Сборник твоих мужиков

Тебя ассоциировали с этим словом больше раз, чем ты могла сосчитать, и, честно говоря, ты никогда не винила людей за это; никогда не опровергала их мерзкие слова или осуждающие взгляды. Ты предпочитала жить своей жизнью, позволяя другим думать, что они хотели. Было нетрудно продолжать играть роль дочери Тони Старка, тусовщицы и большой транжиры. Однако они не видели вещи, которые ты спрятала глубоко внутри. Ты всё ещё была маленькой девочкой, приходящей в себя после исчезновения отца (теперь уже не в первый раз), многочисленных покушений на свою жизнь, от постоянно растущей силы, которая всё ещё остаётся неразгаданной загадкой, разделения твоей когда-то сплочённой семьи... список проблем прошлого мог продолжаться, но ты не хотела больше топтаться на месте, не тогда, когда есть кое-что, о чём нужно беспокоиться. Но если бы кто-то назвал тебя эгоисткой, ты бы не смогла отрицать это утверждение, потому что ты ею являлась. Ты была эгоисткой. Ты прислоняешься к дверному косяку, спокойно наблюдая за Стивом, когда группа поддержки открывает двери. Руссо, если ты правильно помнишь его имя, говорит о свидании, на которое он пошёл, а Стив искренне гордится им за то, что он наконец решился. Когда вы виделись в последний раз, он всё ещё боролся с исчезновением мужа, но со временем Руссо начал привыкать, отпуская своё горе. Мужчина становится одним из немногих, кто движется дальше. – ... попробовать и стать единым целым, попытаться и найти цель, — грудь Стива вздымалась и опускалась с тихим вздохом. Мужчина облизнул губы и, немного поколебавшись, повернулся к остальным членам группы. — Я вышел на лёд в 45-м, сразу после того, как встретил любовь всей своей жизни, — ты скрестила рук на груди и могла поклясться, что чуть не расплавилась, когда в грудь ударила лёгкая боль. Он помотал головой, уставившись в пол, прежде чем пробежался взглядом по всем, сидящим в круге. — Нужно двигаться дальше. Твои глаза пересекаются с его, и ты можешь наблюдать, как взгляд второго смягчается всего на долю секунды. Но тебе этого достаточно, чтобы понять – его радует твоё присутствие, несмотря на воспоминания о потерянной любимой, которые будут преследовать его. – Надо двигаться дальше, — с его уст слетает та же фраза, но он всё так же пристально всматривается в твои глаза, что тебе кажется, будто он проникает в твоё сознание. Сердце словно хочет выпрыгнуть из груди, однако ты проглатываешь ком в горле, пытаясь сдерживаться, и улыбаешься ему в ответ. Надежда. Эгоизм. Враньё.

***

Члены клуба приглушённо приветствуют тебя, и ты отвечаешь им слабой улыбкой, когда поток людей проходит мимо, выходя из помещения. Последние пять лет были нелёгким периодом времени для них. Для каждого из вас. Некоторые на самом деле пытаются продолжать жить, а некоторые уже живут. Но в их сердцах всегда будет пустота, оставленная людьми, которые были несправедливо вырваны из их жизни. Находясь здесь, у группы есть возможность делиться своими чувствами и переживаниями друг с другом. Проговаривание мыслей вслух помогает. Хотя бы на какое-то время становится легче. Он ждёт, пока шаги полностью не стихнут, затем медленно идёт навстречу. Прежде чем ты успеваешь что-то понять, твои ноги на автомате приближают тебя к Стиву, и вы встречаетесь в середине зала. – Ты дома, — на выдохе говорит он, обнимая. От дыхания в области шеи становится щекотно. – Я дома, — быть в его объятиях – то, о чём ты мечтала с тех пор, как снова покинула это место. Это всегда тяжело, и со временем становится только хуже. Постоянным напоминанием стала эта... штука, эти чувства, которые ты испытывала со Стивом и к нему самому. Эти ощущения были всё так же сильны, как и много лет назад. Ты даже пыталась забыть мужчину, но блок в голове не позволял это сделать, проецируя воспоминания о нём. Ты идиотка. Роджерс медленно отстраняется, но не отпускает: его руки крепко удерживают тонкую талию; его руки находятся там, где им и положено быть. Пристальный взгляд Стива скользит по лицу, проверяя на наличие повреждений, и ты не можешь сдержать фырканье. Последний раз, когда вы виделись, у тебя был небольшой порез под глазом из-за чего он чуть с катушек не слетел, думая, что кто-то причинил тебе боль. Когда ты рассказала, что это был случайно брошенный в твою сторону мяч, он громко рассмеялся, называя тебя недотёпой. – Когда ты вернулась? — спрашивает он, убедившись, что всё в порядке. На этот раз ты цела, за что он благодарен. Что-то вспыхивает в голубых глазах мужчины. – Приземлилась пару часов назад, — призналась ты. — Как только сошла с джета, сразу же направилась сюда. Так что прости, если от меня не очень приятно пахнет. Он издаёт что-то похожее на смех, как будто эти слова были разрешением для его следующего действия: он утыкается лицом в твои волосы и вдыхает твой запах. – Ты прекрасно пахнешь, — он оставляет следы поцелуев на шее, что заставляет тебя неровно дышать. С последним долгим поцелуем на мягкой коже, Стив отпускает тебя. — Не хочешь прогуляться? – Ничего сейчас не хочу так сильно, как это, — ты хмыкаешь, когда его пальцы проскальзывают в твою ладошку, переплетаясь с твоими, и уголки губ приподнимаются в улыбке. Ты не могла понять, как этот город стал таким тихим, холодным и пустым. Но с теплом Стива, идущим рядом, ты не чувствовала это так сильно. Даже когда холодный ветер пытался укусить голую кожу. Мужчина сжимает твою руку, и вы оба, не торопясь, проходите мимо Гудзона. – Как дети? – Растут, — отвечаешь ты, усмехаясь. — Меня до сих пор поражает, как они выросли за эти пару недель, что меня не было. – Думаешь, они вспомнят меня, если я приеду? — Роджерс тянет тебя за руку, и ты позволяешь ему привести себя к одной из пустых скамеек. Он обнимает тебя за плечи, и ты прижимаешься к нему, положив ладонь на бедро. Из-за реки, расположенной на улице, над головами летали чайки, которые громко издавали свои птичьи звуки, похожие на плачь младенца. – Конечно. Знаешь, они всё время спрашивают о тебе, — он усмехнулся. — Помнишь Реми? – Ребёнка, который ни на шаг от тебя не отходил? — спросил он, изогнув бровь и нежно улыбнувшись. – Похоже, он меня перерос, — ты драматично вздохнула. — Он написал твой портрет и хотел, чтобы я передала его в качестве подарка. И прямо мне сказал, что в случае, если я это не сделаю, он уберёт меня из своего списка лучших Мстителей. Стива прорвало на смех. Сладкий для ушей звук отдался эхом в безлюдном месте, испугав стаю голубей поблизости. Это заставляет улыбку показаться на твоём лице. – Это не смешно, — ты игриво бьёшь его по груди. — Дети могут быть довольно пугающими, когда им это нужно. – О, я уверен в этом, — он поддразнивает тебя, на что ты закатываешь глаза. Зеницы мужчины поблёскивают в сумраке. Тишина окутывает вас обоих, но вы не чувствуете дискомфорта; никогда не чувствовали и не будете. По какой-то причине спокойствие сейчас значит для тебя больше, чем когда-либо. Оно стало напоминанием, что, хоть остальной мир мог оплакивать кого-то, что ты могла утопать в скорби, у тебя всё ещё был Стив. Как долго? До тех пор, пока он позволит тебе быть рядом.

***

Люди больше не называют тебя эгоистичной. Они считают, что видят тебя на данный момент чаще, чем до вирусной вспышки. Люди видят твои попытки помочь, защитить – часть тебя, которую они привыкли отвергать, пока их горе и печаль не стали их новой линзой для мира. Правда в том, что ты осторожна. Скрываешь своё самолюбивое "Я" большую часть времени. И пока твоя маленькая семья жила в хижине, вдали от оставшегося хаоса, а Роджерс был так близко, даже если ты до сих пор оплакивала потерю друзей и семьи, ты довольна. Ты довольна.

inspri