***
Пока муромарское войско преследовало неуловимых в густой чаще варягов, другой отряд хитрых данов, под предводительством чужеземного воина, штурмовал почти незащищенный город. Дождавшись сигнала, – из лесу протрубил большой рог, – они начали подъем по крепостным стенам. С помощью лестниц и крюков, прикрываясь щитами от стрел, они, один за другим, взбираясь наверх. А десяток человек внизу подкатили таран. Буквально через несколько сильных ударов ворота с громким лязгом распахнулись, впустив в себя жаждущих крови серверных воинов и одного странного человека, называющего себя «са-му-рай». В бою ему не было равных. Пока его союзники крошили противника в кровавое месиво булавами и топорами, Тэкео орудовал своим диковинным мечом так, будто тот был не оружием, а естественным продолжением его руки. Воин двигался быстро и точно, глубоко и медленно дыша через нос. Брызги крови попали ему в глаза, от чего его свирепый взгляд стал ещё страшнее. Простой люд в ужасе попрятался в расписных теремах, занимающих основное пространство детинца. Защитники города неплохо держались против захватчиков, пользуясь знанием местности и используя ловушки, но прибывшее подкрепление во главе с Иваром это исправило. Когда бойня на площади стала ещё ожесточённее, Ивар, вместе со своим братом Хвитцерком направились прямо в деревянный дворец, являвшийся, по их мнению, резиденцией князя. Дворец был почти пуст. Тут и там в нелепых позах лежали убитые дружинники, а среди них – варяги. Опирающийся на костыль Ивар, чьё лицо плотно покрывали брызги грязи и крови, задержался у одного из мертвецов, с интересом разглядывая оружие. Хвитцерк же, не менее грязный, быстро скрылся за углом. Потом ловко поднялся по крутой устланной коврами лестнице на второй этаж. Там он обнаружил большие резные двери, и недолго думая, пинком распахнул их. Посреди просторной комнаты испуганно жались друг к другу широколицые светловолосые девочки, каждой из которой наврятли было больше четырнадцати. При виде окровавленного варяга со здоровым мечом наперевес, они взвыли, пряча лица белыми ладошками. Хвитцерк широко улыбнулся и призывно высунул язык, отчего те запищали ещё громче. Однако он знал, что сейчас было не время предаваться плотским утехам – их с Иваром ждало одно незаконченное дельце. Хвитцерку не составило труда найти самые большие и самые красивые ворота, распахнув которые он, как и думал, попал в большой зал с расписными колоннами и резными сводами арок. Здесь было тихо и безлюдно. Засмотревшись на красоту убранств, Хвитцерк шагал вперёд и едва не споткнулся о тело. Потом он услышал задорный женский смех, эхом раздавшийся по залу. Хвиц поднял взгляд и обнаружил сидящую вразвалку на троне курносую девицу. Она щурила большие глаза и громко смеялась. - Что смешного? – поинтересовался Хвитцерк, изогнув бровь. - Ты только посмотри на этого слюнтяя! – девица указала вздёрнутым носиком на лежащее на полу тело, и с отвращением плюнула в его сторону. Хвитцерк посмотрел на тело ещё раз, уже внимательнее, и по одежде, и валяющейся рядом шапке-короне понял, что это и есть князь. Вернее, был. Из уголка рта у него стекала не засохшая ещё струйка крови, смешанной с чем-то жёлтым. - Никчёмный рохля! – выругалась девица, поднимаясь с трона, - ничего важного так и не сделал за всю свою жизнь. Только прятался за городскими стенами и боялся каждого шороха! А как только услышал, что город штурмуют варяги, а его войско – далеко, сразу побежал за ядом. Хвитцерк внимательно смотрел на приближающуюся девицу. На ней была белая сорочка с длинным рукавом, которая легко колыхалась при каждом её шаге. Через него в лёгкую можно было разглядеть аппетитные округлые бёдра. - А ведь я ему всегда говорила, что он – ничтожество. Ненавижу слабых мужчин, на них противно смотреть. Можешь себе представить, как я обрадовалась, когда узнала, что враг у ворот. Обалдевая, Хвитцерк поднял вторую бровь. - Я была счастлива, когда увидела, как мой отец дрожащими руками выливает яд себе в рот. С нетерпением ожидала момента, когда смогу прикоснуться к настоящей мужской силе, - она подошла совсем близко и положила ладони на широкие плечи воина, покрытые кожаными доспехами, испачканными в липкой крови, - грубой и неотёсанной, такой, какой она и должна быть… Она подняла руку и медленно распустила белокурые волосы, вытащив шпильку из пучка. Хвитцерк глубоко вдохнул, скользнув взглядом по ниспадающим на округлые плечи, локонам. Их запах, вскружил ему голову. Девица была хороша собой – мягкая, аппетитная. С характером. - И всё же, - вдруг сказала она совсем другим тоном. Вцепилась холодным взглядом в его вгляд, - искренняя и всепоглощающая любовь к родному городу превосходит всяческие порочные желания. С этими словами она страшно оскалилась и с размаху воткнула острую шпильку Хвитцерку прямо в шею. Когда он в ужасе выронил меч и схватился за кровящую рану, девицу настиг быстрый и точный ответ в лице метательного ножа Ивара. Лезвие воткнулось ей прямо под ключицей. Она взвизгнула и попыталась было убежать, но запуталась в своем подоле и с грохотом повалилась на пол. - Сука, - процедил сквозь зубы Ивар, и, хромая, поспешил к брату. - Грёбаная сука-а-а, - удивлённым тоном сообщил Хвитцерк, испуганным взглядом шаря по расписному потолку. Ивар свалился на колени и пытался рассмотреть рану. - Не волнуйся, мы тебя подлатаем, - успокаивающе затараторил брат, - просто расслабься, но только главное не засыпай, держись. ЭЙ! – закричал он так громко, как только мог, - БЫСТРЕЕ СЮДА! Вверх по ступеням застучали быстрые тяжелые шаги. Девица распласталась на полу, тяжело дыша. Её волосы растрепались по гладкому дереву, и часть их окрасила ярко-красная кровь из её же раны. - Теперь это ваш город… - прохрипела она, глядя в пустоту перед собой, - и если вы будете такими же дрянными его защитниками, как мой отец, я проклинаю вас… Проклинаю… - Пошла ты, - выплюнул Хвитцерк, держась за горло. - Ну-ну, брат, - негромко сказал Ивар, осторожно придерживая голову Хвица, - Скоро вся Гардарика будет у наших ног. И я бы хотел, чтобы ты видел наш триумф.***
Растерявшееся в лесу муромарское войско, однако, не заставило себя долго ждать – уже вскоре они были у ворот города. Чтобы дать им отпор, пришлось уставшим варягам собраться с последними силами. Однако уже через несколько минут бой закончился, а земля детинца была усеяна мертвецами так, что негде было ступить. Муромарский полководец Сурай так и не объявился. Смертельно уставшие, окровавленные с ног до головы даны повалились прямо наземь, не в силах больше стоять на ногах. Именно в этот момент в распахнутые настежь ворота вошла кюна в сопровождении троих варягов и Ине. Она прошла немного вперёд, остановилась посреди горы трупов, и осмотрелась. Почти весь пол был усеян мёртвыми телами и их фрагментами, а земля размокла от крови. Касаясь правой ноги Наны, лежал молодой широколицый юноша с глубоко, почти до самого позвоночника, перерезанным горлом. Его испуганные серые глаза были уставлены в небо. Закоченевшими пальцами он всё еще сжимал меч. Нана присела на корточки, чтобы закрыть ему глаза. Среди мертвецов лежали жутко запыхавшиеся живые. Почти у ворот, прямо на нескольких сваленных друг на друга телах, громко пытаясь отдышаться, возлежал залитый кровью Тэкео. Его грудь быстро вздымалась и опускалась, а из порезанного бедра медленно стекала очень тёмная кровь. Он лежал с закрытыми глазами и бессильно скалился. В руке у него всё ещё покоился меч, а вот ножны к нему, и свой короткий кинжал он потерял. Другие воины сидели у стен крепости и теремов, жутко грязные и выдохшиеся. Те, кто ещё мог стоять на своих двоих, принялись вяло помогать тяжело раненым. Солнце поднималось. Крупные чёрные птицы клевали глаза мертвецам. - Мои поздравления! - сказал Ивар, появившись на резном балконе большого терема, чем привлёк к себе всеобщее внимание, - мы сделали то, чего так долго ждали. Мы взяли город Муромар! Из последних сил, воины возликовали. - Да, это стоило нам жизней многих наших братьев, - понимающе закивал конунг, грязно-серый от пыли, налипшей на кровь, - но мы все знали, на что идём. И теперь нам остаётся только позавидовать тем, кто отправился в Вальхаллу этим прекрасным утром! - Да! – поддержали его варяги. Ивар замолчал и посмотрел на свою жену, стоящую посреди гор мертвецов. Она смотрела на него, не отрывая взгляда. - Ты что-то хочешь спросить, любовь моя? – нежно поинтересовался он. Его умиротворённое лицо, залитое кровью выглядели жутко. - Могу ли я провести последний в жизни обряд погребения для своих людей? – спросила она. Ивар поднял голову и обвёл взглядом своих воинов. В их глазах он не нашёл протеста, поэтому ответил, ласковым голосом: - Ты вольна делать то, что посчитаешь нужным, моя королева.***
На закате, сотня наскоро сооруженных плотов, нагруженных мертвецами, полыхали, медленно плывя по течению широкой реки. Вдоль берега протянулась горящая полоса, разделяющая мир живых от мира мёртвых, и символизирующая горящую реку, через которую проходят мертвецы. В последний путь их провожала жрица Мары, призванной охранять границу между двумя мирами. Нана ходила вдоль берега, освещаемая пламенем костров, и пела что-то на незнакомом полузабытом языке. Пела песни для мертвецов, медленно уплывающих в небытие. И постоянно делала одно и то же движение: клала пальцы на лоб, потом щёки, грудь, и затем возводила их к небу, перебирая пальцами, будто прощаясь. Варяги наблюдали за странными действиями жрицы. Их мёртвые собратья, точно так же были сложены на горящие плоты, и отправлены вниз по реке. Однако почившие муромарские воины держали путь в царство Мёртвых. Варягам же суждено было попасть в Вальхаллу. Нана повернулась, и улыбаясь, велела всем веселиться. В ту ночь играла музыка, плясали женщины, стучали кубками мужчины. Лилось вино и медовуха, и даже полуживой, бледный от потери крови Хвитцерк пришёл, чтобы выпить со всеми. Гулянье продолжалось до самого рассвета.