***
Наутро, после рокового похода в клуб, Хани долго и многословно извинялась за своё поведение. Всё повторяла, что впала в шок и погорячилась. Хосок с радостью принял все извинения, ведь мог понять её. Они мило поговорили, обсуждая, что это происшествие ничего не изменит между ними. Хосок изложил все детали их с Юнги разговора, и Хани вроде как выдохнула. Всё шло своим чередом, пока внезапно с началом подготовки к камбэку одной из групп её агентства Хосок стал пропадать. Это было и раньше, но ведь девушка не была идиоткой, и в каждой мелочи читалось, как Хосок избегает её. Что-то волновало его, но с его стороны не было и попытки обсудить проблему. Хани начала беспокоиться, что в один день её парень уйдёт совсем. Пока что не было причин не доверять ему, но девушка была начеку. Хосок и сам не понимал до конца, почему молчит. Возможно, обсуждать это — значило признать, что его связь с Мин Юнги более чем реальна. Что он чувствует его, и что хуже всего — никто больше так не чувствует Юнги. Да, проще было делать вид, что ничего не происходит. Другое дело, что с каждым днём верить в созданную иллюзию становилось всё труднее. Ему запретили вести машину, поэтому он ехал на автобусе. Как только он вышел из здания, усталость навалилась всем весом и уже в дороге парень задремал. Ему снился странный сон, где были Хани и Юнги. Но после резкой остановки автобуса, парня тряхнуло, и сон быстро улетучился. Да, Хани как всегда права. Выспаться стоило как можно скорее. Квартира, куда с шумом зашёл Хосок, принадлежала Хани. В целом, они жили практически как полноценная семья. Оба зарабатывали деньги, оба оплачивали счета, и можно было сказать, что всё делали вместе. Просторная квартира без девушки сейчас казалась такой пустой, и Хосоку стало не по себе, что вот уже который день Хани проводит здесь одна. Он поступал отвратительно, но пока не готов был ступить и шагу хоть в какую-либо сторону. Она знает его, она поймёт. Спальня в ярких тонах, приятная оранжевая кайма на потолке и стенах всегда нравились Хосоку, ведь это было как раз в его духе. Как поразительно они были схожи этим с Хани. Стоило брать максимум из каждого момента и любую радостную эмоцию проживать до конца. "Жизнь будет такой, какой ты её видишь", — так всегда она говорит. Поэтому пусть она будет яркой и радостной, поэтому и их спальня отражала общий настрой. Ему нравились светильники прямо над спинкой кровати, благодаря которым можно было что-то печатать или читать, не вставая с кровати. Ему нравились огромные подушки и тёплое одеяло. Нравилась картина Чонгука, которая украшала их стену с боку. Вообще Чонгук невероятно талантливый парень, и, несмотря на то, что никто бы не назвал эту картину великолепной, он был невероятно счастлив получить такой подарок: в нём была душа и любовь, благодарность и ещё очень много ярких чувств. Ценная вещь для Хосока. Хосок стоял на пороге спальни и думал, как на самом деле любит это место и сколько воспоминаний связано с ним. Как много уже случилось и как строилось всё его прошлое. Да, это было что-то, что он не готов потерять. А разрушить построенное можно было так легко, какой-то поступок мог стать решающим. Парень прошёл внутрь и переоделся. Уже засыпая в кровати, он решил, что поговорит обо всём с Хани сегодня же. Не стоило совершать глупых поступков.Часть 5
27 сентября 2019 г. в 21:01
Просторная комната не выдавала никаких признаков жизни, кроме звуков медленного дыхания. Разглядеть что-либо было невозможно, ведь свет выключен, а окон здесь не было. Тихо и спокойно, словно время остановилось, и мир не спешил упорядочить себя, никто не боролся за бренное существование, и всё стояло на своих местах. Глупая иллюзия, что разрушалась одним единственным улавливанием чужого вдоха.
Вдох. Выдох. Человек, что лежал в одном крае комнаты и, судя по всему, спал, выглядел лишь смазанным пятном на общем фоне, он совсем не вписывался со своим издаваемым шумом, был здесь лишним элементом. Тьма комнаты, тем не менее, окутывала его так же бережно, как и любой другой предмет, отнимая возможность различить черты лица, цвет волос и спальника.
За секунду тьма совершенно внезапно отступила, ведь на потолке зажглись лампы. Белый свет полностью вытеснил собой темноту. Из спальника показались рыжие волосы.
— Учитель! Учитель, просыпайтесь!
Тело в спальнике недовольно засопело.
— Уже утро, скоро трейни будут репетировать.
Недовольный стон заполнил комнату.
— Который час?
Из спальника наконец показалась голова.
— Уже шесть утра, скоро репетиции начинаются. Вам итак зал по блату выделяют ночью. Директор будет злиться.
— Она всегда злится. Уже и поспать нельзя.
— Спите у себя дома, а не в репетиционном зале.
— Я спал полчаса, остальное время танцевал. Не стоит указывать мне, как лучше поступать, менеджер Ю.
— Чон сонбэним! Прошу Вас, приведите себя в порядок, потому что через десять минут начало репетиции, и, если Вы запамятовали, то спешу напомнить, что тренировать хореографию — Ваша обязанность.
На этой ноте, менеджер покинула зал, оставляя Хосока с дурным осадком на душе.
Хосок работает каждый день, ведь его подопечные готовятся к камбэку и пашут каждый день с самого утра. Репетиции заканчивались под ночь, но пока все уходили на отдых, сам хореограф оставался в зале для доработки танцев других песен из альбома. Более того, Хосоку требовалось занять себя чем-то полностью, чтобы мысли не разъедали голову. Последнее время не хотелось что-либо осмысливать.
На самом деле, последние три дня Хосок хотел поспать, больше ничего.
Хани просила не перегружать себя, но парень отстранялся от мира, от людей, уходил в работу настолько, чтобы это могло позволить ему не обращать внимания на происходящее вокруг. Пока такая возможность у него была, однако что дальше? Когда камбэк группы и промоушен закончатся, ему придётся бежать от реальности по-другому. Он ещё не придумал как, но обязательно выдумает что угодно.
Хосок умывался в уборной и невольно прислушивался к своим мыслям. Ничего. Ничего нет, его соулмейт как всегда закрыт и ни на секунду не показывает себя. Могли ли они жить так постоянно? Возможно, да. Ничего не мешало им совершенно не узнавать друг друга, не общаться и не встречаться вообще. Вроде всё как всегда, только цифра на руке.
Однако убеждать себя в этом он мог сколько угодно. Но сердце само каждый день стучало как ненормальное, заходясь в необъяснимой панике. Страх клевал его, хотя Хосок не понимал, откуда приходят эти эмоции. Хотелось курить и напиваться, а ведь он никогда ни единой сигареты в рот не взял. И как теперь это игнорировать? Его трусило от непонятных чувств, не от его собственных эмоций. И вот это его беспокоило. С Юнги что-то происходит, он просто знал это, но предпочитал бросаться в любое дело с головой, чем предпринимать попытки что-либо узнать.
Репетиция скоро начнётся, Хосок, в самом деле, чувствовал усталость, все мышцы странным образом ослабли, но работа ждать не станет. Он вышел из уборной и тут же столкнулся с Хани.
— Ты здесь, — Хани сказала это немного нервно, видимо, переживала.
— Привет, — слегка улыбнулся Хосок.
— Снова ночевал здесь?
Хосок не хотел сейчас ничего обсуждать. Почему-то бежать, а не решать проблемы, было главной стратегией.
— Да. У меня сейчас репетиция, я спешу.
— Подожди! Хосок, сегодня тебя заменит Тэн.
— Что? Ты серьёзно? Это же моя работа!
— Ты нормально не спал трое суток! Думаешь, сможешь исполнять свои обязанности как следует?
Тон разговора повысился.
— Смогу, и тебе это прекрасно известно! Я был айдолом, и плотный график для меня не проблема.
— Для агентства это проблема! Поезжай домой, Хосок, тебе стоит отдохнуть.
Хани уже развернулась, чтобы уйти прочь, но парень быстро ухватил её ладонь.
— Хани! — Девушка замерла и повернула голову. — Не лишай меня работы. Это очень важно для меня сейчас, прошу.
Молящий взгляд вызвал в девушке шквал эмоций, но не стоило выставлять их так сразу. Хосок просил не о чём-то, что она могла допустить.
— Хватит загонять себя, милый. Не стоит игнорировать мир только из-за того, что тебя обременили соулмейтом. Не стоит игнорировать меня.
Хани поцеловала своего парня в щёку и всё же ушла. Хосок не двигался с места ещё какое-то время, но, всё же, чертыхнувшись, двинулся на выход.