Пять лет

      Захлопнулась дверца шкафчика с посудой. В этом месте было непривычно темно, и даже твёрдая уверенность Юнги в том, что сейчас день, никак не смущала парня. Ветер, дико холодный, сбивал причёску, волосы постоянно спадали на глаза и мешали разглядеть окружение. Юнги мёрз уже долгое время, пытался зажечь газ, но того сдувало моментально, как и практически любую чиркающую спичку. Дрожь то и дело маленькими точками пробегалась по бледной коже — тоненькая футболка и джинсы не помогали сохранить тепло, оно рассеивалось так стремительно, что Юнги боялся, сколько же вздохов у него осталось.       Телефон в руке засветился, но Юнги не успел разглядеть имя на дисплее — от неожиданности он уронил телефон. Медленная и грустная мелодия продолжала литься из устройства, и Юнги вдруг понял, что в спальне лежит зажигалка.       Не обращая внимания, что кто-то пытается с ним связаться, он метнулся самым быстрым шагом в другую комнату. Мысль о тепле билась в голове, кричала и подстрекала парня, надо было спешить, успеть, ведь времени осталось так мало.       Белая и совсем не заметная вещь лежала на тумбочке рядом с кроватью. Юнги так спешил, что дыхание сбилось, хотя кухня от комнаты находилась в паре метров. Парню казалось, что бежал он сюда долго, ноги будто кто-то затянул резиновым ремнём, настолько они медленно работали.       Схватив зажигалку, Юнги облегчённо выдохнул. Горло уже отзывалось болью на каждый вдох такого холодного воздуха, ветер с каждой секундой набирал обороты, уже начинал выть в ушах. Листки с текстами песен разлетались вокруг, создавая местный хаос, но ничто не могло удивить парня. Он хотел согреться, больше ничего.       Ветер сбивал огонёк, Юнги уже стало больно в пальцах от постоянных попыток извлечь искру. Он спешил, сам не осознавая насколько, но это было так важно, так важно успеть. Он уцепился взглядом за бумажку на той же тумбочке, потянулся и, не рассматривая её, поджёг.       Огонь медленно стал пожирать белый квадратик, и парень случайно заметил, что именно он поджёг. Это была фотография, цветная и внезапно яркая на фоне мрачной комнаты. Он успел разглядеть двух широко улыбающихся людей, и глаза его в тот же момент открылись ещё шире. Хватка ослабла, когда он узнал себя и Хосока на одной фотографии. Куча мыслей в голове сложились в единый водоворот, оставляя лишь гулкий единый писк. Непонятный шок парализовал Юнги на миг, за который горящая фотография упала прямиком на кровать.       Яркий свет резанул глаза, и ступор парня отошёл на второй план. Кровать вспыхнула моментально, быстрее, чем мог бы представить себе Юнги. Испуганно он отшатнулся назад, но споткнулся об что-то и спиной влетел в стену. Эта заминка стоила ему того, что огонь перекинулся дальше по стенам, заполнял собой всю комнату. Когда он поднял взгляд, пытаясь восстановить чёткость зрения, комната уже вся горела, обдавала жаром и дымила. Юнги беспомощно мотал головой в стороны, прикованный собственным ужасом к стене. У него не было шансов с таким величественным соперником, как пожар. Он кинул взгляд на фото, которое горсткой пепла лежало на пылающей кровати. Зачем он сжёг фото? Оно ведь так ему дорого…       Мелодия всё ещё звенела в квартире, словно саундтрек к фильму в жанре драмы. Юнги слушал его, но, казалось, не слышал, ведь не мог сопоставить мелодию с тем фактом, что ему кто-то звонит. Никто бы не стал ему звонить сейчас.       Календарь пока ещё не объятый огнём висел левее плеча Юнги, и парень торопливо бросил взгляд на него. Число разглядеть было трудно, дым уже заволок всё в комнате, но это был тот самый день. День спустя пять лет после появления метки.       — Хён!       Кто-то кричал знакомым голосом, возможно даже звали самого Юнги. Но смысла бежать не было, кажется, всё так и должно быть.       Календарь загорелся и через несколько секунд упал со стены.       — Хён!       Не кричите, не идите сюда, пожалуйста.       Звук мелодии звонка становился всё громче, звенел в ушах парня вместе с треском горящей мебели.       — Хён, помоги!       Юнги дёрнулся на этот зов, но больше не смог сделать и шагу. Огонь начал жечь ему ноги. Парень упал; всё тело жгло, глаза слезились и мир смазался окончательно, каждый вздох был тяжёлым и травил лёгкие. Он почувствовал слабость, всё заканчивалось прямо здесь.       — Хён!       Юнги так и не понял, кто кричал, когда стал задыхаться.

***

      Когда Юнги открыл глаза, то понял, что уже день. Было слишком светло, и шум за окном звучал отчетливее, чем обычно. Да и характерного надоедливого щебетания птиц уже было не уловить. Рука потянулась автоматическим движением за смартфоном, и подозрения Юнги подтвердились. Почти полдень в городе, а он всё ещё валяется в кровати. Непривычно, ведь он всегда вынужден подниматься на работу ни свет ни заря.       Юнги вытянул руку с телефоном вверх, рассматривая кожу и убеждаясь, что с ней всё в порядке. Просыпаясь, ты понимаешь, что ничего не случилось, но для полной уверенности в нереальности сновидения всегда требовалось убедиться. Никаких ожогов, да и в целом он лежал на собственной кровати, в собственной квартире. Ничего не сгорело, все целы, никто не пострадал. Глупая паника вкупе с быстро бьющимся сердцем стали уходить прочь, Юнги окончательно проснулся.       Он долго не мог заснуть, мучая себя мыслями о результатах обследования. В больницу ехать не надо было, по крайней мере пока. Информация из больницы пересылается почтой вместе с кратким комментарием лечащего врача. Если врач указывает, что есть какие-то основания, чтобы приехать, тогда только пациент лично появляется в больнице. Сегодня он всё узнает, сегодня он получит этот документ.       Ужасающий сон уже медленно улетучивался из памяти, оставляя только самые яркие обрывки. Фотография, телефон, голос. Теперь Юнги будет переваривать это какое-то время, хотя на самом деле это всего лишь сон, случайный набор образов. Но вывод всё-таки сделать стоило: нервничать перед сном — плохая идея. И спать всё-таки стоит ложиться пораньше.       Это был третий день, когда он не появляется на работе, и поэтому сообщение Чимина нисколько не удивило его.       "Заеду сегодня в пять вечера".       Юнги не был идиотом, чтобы повторять собственные ошибки и заранее предупредил своих гиперчувствительных друзей, что на недельку ушёл в отпуск и искренне хочет, чтобы они не беспокоились и не мешали ему отдыхать. Это сообщение возымело эффект: друзья не стояли под порогом в утро понедельника, но, видимо, продлилось это недолго, ведь среда — и Пак Чимин уже напрашивается в гости.       "Нет, Чимин, я сегодня занят".       На это младший ничего не ответил, в частности потому, что последний раз в сети был утром и до вечера решил соцсети игнорировать. Совсем не в духе Чимина, но гадать, прочитает ли Чим ответ, не было смысла. Юнги написал сообщение через оператора мобильной связи, чтобы не звонить в рабочее время. Уж это Пак Чимин не мог пропустить.       Успокоив себя, что никакие активные друзья не будут его беспокоить сегодня, он наконец заварил себе кофе и позавтракал бутербродами. Многие мысли пролетали в его голове, пока он так миролюбиво сидел на кухне. Незаметно для самого себя он обрёл примерную картину того, что будет дальше в его жизни. Он прикидывал и планировал, хотя многое всё ещё оставалось туманным, размытым и зависело от того, что покажут результаты анализов.       Спустя час глубоких размышлений он наконец решился проверить почту. На самом деле, гарантии, что результаты появятся в первой половине дня, никто не давал, но логически Юнги рассудил, что вне рабочего времени рассылкой никто заниматься не станет.       Письменный стол прямо возле окна был завален различными вещами, впрочем как и на рабочем месте Юнги в офисе "Chairs". Из кипы бумаг и груды прочей мелочи выделялся ноутбук, место вокруг которого в радиусе пяти сантиметров не занимала ни единая вещь. Важное устройство требовало соответствующего отношения к себе. Ещё контрастнее смотрелась на поверхности чёрного ноутбука маленькая белая визитка. Юнги неуверенно поднял её и в который раз уставился на адрес веб-сайта. Пока что он так и не смог сдвинуться с этой точки: ни зайти на сайт, ни выбросить визитку к чертям.       Пока Юнги снова бережно отложил её в сторону, внутренне крича себе, что он идиот и ему дала эту визитку подозрительная особа. Но ведь ему нужен был любой шанс, любая возможность.       Почта на удивление не пустовала. Так неожиданно быстро, но результаты всё же пришли. Юнги нервничал, не решался открыть письмо из больницы. Он мысленно пытался давать себе оплеухи и убеждать, что ведёт себя глупо, но на деле ему пришлось выпить стаканчик воды, чтобы хоть как-то прийти в себя. Хотелось курить, очень сильно хотелось, но для него теперь это было табу.       В нерешительности он просидел полчаса, по крайней мере как ему казалось. Тянуть с этим не имело смысла, уже не было смысла бояться чего-либо. Его главный страх каждый день напоминал о себе меткой на руке.       В конце концов, Юнги прочитал содержание жутко официального письма, где сообщалось, что…       — Ничего? — Неверяще прошептал Юнги. Это так немыслимо расстроило его. Казалось, будь у него рак или иммунодефицит, он был бы менее подавлен, чем сейчас. Полное обследование не выявило никаких рисков, ничего, за что Юнги мог бы зацепиться, ничего, с чем он мог бы начать бороться.       Ничего не хотело складываться как следует. Не будет так, как задумывает Юнги, всё уже придумали за него.       Юнги ещё раз кинул взгляд на визитку на столе.