Появление нового Ёкая

      Несмотря на то, что день был достаточно солнечным и жарким, ночью все полностью поменялось — абсолютная темнота не позволяла разглядеть что-то даже на расстоянии вытянутой руки, а холод пробирал до костей. У любителей прогуляться ночью складывалось ощущение, что весна уступила место только что ушедшей зиме, давая ей возможность вновь пустить холод по всей земле, отчего желание прогуляться по темным улицам у многих тут же отпало. Мало кому захочется гулять в такой холод. Лишь редкие патрули то и дело появлялись на улицах города с небольшими фонарями в руках — единственным источником света в этой кромешной темноте. Они единственные, кому приходится ходить в эту безлунную и холодную ночь. И не по своей прихоти — это их обязанность, которую они выполняют. Но, даже со всей своей бдительностью они не смогли бы заметить едва заметную в свете фонаря тень, беззвучно прокравшуюся рядом с ними и которая тут же укрылась во тьме. Так же, ее не смогли заметить стражники у ворот, давая ей возможность скрыться в лесу за городом. Стоило только выйти за пределы города, как тень, сменила свою беззвучную поступь на быстрый и громкий бег.       Луна, укрытая за плотными тучами, уже почти поднялась до своей крайней точки на небосводе, в то время как тень опираясь на небольшое дерево, переводил дыхание. Пот пропитал всю его серую одежду и маску, отчего они неприятно липли к его телу. В прорезях для глаз было видно часть раскрасневшегося от бега лица, а также стекающий по свободной части лица пот. Обувь, несмотря на то, что была совершенно новой и по заказу тени и имели двойную прошивку подошвы, едва выдержала устроенный марафон. То расстояние, которое он успел преодолеть, казалось практически невозможным за такое время, а именно — за два с лишним часа. Впрочем, для человека это действительно казалось бы невозможным.        — Гх-х, — прохрипев, он быстро снял свою маску и достал небольшую флягу с водой из которой тут же принялся жадно пить воду. Утолив жажду, он убрал флягу и подняв маску, стал ощупывать ее сквозь кожаные перчатки, — и как они вообще в этом ходят? Бегать невозможно, воздуха не хватает. Как будто вновь по горам шастаю. Ладно, — с этими словами он надел маску обратно и достал из ниоткуда небольшой фонарь и одним едва заметным движением поджег масло внутри. Небольшой огонек тут же осветил небольшое пространство вокруг тени, позволяя хоть немного видеть лучше. Правда, этот фонарь не особо то и нужен был ему, так как даже в кромешной тьме он видел достаточно хорошо, — лисичка сказала, что здесь произошло что-то интересное. Если она не соврала конечно.        Собственно, в этом он убедился через несколько секунд, найдя небольшой обвал. Обследовав все вокруг, он убедился, что этого ранее тут не было и что примерно в этом месте находились пещеры, по которым он несколько месяцев блуждал в поисках лисицы. Вот только по какой причине они обвалились? Даже его силы тогда едва хватило, чтобы разрушить пол, а тут едва ли не половину всех пещер разнесло. Да еще и так, что пройти внутрь абсолютно негде. Так же, на границе восприятия он ощутил знакомую энергию одного екая, вот только теперь она едва ощущалась и казалась затухающей. Решив проверить ауру, он двинулся туда, где ощутил ее. Добравшись до нужного места, он увидел еще более абсурдную картину, но которая в какой то степени собрала все кусочки паззла воедино — огромный вход в пещеру кицунэ был полностью заморожен. Причем, не просто заморожен, а еще и зачарован так, что этот лед хрен растает сам по себе. Даже больше, стоило тени подойти ближе, как он ощутил жгучий холодок, прошедший по его телу. Почуяв опасность, он отскочил назад, после чего быстро осмотрел себя. Одежда, пропитавшаяся потом, за мгновение промерзла и покрылась ледяной коркой, словно ее сырую вывесили на мороз.       — Надо же, какие трюки, — с ухмылкой произнес он, оглядывая в свете фонаря одежду, — так значит, у тебя тоже есть свои фокусы в рукаве. Такой силой люди ведь не обладают и, если я не ошибаюсь, его клинок обладал подобной силой, а значит… — появившаяся ухмылка на его лице стала лишь шире, — надо будет зайти как нибудь в гости, а то давненько не виделись. Но сначала… — вновь переведя свой взгляд на ледяную стену, он сконцентрировался. Внутри, под толстым слоем льда он ощущал знакомую ауру екая, которому не посчастливилось попасть прямо в ловушку. Постепенно его энергия промерзала под воздействием льда и в скором времени его полностью заморозит. Пусть это и было даже очень хорошо, так как избавиться от этого екая будет правильным решением, вот только, этот промерзший проход был единственным способом попасть внутрь пещер. А значит, нужно как то разморозить зачарованный лед и быстро избавиться от ослабшего екая. Немного отойдя от входа и осмотревшись, он вновь снял маску.        — Не только у тебя есть подобные трюки, — с этими словами он резко расставил ноги и чуть опустился, опираясь одной рукой на землю, словно приготовился к прыжку. Вот только, вместо прыжка, он стал медленно и шумно вдыхать воздух. Он ощущал, как с каждой секундой по его телу растекается до боли знакомая энергия, которая ранее спала в нем, к которой он не мог прикоснуться. Сейчас же, он мог в какой то степени управлять ей, пусть и не так искусно, как раньше. Ощутив, как эта энергия достигла своего пика, он напрягся всем телом, за секунду разогнал энергию КИ по своему телу и высвободил всю эту энергию в одном слове.       Странное слово, произнесенное очень тихим шепотом, эхом распространилось по всей округе. Вслед, словно пытаясь нагнать сорвавшееся с губ тени слово, из его рта вырвался мощный поток пламени, который незамедлительно направился прямо в ледяную стену. Столкнувшись со льдом, пламя принялось пробиваться сквозь него, словно, он так же как и тень жаждал проникнуть в глубины пещеры. Несмотря на то, что лед был зачарован, выиграть схватку со столь же необычным пламенем он не смог. Даже больше, лед смог остановить поток свирепого пламени лишь на несколько секунд, после чего сдалось, давая ему возможность растопить себя и пустить жгучие языки пламени глубже в пещеру. Лишь когда лед полностью испарился, пламя утихло и медленно исчезло, оставив после себя лишь нестерпимый жар. Путь был свободен, вот только, тень это сейчас мало волновало.        — Грх-х-х! — тихо прохрипел он, хватаясь за свой обгоревший рот и горло. К сожалению для него, пламя было таким же беспощадным и для своего хозяина, которого оно не признавало. Раньше он с легкостью мог высвободить сильный поток пламени, который был способен расплавить даже большие скалы, то сейчас, его сил едва хватает на это и то, не без риска для своей жизни. Каждое слово для него теперь может стать последним и поэтому он старается использовать их как можно реже. Но даже так, факт возможности использовать такую силу не мог его не радовать, пусть и с такими последствиями.        Несмотря на раны, единственное, что он незамедлительно исцелил, так это легкие, которым досталось не хуже, чем рту. После он достал небольшое зеркало и быстро оглядел себя. Жуткие ожоги на лице вызывали отвращение, губ как будто и не было, впрочем, как и передних зубов, которые пострадали сильнее всего. Щеки и язык напоминали зажаренное до состояния угля мясо. Оглядев и оценив повреждения, он убрал зеркало и принялся исцелять себя дальше, перед этим вновь подвязав сзади непослушные рыжие волосы и нацепив маску.       Исцеляя себя, он попутно осматривал результат своей работы, которой он не мог не гордится. Пламя не просто растопило лед, но также и испарило всю воду, отчего проход был абсолютно сух. Даже некоторые камни расплавило от этого потока пламени. Правда, из-за этого образовалось слишком много горячего пара, а также часть камней на под ногами так же раскалилось, но на от пара он надел плотную одежду, а камни можно будет проскочить. Оглядев пространство в духовном спектре, он ощутил, что заточенного во льду екая также не обошло пламя стороной, нанеся ему довольно сильные повреждения. Вряд ли он сейчас смог бы хоть как то навредить ему. И именно поэтому он сразу пошел внутрь.        — Надо же, кто это у нас, такой израненный и едва живой? — с едва заметной хрипотой спросил он, подходя к обездвиженному екаю. Как он успел заметить, выглядел екай паршиво — от тела ничего не осталось, духовная энергия была почти на нуле, а ядро можно с легкостью уничтожить обычным ножом. Екай совсем не мог сопротивляться и единственное, что ему оставалось делать, так это ждать своей кончины, — на тебя без жалости не взглянешь.        Екай лишь издал звук, отдаленно напоминающий скулеж раненой собаки. Подойдя поближе к екаю, человек присел рядом с его почти исчезнувшим телом и улыбнулся.        — Раньше тебя боялись как люди, так и екаи, предпочитали обходить стороной. Никто не мог не то что ранит, даже подойти близко из-за твоей ужасающей ауры. Ты был самым настоящим ужасом. Но, тебя все же перехитрили, причем, довольно просто, — говоря это, он прикоснулся к его телу. Медленно проведя по нему рукой, он неожиданно схватил кусок тьмы, из которой состоял екай и вырвал его. Екай, который не смог даже сопротивляться, лишь жалобно проскулил, — тебя низвергли, сделали настолько слабым, что ты не можешь даже сопротивляться мне. Возможно, будь ты умней, то я смог бы с тобой договориться, но увы. Про таких как ты есть одна поговорка — «сила есть, ума не надо». К сожалению для тебя, ты потерял свою силу, а значит, мне нет в тебе нужны.        Кусок тьмы, который он вырвал из екая, тут же нашел себе новое пристанище в небольшом стеклянном сосуде, исписанном различными письменами. В это же мгновение, он резко дернул руку к екаю и так же резко отдернул. Единственное, что успел заметить екай, так это лезвие клинка, со словно стекающей по клинку фиолетовой аурой. Сразу же после этого, он ощутил странную энергию, растекающуюся по его телу, которая с большой скоростью поглощало духовную энергию, из которой состоит его тело.        — Знаешь, — проговорил человек, поднимаясь на ноги, — есть один екай, очень сильно похожий на тебя. Он так же будет управлять тьмой, пусть и не так хорошо как ты, да и слабее он в сотни, если не в тысячи раз. Но даже так, вы очень похожи. Вот только, действительно ли это будешь ты, а не другой екай, укравший твою силу? Но тебя уже это не будет заботить, в отличии от меня. Лучше отдайся яду и прими быструю смерть. Поверь, так будет лучше и легче для тебя.        Когда тело екая полностью рассыпалось, тень невольно вздохнул. Пусть убивать екаев для него привычное дело, но вот добивать недобитых ему очень даже не нравилось. Словно падальщик, который поедает объедки. Он привык сражаться с противниками на пике своих сил, с которыми можно действительно сразиться, с которыми можно понять, чего тебе не хватает на этот момент и что нужно сделать, чтобы стать сильнее и победить. А слабые и недобитые вызывают лишь отвращение. Порой можно попытаться и договориться с ними, подчинив их себе, но, как он понял, сделать это можно не со всеми. Например, этот екай, у которого пусть и много сил, но разума совершенно нет. Одни животные инстинкты, которыми екай и пользовался, пока не попал в ловушку. Но, он пришел не за тем, чтобы рассуждать на тему недобитков.        Продвигаясь дальше по пещере, он с удивлением обнаружил, что и тут вход был завален. Но завален как то странно, словно, огромный ком земли попытались вытолкнуть изнутри. Причем, очень даже удачно — часть каменных стен поддалась земле и треснула. А еще, как он успел заметить, в этой земле пустило корни какое то дерево и успело неслабо вырасти, что было еще страннее.        Единственный проход был завален, но, как он успел заметить, треснувшую стену можно было вытащить по осколками, тем самым, сделав узкий проход внутрь. Вытащив большинство камней, создав проход и помолившись всем богам, которым можно, он начала пробираться внутрь, надеясь, что земля достаточно плотная и его не завалит. На его счастье, этого не произошло и спустя время тень все же смог выбраться на открытое пространство. Первым, что он почувствовал, это сильный запах гари, а также пепел под ногами, что не было хорошо. Продвигаясь дальше, он надеялся, что этот запах остался от его прошлой выходки и что все цело и невредимо. Вот только, выйдя из узкой пещеры в большую, он ужаснулся.        Ничего больше не было. Ни храма, ни растений, лишь расплавленное основание храма было напоминанием того, что здесь находилось ранее. Все то, чем он дорожил, то, что он хотел пустить в нужное ему дело, превратилось в пепел. Больше ничего не было.        На мгновение, разум человека охватил ужас, но лишь на мгновение. В следующую секунду его восстановившиеся зубы скрипнули, а лицо, скрытое под маской, исказилось в гримасе неподдельной ярости. Спустя еще мгновение, стены пещеры сотряслись от невероятно громкого нечеловеческого рева, за которым последовал не менее яростный выкрик:       — АКИРА БЛ*-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-АТЬ!

***

       — Слушай, а может, еще немного подождем? — с некоторой тревогой произнесла Они, пока я сидел на дереве и оглядывал духовным зрением округу. И на то была причина, в виде странного вопля, неожиданно раздавшегося в ночи, который не только зверей и птиц, но и меня напугал. Однако, сколько я не высматривал мнимого врага, найти его в духовном плане я его так и не смог, да и физически никого не наблюдал, кроме испуганных животных. Потому я и решил все же слезть с этого дерева, в отличии от давшей заднюю Они.        — Нету смысла, — резко отрезал я, спускаясь с дерева, на которое только что залез, — этот странный звук был довольно далеко и вряд ли… АПЧХИ!        — О? Мальчишка, ты простыл что ли?        — Нет, — вновь резко ответил я, шмыгнув носом и продолжив строить временный лагерь, процесс которого я прервал на половине. На этом наш разговор как то затух, что собственно и хорошо.       Когда я вернулся из своего внутреннего мира в реальный, солнце уже скрылось за горизонтом, что собственно и стало сигналом к подготовке лагеря, под выедающий рассудок голос Они в своей голове. Собственно, неожиданный рев прервал мое обустройство и заставил как можно быстрее искать укрытие и ждать. Враг, к моему глубокому сожалению, так и не появился, но надоедливый голос наконец заткнулся, что не могло не радовать. Оставшуюся часть лагеря я достраивал в тишине, а сразу после, лег под навес, наслаждаясь слабым потрескиванием костра, ожидая появления гостьи. Вообще, шанс того, что она придет именно этой ночью слишком мал, так как она слишком капризный екай, да и за все это время она ни разу не появлялась, хоть и произошло много чего интересного. Но, тогда ее появление только бы разозлило меня, не более. Сейчас же, она, как бы мне не было противно это признавать, очень нужна мне. Конечно, если только она знает, как вернуть целостность Кеншина. В противном случае, пользы от нее будет ровно столько же, сколько и раньше. Но можно ли будет назвать все те подколы с ее стороны пользой?        — Однозначно нет,— неожиданно резко сказала Они, чем вывела меня из раздумий, — но, вспоминая все ночные встречи, могу с уверенностью сказать, что ты ей ой как не безразличен. В плане пользы конечно. Чего то другого от тебя ожидать вообще не стоит.        — Ты не доверяешь ей? С каких пор екай такого мнения о другом екае? Я думал, что ты будешь всеми силами с ней сотрудничать.        — Нет. Ни в коем случае. Сотрудничать с ней — последнее, что я захочу. и тебе тоже не советую, если не захочешь стать ее подручным. Хотя, это в какой то степени уже так.        — Странное у тебя мнение на ее счет, но не согласиться с ним я не могу. С ней нужно быть осторожнее.        — Тебе уж точно стоит быть с ней начеку. Не заметил, какой она проявляет к тебе интерес?        — А этот интерес случаем не из-за одной екайской сущности, что сейчас сидит и говорит мне быть осторожным с другим екаем?        На этот вопрос я так и не услышал ответа, так как разговор прервался на середине, как будто ей уже не интересно. Впрочем, в некоторой степени она права, доверять екаю бывает очень даже губительно. Вот только, непривычно это слышать от другого екая. Похоже, не все они так дружны между собой. Прямо как люди.        Оглядев окрестности и вновь не найдя ни одного екая, я вернулся в лагерь и принялся готовить себе перекусить. За весь этот день я так и не смог нормально поесть, из-за проклятого деревца, которое правильнее назвать кустарником, а ближе к полуночи внезапный рев вообще отбил желание есть. Сейчас же это дало о себе знать, отчего пришлось быстро готовить поесть. Прямо в костер с руки сорвался небольшой огненный шар, разжигая его сильнее, в то время как я потянулся за двумя котелками для риса и чая. Правда, не успел я даже достать их, как краем глаза я заметил, что пламя костра каким то образом стало быстро затухать. Когда я развернулся, костер совсем потух.        Недоумение практически сразу же отразилось на моем лице. Я ведь недавно подбросил в него побольше веток, чтоб горело дольше, почему он вдруг потух? Недоумение тут же сменилось подозрением, из-за которого я тут же осмотрелся, но вновь никого не увидел.        Когда моего затылка неожиданно что-то коснулось, я резко развернулся и отпрыгнув назад, рефлекторно пытаясь выхватить клинок. Вот только, вместо ожидаемого врага, я увидел едва заметную в темноте трещину, прямо в воздухе, из которой торчала тонкая женская кисть руки и которая приветственно махала мне. Вот же…        — СНИЗУ! — Громкий выкрик прямо из глубины сознания на мгновение ошеломил меня. Ни разу такого не было и вообще, с чего вдруг? Быстро переведя взгляд под ноги, до меня наконец дошло. Под моими ногами, которые еще даже земли не успели коснуться, раскрылась трещина со множеством жутких глаз, смотрящих прямо на меня. А еще размер этой трещины идеально подходил, что б в нее мог провалиться человек. Собственно, сейчас это и происходило со мной. Не успев даже сконцентрировать энергию воздуха у ног, я практически бесшумно провалился в эту трещину.        — Надо же, а ты даже очень быстро, — с легкой усмешкой прозвучал голос над моей головой, стоило мне только приземлится на землю. Правда на этот раз я все-таки выхватил клинок и тут же направил его в сторону голоса. Обладательница голоса даже не шелохнулась и лишь прикрыла нижнюю часть лица веером, опять скрывая свою довольную улыбку, — я думала, тебе придется намекать гораздо дольше.        — Какого хрена, Юкари? — выругался я, быстро оглядывая место, в которое я попал. Это так же был лес, вот только, в нем ощущалось что то странное, неестественное для меня. Но, выяснять, что мне показалось странным, времени особо не было, так как передо мной сейчас стояла еще большая проблема, — с чего вдруг ты решила не сама прийти, а меня затащить непонятно куда?        — А разве ты не слышал? — склонив голову набок, спросила она и не услышав моего ответа, незамедлительно продолжила, — этот странный рев в полночь, от него многие екаи не на шутку испугались. Так что, лучше немного перестраховаться и выбрать место более тихое. Ты ведь не хочешь вновь оказаться в пасти какого нибудь странного существа?        — Почему то мне кажется, что ты это очень бы даже хотела.        — Ни в коем случае, ведь тогда я лишусь своего лучшего осведомителя~…        Я невольно скрипнул зубами, а в голове послышалось недовольное бурчание. Ну да, я ведь получается, осведомляю своего врага обо всем происходящем в городе, получая взамен информацию о том, что происходит у екаев. Правда, эта информация до сих пор мне никак не пригодилась и ее ценность очень уж сомнительная. Раздражает.        — Где мы? — спросил я, опуская меч и оглядываясь более тщательно. Лес, в котором мы сейчас находились, немного отличался от того, в котором я разбил свой лагерь. Это было не внешнее различие, скорее… по ощущению что ли? И казалось, словно что то не так, что то неестественное для меня, вот только что именно не знал. Я продолжал оглядываться и увидеть то, что я упускаю. Похожие деревья, зелень под ногами так же не особо отличается от той, которая имелась на поляне в лагере. Даже луна светила так же, как и… луна?        — Там, где нас точно не потревожат, — сказав, он едва слышимо посмеялась, явно наслаждаясь моей реакцией. И оно понятно, я сейчас был в крайней степени удивления. Мало того, что луна сейчас освещала все вокруг, хотя совсем недавно ее полностью укрывали тучи, так она еще только поднимается! Какого Они? Где я?        — Очень на это надеюсь, — произнес я, сжимая покрепче рукоять меча и стараясь скрыть едва ощутимую дрожь в голосе.        — О, боишься, что я просто брошу тебя здесь? — и вновь хитрая улыбка, скрытая за веером. Похоже, скрыть от нее мою нервозность очень даже сложно. В голову то и дело лезет мысль, что меня могут тут с легкостью оставить. С учетом того, что я не знаю где нахожусь, без припасов, без знания того, от чего ждать опасности, то вряд ли я тут смогу выжить. Хотя, шанс наткнуться на деревню не так уж и мал, но ее еще нужно найти и не помереть раньше. Ками, сейчас моя жизнь зависит от этого проклятого екая.        — Неприятное чувство, не правда ли? — с усмешкой и толикой раздражения прозвучал голос в голове. Чувствовалось, что ей как и мне не нравиться происходящее.        — Нет, — резко ответил я ей, стараясь перестать думать о том, что будет, если останусь здесь и что делать в этом случае, — у меня есть к тебе дело. Или тебе сначала интереснее узнать, что произошло после нашей последней встречи?        — Конечно же начнем с новостей, — привычным мне движением Юкари раскрыла позади себя трещину, после чего села на нее, — какие же друзья начинают говорить о делах, перед этим не рассказав ничего интересного?        — Хех, друзья? — с усмешкой произнес я, словно спрашивая у самого себя. Кажется, Они в моей голове сказала то же самое, после чего замолчала. Какие мы друзья? Враги, достигшие некоторой договоренности, не более. Впрочем, если она сможет мне помочь с Кеншином, то я не стану обращать внимание на то, кем она меня считает. Или же, это ее попытка подколоть мою гордость охотника? В принципе, сейчас это не имеет никакого значения. Облокотившись на ближайшее дерево и спрятавшись в его тени от лунного света, я начал рассказывать все, что произошло за это время.        В этот раз, наш разговор действительно был очень похож на обмен сведений и информацией. Ни привычного потрескивания костра, ни чая, который пришлось бы обязательно предложить Юкари и от которого она бы не отказалась, ни, в конце концов, небольшого чувства спокойствия, которое всегда было в лагере. Сейчас же, я лишь быстро пересказывал ей все, оглядывая окрестности духовным зрением, держа в руке клинок. Изредка приходилось уточнять некоторые моменты, которые заинтересовали Юкари, иногда она сама уточняла некоторые вещи, но, насчет странных скоплений екаев в лесу, она ничего не сказала. Не потому, что скрывала, а потому что сама не знала, что они делают. Странно было слышать это от екая, который знает даже больше, чем я, но не стал на этом зацикливаться и продолжил. Правда, для Они в голове это показалось странным и что Юкари просто врет. Пусть мне это и не нравиться, но я принял к сведению ее слова. Собственно, про голос в голове я все же решил умолчать, так как не знал, чем это может закончиться. Да и она тоже не хотела, чтобы я рассказывал о ней.        — Да уж, — произнесла Юкари, вытягивая руки над головой, словно они вместе с плечами затекли, — с каждым разом твоя жизнь становиться все веселее и веселее, Акира.        — Было бы неплохо, если бы это не сказывалось на мне пагубно, — невесело подметил я, — если так и будет, то когда ни будь умру.        — Это стало бы большой проблемой для меня, — на эти слова вновь раздалось недовольное хмыканье в голове. И пожалуй, я снова согласен, неприятно. Однако, не успел я и слова в ответ сказать, как Юкари вновь заговорила, — раз уж мы наконец закончили, то настало время узнать, что тебе нужно.        Я не стал долго мешкать и сразу же достал обломки вакидзаси, завернутые в ткань.        — Скажи, может ли кто то починить этот клинок? — спросил я, когда увидел, как на лице Юкари отразилось недоумение.        — Клинок? — ее недоумение стало чуть больше, чем раньше, — почему ты обратился ко мне? Разве кузнецы не способны его починить?        — Я не могу показать его им, по одной причине… — взглянув на Юкари, я заметил, как ее глаза слабо светились фиолетовым цветом и пристально разглядывали сверток в моей руке. В следующий миг, ее недоумение тут же пропало и вместо него появилась улыбка, а глаза засверкали, но уже не от духовной энергии, а от появившегося интереса.        — О, Акира, — тихо проговорила она, спустившись с разрыва на ноги и подходя ко мне поближе, — неужели ты…        — Нет, — резко перебил ее я, понимая, что она хочет сказать, — я не собирался и не собираюсь сотрудничать с екаями. Он же, — я кивнул головой в сторону клинка, — мое оружие, которое я не собираюсь менять и мне нужно узнать, как его починить. Я надеюсь, что ты знаешь, как его починить.        — Починить? Все не так просто, как ты думаешь. Твой клинок — екай, а значит, что если ты попробуешь его, например, переплавить, то попросту разрушишь его сущность, — отмахнулась от моих слов Юкари, словно я сказал что то глупое.        — Ясно… — единственное, что я смог выдавить из себя. Ее слова полностью разрушили мою надежду на спасение Кеншина, отчего к горлу подступил ком. Ками, по итогу я просто потерял время на встречу с ней, не получив того, что мне действительно нужно. Я молча продолжал стоять под тенью дерева, сжимая в руке сверток ткани, ощущая, как в пальцы единственной руки сквозь ткань врезались осколки. Убирать его я не торопился, возможно это последний раз, когда вот так держу его в руке. На что я надеялся? Я пытался спасти уже обреченного на смерть екая. Сама мысль об этом звучит ужасно, но плевать. Этот екай мой друг. Единственный, которого я признаю как друга. И сейчас, единственная возможность его спасти попросту выскользнула из моих рук.        — Впрочем, — неожиданно заговорила Юкари, когда я уже хотел было просить ее вернуть меня обратно, — тебе ведь важен не сам клинок, верно? — я не ответил, а лишь прислушался к ней. Заметив мое внимание, она продолжила, — его сущность раскололась вместе с клинком, отчего он должен был умереть, но ты вовремя его смог запечатать, чем и заработал хороший шанс его вернуть. Тебе ведь интересно, каким образом?        — И что же ты хочешь взамен? - заинтересованный ее словами, спросил я, желая только одного — поскорее узнать, что поможет мне.        — Ну, это знание довольно ценная вещь, — сказав это, она вновь скрыла нижнюю часть лица за веером, — а за что-то ценное положено отдать что то не менее ценное. Информация за информацию в нашем случае.        — Идиот, ты ведь сейчас попросту попадешься на крючок это хитрой шаболде, с которого не сможешь слезть. Лучше подумай, тебе оно действительно нужно? Стоит ли жизнь уже почти мертвого клинка этого?        — Говори, — стоило мне это сказать, как тут же я узнал много чего интересного о себе от голоса в голове. В основном то, насколько же мертво мои инстинкты самосохранения и насколько я туп, что не замечаю такой явной ловушки для идиота, вроде меня. Однако, голос прав лишь отчасти. Никто не говорил, что я сразу соглашусь на ее условия. Если они действительно будут слишком невыгодными, то я, скрипя зубами, откажусь. Конечно, это меньшее, что я сейчас хотел бы, но…        — Ты не против показать свое пламя? — прозвучавший вопрос Юкари, вырвал меня из громкого возмущения голоса в голове и из моих мыслей в абсолютную пустоту. Чего, но именно этого я не ожидал. Голос похоже тоже, раз сейчас она оборвала очередное ругательство на половине.        — Прости, что? — аккуратно переспросил я. Возможно, из-за шумного голоса я не расслышал и Юкари имела ввиду что то другое.        — Я бы хотела посмотреть, насколько хорошо ты научился управлять природной энергией, — продолжая прикрывать лицо веером, сказала она, при этом прикрыв левый глаз и склонив голову набок. Похоже, все-таки не послышалось. Но с чего вдруг ее заинтересовало мое умение? Впрочем, плевать. Не спрашивая больше ничего, я быстро убрал сверток и потянулся за амулетами, как Юкари остановила меня, — нет, не с помощью амулетов. Высвободи свое пламя.        — Это опасно, — убирая руку от связки амулетов, сказал я, — я не настолько хорошо контролирую его, что бы не получить ожогов.        — Но разве, опасные ситуации не заставляют выходить нас за свои пределы? Попробуй сейчас, заодно и покажешь насколько ты продвинулся.        Я с недоверием посмотрел на Юкари. В ее глазах читался явный интерес. Вот только, для чего это ей? Что особенного в том, что я высвобожу пламя из тела, а не из амулета? Я не настолько хорош в его контроле, чтобы не получить ожогов. Но ладно, это меньшее, что мне придется отдать за нужную информацию. Вытянув руку перед собой, я высвободил небольшое количество энергии огня и стал поддерживать его, не давая затухнуть.        — Я надеюсь, тебе этого достато… — я остановился на полуслове. Что то было не так. Удерживаемое мной пламя каким то образом не обжигало мою ладонь, хотя оно и касалось его. Но это было меньшее, что показалось странным.        В ярком пламени то и дело появлялись редкие черные языки пламени.        — Думаю, этого достаточно, — послышался голос Юкари, на который я попросту не обратил внимания, сконцентрировав свой взгляд на пламени, — именно это я и хотела увидеть. Я верну тебя обратно, а так же оставлю пометки на твоей карте, куда нужно прийти. Там тебе и помогут вернуть твоего екая-товарища к жизни. Ну, спокойной ночи тебе, Акира.        После этих слов я ощутил, как земля под ногами вновь пропала, но лишь на несколько секунд. Лишь когда я вновь упал на твердую поверхность, я оторвал свой взгляд от пламени и осмотрелся. Я вновь был в своем лагере, в то время как Юкари нигде не было. Вот только, сейчас меня это нисколько не заботило.        — Что это? — тихо спросил я у себя самого, надеясь получить ответ. И, к моему удивлению, я получил его.        — О, а ведь точно, — вновь я услышал голос в голове, — впрочем, неудивительно. Ты так долго контактируешь с екаями, так много пропустил через себя их энергии, а еще чуть не умер от давления одного из сильнейшего екая. Так что неудивительно, что это повлияло на тебя, охотника на екаев.        — ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?! — выкрикнул я, отчего распугал птиц на деревьях. Впрочем, я уже знал, что она хочет сказать, но эта мысль то и дело ускользала от меня. Нет, я просто не хотел, чтобы она была озвучена. Я не хотел осознавать это. Но с этим неплохо справился голос.        — Ты еще не понял? — спокойно сказала она, словно это обыденность для нее. Вот только, от этого тона меня бросило в дрожь, а дыхание перехватило, после чего, она сказала то, чего я не хотел никогда услышать в своей жизни, — Акира, ты становишься екаем.