***
Сходни с глухим стуком ударились о белый мрамор причала. Триалин, едва ли не подпрыгивающий от нетерпения, с любопытством оглядывал собравшуюся в порте толпу. Праздные зеваки, пришедшие поглазеть на гостей с далёкого севера, теснились стражей, освобождая пространство для принца со свитой и встречающей его делегации. Стоило ногам коснуться камня, как Триалину захотелось немедленно раздеться, а ещё лучше нырнуть в прохладную воду. Слишком жарко. Одетый в самые лёгкие парадные одеяния, он мгновенно вспотел. — Его высочество наследный принц Дегроуэля Триалин Асторд! — громко представил юношу герольд. Принц подавил желание закатить глаза от этих церемонностей. А то вся эта делегация не знала, кого пришла встречать. — Его императорское высочество наследный принц и великий князь Раян Намиш Хатым ла Астелла, сын тана Альвиана Сайдиб Эрииля, императора Астеллы, сатрап Бакатры и Хореши, эмир Ажмана, генерал армии империи и господин аварян, — другой глашатай ещё громче представил возглавляющего встречающую делегацию молодого человека. — В самом деле? — тихо хмыкнул Триалин так, чтобы его услышал только друг. — Может нам ещё достоинством помериться? — В таком случае, ты точно проиграешь, — не оборачиваясь, усмехнулся Акиэль, и тут же был награждён возмущенным взглядом. — Прекратите вертеться, — прошипел учитель. Пока представляли всю свиту Триалина и спутников астельского принца, бедный юноша чуть не получил солнечный удар. Он устал, запарился, проголодался и с каждой минутой раздражался всё сильнее. Но больше всего его возмутило, что он проделал такой путь, а встречать его прислали принца и… первого мужа императора. Сам Эрииль не удосужился даже покинуть дворец, прислав вместо себя сына и мужчину в платье. Выразить всю палитру эмоций, охвативших Триалина при виде мужа его величества, не удастся и самыми цветистыми фразами. Нет, он, конечно, знал, что в Астелле существуют браки между мужчинами. Да что далеко ходить, на изначальной родине принца, в Крастской Империи, такое встречалось сплошь и рядом. Но одно дело слышать, другое — видеть собственными глазами. И, несмотря на отвращение, что испытывал юноша при виде первого мужа Эрииля — к слову, раз есть первый, видимо, есть и второй, — принц не мог оторвать взгляда от стройного высокого мужчины, обряженного в праздничное платье свободного кроя и увешенного золотыми побрякушками. Омерзение, перемешанное с любопытством, накладывалось на усталость и раздражение. Прибавьте к этому гомон толпы, во все глаза разглядывающей Триалина и его свиту. Не то чтобы принц не любил находиться в центре внимания, но, во-первых, сейчас на него пялились как на диковинку, а во-вторых, даже если слух улавливал какие-то отдельные фразы из общего галдежа, он всё равно ни слова не понимал. За две недели плавания, на астельском языке юноша выучил лишь несколько простеньких фраз да слова ученического обета. Дела Акиэля обстояли куда лучше. Он не только научился сносно изъясняться, но даже выучил письменность и мог самостоятельно читать нетрудные тексты. У Триалина, к примеру, набор точек и закорючек, который в Астелле именовался алфавитом, вызывал приступ паники. Право слово, он не считал себя настолько умным, чтобы различать две одинаковые закорючки, едва уловимая разница которых была лишь в наклоне. Не добившемуся особых успехов на поприще языкознания принцу оставалось только надеяться на друга, который наверняка понимал большую часть разговоров. Ко всему прочему, Акиэль, как чистокровный кунгус, обладал куда более острым слухом, нежели люди — само собой, он прекрасно слышал даже лепет ребенка в самой гуще толпы. Триалину было страсть как интересно, что о нём подумали жители Аккада, поэтому он с нетерпением дожидался случая расспросить приятеля. Наконец, с церемониями было покончено. Раян, вместе с Триалином возглавивший процессию по дороге в Аль-Джаир, выровнял шаг возле юноши и вполголоса обратился к нему. — Смею надеяться, его высочество не сильно задели слова глашатая? Мне следовало удержать его от излишней официальности, когда ваш герольд ограничился более сдержанным представлением его высочества. — Что вы, с чего бы меня мог задеть ваш полный титул, — фальшиво улыбнулся Триалин. — Признаться, мы были удивлены вашим решением назваться так просто, учитывая все ваши заслуги и подвиги. Подобная скромность не может не восхищать, — постарался сгладить неловкость Раян. Со стороны послышался смешок Акиэля. Триалин же улыбнулся и мягко ответил: — Дело не в скромности, ваше императорское высочество наследный принц. Мне просто хотелось сократить время, положенное на приветствия, чтобы поскорее отдохнуть. Жаль, это желание оказалось не взаимным, — юноша не удержался от шпильки в адрес собеседника. — В таком случае, мы постараемся сгладить ваше впечатление достойным приёмом, — ничуть не обидевшись, улыбнулся в ответ Раян. Затем, помедлив, добавил чуть более сердечным тоном: — А ведь слава не врёт — северяне действительно довольно прямолинейный народ. — Смотря какие, — усмехнулся Триалин. — Самый прямолинейный здесь Акиэль, а что до меня — я много нахватался от кунгусов. — Вы не подумайте, я говорю это не в обиду, — еще дружелюбнее улыбнулся астельский принц. — Такая открытость достойна лишь восхищения и подражания. Порой сложно понять, что ваш собеседник имеет в виду под этими грузными завуалированными этикетом фразами. Смею предположить, у вас таких трудностей не возникает? — Ха, всё равно недоразумения случаются, — куда более приветливым тоном ответил младший юноша. Теплые слова спутника несколько смягчили Триалина, к тому же этикет требовал ответить на любезность. — Слава об Астелле тоже не врёт. Мы увидели только порт и часть города, что открывается с реки, но уже очарованы красотой и богатством Аккада. — Тогда, я надеюсь, его высочество не откажет мне в чести показать город? — Раян одарил принца солнечной преисполненной искренней надежды улыбкой. — Не откажу, — кивнул Триалин. — Более того, боюсь, я побеспокою вас с этой услугой в ближайшее время. — Принц немного подумал и добавил: — А знаете, вы можете обращаться ко мне по сокращённому имени. Айлин. Можете звать меня так. — Это большая честь для меня, ваше высочество, — неловко улыбнулся спутник. — Айлин, — поправил принц, — просто Айлин. Мне самому так больше нравится, если вас это сильно беспокоит. — Хорошо, Айлин. У вас красивое имя, — Раян снова оживился. — Как и у вас, — в тон любезно ответил Триалин. Где-то позади вновь послышался смешок Акиэля. Остаток дороги до Аль-Джаира оба принца провели в непринужденной беседе. Айлин приятно удивился, обнаружив в спутнике интересного остроумного человека, и их разговор всё чаще перемежался шутками. В конце концов, они были близки по возрасту. Раяну на вид было немного за двадцать. Астельский принц, как и вся его семья, имел немного смуглую, оливковую кожу, серебристо-белые волосы, высокий рост и живые синие глаза. На его фоне Триалин выглядел ребёнком. Не только из-за ещё детского лица: в большей степени из-за роста. То ли во время войны принц плохо питался, то ли постоянные нагрузки сказались на теле, но самой больной темой для юноши был его низкий рост. Акиэлю он едва доставал до плеч, несмотря на то, что они были ровесниками, а Раяну, встань они вплотную, упирался бы лбом в грудь. Триалин был бы рад винить в своей напасти войну, но в Крастской Империи, откуда его забрали в четырёхлетнем возрасте, остался его брат-близнец. И хоть братья больше никогда не виделись, до Айлина доходили слухи, что Рубеллин — так звали его близнеца — тоже плохо растёт. И всё бы ничего, но чем лучше становилось впечатление принца от Раяна, тем больше юноша боялся услышать в тоне собеседника хоть намёк на снисходительность или, ещё хуже, неосторожное замечание относительно низкорослости Триалина. В конце концов, он же не виноват, что в шестнадцать выглядит на тринадцать. Он даже регулярно пил молоко — три кружки в день. Оставалось надеяться, что смена климата позволит ему подрасти. Процессия достигла золотых врат Аль-Джаира, а Раян, к облегчению Айлина, так и не заикнулся о его росте, что, несомненно, импонировало принцу. Золотой Аль-Джаир, резиденция императора Астеллы, был не просто дворцом, а целым дворцовым комплексом, этаким городом в городе. Помимо самого императорского дворца сюда входили: гостевая усадьба, гарем, дворец жён императора, дворец мужей императора, небольшие дворцы старших принцев, дом для прислуги, казармы, псарня, конюшня, кузница, несколько башен с разными назначениями, площадь правосудия, где наказывали обитателей Аль-Джаира, бани с горячими источниками, огромный парк, сад, руины или, как их ещё называли, историческая часть, и многое-многое другое. Триалина с Акиэлем поселили в самом императорском дворце, их свиту — в гостевой усадьбе. Оглядев предоставленные ему на год покои, Айлин остался удовлетворён. Хоть комнаты и размещались на первом этаже, зато имелся выход на веранду с видом на сад с фонтанами. К тому же, первый этаж был хорош в стратегическом плане, на случай, если принцу понадобится незаметно выскользнуть из дворца. Хотя количество охраны и патрулей в Аль-Джаире ставило под сомнение любую возможность побега, юноша был уверен, что если к делу подойти с умом, лазейку можно отыскать где угодно. И если комнаты Триалину вполне понравились, то сказать то же самоё о своём новом гардеробе он не мог. — Я должен носить ЭТО?! — в голосе принца слышалось возмущение наполовину с удивлением. — Такую одежду носят все дети знатных семей Астеллы. Принцы в том числе, — невозмутимо ответил учитель. — Это похоже на… я даже не знаю, на что это похоже. По-моему, наложники одеваются скромнее, — швырнув одежду на постель, вспылил юноша. — И, кроме того, я не ребёнок! — Как в Дегроуэле, так и в Астелле вы ещё несовершеннолетний, следовательно, ребёнок, — строгим тоном заметил мужчина, поднимая одеяния и красноречиво вручая их капризничающему принцу. Предложенная одежда представляла собой широкие шаровары и блузу без воротника. Светло-красная полупрозрачная ткань вызвала только половину негодования юноши — всё-таки в самых важных местах ткань была плотнее и не просвечивала — поводом для второй половины ярого протеста стали вырезы на рукавах и бёдрах, оголяющие руки и ноги. Весь новый гардероб юноши состоял из похожих нарядов самых разных цветов. — А это что? — заметив что-то среднее между платьем и мантией, поинтересовался Триалин. — Это уличная одежда, чтобы не сгореть на солнце, — терпеливо объяснил учитель. Принц отложил полуплатье в сторону и снова, со вздохом, оглядел шаровары и блузу. К костюму прилагались золотые браслеты на руки и лодыжки и золотой обруч на голову. Если подумать, Акиэлю ведь придётся носить то же самое. Злорадная мысль немного согрела Айлина. С другой стороны, эта одежда будет подчёркивать его возраст, что не добавляло радости юноше, который и так выглядел младше положенного. Подумав и повздыхав ещё немного, принц, решив, что деваться некуда — не устраивать ведь скандал в первый же день из-за тряпок — почти успокоился, как обычаи Астеллы подкинули ему новую причину для тихой ярости. Оказалось, что детям и девушкам в Астелле неприлично было иметь волосы на теле. Чтобы не допускать лишней растительности, подростки принимали ванны с особыми растворами, от которых волосы на некоторое время переставали расти. Триалин так радовался первым волосинкам на груди, делавшим его похожим на мужчину, что ему захотелось плакать, когда пришлось их… смыть. За час приготовлений к приёму принц обнаружил в себе склонность к истерикам, капризный характер и отсутствие мужества перед безжалостными традициями востока. — Готов? — в комнату вошёл Акиэль. Триалин радостно обернулся, надеясь застать на лице друга ту же обречённость, что чувствовал сам, но Лорд Верриари, облачённый в тёмно-синие, в тон глазам, одеяния, белые лайковые туфли с острыми носками и увешанный серебряными украшениями, выглядел образцом утончённой элегантности и изящного благородства. К огромному разочарованию Айлина, его друг в такой же одежде смотрелся не только не смешно, но и изысканно, с немалой долей почти неприличного очарования — ни дать ни взять демон-искуситель. — Ну ещё бы, он же кунгус, — тихо проворчал себе под нос Айлин, чем немедленно вызвал очередной смешок Акиэля.***
Словно соревнуясь друг с другом в самоуверенности, двое юношей вошли в тронный зал, гордо подняв головы и всем своим видом выражая высокомерное безразличие. Триалин здраво рассудил, что раз такую одежду предписывают обычаи, значит, в глазах местных он будет выглядеть хорошо, а даже если кто-то и осмелится над ним посмеяться, принц найдёт способ проучить обидчика. Успокоив себя подобными мыслями, юноша смело отправился на встречу с императором для принесения ученических обетов. Величие тронного зала превзошло все ожидания Айлина. Высотою в три этажа, с малахитовыми колоннами, украшенными затейливой резьбой, огромными окнами с витражами в виде сцен подвигов из жизни предыдущих правителей империи и мраморным полом. На балконах со второго и третьего этажа виднелись фигуры, закутанные в тёмные бесформенные одеяния. Принц предположил, что это были любопытные жёны и дочери императора, поскольку в зале, к сожалению юноши, не присутствовало ни одной представительницы прекрасного пола. По левую сторону от Айлина стояли вельможи и чиновники, по правую — сыновья и племянники его величества. Триалин с облегчением отметил, что среди последних было немало одетых так же, как он. — Вы стоите перед императором Астеллы Альвианом Сайдиб Эриилем ла Астелла! — надрывая голос, объявил герольд и продолжил выкрикивать титулы его величества, которые Триалин не потрудился запомнить. Не будет же он каждый раз при встрече всё это перечислять — достаточно простого «ваше величество», а от остального только голова пухнет. «Ни за что не буду называть себя сотней громких имён, когда стану императором», — мысленно пообещал себе юноша, глядя на Эрииля. В следующий миг ему показалось, что на губах монарха скользнула едва заметная улыбка. Император Эрииль правил уже почти пятьдесят лет. Это был очень высокий мужчина с волосами цвета лунного блеска, сине-зелёными глазами, прямым носом и тонкими губами. На вид ему можно было дать ощутимо за тридцать, но никак не больше сорока. В действительности же императору давно перевалило за семьдесят. Дело в том, что национальность, к которой принадлежала правящая семья Астеллы, относилась к той же расе, что и почти вымерший народ кхарди. Правда, продолжительность жизни последних была вдвое больше — кхарди жили около четырёхсот лет, тогда как их южные собратья не более двухсот. Из-за такого долголетия невозможно было мерить возраст Эрииля человеческими годами. Он выглядел на все семьдесят для себе подобных, что означало, по их меркам, самый рассвет сил. Эрииль носил длинные, до пола, свободные многослойные одеяния лилового цвета с широкими рукавами, расшитыми золотой нитью. На груди висели крупные ожерелья из золотых пластинок с драгоценными камнями, каскадом спускающиеся до живота. Тонкие пальцы сверкали кольцами, а мочки ушей украшали длинные серьги. Голову императора венчала великолепная золотая корона с ярко-фиолетовыми аметистами. «Сорока», — мысленно закатил глаза Триалин, опускаясь вместе с другом на колени перед возвышавшимся троном. Вызубренные слова обета отзвучали без запинки. Принцу даже показалось, что его произношение стало лучше. В любом случае, никто не скривился и не закрыл уши от его астельского, а это уже можно считать успехом. Эрииль медленно, с горделивой леностью, поднялся с трона, приподнял полы одежд, открывая вид на свои бархатные туфли, степенно спустился по короткой лестнице и неторопливо приблизился к двум коленопреклонённым юношам. После чего мужчина чуть приподнял правую руку, приблизив её тыльной стороной ладони к губам принца. Триалин одарил императора дерзким взглядом снизу вверх и, всем своим видом демонстрируя, что делает огромное одолжение, поцеловал кончики пальцев монарха. Акиэль отнёсся к жесту куда спокойнее, когда пришла его очередь лобызать руки его величества. — Встаньте, — позволил Эрииль. — С сегодняшнего дня вы оба мои ученики. Обязуюсь наставлять вас в вашем совершенствовании, оберегать от опасностей и заботиться, как о детях своих, — завершил церемонию император. Его голос, низкий и глубокий, казалось, проникал в самое сознание слушавших, заполняя собой головы и выталкивая из них все прочие мысли. После посвящения в ученики, настал долгожданный пир. Принц Дегроуэля и Лорд Верриари, как почётные гости, сидели по обе стороны от императора. Не успев привести мысли в порядок, юноши оказались в центре внимания, засыпанные вопросами, пожеланиями успехов в учёбе, самыми разными сплетнями и историями, отчего головы обоих вскоре пошли кругом. Айлин не успевал поесть, отвечая на вопросы и поддерживая беседу сразу с несколькими вельможами. Поначалу парень обрадовался, что так много людей при дворе Эрииля знают крастский язык, родной для Триалина, но чем дольше продолжались расспросы, тем больше этот факт его досадовал. «Боги, дайте мне хоть кусочек проглотить, я же с утра ничего не ел!» — завопил про себя принц, продолжая мило улыбаться и сыпать любезностями. Вдруг Эрииль лениво поднял руку, и в зале мгновенно повисла мёртвая тишина. — Шумно, — протянул император, возвращаясь к трапезе. Все остальные молча последовали его примеру, и принц, давно пускавший слюни на выставленные перед ним яства, наконец смог спокойно пообедать.***
После пира в свою честь, продлившегося несколько часов, Триалин с Акиэлем вернулись в свои покои отдыхать. Но, несмотря на скопившуюся усталость, спать принцу совершенно не хотелось. Во-первых, уходил ко сну он обычно позже. Во-вторых, у него складывалось ощущение, что что-то не так со временем, поскольку его внутренние часы отставали от настоящих. И в-третьих, в Аль-Джаире было еще достаточно шумно, повсюду горели факелы, свечи и магические шарики. Отчего юноша пришёл к выводу, что укладывались спать здесь тоже поздно. Помаявшись в своей спальне и не придумав, чем занять себя, Айлин отправился к другу, не забыв, предварительно, предупредить прислугу. Акиэль, полулёжа на кушетке, с серьезным видом читал потрёпанную книгу. Рядом на столике валялись листы пергамента, на которых уже виднелось несколько заметок, и высилась стопочка словарей. — Что делаешь? — заглянув в комнату, полюбопытствовал Триалин. — Догадайся, — не отрываясь от чтения, съязвил Лорд. — Мне скучно, — приближаясь к приятелю, пожаловался принц. — Ты видишь здесь кого-то, кто будет тебя веселить? — поднял короткий взгляд поверх книги кунгус. — Что читаешь? — не унимался Айлин. В ответ послышался тяжёлый вздох, словно собеседник призывал всё своё терпение, но спустя полминуты Акиэль ровным тоном заговорил: — «Лекарственные травы аварских земель и их применение в целительской практике». — О, ты уже сходил в библиотеку? — принц не сдержал удивленного возгласа. — Нет. Его величество прислал. Мы разговаривали с ним на пиру, и я рассказал, что изначально обучался на мастера над ядами, и мне бы хотелось, по возможности, углублять знания в целительстве. Его величество пообещал учесть это и для начала прислал мне свою личную книгу с его заметками, — снизошёл до развернутого ответа друг. Что ж, это объясняло ценность книги и интерес Акиэля — как-никак, император Эрииль снискал большую часть своей славы именно в качестве целителя, сильнейшего в мире целителя. К нему обращалась знать всего континента с самыми тяжёлыми случаями, разумеется, если у них хватало денег и связей, чтобы добиться приёма у его величества. Чтобы представить, каким человеком был Эрииль, достаточно рассказать чуть подробнее о его целительской практике. Как правило, воспользоваться его услугами могли очень немногие представители высшего сословия, ведь он запрашивал такие суммы, что разорил немало семей, как в Имперском, так и в Королевском Союзах. Известен случай, когда король одного небольшого королевства, подхватив какую-то неизвестную лихорадку, послал гонцов к Эриилю, с мольбами лично приехать к нему и как можно быстрее. Эрииль приехал, вылечил и уехал, оставив казну королевства совершенно пустой. Довольно часто Эрииль отказывал в лечении даже членам императорских семей союзных стран по совершенно нелепым причинам: этот ему не нравится, у этого дурной вкус в одежде, а этот и вовсе любит пирожные, которые сам Эрииль терпеть не может. Но даже если человеку везло, и сумасбродный император спасал его жизнь, помимо щедрых подношений за своё исцеление, он так же оставался обязанным целителю до конца жизни. Как говорил сам Эрииль — «ценой за жизнь может быть только жизнь». Любых, кто уклонялся от долгов, ждала неминуемая кара. Таким образом, за почти пятьдесят лет на троне он обзавёлся связями и распространил своё влияние по всему цивилизованному миру. Впрочем, истории были известны и другие примеры, когда Эрииль мог, выехав на прогулку по городу, прихоти ради, вылечить от всех болезней умирающего нищего с покрытым язвами телом и сальными волосами, кишащими паразитами. Или же, он мог встать посреди пира, внезапно исчезнуть, а через несколько минут появиться с облезлой кошкой на руках, окутанной светло-голубой исцеляющей магией. И всё же, несмотря на непредсказуемый нрав его величества, каждый год к нему паломничали тысячи отпрысков знатных семей и выдающихся лекарей в надежде, что император возьмёт их на обучение. Везло единицам и везло нечасто. Потому-то Акиэль, едва появилась надежда обучаться целительскому искусству у самого Эрииля, ухватился за этот шанс, тут же принявшись за изучение личной книги императора. — Есть что-нибудь интересное? — усевшись рядом, заглянул в содержимое страниц Триалин. — Она на астельском? — А на каком ещё должна быть? — всё больше раздражался кунгус. — Как ты её читаешь? — не обратив внимания на тон друга, восхитился принц. — Без твоей помощи, очевидно, — огрызнулся Лорд. — Что ты такой вредный? Мы только приехали, а ты сразу за учёбу. Пойдем, посмотрим сад? — Айлин разлёгся прямо на юноше, обняв того обеими руками и умильно глядя на друга. — Вот ведь репей, — закатил глаза Акиэль и, приподняв книгу повыше, продолжил читать, не обращая внимания на назойливого принца. — Будь на моём месте кто-нибудь другой, тебя бы давно казнили за оскорбление царственной особы, — обиделся Триалин. — Я, можно сказать, снисходительно к тебе отношусь и всё прощаю, а мог бы и взыскать за грубость. И вообще, я твой принц и я приказываю тебе пойти со мной гулять, — повысил голос Айлин, всё так же продолжая лежать на друге. Последний, казалось, растерял остатки терпения. Одним движением скинув мальчишку на пол, он сделал ленивый жест рукой и выползшие из углов тени мгновенно обвили принца, лишая возможности пошевелиться и затыкая ему рот. — Пойду, когда освободишься, — переворачивая страницу, ответил Лорд. Пыхтение, сменяемое недовольным мычанием, продолжалось около получаса, после чего принц, наконец, затих, признавая поражение. В таком виде его и застал Раян, зашедший в гостиную Акиэля. — Ваше высочество, милорд, — оторопев на мгновение, тут же поправил лицо астельский принц. Тени по команде хозяина отпустили Триалина, и юноша поднялся на ноги. Вслед за ним встал и Акиэль. Они дружно поприветствовали гостя, недоумевая, что ему могло понадобиться в такой час. — Вы к Акиэлю? — поинтересовался Триалин. — Нет, Айлин, я к вам, — улыбнулся Раян. — Я увидел свет в ваших покоях, решил, что вы не спите, но, когда зашёл, слуги сказали, что вы у Лорда Верриари. Прошу прощения за то, что потревожил. Мне следовало предупредить о визите, — извинился принц, собираясь уходить. — Вовсе не потревожили. Мне просто стало скучно, я пришёл к нему, — юноша кивнул в сторону Акиэля, — но он оказался занят и чтобы от меня отвязаться… ну, вы видели. — Триалин рассмеялся. — В таком случае, если вы не слишком устали и всё ещё скучаете, позволите пригласить вас на прогулку? — О, конечно, с удовольствием, — оживился Айлин и, обернувшись к другу, уточнил: — ты не пойдёшь? Акиэль с красноречивым взглядом молча поднял книгу и повертел ею перед носом принца, ясно давая понять свои приоритеты.***
— Вижу, вы очень близки с Лордом Верриари, — не мог не прокомментировать сцену, свидетелем которой стал, Раян. — Он мой лучший друг, — хохотнул Айлин. — Правда? Мне показалось, он несколько груб с вами, — осторожно заметил астельский принц. — Ах, нет. Он же… как бы это объяснить. Нужно пожить с кунгусами, чтобы привыкнуть. Понимаете, у них не ценят нежностей. Только женщинам такое позволительно. С нашей точки зрения, кунгусы не умеют дружить, флиртовать или, тем паче, ухаживать за дамой. Но на самом деле они просто делают это иначе, — попытался объяснить Триалин, пока юноши пересекали дворцовую площадь. — Кстати, куда мы идём? — Увидите, — улыбнулся спутник. — Так… как же кунгусы ухаживают за дамами? — Ну, я бы сказал, демонстрируют силу. Лучший способ завоевать внимание кунгусских женщин — это совершить ратные подвиги, показать трофеи с охоты. Ещё огромную роль играет магия крови. Чем сильнее магия, тем чище кровь. Это правило, за редким исключением, безотказно работает, а для кунгусов важна чистота крови. Мои старшие сыновья наполовину кунгусы, и я боюсь, как это может сказаться на них, когда они вырастут. — У вас есть дети?! — Раян повысил голос от удивления. — Да, незаконные. Старшие — близнецы, ещё две дочери и один сын. И, похоже, по дороге сюда, я оставил в одном из борделей Сиванны ещё одного ребёнка. Но это не точно, — без тени стеснения ответил Айлин. — Мне казалось, вы ещё слишком молоды. Или на севере… — спутник запнулся, подбирая слова. — Ну, шла война, — развёл руками младший принц. — Не то, чтобы я планировал, но не оставлять же своих детей на произвол судьбы, тем более, что у большинства из них матери, кхм, довольно низкого происхождения. Так что я забрал всех в свой замок, нашёл нянь и кормилиц, и нисколько не жалею. — Это станет деликатным вопросом, когда у вас появятся законные наследники, — нахмурился Раян. — К тому времени я что-нибудь придумаю. — И вас не заботит репутация? — А что с ней не так? Кроме Акиэля никто не объявлял меня плохим отцом, но его слова не считаются. И вообще, кто посмеет мне указывать, что и как делать? Пусть эти дети не смогут править, но у них будет прекрасное образование и возможность стать теми, кем захотят. — О, вы уже задумываетесь об их будущем? — Честно говоря, трудно представить в кого вырастут эти вопящие розовые комочки. Оба принца невольно рассмеялись. — Это, в самом деле, удивительно. Простите меня за прямоту, но ведь вы сами ещё очень юны, а уже отец пятерых детей, — отсмеявшись, заметил Раян. — О, это нетрудно. Как оказалось. Если уж на то пошло — труднее не стать отцом, — несколько смущённо улыбнулся Айлин. — Я правильно вас понял, дети отлучены от матерей? — Да. Матери двоих из них — шлюхи, что таскались за военным лагерем, развлекая солдат. Мать третьего сына умерла от тифа вскоре после его рождения. Ну, а кунгусска, что родила мне старших, пыталась принести их в жертву демонам из-за их нечистой крови. — Это ужасно… — Для кунгусов это в порядке вещей. Было. Став Лордом, Акиэль запретил приносить детей в жертву, каким бы ни было их происхождение. В итоге, за последние два года было построено больше полусотни детских приютов. В общем, над терпимостью Верриари ещё предстоит работать, — вздохнул Триалин. — Ну вот, я хотел развлечься, а вы меня расстроили, — возмутился юноша, показывая, что не хочет развивать тему. — Простите, — улыбнулся Раян. — К счастью, я знаю, как это исправить. Позволите вашу руку? — Принц протянул ладонь. Триалин немного смущённо подал руку, вопросительно глядя на своего провожатого. Юноши стояли возле высокой башни. — Здесь больше тысячи ступеней, так будет быстрее, — улыбаясь, ответил на немой вопрос Раян, и в тот же миг оба принца с негромким хлопком оказались на плоской крыше башни. — Как красиво… — ахнул Триалин. Под ним, куда ни глянь, простирался огненный океан. Золотой Аль-Джаир был прекрасен днём, но ночью просто терялся в мириадах огней огромного портового города. Будь Айлин кунгусом, он мог бы расслышать музыку, играющую на улицах, разглядеть каждый бумажный фонарик, ощутить запахи жареного мяса, рыбы и пряностей. Но принц был обыкновенным человеком, взиравшим с головокружительной высоты на мерцающие в темноте золотые огоньки под хрустальными звёздами ночного неба. — Аккад красивее всего ночью. И оживлённее, — оперевшись на перила, заметил Раян. Он с улыбкой наблюдал, как чёрные глаза юного принца блестели от восторга, как прохладный ночной ветер развевал длинные смоляные волосы и лёгкие алые одежды. — Насмотрелись? — подождав несколько минут, поинтересовался Раян. — Разве можно насмотреться? — выдохнул Айлин. — Может, хотите увидеть город поближе? — предложил астельский принц. — Уже поздно, — с сомнением протянул юноша. — Поверьте, самое время. Так как? — не отступал старший. — Хочу, — решительно кивнул Триалин. Раян загадочно улыбнулся, затем, перекинув ногу через перила, бросил: «Тогда жду вас внизу», — и спрыгнул. Айлин не успел даже испугаться. Ужас только начал овладевать им, когда он перегнулся через перила. В горле сжалось от страха, глядя на то, с какой скоростью Раян летит вниз. Астельский принц ловко перевернулся в воздухе, оказавшись лицом вверх и спиной к земле, размашисто махнул застывшему на крыше башни Триалину, и вдруг падение плавно замедлилось, а через несколько мгновений Раян так же плавно приземлился на площадь. Триалин облегчённо выдохнул, чувствуя, как от пережитого страха подкашиваются ноги. На место страха пришла злость за жестокую шутку, а затем юноша вспомнил слова Раяна перед прыжком. Прыгать следом совсем не хотелось, хотя бы потому, что Айлин не знал, каким заклятьем затормозить падение, да и, скорее всего, это была формула выше его уровня и, даже зная её, у него не хватило бы сил применить магию. Тащиться вниз пешком тоже не хотелось. Бунтарский нрав принца предложил третий вариант — посидеть и подождать, пока Раян не поднимется за ним. В крайнем случае, Акиэль всё равно не ляжет спать, не убедившись, что его венценосный друг в постели. Рано или поздно, Лорд отправится искать Айлина и спустит его с башни. С таким настроем юноша опустился на пол, прислонившись спиной к перилам, мёрзнуть и ждать. Спустя пару мгновений перед ним появился Раян. — Ох, а я уж было подумал, что вы решили спуститься по ступеням, — с облегчением в голосе произнёс принц. — Мне лень, — прохладным тоном ответил Триалин, по-прежнему дуясь на собеседника, за его выходку. — Тогда почему не прыгнули? — Я не знаю формулы, чтобы замедлить падение. — Но разве пока мы стояли внизу вы не почувствовали магический массив? — Раян искренне удивился, но тут же, догадавшись, понизил голос и спросил: — Позвольте узнать… какой у вас уровень? — Седьмой, — без особой охоты отозвался Айлин. — Поэтому я и приехал к вашему отцу. — Ах вот оно что. Тогда разрешите объяснить, — с улыбкой без намёка на жалость или снисходительность, начал Раян. — Вокруг башни лежит гигантская воздушная подушка. Мой отец сам установил массив во избежание несчастных случаев вокруг каждой башни. Так что, всё, что от вас требуется, это не шмякнуться головой вниз — шишку набьёте. Триалин вновь посмотрел вниз, не ощутив ни малейшего желания проверять систему безопасности Аль-Джаира. — Если всё-таки боитесь, я спущу вас, как поднял, — вздохнул Раян. — Ничуть не боюсь, — возразил Айлин, встав одной ногой на перила. Астельский принц тут же последовал за ним и без спроса взял юношу за руку, словно пытаясь внушить ему уверенности. Двое смотрели на простирающийся под ними город, стоя на перилах и покачиваясь от порывов ветра. Скорее всего, если бы не рука Раяна, Триалин бы со своим тонким маленьким телом давно свалился. — Страшно? — спросил старший принц. — Ещё чего, — хмыкнул Айлин, всей душой надеясь, что дрожит от холода. — Тогда на счёт три. Один. Три! — Раян оттолкнулся от перил, увлекая за собой оторопевшего юношу. От неожиданности Айлин вырвал руку, но было уже поздно, и он стремительно летел к земле, нелепо размахивая руками. Глаза заслезились от слишком сильного потока воздуха, бьющего по лицу. Теперь стало ясно, почему его спутник до этого переворачивался на спину. От несущегося навстречу ветра не было возможности даже вдохнуть. В голове принца пронеслась тысяча мыслей, от «почему мы так долго падаем?» до «я умру самой нелепой смертью в истории семьи». И не успел юноша окончательно запаниковать, как пара сильных рук поймала его и прижала к чьей-то тёплой груди. Плотно прильнув щекой к воротнику Раяна и даже обняв его руками, Айлин на несколько мгновений смог увидеть море огней и приближающиеся крыши дворцов, а затем падение постепенно замедлилось, Раян перевернул их ногами к земле и осторожно отпустил взлохмаченного мальчишку. Как выяснилось, напрасно. Едва коснувшись одной ступнёй камня площади, Триалин потерял равновесие и непременно упал бы, не поддержи Раян его под локоть. — К этому нужно привыкнуть, — заметив смущение Айлина, поспешил успокоить его старший принц. — У меня в этом деле почти тридцатилетний опыт. Но вы отлично справились для первого раза, — подбодрил юношу Раян. — Ага, спасибо, — приходя в себя, рассеянно кивнул парень. — Погодите. Сколько вам лет? — Тридцать шесть. — Сколько?! — Тридцать шесть. Оба некоторое время молчали. Один с улыбкой, другой с недоумением на лице. Раян заговорил первым: — Ещё не передумали смотреть город? — Если больше не придётся прыгать с башен — нет.***
Все восемь теней вернулись ни с чем. Акиэль, мысленно поливая своего неугомонного принца отборной бранью, тяжело вздохнул. Тени обыскали всё. Лорд даже призвал двух, обитавших во дворце, призраков помочь с поисками. Напрасно. Айлина, этого несносного, постоянно ищущего себе неприятности идиота, не было в Аль-Джаире. Оставалось одно — он ушёл в город. Опасаясь навлечь на голову друга проблемы, кунгус не решился обратиться к императору. Если до утра принц не появится, конечно, придётся просить помощи, но пока, рассчитывая на собственные силы и магию крови, Лорд сам отправился на поиски. Раз дело касалось Триалина, то начинать искать его следовало в борделях. Акиэль оставил одну тень в комнате принца, на случай, если тот вернётся, и отправил остальных в город, во все ближайшие публичные дома. Затем призвал полсотни крошечных демонов-ищеек — на большее юноша пока не был способен — и разослал их во все стороны от дворца, обыскать каждую улицу, каждый притон, каждую таверну и даже каждую лодку, если понадобится. Сам же кунгус, не в силах сидеть на месте и мучиться неизвестностью, решил пойти наугад, в сторону большего скопления народа. Вполне возможно, что Айлин весело проводит время в компании красоток. Быть может, друг-идиот не один, всё-таки уходил он вместе с астельским принцем. Акиэль не понимал, зачем Раяну понадобилось бы вести несовершеннолетнего юношу в ночной город, но не исключал вариант, что оба принца где-то напиваются, пока Лорд Верриари не может себе места найти от беспокойства. Но нельзя исключать из списка предположений о местонахождении Триалина и более страшный вариант — он сбежал посмотреть город в одиночку. Не зная ни города, ни языка он заблудился бы в мгновение ока. Нетрудно представить, что может случиться с маленьким красивым, экзотично выглядевшим среди местных мальчиком без сопровождения. В лучшем случае, его похитят ради выкупа. В худшем — рабский ошейник. Конечно, Айлин хороший воин, даже Акиэль это признавал, вот только оружия у принца с собой не было, а в драке врукопашную с его телосложением шансов немного. Насилу сохраняя спокойный шаг и достойный вид от снедавшей его тревоги, Акиэль вышел из императорского дворца. Но не успел он пересечь и половину дворцовой площади, как увидел Триалина. Триалина лежащего мёртвым грузом на руках астельского принца. Лорд едва не сорвался на бег, как чувствительный нос уловил запах вина. Чуть ускорив шаг, юноша вышел навстречу сыну императора и сопровождавшим его трём телохранителям. — В первый же день, — наградил спящего друга убийственным взглядом Акиэль. — Боюсь, это моя вина, — с извиняющейся улыбкой заметил Раян. Лорд поднял на него тяжёлый взгляд, всем своим видом говоря, что нисколько в этом не сомневается, но вслух сказал другое. — Благодарю ваше высочество за заботу о наследнике и прошу прощения за доставленные хлопоты. Завтра принц сам принесёт вам должные извинения, — прохладным официальным тоном объявил Акиэль. — В этом нет нужды, милорд, — заверил его Раян. — В таком случае, не смеем больше утруждать вас, — кунгус осторожно, но настойчиво забрал с рук принца захмелевшего Айлина и, испепеляя очевидного зачинщика попойки, добавил: — Доброй ночи. Стоило Акиэлю развернуться и, оставив астельского принца позади, направиться во дворец, дружелюбная улыбка сползла с губ Раяна. С презрительной усмешкой он смотрел в спину удаляющегося Лорда, глядя как тот, со словами «пьянь бессовестная», бережно поправляет бесчувственное тело Триалина, укладывая юношу так, чтобы ему было удобно и тихо шепчет, вперемежку с ругательствами, исцеляющие формулы.