Вода и туман

      Отпустить Эрел даже на словах оказалось не так просто, хотя Стеф понимал, что должен это сделать. Должен взять ее в охапку, посадить в машину и покинуть болота, пока они не забрали еще одну невинную жизнь.       Кому и что он хотел доказать, взяв Эрел с собой?       И почему она, когда поняла, в какую чертовщину угодила, следуя за ним, продолжала столь доверчиво льнуть щекой к его ладони?       Раньше Стефу казалось, что рядом с ним ей будет безопаснее всего, но в действительности оказалось наоборот.       Духи не любят делиться. Они так же ревнивы, как и люди.       — Тебе вправду стоит уехать, — тихо, но уверенно сказал Стеф.       Эрел вскинула подбородок и посмотрела на него так, будто это решение изначально принадлежало не ей.       — Все еще злишься на меня из-за брата?       Стеф почувствовал, как непроизвольно дернулась мышца на правой щеке. С губ сорвался шумный вздох. Да, в тот вечер он повел себя, как дурак.       Ревнивый дурак.       Но стоило вспомнить, как Луи прижимался к Эрел, и внутри — от плечей к затылку — вновь поднималась горячая волна ярости. Он не стал выяснять, почему брат так себя повел. В тот момент было не до разговоров. Луи, можно сказать, еще повезло. Отделался парой синяков и легким испугом. На следующее утро Стеф пытался дозвониться до него, но телефон был выключен.       — Нет, не злюсь.       Он не собирался спрашивать, к чему Эрел вновь затронула эту тему, если они обсудили все тем же вечером, когда Стеф сбросил пар и вернулся за ней на машине. Видимо, ей был нужен четкий ответ, и через пару секунд Стеф понял — зачем…       Эрел приблизилась к его губам и, склонив голову набок, поцеловала. Нерешительно, будто в первый раз.       За окном громыхнуло, и в голове яркой вспышкой пронеслась мысль: «К черту все!»       Он подхватил Эрел за бедра и усадил обратно на подоконник. Пальцы скользнули под край джинсовой юбки, потянули вниз нежно-розовое белье.       Эрел вздрогнула, когда он раздвинул ее колени, но потом сама же подалась навстречу.       Стеф усмехнулся. Некуда было спешить. Если это прощание — пусть и ненадолго, — хотелось запомнить каждую секунду.       Он скрестил запястья Эрел за спиной, кончиком языка провел дорожку по шее и осторожно прикусил мочку уха с симпатичной сережкой-гвоздиком.       Эрел замерла в ожидании. Ее дыхание сделалось рваным и частым.       Стеф чуть отклонился и невольно прошелся взглядом по столь желанному телу. Казалось бы, они уже не первый год вместе, но он по-прежнему любил каждый сантиметр ее смуглой кожи. Любил светлые волосы, вечно выгорающие на солнце, чуть большеватый нос с горбинкой, пухлые губы…       А еще, находясь дома, Эрел терпеть не могла носить бюстгальтер. Знала, как сильно и порой не к месту заводила его этим, но все равно не носила. У нее была небольшая, упругая грудь, и даже сейчас сквозь тонкую белую майку соблазнительно вырисовывались темные ареолы и торчащие кружки сосков.       — Попалась.       Продолжая удерживать Эрел одной рукой, другой Стеф стал ласкать ее прямо через одежду. Грубоватая ткань терлась о чувствительную кожу, усиливая возбуждение.       В ее глазах отчетливо виделось: «Может, прекратишь меня дразнить?»       Раскрасневшаяся, смелая, немного сердитая… Такой она нравилась ему больше всего. Но Стеф не спешил ослаблять хватку. Его ладонь вновь скользнула под юбку, к внутренней стороне бедра.       — Стой, так нечестно, — сипло прошептала она, выгибаясь навстречу его движениям. Неужели думала, что и вправду остановится? О нет, дарить удовольствие любимой девушке не менее приятно, чем получать самому.       Медленно, по кругу, обводя влажный от смазки клитор, он плавно ввел в нее сначала один, потом второй палец.       Мышцы напряглись и тут же расслабились.       — Мм…       Эрел приподнялась, позволяя ему проникать глубже, сильнее…       — Нравится, да? Знаю, что нравится.       Внутри было так мокро и горячо, что пришлось стиснуть зубы, лишь бы самому не застонать в голос.       Не желая доводить ее до разрядки, Стеф отпустил запястья Эрел, наклонился к самому уху и прошептал:       — Если хочешь, сделай так, чтобы было честно.        Чувствуя, как он возбудился, Эрел расстегнула пряжку на ремне джинсов и приспустила их…       Пар, исходящий от разгоряченной земли и запах дождя, казалось, проникали в каждую щель дома. Было невыносимо жарко и душно. Но когда девичья ладонь скользнула под резинку его трусов, сжимая возбужденную плоть, стало еще жарче.       Стеф прикрыл глаза, отдаваясь знакомой и до одури приятной ласке. Вниз-вверх; то медленнее, то быстрее…       Глухо застонав, он зарылся пальцами в волосы Эрел, и в ответ она еще сильнее прижалась к нему, подставляя для поцелуев губы, подбородок и пышущие жаром щеки.       — Хочу тебя. Сейчас.       В таком состоянии его вряд ли бы пришлось просить дважды. Голова была как в тумане: ни единой связной мысли, только ощущения, как ладони гладят его по спине, спускаются к пояснице и мягко надавливают, вынуждая прижиматься еще ближе. Еще жарче. Эрел сладко постанывала, и Стеф, плавясь под напором их общего желания, подхватил ее под колени и вошел медленно, глубоко, хотя на деле был разгорячен так сильно, что мог кончить за пару рывков. Эрел вскрикнула — не то от неожиданности, не то от приближающегося оргазма, — когда очередной раскат грома раздался за стенами комнаты, ставшими в представлении Стефа тонкими, проницаемыми.       Казалось, ничто не отделяло их сейчас от буйствующей стихии; дождь хлестал в окна с такой силой, что стекла в старых рамах жалобно позвякивали.       Эрел впилась ногтями в его плечи, словно пытаясь удержаться на краю воображаемой пропасти, в которую они оба вот-вот сорвутся. Толчок. Еще. Все внутри задрожало в предчувствии скорой разрядки. Вдох. Спазм. Сбивающаяся с ног волна наслаждения. И на секунду нечем дышать…       Эрел — уставшая и явно довольная — повисла у него на шее, шепча что-то неразборчивое. Стеф поцеловал, а после положил подбородок ей на макушку. Многое хотелось сказать, но Стеф понимал — бывают моменты, когда слова ни к чему.       Вечером ни сил, ни времени на душ не хватило, поэтому пришлось потратить на него драгоценные пятнадцать минут утром. Натянув на влажное тело чистую футболку, Стеф зачесал назад темные волнистые волосы, отхлебнул из чашки пару глотков кофе и вылетел из дома, как всегда опаздывая.       На улице было душно, как в парнике. Перспектива ехать в общественном транспорте не радовала от слова совсем, но выбора не оставалось.       Автомастерская Уилла, в которой он проводил все свободное время, учась в старшей школе, смахивала скорее на большой гараж с пристройками. И если снаружи было навалено всякого хлама, внутри царила почти идеальная чистота. Вдоль стен тянулись металлические стеллажи с инструментами, посреди помещения располагался большой подъемник… но ни Уилла, ни своего темно-серого Форда Стеф не увидел.       Оказалось, Уилл возился с ним на заднем дворе, под навесом.       — Выглядишь даже хуже, чем было, — произнес Стеф, встав у него за спиной.       Уилл вытер руки какой-то ветошью, поднялся и хлопнул его по плечу.       — Спасибо, что не бросил вчера. Голова немного кружится, но в целом я бодрячком.       — Ну-ну.       Рассеченная бровь, вокруг которой еще виднелись корочки запекшейся крови, и синевато-бордовый синяк на скуле говорили об обратном. К тому же Уилл не рассказал, с кем и, самое главное, из-за чего подрался. Да, он часто выпивал, однако даже трезвым за словом в карман не лез.       Стеф пожал плечами, зная, что Уилл тот еще упрямец и если не захочет рассказывать, спрашивать будет бесполезно.       От жары адски хотелось пить, но от банки пива пришлось отказаться.       — Я заберу ее сегодня? — Стеф кивнул в сторону машины.       — Шины я поменял — секундное дело, — но есть проблемы в подвеске. Придется пару дней повозиться, если ты, конечно, не спешишь.       Стеф хмыкнул. Не зря чутье подсказывало, что все обернется именно так. Наивно было думать, что это место… это чертово болото так просто его отпустит. Эрел была права, когда говорила, что неприятности начали преследовать их, едва они оказались в Новом Орлеане.       — Кстати, можно вопрос?       Во второй раз Стеф не стал отказываться от предложенного напитка, но прежде чем выпить, приложил запотевшую банку ко лбу и медленно выдохнул. «Уилл не виноват, что за последнюю неделю тебе буквально во всем не везет» — настойчиво твердил голос разума, но что-то внутри не давало полностью поверить в это и отпустить ситуацию.       — Конечно, — коротко бросил Стеф.       — Что у тебя с Сарой? Вчера она подвозила тебя до мастерской.       Стеф отпил из банки и посмотрел на Уилла так, будто тот ляпнул какую-то глупость.       — Сара следила за мной с первого дня приезда. Дошло до того, что она пошла за мной в лес, на старое кладбище, а после стала убеждать, что порезанные шины — не ее рук дело. Потом предложила подвезти. Я согласился.       — И все?       — Да, все, — подтвердил Стеф и устало опустился в одно из пластиковых кресел, стоящих под выцветшим синим зонтом.       Уилл занял место напротив, вытянул ноги и стал медленно потягивать пиво.       Где-то с минуту они молчали, глядя на поднявшееся облако пыли, когда мимо пролетел старенький внедорожник. Ветер шевелил выгоревшую траву у обочины и пыльные листья кустарников, но в целом время как будто остановилось.       — Знаешь, я никогда особо не участвовал в этих ваших делах…       По выражению лица Уилла, Стеф понял, что речь идет о ритуалах. Он привык, что жители больших городов, вроде того же Нового Орлеана, с годами все меньше верили в духов, проклятья и магию; там это превратилось в маскарад, дань традициям, способ заманивания жадных до новых впечатлений туристов, но здесь, на болотах — в самом сердце Луизианы, — все оставалось по-старому. Магия витала в воздухе и колючей лозой обвивала сердца людей, родившихся на этой земле.       — У меня не было ни возможности, ни желания лезть туда, в чем я ни капли не смыслю, но… я верю в существование высших сил и видел, что они могут сотворить с человеком, если вдруг что-то пойдет не так. А у тебя… есть дар. Ты не боишься их.       Глаза Уилла заблестели, словно у ребенка, который увидел желанную игрушку в рекламе по телевизору. Игрушку описали так красиво, что у ребенка не осталось сомнений — она особенная, — и если родители сделают ему такой подарок, он станет самым счастливым человеком на свете.       — У меня не было выбора. Я вырос в такой обстановке. Но я не совсем понимаю, на что ты намекаешь.       Уилл на самом деле не интересовался ни обрядами, ни религией. И он, и его семья были далеки от этого. В основном Уилл жил сам по себе, редко появлялся дома, брал мелкие подработки и копался в гараже…       В их компанию он попал благодаря Анне. Уилл таскался за ней, как верный пес, и не то чтобы Анна отвечала ему взаимностью, но… они неплохо ладили, пока с ней кое-что не произошло.       Вспоминать об этом было болезненно, а вспоминать и понимать, что все равно не смог бы ничего сделать — еще хуже.       Стеф чуть ли не до скрипа сжал подлокотники кресла. Вновь вернулось ощущение нереальности происходящего; будто не было пяти с лишним лет, будто он не уезжал из Луизианы и ошибки, совершенные в прошлом, не исчезли под пластом времени.       — Стеф. — Уилл тронул его за плечо. — С тобой все в порядке? Прости, что заговорил об этом. Понятно, что ты вернулся за тем, чтобы продать дом, и некоторые вещи тебе вспоминать неприятно, но если наша дружба все еще не пустой звук… Могу я попросить тебя проведать Анну? У нее, вроде как, была ремиссия, но стоило тебе приехать, и ее как будто подменили.       Уилл почесал в затылке и, не глядя на Стефа, постарался подобрать правильные слова.       — Может, это никак не связано с… ты с знаешь, с чем, но мне больно видеть ее такой. И раз уж ты здесь, может, поговоришь с ней?       «О чем же?» — хотел спросить Стеф. Уилл не верил врачам. Он считал, что вред, причиненный магией, можно было ею же и исправить.       — Хорошо, поговорю, — пообещал Стеф, и лицо друга слегка просияло.       Они еще немного поболтали, но после озвученной просьбы Уилл явно замкнулся в себе. Он отвечал односложно, будто мысленно был очень далеко, и Стеф даже обрадовался, когда в кармане завибрировал телефон. Он быстро распрощался с Уиллом и отошел к дороге, дожидаться такси.       — Привет. Ты видела, я оставил записку на столе?       — Видела. Хоть это и старомодно, но очень мило.       Стеф даже по голосу чувствовал, что Эрел улыбается. Некоторое время они болтали ни о чем, не обсуждая ни ее возможный отъезд, ни то, что произошло между ними вчера.       — Где ты сейчас?       — Недавно ушел из мастерской. И да, машина до сих пор на ремонте. Уилл пообещал, что это займет не больше двух-трех дней. У него на этой неделе нет других заказов.       Эрел молчала, и Стеф, расценив это по-своему, хотел предложить другой вариант, но она тут же выдала:       — Знаешь, я передумала и не стану убегать, облегчая задачу тем, кто только этого и ждет. Мы разберемся с продажей и уедем вместе. Что скажешь?       Стало ли это неожиданностью? И да, и нет. Вчера вечером, когда Эрел подошла к нему, в ее взгляде и поведении не было нужной решимости, но зато была надежда, что он заставит ее передумать.       Он не хотел заставлять. Так вышло.       Из телефона раздалось тихое пиликанье, напоминая, что батарея вот-вот разрядится.       — Я вернусь домой через час-полтора, тогда и поговорим, хорошо?       Стеф не собирался принимать решение сейчас. Нужно было подумать.       Такси обошлось ему в приличную сумму, но париться в автобусе больше не хотелось.       Из динамиков доносилась приятная мелодия, которую часто крутили по радио. Названия и исполнителя Стеф не знал, но слова припева помнил хорошо.       Куда бы тебя       Судьба не вела       Я буду рядом с тобою всегда…*       Когда смотреть на один и тот же пейзаж за окном надоело, Стеф, казалось, лишь на секунду прикрыл глаза, а по факту задремал как минимум на полчаса. Таксист потряс его за плечо, и Стеф огляделся, не понимая, каким образом они оказались в центре города.       — Я называл вам другой адрес. Видимо, на второй развилке вы свернули в другую сторону!       Таксист — тучный мужчина, явно не питающий особой любви к своей работе, — промокнул бумажной салфеткой испарину на лбу и тяжело выдохнул. Было видно, что он смутился, но в своей правоте ни капли не сомневался.       — Если вы ни себе, ни мне не верите, можем позвонить диспетчеру и уточнить. Только уверяю, вы назвали именно этот адрес. Я живу недалеко отсюда и захватил вас по дороге.       Захватил вас, чтобы не терять выгодный заказ — читалось в его маленьких мутных глазах, но Стеф не видел смысла спорить и на самом деле попросил перезвонить диспетчеру.       Как ни странно, слова таксиста подтвердились.       Конечно, он мог заплатить за обратную дорогу, но от беспокойного получасового сна теперь жутко болела голова, и для начала надо было проветриться. Хотя бы пятнадцать минут.       Молча отдав водителю двадцатидолларовую купюру, Стеф вышел из машины и зашагал по тротуару. В голове крутилась лишь одна мысль — как подобное могло случиться. Стеф четко помнил, что называл именно свой адрес! История выглядела бы правдоподобнее, если он, скажем, «ошибся» бы только номером дома.       А так… чушь какая-то!       Точно! Ведь у таксиста был навигатор!       К этому моменту Стеф был уже на другой стороне улицы, а когда вернулся, такси, естественно, уехало.       Стеф достал телефон, чтобы снова вызвать машину, но некая невидимая сила подтолкнула его идти дальше, мимо закусочной, парикмахерской и небольшого торгового центра. К нему как будто пристегнули карабин с невидимой веревкой и вели — нет, буквально тащили! — за собой, пока след не оборвался рядом с ветхим двухэтажным домом. Было видно, что он очень старый, но хозяева явно за ним следили. В стены еще не впитался запах бледно-зеленой краски, а намытые окна сверкали чистотой.       Когда Стеф подошел к двери и протянул руку к звонку, его накрыло дежавю. Внезапно показалось, что однажды он уже бывал здесь, хотя незнакомая обстановка говорила об обратном.       Стеф медлил, не зная, как поступить. Ну, позвонит он и что скажет?       «Скажу, что не местный и заблудился», — решил Стеф. Узнать, зачем молчаливый дух привел его сюда, казалось более важной задачей.       Вдавив круглую кнопку звонка, Стеф замер в ожидании. По ту сторону двери послышались торопливые шаги и какая-то возня. Когда же дверь распахнулась, Стеф пошатнулся и прижался плечом к белой колонне.       Женщина в ситцевом платье с кружевным воротником протянула к нему руку и что-то произнесла. Что именно — Стеф не услышал. В ушах зазвенело.       Перед ним будто стояла его мать, Вивиан, но не такая, которой он запомнил ее в последние годы жизни, а гораздо моложе. Будто она сошла с той самой фотографии, что Эрел держала вчера в руках. То же самое платье: коричневое в белый горошек, та же мягкая улыбка и темные прядки волос, вьющиеся у ушей…       Нет, это просто наваждение.       К тому же женщина наверняка испугалась его взгляда, поэтому перестала улыбаться и положила ладонь на дверную ручку.       — Простите, я думала, мне принесли посылку. Но вы…       В ее глазах загорелся тревожный огонек, и Стеф понял — надо что-то делать. Произошедшее с ним сегодня нельзя списать на досадное совпадение или что-то еще в этом роде. Стеф почувствовал легкий толчок чуть ниже солнечного сплетения. Дух, пожелавший остаться неизвестным, не успокоился и тянул его за собой, внутрь дома.       — Простите за беспокойство. Мы с невестой недавно приехали сюда. Она давно хотела посмотреть на старые плантации и дубовую аллею… Повезло, что дальние родственники живут неподалеку. Мы остановились у них на пару дней.       К удивлению Стефа женщина улыбнулась, но смотрела по-прежнему настороженно.       — Родственники по вашей линии, как я понимаю? Угадывается южный акцент.       — Вы правы. Я вырос в тех краях.       Кем бы ни была эта женщина, Стеф чувствовал, что он должен постараться удержать ее внимание и не дать закрыть перед ним дверь.       — Хорошо. Только я не понимаю, чем могу вам помочь.       Стеф сделал два шага вперед, осторожно, чтобы не спугнуть ее, а после, глядя прямо в глаза, спокойно произнес:       — Могу я позвонить от вас?       Женщина моргнула, несколько заторможено поправила волосы и отошла в сторону. Стеф не хотел делать этого — подавлять, хоть и кратковременно, волю человека, — но иного выхода не было. Каковы шансы, что незнакомца вот так запросто пустят в дом?       — Д-да, да… Проходите.       Стеф мягко коснулся ее плеча, словно неосознанно желал извиниться, а после перешагнул через порог, тут же оказавшись в светлой, но очень тесной прихожей, в которой помещался только деревянный стул и напольная вешалка.       — Чуть дальше, у зеркала, телефон.       — Благодарю.       В глубине дома было тихо, свежо и немного сумрачно. Массивные деревья, растущие в саду, не давали солнечному свету проникнуть через окно. Стеф оглянулся через плечо и для видимости набрал несколько цифр на старом дисковом телефоне.       — Не берут трубку?       — Да. Видимо, зря вас потревожил.       — Может, хотите чаю?       — Нет, спасибо. Только стакан воды, если вас не затруднит.       Уходя, Стеф ощутил легкое разочарование. Совесть не позволила ему задержаться на несколько лишних минут. С другой стороны, если бы в этом доме присутствовало нечто странное, он бы сразу это почувствовал. Но почему же его так сильно тянуло назад?..