руку, недвусмысленно поглаживающую её бедро. - Успеем, - его ладонь скользнула к груди. Возможно ей не хватало эмоций, но страсти у Минаева было на двоих. Он был опытным любовником. По сравнению с ним, их секс с Антоном был детской забавой. Прожив в браке пятнадцать лет, в постели они дурачились, смеялись. На людях и при дочке были строгой супружеской парой, а в спальне становились влюблёнными студентами, наконец, оставшимися одни в общежитской комнате. Они могли пошалить, включить порнушку, поэкспериментировать, но всё это было - игрой во взрослых, до первого смешка. Никогда она не задумывалась, хороший ли Антон любовник? Им было хорошо вместе, они доверяли друг другу, и это было самое главное. У Марка всё было серьезно, не растрачиваясь на сентиментальность, знал, что нужно ему и его женщине. Люба не хотела думать и знать, сколько их у него было, но опыт был впечатляющим. Шаг за шагом неторопливо, мастерски, он включал её тело, заставлял подчиняться его воле и силе, откровенным, искушённым ласкам. Каждое прикосновение, поцелуй, направленные, чтобы разжечь её желание, достигали цели. Минаев устало прижался губами к её влажному плечу. - Как мало мне нужно для счастья! Только с тобой я позволяю себе быть слабым, и только с твоей стороны терплю такое отношение. - Какое, такое? - За виноватым поцелуем Люба прятала равнодушие. У него был повод для обиды, при всём его усердии, она не могла расслабиться. Наблюдала за его активными действиями, стараясь предвидеть и предотвратить переход за грань, где может потерять контроль. Сдерживала себя, только приглушённые стоны были ему ответом. Она прекрасно относилась к Минаеву, уважала его, и его старания были не напрасны, пусть она не вспыхивала и не горела в огне страсти, в безумии не падала в бездну, но чисто на физиологическом уровне она его чувствовала, и нуждалась именно в таком сексе, где от неё не требовалось чувств и признаний. - Но скоро всё измениться, обещаю. Я сделаю тебя счастливой. Его голос понизился до полушепота, он вновь потянулся к её губам, и Люба поспешила его остановить: - Я не хочу опаздывать в первый рабочий день. - Тогда я в душ, потому, что, когда ты выйдешь оттуда, тебя уже будет ждать кофе. Оставшись одна, она расслабленно вздохнула и облокотилась на спинку кровати. Закрыв глаза попыталась воскресить в памяти утренний сон. Теплота и нежность сновидения вновь окутали её, сердце томилось в радостном предчувствие. Внезапно, белый свет, к которому она стремилась, ослепил её. Всё ещё не веря, что сон закончился, она неохотно открыла глаза, и увидела перед собой мужчину. Зажмурившись, тряхнула головой, пытаясь прогнать видение, но, когда ничего не произошло, всё внутри неё похолодело, по коже разбежались ледяные колючие мурашки. Наконец обретя способность дышать, даже не пытаясь сохранить спокойствие, не сдерживая себя она закричала: - Марк! Мужчина ошалело шагнул назад и замер. Она как под гипнозом не могла пошевелиться под его пронзающим, неотрывным взглядом, который он и не думал отводить. Волна негодования и ярости, растущая в ней, помогла сбросить оцепенение. Растерянность сменилась ужасом. Напрасно надеялась она удержать от блуждания по её телу, его взгляд, пригвоздив своим, её нагота не укрылась от его цепких глаз. Люба лихорадочно стала прикрывать одной рукой грудь, другой потянулась за отброшенным одеялом. Варягин был не готов к такому повороту. Вид полуодетой женщины вогнал его в ступор. Она лежала на смятой, ещё не остывшей от секса постели. Чёрный шёлк подчеркивал женственные изгибы тела, полная грудь тяжело вздымалась под кружевом. Расслабленная поза, растрёпанные рыжие волосы беспорядочно рассыпанные по обнаженным плечам, горящий румянец на щеках, красноречиво свидетельствовали о произошедшем. Но её беззащитность и слабость были кажущимися. Неожиданно, она напряглась, лёгкая мечтательная улыбка стекала с её лица, задумчиво-отстраненный взгляд стал арктически-ледяным. Глаза, цвета синего морского льда, прожгли насквозь. Холодный пот прошиб тело, дыхание сбилось, от ненависти, с которой она смотрела на него. В пронзительной тишине, гулкие удары его сердца, отдавались в висках глухим набатом. Она оставила тщетные попытки прикрыться, а он не мог отвести взгляда, и только молился, чтобы эта пытка никогда не закончилась. - Варягин, твою мать! - Грозный рык Минаева вернул его на землю. - Какого чёрта ты делаешь в моей спальне?! - Так, ключи... Он не мог сделать шаг и выйти. - В кабинете. Жди меня в коридоре. Необъяснимая сила удерживала его, и заставила обернуться. Минаев по-хозяйски обнимал, и успокаивал свою женщину, но смотрела она на Варягина, и он снова был в ледяном плену её взгляда. Ещё задыхаясь от переизбытка эмоций и возмущения, Люба попробовала вернуть спокойствие и ясность мысли: - Убери его. - Приказала коротко. Не зная, чего ждать, Варягин выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Остановившись на крыльце, подставил лицо пасмурному ветру. Стало ясно, что эта женщина - любовница Минаева, и имеет на него влияние, и это очень осложняет его задание. - Это что это сейчас было? Соскочила она с постели, как только за Варягиным закрылась дверь. - Это твой водитель. - Какой к черту водитель. Я буду ездить сама. Дай мне броневик, если так опасаешься за мою жизнь, - с трудом сохраняя невозмутимость, она покачивала ладошкой в такт своим словам. - Ты прекрасна! Сколько экспрессии. Да я Варягину доплачивать буду, если он тебя хоть немного расшевелит. - Ты издеваешься или шутишь, я не пойму. - Я не шучу. Думаешь так легко найти надежного водителя? - Посади за руль охранника. Обойдя кровать, она задержалась возле ванной, выслушивая аргументы Минаева. - Это абсолютно разные профессии. Поверь на слово. У Варягина прекрасные характеристики, Платон его лично проверял. - Дай мне своего водителя. - Викторыч со мной уже восемь лет. Он и помощник, и секретарь, и советчик. Анатолий у нас работает три года, у них с Наташей прекрасные отношения, и при случае, он может оказать ей первую помощь. А Варягин, после сегодняшней сцены, боюсь месяц будет приходить в себя. Такое вряд ли скоро забудешь. Поэтому выстраивай с ним отношения сама. Никаких разговоров о деньгах, и семье. И вообще, по возможности молчи. Учись быть женой босса. Крикнул он в закрывающуюся дверь. Спустившись в кухню, Минаев продолжал улыбаться, заправив кофеварку, подошёл к окну. Варягин стоял, облокотившись на деревянные перила веранды, издалека осматривая три машины, готовые к поездке. В общем-то характеристики Платона подтверждались: выдержка, самообладание, правильная расстановка приоритетов. Он не помчался искать Викторыча, чтобы дать тому по морде, ведь ясно, кто автор этой шутки. Только он мог послать новичка за ключами, в кабинет шефа, все знают, что они у начальника службы безопасности. Ворота медленно разъехались и во двор въехала машина Платона. Варягин остался стоять на месте, не пошел навстречу, лебезя перед тем, кому обязан работой, а дождался, когда тот подойдёт, только потом протянул руку для приветствия. Это тоже понравилось Минаеву, он требовал уважения к себе, но прогибающихся, отсеивал сразу. Развалившись на кухонном стуле, наблюдая за другом, наливающим сливки в кофе, Платон не смог сдержать усмешку: - Кофе в постель? Заслужила? - Попридержи язык, - беззлобно предупредил Минаев. - Это кофе для любимой женщины. Жди меня в кабинете. У дверей Платон столкнулся со стремительно входящей Любой. - Спасибо, милый. Ей не нравился Платон, про себя она называла его "серый кардинал", моментально оценив обстановку, взяла из рук Марка чашку, и поцеловала его в губы: - Извини, что не дождалась в спальне, мы с тобой, немного выбились из графика, а завтрак сам себя не приготовит. Не выходя из образа, предложила Крупнову позавтракать с ними. - Спасибо, меня Ирина Ивановна покормит, - буркнул тот. - Любушка, ты прекрасна! Не сдержал восторга Минаев. Увидев, как досадно скривились губы Платона, она стерпела и Любушку, хотя просила так её не называть. В кабинете Минаев поделился утренней историей: - От Любиного визга, Варягина, как ветром сдуло, выскочил, аж запнулся. - Викторыча наказать штрафом? - Своих амбалов наказывай. Лучше ещё раз меня успокой, могу я доверить Любу Варягину? - Я, конечно, понимаю, любовь зла. Но твоя Люба - айсберг, и только ты такой отважный решился его растопить. Другой бы и подойти побоялся, она ж любого заморозит. - Я растоплю этот айсберг, и очень скоро, не сомневайся. Так что Варягин? - Его рекомендовал полковник Дубровин, ты помнишь его по Афгану. Он служил с ним. В общей сложности у Варягина - десять лет службы по контракту, сам знаешь, что это значит. Горячие точки. Уволился по ранению. Работал в МЧС, зарплата маленькая, ну и раскидал резюме по сайтам, плюс, подключил знакомых. Так я на него и вышел. - Почему в охрану не взял. - Ранение. В грудную клетку, навылет. Лёгкое не задето, но, у моих должно быть стопроцентное здоровье. - Женат? - Был. Сам понимаешь, с такой профессией никакие деньги бабу не удержат. А любовь, она только у тебя с Любой. - Оставь Любу в покое. - Не могу. Для чего тогда регистраторы в машине? - На месяц, потом уберешь. - Так они за месяц только присмотрятся друг к другу. - Не зли меня. Моя Люба, моя проблема. - Как скажешь. Пойду проверю машины. Оставшись один, Минаев вспомнил, как впервые обратил внимание на Любу, на фотографиях с похорон. - Почему она... - воскликнул он тогда. - Кто она? - Крупнов тоже взглянул на фото. Он не понял того, что сразу понял Минаев, увидел только темную косынку и черные очки. А он, Марк, разглядел в плотно сомкнутых губах, в закрытом ото всех взгляде, в руках, сжимающих траурный букет, её напряжение, силу, боль, и страх, перед открывающейся бездной. - Ты про вдову? - Ещё раз уточнил Платон, врываясь в беспорядочно скачущие мысли Минаева. - Ты знал её? - Не знал. Просто пытаюсь понять, почему она выбрала Северова? Ведь это она закончила ординатуру на отлично. Это ей предложили работать в НИИ трансплантологии, а она привела туда мужа, не самого выдающегося студента, и оставалась с ним, пока он не стал асом, а потом, по-тихому ушла. Я уверен, 80% его успеха - она. Он и не скрывал, что она редактирует его научные труды, смело вносит свои поправки. Почему она это делала? Так любила? - Не знаю. Но можно попробовать узнать... - Погоди. Остановил он его тогда. Всё, что касается этой женщины, он должен знать первым.