Story of her pain

      — Амиция!       Девушка услышала, как мать отчаянно зовёт её. Это помогло вылезти из состояния немого ступора.       — Они ищут меня. — тихо прошептала она, затем повторила, но уже намного громче. Голос надломился. — Они ищут меня!       Лицо Биатрисс исказилось в гримасе недоумения. Женщина какое-то время молчала, а потом её словно осенило.       — Мам! Моя голова! — Амиция согнулась пополам от пронзающей всё тело боли.       — Тс-с-с… — Биатрисс прижала дочь к груди впервые за десять лет. — Тише, моя милая. Не может быть… это должно было случиться с Гуго.       Снаружи доносились громкие неприятные звуки и крики.       — Амиция! Закрой все двери и ставни. Не открывай, пока я не вернусь, слышишь? — мать отпрянула от неё и поспешила наружу. — Позаботься о Гуго!       Всё, что случилось потом запомнилось расплывчатой картиной, но каждый крик, каждая мольба о помощи навсегда осталась в памяти юной пятнадцатилетней Амиции де Рун. В одно мгновение она потеряла всё. Голова разрывалась на тысячу мелких частичек, периодический гул в ушах и обстановка не давали мыслить трезво и рассудительно.       Они вместе с братом бежали так быстро, как только могли. Амиция, превозмогая себя, боролась с непонятными приступами. Она не знала, что делать, поэтому продолжала бежать, крепко сжимая руку младшего брата. Гуго тоже был растерян, хотел вернуться к маме, но, не учитывая этого и того, что пока он не знал всей правды, он был в порядке. Чего не скажешь о ней. Об Амиции.       Когда они оказались на берегу реки недалеко от деревни, девушка спокойно выдохнула, но ненадолго. Пару минут ей понадобилось, чтобы перевести дух. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Ей никогда не было так плохо, как тогда. За пятнадцать лет она практически не болела, а тут на неё свалилось что-то страшное. Оно поселилось прямо в голове, поглощало здравый смысл и убивало какое-либо желание двигаться дальше.       — Амиция, ты в порядке? — спросил Гуго своим тонким нежным детским голосом с нотой взволнованности.       — Нет, Гуго… — ответила она и опустилась на землю. — Я не в порядке.       Что-то с ней разговаривало. И её это пугало. По спине бегал холод, её всю трясло. Однако, в отличии от своего младшего брата, Амиция не имела права плакать, оглядываться назад или права на ошибку.       Долго дышать спокойно им не пришлось. Совсем вскоре они наткнулись на селян, которые хотели сжечь их заживо. Снова бегство. Оно казалось бесконечным.       Словами не передать тяжесть того груза, что свалился на хрупкие плечи девушки. Для неё всё померкло. Она чуть не погибла несколько раз, и Амиция понимала: теперь она больше никогда не сможет ощущать себя в безопасности. За ней, по непонятной причине, охотилась инквизиция, её родителей и дома больше не существует, странная болезнь заковала душу в крепкие стальные цепи, вырваться из которых казалось невозможным, да ещё ей одной пришлось заботиться о Гуго.       Лаврентий объяснил Амиции, что болезнь, которой, как все думали, страдал Гуго, на самом деле завладела Амицией. Девушка погрузилась в бездну отчаяния ещё больше. Она висела над пропастью и никак не могла выбраться. Пальцы соскальзывали.       Она думала, что больше никогда не будет счастлива и не ощутит вновь чувства, которые переполняли её раньше. Но потом она встретила его.       Эти рыжие волосы были подобны огненному вихрю или пламеню свечи, что развеяла тьму в сердце. Он схватил её за запястье и вытащил на свет надежды. Он был тем, кто спас её дважды: сначала от стражников, а затем и от себя самой.       Благодаря ему она снова обрела веру. Он посеял в ней то, что отзывалось теплом в груди, что заставляло чувствовать трепетное волнение и сладость при каждом взгляде. Артур стал её светом.       — Артур, — тихо сказала Амиция, когда они остались только вдвоём, — Ты… ты мой рыцарь. Спасибо тебе.       Он посмотрел на неё своими светлыми большими глазами, мягко улыбнулся, подошёл ближе. Между ними почти не осталось пространства, и тогда он прошептал:       — Всегда пожалуйста, принцесса.