Появление нового Ёкая

       Екай, аура которого давила на меня с ужасающей силой, медленно стал двигаться к нам. Его движения даже сложно описать — это не привычное преставления лап, а скорее перетекание, создание новых лап и растворение старых. Каждый его, если так можно сказать, шаг, лишь усиливал давление на мое тело и духовное ядро, тем самым вдавливая меня в землю с еще большей силой. Дышать стало гораздо сложнее, как и двигать руками — ногами. Тело вообще как будто стало не моим и единственное, что я мог, это лишь смотреть как эта тварь медленно идет в мою сторону, тем самым усиливая давление духовной энергии.        Похоже, это конец. Тут даже вариантов нет других. Если раньше, когда попадал в смертельную ситуацию, я мог как то выкрутиться из нее и выйти победителем, то сейчас я не вижу никаких вариантов. Никаких путей отступления. Что уж тут говорить, я даже сопротивляться не могу. Меня убить сейчас даже легче, чем мошку и это удручает. Столько лет пытался стать сильнее и в итоге вот так умереть. Да, умереть от лап екая это достойная смерть, но только в том случае, если ты сражаешься с ним до последнего, а не стоишь перед ним, не в силах даже пальцем пошевелить.        Как вообще так вышло? Как я умудрился попасть в подобное? Я всего лишь хотел попрощаться с Ямомото — саном, но меня втянули в череду событий, которые привели меня к подобному исходу. А все лишь из — за того, что Кеншин нашел то письмо Насимуры — сан. Не заметь он его, то возможно я бы сейчас отдыхал в своем доме и наслаждался спокойным времяпровождением с Амэтерэзу. Продолжил бы изучать природную энергию и оттачивать свой контроль над ней. в общем, спокойно бы отдохнул и узнал бы об письме лишь через несколько дней. Не было бы похода к тому дереву, а так же не было бы недоразумения между мной и охотниками, как и роковой встречи с екаем. Ничего бы не было. Не было бы сейчас моей смерти в лице этого екая. Но что выходит — не будь того письма у меня на столе, которое принесла Амэтерэзу, что написала Насимура — сан, не встреть меня вчера Томоко у лестницы в храм и не следили бы за мной охотники во главе с Хитоси, то этого бы не произошло?        Екай подходил все ближе. Давление стало настолько сильным, что я больше не смог стоять на ногах и упал на колени. Он явно не торопится, так как дойти до меня ему оставалось лишь несколько шагов, которые он растягивал как мог. Хотя, скорее он наслаждался нашим бессилием. К сожалению, именно я был ближе всех к екаю и сейчас давление на меня было сильнее, чем на остальных. Голова совсем опустела, мысли просто ускользали от моего сознания, не давая сосредоточится хоть на одной из них. В глазах начало темнеть, хотя, это скорее аура екая перекрывала мой обзор. Если он сделает еще два шага, то скорее всего мое ядро попросту не выдержит.        И все же, умереть так — глупо, нелепо и недостойно. Словно какая то крыса, за которой гоняются дети и которую они загнали в угол, переломав ей лапы. и все лишь из — за охотников, которым пришла в голову самая идиотская мысль, которую они решили проверить. Как можно подозревать своего же в том, что он сотрудничает с екаями, зная то, что он этих же екаев ненавидит до скрипа в зубах? Да еще и проводить разведку с группой новичков, которые даже из деревни охотников толком не выходили. Подобное лишь вызывало у меня чувство обиды, от того, что в итоге я сейчас умру ни за что.        Следующий шаг вдавил меня еще сильнее в землю. Мысли, которые до этого метались в голове, полностью пропали, оставив одну пустоту. Я даже перестал слышать то, что происходит вокруг, словно время остановилось. Наверное, так и ощущается смерть. Однако, даже когда я уже ощущал смерть прямо перед собой, в пустующей голове неожиданно появилась одна мысль, которая постоянно ускользала от меня. Сконцентрировавшись, я попытался уловить ее смысл до того, как екай сделает роковой для меня шаг и когда единственное, что отделало меня от смерти это лишь несколько мгновений, я смог понять эту мысль.       «От охотников проблем не меньше, чем от екаев.»        За мгновение до конца, в абсолютной тишине, я неожиданно услышал, как кто то усмехнулся а после, послышался треск, похожий на треск дерева, только более звонкий. Едва я успел обратить на это внимание, как по земле прошла вибрация, ознаменовавшая последний для меня шаг екая. Вот только, ничего не произошло. Я так и остался стоять на коленях. Даже больше, ко мне снова стал возвращаться слух и зрение, благодаря чему я увидел екая, который был буквально вплотную ко мне и смотрел на меня своими белыми глазами. Я ощутил, как по телу пробежала крупная дрожь, а так же, к моему удивлению, пальцы рефлекторно сжались в кулак. Однако, екай, посмотрев на меня еще несколько секунд… прошел дальше, к другим охотникам.        Я попросту не верил своим глазам. Я даже голову повернул, чтобы удостовериться в том, что он идет дальше, игнорируя меня и лишь тогда моя голова взорвалась от множества вопросов. Что произошло? Почему я до сих пор жив? Почему он прошел мимо? Что вообще происходит?        Сознание частично все еще плыло, но я вполне осознавал происходящую ситуацию. А именно то, что судьба дала мне идеальный шанс избежать смерти. Которым я непременно воспользуюсь, как только контроль над телом вернется. Нужно лишь подождать и выбрать идеальный момент, для прорыва через мелких екаев.       Когда екай отошел еще немного, я рискнул и медленно поднялся на ноги, но он не обратил на меня совершенно никакого внимания. Так же, он не обратил внимания, когда я сделал несколько шагов. Даже мелкие екаи не интересовались мной и лишь ждали действий своего вожака. Единственные, кто обращал на это внимание, это охотники, которые переводили свои взгляды то на меня, то на екая. Ками, а ведь это действительно выглядит очень подозрительно. Но важно ли это? Единственное, что сейчас меня заботит, это спасение своей жизни, не более. Я хочу как можно быстрее уйти из этого места и вернуться домой. Разве важны жизни тех, кто ввязал меня в подобную ситуацию? Сами ведь хотели сюда прийти, вот пусть и получают то, что хотели. Заодно, это хорошая возможность уйти и рассказать то, что я увидел. Так что, можно сказать, это жертва во благо, из — за которой не стоит беспокоится. Нужно лишь сбежать. Подальше от этого екая. Как можно дальше от его давящей энергии. Как можно быст…        — Уже бежишь? — неожиданный голос, вырвавший меня из вихря беспорядочных мыслей, заставил резко остановиться. Пусть и звучал он спокойно, но чувствовался в нем некоторый укор. И что странно, звучал он именно из моих ножен, — правильный поступок, вот только, довольно низкий в глазах твоих соратников.        — Это единственное, что я могу сейчас сделать, Кеншин, — ответил я ему дрогнувшим голосом, — попытаюсь ввязаться в бой — бессмысленно погибну.        — Согласен, погибать тут даже я не хочу, но действительно ли ты хочешь трусливо сбежать?        — Трусливо? — я усмехнулся от его слов, — я отступаю, что бы предупредить других охотников об опасности. С чего это вдруг ты решил что я трусливо сбегаю?        — Потому что, я не помню, что бы ты так убегал от опасности, оставляя своих же на растерзание екаев. Тем более, того, с кем ты учился ремеслу охотника. Неужели, тебе не важны жизни людей, с которыми прошел многое?        — Они первыми начали…        — Да хватит уже! — неожиданно выкрикнул Кеншин, введя меня в недоумение, — сам виноват, что создал подобное о себе мнение. Может, этот охотник, наоборот, хотел удостовериться в том, что слухи — наглая ложь и подозревать тебя ошибка! А ты сейчас просто берешь и напрочь разрушаешь его доверие своим бегством!        — И что же ты предлагаешь? Помереть здесь, пытаясь поцарапать этого екая?        — Если ты прям этого хочешь, то пожалуйста, но я не думаю, что такой нелепый поступок будет правильным. Думай, Акира, ты ведь всегда находишь выход из подобных ситуаций! Найди выход и сейчас!        Пока я стоял и выслушивал свой клинок, екай уже практически вплотную подошел к охотникам. Вид у них был паршивый, я уверен, они уже готовы в обморок упасть, но стоят до последнего. Сбежать сейчас, когда екай не обращает на меня внимание — самый лучший вариант. Вот только, сейчас я рассуждал над словами Кеншина. Бросить их и сбежать — разве сейчас это плохо? В таком случае я могу спасти свою жизнь и рассказать об опасности, рядом с деревней охотников. Там уже придумают, что сделать с этим екаем. Так почему, Кеншин считает что это неправильно? Он тоже должен осознавать, что сражаться с ним равносильно самоубийству. Почему?        На удивление, на мой вопрос последовал ответ — абсолютная тишина, сквозь которую я услышал треск, как от костра. Такой странный, но такой понятный ответ, от которого я лишь скрипнул зубами. Верно. Сбеги я сейчас, то признаю свою абсолютную слабость перед этим екаем. Неспособность что либо ему сделать. И если я не способен сразить этого екая, то что я могу сделать им? Сбежать сейчас, значит признать то, что я отказываюсь от своего желания и призвания. Самолично заклеймлю себя слабаком и трусом, способным лишь убегать при виде опасности. Прямо как в тот день. Мне нужна сила, но ее не получить, не рискуя.        Тем более, разве этот екай ровня Широяши?        — Ты прав Кеншин, — спокойно сказал я, поворачиваясь всем телом к екаю и доставая амулет пламени, — и потому, я не сбегу так позорно.        Я видел, как пасть екая раскрылась и уже была готова схлопнуться, поглощая одного из охотников целиком, но за мгновение до этого я выпустил волну мощного пламени прямо в тело екая. Поток накрыл екая лишь наполовину и вряд ли нанес ему существенный урон, но этого вполне хватило, чтобы он обратил свое внимание на меня. Отбросив истлевающий амулет, я выхватил клинок и оскалился, высвобождая энергию ветра, чего было достаточно, чтобы екай тут же направился на меня. Все, его внимание полностью на мне.       «Остальное оставляю на вас» — произнес я одними губами, зная, что Хитоси точно смотрел на меня, после чего я на всей доступной мне скорости рванул в лес, подальше от деревни и убежища екаев. Я вновь ощутил давление темной энергии, но на этот раз почему то оно не было тяжелым, пусть и проходило сквозь меня. Нет уж, в прошлый раз ты смог заставить меня ужаснуться твоей энергией, но сейчас мне плевать. Ты всего лишь екай, которого нужно изгнать.       — Ну, по итогу мы все равно сбежали! — едва донесся до меня выкрик Кеншина. Странно, что в нем не было страха. Казалось, что эта ситуация ему нравится.        — С учетом того, что мы отвлекли его на себя, это сложно назвать бегством! — выкрикнул ему я в ответ, — мы даже оторваться от него не можем, что уж говорить о бегстве! — и это правда, екай, несмотря на свои размеры, умудряется преследовать нас даже на такой большой скорости. Серьезно, этот екай не отставал от нас ни на шаг, продолжая гнаться и давить на меня своей аурой, от чего сознание вновь поплыло, а в сознание вновь стал прокрадываться страх. Только, в отличии от прошлого раза, я сразу же подавил его, не давая ему вновь проникнуть в мой разум.        Неожиданно выскочивший передо мной екай тут же получил мощный удар пяткой в морду, но вместо того, что бы оттолкнуть его, я воспользовался им как точкой опоры и проскочил по нему дальше, попутно сбросив на него амулет огня. Второму повезло чуть меньше — его пронзил и проморозил насквозь клинок. Третьему не досталось ничего, я лишь пробежал мимо него, так как преследователь стал ближе. Похоже, теперь обо мне знает как минимум половина леса и оторваться от екая вряд ли получится.        — Я надеюсь, ты уже придумал, что делать дальше? — вновь услышал я Кеншина, стоило мне вновь набрать предельную скорость.        — Не особо, — ответил я.       И вправду, дельных идей совсем не было, все казались просто самоубийственными. Причем, во всех вариантах умираю только я. Уверен, природная энергия слабо действует на екая, что уже усложняет его изгнание. Нужно либо просто огромное количество энергии, чего у меня нет, либо постоянное воздействие этой самой природной энергии. Вот только, на поддержку этого постоянного воздействия у меня так же не хватит энергии. Хотя, если поддерживать эту энергию в замкнутом пространстве…       — Кеншин, у меня появилась идея, но боюсь, она тебе не особо понравится.       — Мне все твои идеи не нравятся, если быть честным…

Касуми

       Для Касуми, новый день ознаменовал появление новых проблем. А именно, проблем со своим компаньоном. Ее уголок щеки иногда даже приподнимался, тем самым на лице лисицы то и дело появлялась нервная улыбка. И тому была причина, причем, довольно весомая. По крайней мере, для самой лисицы. Для Казумы ее проблема не была чем то большим.       — В чем проблема? — приподняв бровь, спросил рыжеволосый паренек, отвлекаясь от небольшого котелка и глядя на лису. Выглядело это довольно странно, учитывая что его взгляд всегда был пуст и направлен в никуда, — тебе все равно по пути, на обратном пути зайдешь и заберешь.       — По пути? — переспросила его Касуми, только ее бровь заметно дернулась, вместо того, что бы приподняться, — твой заказ находится совсем в противоположной стороне, а еще идти до той деревни не меньше суток. Разве не проще будет сходить туда тебе?       — Нет, у меня есть дела, которые нужно сделать именно сейчас, а у тебя все равно достаточно много свободного времени, так что прогуляйся сходи. На пользу пойдет, — сказав это, Казума вновь отвернулся от лисы и принялся дальше варить что то странное в котле, лиса, возмущенная подобным, все-таки отправилась в путь, оставляя Казуму одного в снятой комнате. Ей абсолютно не нравилось то, что обычный человек отправляет ее выполнять подобное поручение, но увы, сделать что то в этой ситуации она теперь не способна. И это раздражало лису. Ею помыкали, давали сомнительные поручения, заставляли носить различные груза и, о Инари, собирать трижды проклятые травы. Сколько раз она была на грани срыва, когда Казума просил ее собрать те или иные травы. И проблема была не в том, что она не знала каких то трав, а в том, что порой запросы Казумы казали просто невыполнимыми.       «Мне нужна камелия, а именно, штук шесть бутонов, и два молодых корня. Так же возьми немного его листьев»       «Касуми, срочно найди несколько цветков фуюсакуры. Не знаю, где ты их найдешь, но найди, это срочно.»       «О, ты не занята? Тогда вот тебе дело — принеси ликорисов, они мне очень пригодятся. Помню, в твоей пещере они как раз росли, так что не думаю, что для тебя это станет проблемой.»       «Касуми… о? Уже поняла? Тогда сходи и купи немного сушеных цветков и корней глицинии. Я уверен, что кто то собирает их и сушит на зиму.»        И такое происходит постоянно. Когда Казуме что то нужно, он посылает Касуми за этим, даже не задумываясь, а можно ли достать такое растение в это время года. Порой даже знания и память бывшей девятихвостой давали осечку и не могли подсказать, где можно добыть то или иное растение, отчего ее раздражение росло с пугающей скоростью. Вот только, она не знала как выплеснуть накопленное раздражение. Казума сразу намекнул ей, что если он увидит хоть малейший намек на опасность со стороны лисы, то сразу же избавиться от нее. Сорваться же на охотников равноценно самоубийству. Екаев же Касуми предпочитает не трогать, хоть она раньше и любила наказывать их за непослушание. Но увы, это было тогда, когда ее действительно можно было считать очень сильной, сейчас же, ее большинство екаев может с легкостью убить. Впрочем, как и большинство охотников. Осознание подобного стало еще одной причиной ее раздражения.       Когда роща бамбукового леса сменилась на обычный древесный лес, Касуми ускорила шаг. Она направлялась в пещеру, где совсем недавно почти воплотила в жизнь свой план, который бесцеремонно разрушили охотники. Этот позор Касуми часто вспоминает — три охотника не без труда лишили ее сил и едва не убили. Не спасло ситуацию даже то, что у нее на тот момент было еще семь хвостов. Этим охотникам было словно плевать на их количество, они хотели лишь одного — избавиться от екая. Что в итоге почти получилось, но появился фактор, которого лишенная своих хвостов лиса не ожидала — среди охотников появился предатель. Хотя, назвать его предателем Касуми все не решалась. Пусть он и заключил договор с ней, но сделал он это чтобы остановить безумцев, которые давно должны были сгнить в земле. Само то, что охотник на екаев сотрудничает с екаем, вводит ее в подобие слабого удивления, но после долгого обдумывания поняла, что в противном случае ничего не выйдет. Одни лишь охотники не смогут справиться с воскресшим безумием. Да что уж говорить, даже одни екаи не способны справиться с ними, Касуми узнала это по своему горькому опыту. Вот только, она не сразу поняла это и стала собирать свою армию екаев, желая уничтожить своего врага. А потом ее ярость вообще переметнулась на обычных охотников, что стало большой ошибкой. В итоге, теперь она здесь, идет по лесу к храму, который какое то время был ей домом. И который стал местом, где все изменилось так, как даже Касуми не ожидала.       Пройдя еще какое то время, она вдруг ощутила частицу нейтральной энергии совсем недалеко. Ее шаг замедлился, а духовная энергия тут же пропала из виду. Максимально тихо подойдя поближе и спрятавшись за деревом, она выглянула и увидела группу охотников из шести человек, которые, как поняла Касуми, только что избавились от горстки екаев. Трое стояли и смотрели по сторонам, один проверял свой клинок, еще один начал перевязывать окровавленную руку. Последний же просто сидел и переводил дух.       — Кажется, справились, — устало произнес один из охотников, осматривая свой клинок на предмет сколов, — даже без потерь.        — Рано расслабляешься, — произнес другой грубым голосом, осматриваясь, — остался еще один, если ты не забыл.        — Не думаю, что он вернется, все-таки, его отвлек тот странный охотник.        — Ты в это уверен? — произнес охотник, который перевязывал руку, — мы изгнали одного екая, а это заметили и другие. Думаешь, потерю двух десятков своих они не заметят?        — Ну, если заметят, то мы их просто изгоним, как и этих.        — Честно, меня сейчас больше волнует тот екай, которого отвлек парень. А если он его уже убил и теперь возвращается за нами?       — Я не ощущаю его ауру а значит, он увел его очень далеко, что на руку нам. Стоит наверное вернуться в деревню и рассказать о том, что произошло.        — А как же он? Все таки, он нам помог тем, что отвлек екая на себя.        — А то, что екай не стал трогать его, тебя не смутило? Это ведь не просто так и он явно как то с ним связан. Но в любом случае, это не нам решать, — с этими словами, говоривший охотник повернулся к тому, кто сидел, — Хитоси — сан, что делаем дальше?        — Уходим, — единственное, что произнес он после недолгого молчания. Услышав приказ, все охотники тут же сгруппировались и ушли в сторону деревни охотников. Касуми же, подождав еще какое то время, наконец вышла из тени дерева и раскрыла свою ауру.        В какой то степени это было близко. Касуми даже подумала, что ее раскрыли, но к ее счастью, они говорили совсем о другом. Вот только, о каком екае и кто его отвлек? Раз они так быстро решили отступить, бросив того охотника, то скорее всего, этот екай довольно опасен.        Подождав еще немного, Касуми отправилась дальше. Задерживаться в пути ей совсем не хотелось, но так же, ее не отпускали некоторые подозрения. По мере того, как она приближалась к своей цели, она начинала ощущать темную энергию екая все четче. И, как приметила Касуми, это была не простая темная энергия. Если ее описывать одним словом, то единственное, что подойдет, это тьма. Липкая, непроглядная, пустая и не имеющая постоянной формы. Касуми знала только одного екая, который имеет подобную ауру. И он, к ее сожалению, достаточно силен. Даже когда она имела все девять хвостов, он был настоящей проблемой для нее. Для него охотники, как считает Касуми, более чем мелочь, порой мешающая жить и если его кто то смог вывести из себя, то жить ему осталось недолго. Потому, отвлекший на себя екая охотник уже точно мертв, а решение отступить было правильным.        Пробираясь дальше, Касуми стали одолевать смутные сомнения. И им было место быть — остатки темной энергии становились плотнее по мере того, как она приближалась к пещере. Если уж екай действительно там, то это будет проблемой для нее. Однако, так же осознание подобного вызывали у Касуми скрежет зубов. По ее мнению, этот екай попросту осквернит землю, чего Касуми совсем не хотелось. Однажды уже такое произошло и повторять это ей не хотелось.        Пробравшись по густому лесу, Касуми остановилась у большой, но при этом неприметной пещеры и тут же осмотрелась. Аур охотников она не наблюдала, впрочем, как и аур мелких екаев. Вот только, посмотрев в сторону пещеры, она обреченно выдохнула — внутри находилось много темной энергии екая. А значит, он успел пропитать всю землю своей темной энергией и осквернить алтарь Инари. Для Касуми такой расклад самый наихудший. В прошлый раз она осквернила земли кровью охотников, отчего Касуми долго просила прощения у своего божества. Сейчас же там не только кровь охотника, но и энергия екая, которого там не должно быть и который не торопится уходить.        Сконцентрировавшись, Касуми сузила свое духовное восприятие и заглянула вглубь пещеры. Как она и ожидала, екай находился внутри и полностью пропитал все своей энергией. Вот только, почему то, он не особо торопился уходить. Даже больше, Касуми заметила, как он агрессивно выплескивал свою энергию то в одну сторону, то в другую. И это ей показалось странным — если бы он хотел просто осквернить землю, то хватило бы простого присутствия, но сейчас он словно пытался атаковать кого то, что казалось Касуми еще более странным, учитывая, что кроме екая она никого больше не ощущала. На мгновение она даже подумала, что этот екай вконец обезумел.        Пусть это и странно, но это так же не отменяло того факта, что Касуми придется как то выгонять екая из пещеры. Сильного, возможно и обезумевшего екая. Это казалось ей до ужаса нелепо, но другого выхода она не находила, потому, сняв со спины нодати, она вошла в пещеру. Первым, что она ощутила, стало не ощущение темной энергии екая, пропитавший все стены пещеры, а теплый поток воздуха, ударивший в лицо. Которого тут не должно быть. Из — за этого ее недоумение стало в разы больше. Потому, она тут же обнажила клинок и отбросила ножны. Конечно, сражаться таким длинным клинком в таких пещерах глупая идея, но Касуми было не до этого. Потому что она вдруг ощутила едва уловимую природную энергию огня. Которой тут также не должно быть. Она вспомнила, что екая отвлек один охотник. Его имя не называли охотники, отбившиеся от екаев, но если это тот, о котором она подумала, то скорее всего, ситуация становиться более ясной.        А так же, очень плохой для Касуми.        Проходя по знакомым пещерам и почти выбежав к храму, Касуми заметила, как в пещере стало гораздо светлее, а так же жарче, отчего ее подозрения стали гораздо сильнее, а быстрый шаг сменился на бег. Она очень хотела, что бы случайно промелькнувшая в голове мысль оказалась ошибочной. Вот только, наконец выбежав к храму, ее лицо вмиг побледнело, а глаза наполнились ужасом от увиденного.        Некогда тихое, скрытое от лишних глаз место, где Касуми могла спокойно отдохнуть, полыхало ярким пламенем. Вся трава выгорела до земли, но огонь продолжал гореть, словно желал выжечь все до самых корней. О кустарниках, росших по всей поляне, нет даже намека, они словно и не росли здесь никогда. Касуми даже показалось, что дай пламени время, то он и камни оплавит и землю поглотит. Повернув голову к тому месту, где стоял храм, Касуми еще больше ужаснулась — его попросту не было больше. Лишь мелкие полыхающие угли и каменные осколки алтаря.        Заметив краем глаза движение в другой части пещеры, Касуми тут же повернула голову и увидела причину такого состояния храма — огромная тень екая, которая постоянно атаковала то одно место, то другое. Приглядевшись, она так же увидела едва заметный силуэт человека, уклоняющегося от всех атак и так же атакующего екая. Именно на человеке и сконцентрировалась Касуми, так как ее догадки полностью подтвердились. Скрипнув от безудержной ярости зубами, Касуми тут же рванула в сторону человека и поймав момент, когда он станет ближе к ней, со всей силы пнула его в левый бок. Не успев среагировать, человек как мешок риса отлетел в сторону, а Касуми, тут же напрыгнула на него, прижав к шее свой клинок и наступая на его единственную руку. Едва сдерживая свою ярость и не обращая внимание на появившийся у ее горла вакидзаси, она спросила:        — Что ты тут устроил, ублюдок?!