Расскажи мне Как бежишь от судьбы Как сжигаешь мосты Мы погибнем Пересекая черту Страницы, вырвав, уйду Расскажи мне…
Светодиод на верхушке рации вспыхнул красным светом: — Ставка, это Сорок Третий. Встречайте, подлет три минуты, — светодиод погас. Через секунду снова вспыхнул, но уже зеленым — передача ведется на другой частоте: — Канал, внимание, это Ставка. Готовьтесь встречать груз. Медикам — принять пострадавшего. Марк прильнул к монокуляру, внимательно наблюдая за поднявшейся суматохой на территории больницы. На въезде уже подняли шлагбаум, две группы врачей с каталками стремительно выбежали из боксов приемного отделения в сопровождении охраны в черной форме и бронежилетах. Никаких опознавательных знаков на них не было. В лапах волков удалось рассмотреть что-то длинноствольное и тазеры, выдающие себя ярко-желтой раскраской. Итого шесть медиков в халатах и восемь волков в охране на две бригады. На мгновенье в голове Марка мелькнула соблазнительная идея, заключавшаяся в том, что можно было бы попробовать под прикрытием суматохи незаметно проникнуть на территорию, в рюкзаке как раз имелась обычная гражданская одежда, подготовленная для последнего этапа отхода… Но тут же он себя одернул: наверняка все волки здесь друг дружке примелькались, и самозванца очень быстро прижучат. Однозначно не вариант. Надеяться на грубую силу тоже не приходилось: пистолет хоть и являлся серьезным преимуществом, но нужно быть отбитым идиотом, чтобы с ним одним зарубиться против команды охраны, вооруженной хоть скорее всего и нелетальным, но всё-таки оружием. Да и боекомплект был, мягко говоря, очень скромным: всего два магазина и восемь патронов россыпью. При всем желании много не навоюешь. Оставалось только наблюдать и искать иной способ. Вдалеке, сквозь неплотную толщу раннего утреннего тумана, окутывавшего низину над рекой меж склонами, послышался еле уловимый гул мотора. По мере приближения машины звук усиливался и становился более отчетливым: двигатель ревел — машина мчалась на полной скорости. Вскоре из-за холма, загораживающего обзор на подъездную дорогу, показался минивен, который лишь чуть сбавил скорость у шлагбаума перед тем, как заехать на мост, соединявший сушу и островок посреди реки, над которым величественно возвышалось здание больницы, казавшееся в туманном рассвете несколько зловещим. Особенно на фоне водопада, создававшего иллюзию, что больница выше, чем она есть на самом деле. Тем временем, машина уже преодолела мост и свернула влево, не доехав до главного входа, прямиком к боксам, где врачи и охрана, оживившись, приготовились принимать эстафету. Едва машина остановилась, как тут же команды пришли в движение. Действовали звери невероятно слаженно, будто машина заехала на пит-стоп: двое охранников подлетели открывать заднюю дверь машины, трое медиков с каталкой остались чуть в стороне. Остальные охранники стояли в максимальной готовности и прикрывали двойку «смельчаков». Другая тройка врачей подкатила каталку ближе к передней пассажирской двери. К ним подбежал волк-водитель и, открывая дверь, что-то начал говорить, показывая себе в область левой ключицы. Как только дверь распахнулась, двое медиков ринулись вытаскивать раненого волка. С такого расстояния было не разглядеть, что конкретно с ним произошло, но, судя по всему, ему пришлось очень несладко — крови было очень много. Его оперативно уложили на каталку и трое травоядных врачей устремились с каталкой назад в приёмный покой. Пока медики извлекали раненого, охранники убедились, что зверь в клетке спит и его можно безопасно перегружать. Еще три волка, убрав оружие, подскочили к ним, и уже впятером они смогли при помощи здоровенных тряпичных носилок перегрузить безвольную тушу медведя со стальным намордником на пасти на каталку, соответствовавшую его немаленьким габаритам. Вскоре все вернулось на круги своя: машина вместе со своим водителем укатила прочь, лишняя охрана скрылась в стенах больницы, посты вернулись в привычное состояние ничегонеделания.***
Дни тянулись мучительно долго. Новой полезной информации почти не поступало, за исключением того, что ротация запланирована на пятницу, до которой оставалось три дня. Будь Марк снайпером, наверное, было бы попроще: их, насколько он слышал от своих товарищей, специально учили днями и неделями ждать на позиции удачного момента, чтобы произвести один единственный выстрел, который может кардинально изменить ход событий на всем театре военных действий. Но Марк не был настолько «крепким» орешком, да и верного напарника, который мог бы его сменять на «фишке», тоже не имелось. Приходилось кое-как крутиться самому, выбирая в разные дни разные периоды для наблюдения, благо, расписание на объекте, казалось, не менялось. Каждые два часа патруль в составе двух волков в штатском выходил из центрального входа, делал круг по островку вокруг больницы, проходился через мост по дороге до самого кирпичного забора с вывеской «Клиффсайд» и обратно. Охрана первого поста, чья будка стоит перед въездом на мост, сменялась каждые восемь часов. У Марка были все основания подозревать, что то же самое можно было сказать и про второй пост, расположившийся где-то в районе регистратуры на первом этаже. Судя по эфиру, дежурный в ставке менялся каждые 12 часов. Абсолютно унылая рутина. Поскольку больница функционирует в закрытом режиме, и пациентов не так что бы много, не составило труда вычислить, что весь штат охраны вальяжно «рассосался» по палатам второго и третьего этажей, в то время как «постояльцы» прописались в отделении интенсивной терапии на первом этаже. В палатах на седьмом и шестом этажах вечером периодически зажигался свет. Из-за тонировки на окнах невозможно было разглядеть, кто же там отвечает за иллюминацию, но, возможно, этот факт в дальнейшем как-то пригодится. Но невыясненной оставалась одна очень важная вещь — расположение и состав группы быстрого реагирования. Достоверно известно, что их минимум восемь бойцов, и было бы разумно предположить, что это первая и единственная ГБР: охраняемый объект не настолько большой. Оставалось только надеяться, что прикидки верны. Зато у волка было достаточно времени, чтобы обдумать план действий. Начал волк с главного — с путей отхода. Поскольку единственный путь сообщения больницы с внешним миром представлял собой отлично просматривающийся со всех сторон мост, да к тому же еще и прекрасно освещенный ночью, использовать его равносильно самоубийству. Особенно, когда поднимется шум. С другой стороны, быстрое течение реки не даст возможности добраться до берега вплавь, так что наиболее вероятный путь отхода — сигануть с обрыва и надеяться на чудо. «Выживу, — подумал Марк, — буду жить дальше. Не выживу — оно и к лучшему». В ночь со среды на четверг необходимо будет спуститься к подножию водопада, сделать схрон со снаряжением, которое с собой взять не получится, и выдвинуться назад к точке входа в воду. Там переждать день и после того, как патруль в два ночи доложит о том, что все как всегда, нырнуть в холодную горную реку. Тут-то и пригодится заготовленная для отхода гражданская одежда. После переправы необходимо будет где-то затаиться до утра, обсохнуть и принарядиться. Как только автобус со сменщиками прибудет и разгрузится, нужно будет попасть внутрь, не вызывая подозрений: важно, чтобы «старички» принимали Марка за сменщика, а свежеприбывшие — за «старичка», и тогда всё может сработать. Пересмена должна занять не более получаса при наилучшем раскладе, в которые волку необходимо идеально уложиться. А если что-то пойдет совсем не по плану, вариант только один — предпринять попытку прорваться с боем. При таком раскладе основная цель — любой ценой как можно быстрее пробиться внутрь больницы, и тогда численное преимущество противника можно будет хоть как-то скомпенсировать тесными больничными помещениями. Поскольку планов здания у волка не было, он прекрасно понимал: если он позволит внутри больницы загнать себя в угол, то ему не поможет уже ничто. Так что действовать придется в очень высоком темпе, руководствуясь теми принципами, которые вдалбливались ему в голову годами на тренировках по бою на близких дистанциях: стремительность, неожиданность, жестокость действий. При таком раскладе кровопролития не избежать… Он отчаянно пытался успокоить себя обещанием не стрелять на поражение. Это дело исключительно его и того ублюдка, забравшего жизни жены и дочки. Итак, план готов, осталось определить фронт подготовительных работ. Во-первых, необходимо определить точку входа в реку. Во-вторых, доразведать, где на островке лучше выходить на берег и где прятаться. Пока, вроде, все.***
Мотор камуфлированной надувной лодки на минимальных оборотах был почти бесшумным. Скорость, конечно, была такой же минимальной, но ночью любой звук распространяется по воде на невероятные расстояния. Не говоря уже о том, что плыла она по дну зловещего ущелья, густо покрытого туманом, который многократно усиливал звуки ещё сильнее. В лодке было пятеро волков: по двое лежали на мягких бортах и один лежал в носу. Штурмовые винтовки смотрели своими глушителями во все стороны, бойцы напряженно вглядывались в темноту сквозь бинокуляры своих приборов ночного видения, закрепленных на «безухих» шлемах такого же песочного окраса, как их форма и снаряжение. Где-то слева и чуть впереди плыла ещё одна такая же лодка, за которой пристально следил командир, лежавший в носу. Марк же лежал слева и сзади, удерживая соответствующий сектор. Нога командира негромко стукнула по днищу — условный сигнал: «Приближаемся». «Ночники» всех бойцов устремились вперед. Впереди справа совсем рядом, метрах в семидесяти, виднелись приглушенные огоньки двух саклей. Остальные домики были скрыты глубже на земле, за скалой. Бойцы первой группы, лежавшие на правом борту, и их командир включили инфракрасные лазеры и, моргая ими, начали подсвечивать первые цели рядом с водой, а также наблюдательный пост, находившийся на холме за аулом. Тут включились целеуказатели второй группы, которые «забрали» себе ближайшие цели у стены ближайшего домика и костра. Лучи лазеров первой группы переключились на другие цели и уже не моргали — все разобрали своих жертв. Командир еле слышно прошептал, повернув голову максимально назад: «Помните: скорость, неожиданность и жестокость. Завязнем на берегу — нам крышка». — Его взгляд вернулся на цель. Условным знаком, по которому всем нужно было открыть огонь, являлся первый выстрел, который должен был совершить командующий первой группы. Он же и был командиром всего подразделения. Нос лодки Альфы с небольшим шуршащим звуком коснулся каменистого берега. Первый «пшик» выстрела. Сразу же за ним послышался залп десяти так же «пшикающих» автоматов. Стреляли одиночным огнём, но в быстром темпе. Несколько фигур, находившиеся у костра между домов и в других местах, упали навзничь. Группа Альфа моментально десантировалось и быстрым шагом, удерживая «ёлочкой» все сектора в передней полусфере, бойцы начали сближаться с аулом, разворачивая наступательный клин. Аналогично, с небольшой задержкой, высадилась группа Браво. Альфа была звеном управления и поддержки, поэтому, не доходя до черты поселения, они распределились вширь, укрывшись за большими валунами. Группа Марка же должна была маневровой, поэтому им необходимо было обогнуть деревеньку против часовой стрелки, закрепиться на окраине и позволить продвинуться первой группе вглубь, прикрывая её со своих позиций. Со стороны холма раскатисто заработал пулемет, пули которого высекали искры из щебня берега. Через одну летели трассеры, оставляющие желтые хвосты подобно кометам. Послышались первые крики на «тарабарском» из деревни. В ответ подал голос пулемет Альфы, подавляя огневую точку. Послышался громкий хлопок — вспышка на миг озарила гнездо, щедро осыпав его осколками. За ним послышался еще один такой же — под прикрытием пулемета начал высказывать свои весомые аргументы гренадёр. Огневая точка смолкла. Группа Браво уже сместилась с линии фронта вправо и вперёд, начала «закручиваться», выстраивая большую букву «L», чтобы зажать противника перекрестным огнем. Они бежали, отдельные бойцы приостанавливались, лишь когда замечали цель. Переход на шаг — подсветка цели лазером — пара выстрелов — бежать дальше. И это за доли секунды! — Альфа, Браво, мы начинаем чистить правую хижину, переносите огонь! — закричал командир. Пули перестали щёлкать по стене каменной хижины. Группа, выстроившись двумя колоннами в шахматном порядке, стремительно сблизилась со зданием. Марк шел замыкающим — медик всё-таки, беречь надо. Они с командиром разобрали углы и держали периметр. Первый номер левой лапой два раза шлепнул по макушке своего шлема. Второй номер сразу вырвал из наспинного подсумка первого гранату. С криком: «Сво-оя!» — Выдернул кольцо и закинул её в окно. Из окон и дверных щелей раздалась оглушительная вспышка, и первые трое рванулись через дверь. Распределяясь по помещению «влево — вправо — влево», хладнокровно расстреливая дезориентированных террористов, они в мгновение ока зачистили две комнаты. — Браво, Браво-два, цели в здании нет! — Браво-два, первый, можешь взять бойца и закрепиться? Прикройте Альфу! — Так точно, тут есть несколько окон, выполняем! Командир снова вдавил тангенту гарнитуры на бронежилете: — Альфа! Закрепились в крайнем правом здании! Наши бойцы прикроют вас огнем с западной стороны строения! Как поняли?! Не влепите по ним! — Поняли вас, Браво, начинаем двигаться! — Прокричал Альфа-один в рацию и отпустил тангенту. — Второй, четвертый, заряжайтесь! Затем остальные! Третий, пятый, по команде сближаемся! Дистанция на три секунды! Пулемет и автомат замолчали. Вскоре раздались по очереди крики в количестве пяти штук: «Готов!» Пока шли без потерь. — Группа, сближаемся! Двое бойцов группы поддержки метнулись вперёд и, пробежав примерно три секунды, рухнули на камни, открывая подавляющий огонь по укрытиям врагов. Остальные трое рванули следом. Пробежав слегка вперед первой двойки, они так же залегли и начали подавлять цели уже они. — Готовы! Первая двойка перезарядилась и точно так же побежала вперёд. Таким нехитрым способом группа достигла соседнего от Браво дома, который настолько же молниеносно вынесла. — Браво, Альфа, забрали соседний дом, двигайтесь дальше! Отсюда мы хорошо видим следующий дом на окраине с вашей стороны! Начинаем давить! Командир Браво кивнул Марку и крикнул в рацию: — Браво, на выход! Изнутри послышался топот торопящихся бойцов. Из дверного проема короткими морганиями ИК-фонаря и криком: «Выходим!» группа обозначила свой выход. Прикрывая друг друга, группы зачищали аул, двигаясь от сакли к сакле. «Бабахи» явно не ожидали нападения в глубине своих территорий, и абсолютно не были готовы к этому. В какой-то момент в рации раздался радостный крик: — Лима, Альфа, мы прошли Марс! — Альфа, Лима, удерживайте позиции! Чарли, Лима, действуйте! Марк увидел, как бойцы воспряли духом: «Марс» — значит пленники, их сослуживцы из соседнего подразделения, живы и в лапах своих. И группа Чарли, следовавшая на лодке за браво, сейчас должна подплыть, занять берег и прикрыть отход штурмовых групп. Операция подходила к концу… Часы на запястье запищали своим по обыкновению противным звуком «бип-бип-бип» и успокоились только тогда, когда волк механическим движением лапы нажал на кнопку выключения будильника, до конца даже еще не проснувшись. Без пятнадцати минут два ночи. За день в секрете волку удалось неплохо выспаться, и сейчас он очнулся удивительно бодрым и свежим. Вытащив из-под головы гермомешок, он присел, внимательно осмотрелся и принюхался, и только потом встал. Выше по течению реки ему удалось найти небольшую бухточку, берег которой зарос небольшими кустами и высокой травой, в которой он сейчас и валялся. В два десять он заметил на мосту двух удалявшихся от больницы патрульных и принялся снимать с себя одежду и бережно убирать ее в водонепроницаемый мешок. Раздевшись догола, он присел на колено, выжидая, когда охранники вернутся к зданию. Как только он коснется воды, пути назад уже не будет. Он хоть и не прыгал никогда с парашютом, но смог отчетливо представить себе, что чувствуют десантники, стоя перед распахнутой дверью самолета и слушая завывание ветра, готовясь довериться неизвестности. Два патрульных вновь показались на мосту. Внутри груди что-то неприятно ёкнуло — пошёл обратный отсчет. С каждым шагом охранников струна внутри волка всё натягивалась и натягивалась, хотя еще мгновенье назад казалось, что еще один шаг — и всё, нервы сдадут. Но как только патруль скрылся из виду, все словно лапой сняло — решение принято. Берег был устлан скользкими корнями и обрывался глубокой бездной, едва успев начаться. Вода была холодной, но волчья шерсть на то и была дана, чтобы не дать своему носителю быстро замерзнуть. Стоя по колено в воде, он кивнул себе, словно прощаясь со своим прошлым и тем, чем раньше жил и дышал, сделал шаг вперед, резко уходя под воду с головой. Вода беззвучно, бесстрастно проглотила его. К своему удивлению Марк отметил, что вода, стоило ему окунуться, оказалась не уж такой и холодной. Едва голова вновь показалась над поверхностью воды, волк включил режим гребца и энергично заработал лапами и ногами аккурат наперерез течению реки: по прикидкам, течением его как раз снесет к острову. Плыть с мешком, привязанным веревкой к поясу, было непривычно и неудобно: он постоянно бился о бедро и, казалось, норовил сам собою отвязаться, хотя на самом деле был накрепко закреплен. Вскоре волк достиг своей цели — скалистого берега небольшого островка. Он не доплыл пары десятков метров до той точки, где изначально хотел «высадиться», но оценив ландшафт непосредственно на месте, он понял, что так даже лучше: чуть выше, между двумя отвесными скалами, была небольшая выемка, в которой можно было укрыться в ожидании часа икс. Забраться на крутой берег по большим скользким камням с очень острыми гранями оказалось не такой простой задачей, в процессе решения которой волк умудрился очень болезненно удариться коленом. Как только под лапами оказалась твердь, он отвязал гермомешок от пояса и извлек из него полотенце, которым поспешил убрать основную массу влаги из шерсти. Досуха вытереться, естественно, не получилось, но за несколько часов более-менее просохнуть шерсть таки должна. Подложив свернутое полотенце себе под зад, волк компактно разместился меж скал и постарался войти в привычный режим ожидания. После всех тех дней малоподвижного наблюдения сейчас ему особенно сильно хотелось как следует размяться и с головой погрузиться в движение, особенно если учитывать, что до начала активной фазы маленькой победоносной операции оставались считанные часы. Марк достал из сумки рацию, воткнул в неё небольшую скрытную гарнитуру и вновь начал слушать эфир — не изменилось ли чего. Было достаточно ветрено, и холодное дыхание гор заставляло волка мелко дрожать. Ему не то что было холодно, скорее, его мучала неприятная прохлада, которую приходилось терпеть, стиснув зубы: влезать с мокрой шерстью в одежду было нельзя, ибо подставной охранник в мокрой одежде привлечет к себе слишком много внимания. По всей видимости, ночной заплыв волка остался незамеченным, ибо эфир большую часть времени привычно молчал, лишь изредка оживая короткими рапортами статусов. Через несколько часов шерсть просохла в достаточной степени, чтобы можно было одеться и в полной мере подготовиться. Марк скинул мокрое полотенце в воду. Втиснувшись в джинсы, он зацепил за прочный ремень внутрибрючную кобуру, надел футболку, черную тактическую куртку-ветровку и бейсболку нейтрально-серого цвета. Патроны в кармане, за него же зацеплен небольшой складной нож, рация сзади на поясе, наушник в ухе — почти всё готово. Дернув за небольшой шнурок под полой куртки сбоку, он расстегнул скрытую боковую молнию, ускоряющую доступ к оружию. Тут же выхватив пистолет, он дослал патрон в патронник и убрал оружие назад. Приведя молнию в исходное состояние, он кивнул себе — можно выдвинуться. В пятом часу утра, когда рассвет только-только даёт свои первые искры, патрули почти перестают ходить, а эфир замолкает. До прибытия сменщиков примерно полчаса. Пройдя вдоль обрывистого берега, он нашел предусмотрительно оставленную архитекторами тропку, выдолбленную в скале, по которой неудачливый посетитель, если навернется за перила на камни, сможет сам вскарабкаться назад. Марк аккуратно выглянул над бордюром и, убедившись, что на горизонте чисто, перебрался через перила. Стараясь делать это предельно бесшумно и быстро, он, правда, чуть не навернулся спиной назад, когда нога в ботинке внезапно съехала в сторону по гладкой хромированной перекладине. Но всё обошлось. Он твердо стоял на асфальте парковки, находящейся аккурат с противоположной стороны от моста. Машин было немного, и все они, должно быть, принадлежали гражданскому персоналу больницы — охрану привозили и увозили централизованно. Волк быстрым шагом приблизился к стене больницы, чтобы хоть как-то убраться с открытой местности, где его «палили» и камеры, и гипотетические наблюдатели из окон. Тут же рядом были служебный, запертый на электронный замок, вход и пожарный. Последним он и решил попытаться воспользоваться: он был и ближе — почти на углу здания — и по всем нормативам никогда не должен закрываться наглухо — какой смысл, если аварийные двери устроены так, что снаружи их все равно не открыть? Так-то оно так, но зачастую при монтаже подобных конструкций допускаются ошибки: например, неплотная подгонка ширины дверного проема к ширине двери. В результате чего остается зазор, достаточный для того, чтобы продеть в него какой-нибудь инструмент и поддеть язычок замка. Именно такой зазор сейчас Марк и наблюдал. Острием ножа он аккуратно сверху подцепил краешек скоса язычка и, потянув на себя, параллельно просовывая нож глубже, чтобы прочнее зацепиться за этот самый язычок, вдавил его до упора в дверь. Этот трюк он освоил еще в академии, когда пожарные совместно с курсантами проводили учения. «Сезам, откройся!» — Улыбаясь, прошептал про себя волк. Внутри его ждал полумрак служебного коридора, освещенного лишь тусклым дежурным освещением. Прикрыв за собой дверь, Марк, стараясь изо всех сил не скрипеть влажными подошвами ботинок о кафель, неспешно двинулся вперед. «108. Кладовая», «107. Архив», «106. Туалет», «105. Диспетчерская видеонаблюдения» … Пульс участился, Марк затаил дыхание — его и охрану сего славного заведения разделяла лишь обитая пластиком дверь. Он напряженно вслушивался в тишину. «Рэдж, опять ты с поста втихую курить смотался?» — Изнутри послышался заспанный голос и скрип газлифта офисного стула. Шаг. Ещё шаг. И ещё один. И ещё. Чья-то лапа с той стороны легла на дверную ручку. Паника. Нужно было что-то делать. Лапа автоматически сдернула секретную молнию куртки и легла на рукоять пистолета. Ручка начала проворачиваться, дверь начала открываться наружу, на волка. «Не прячься, дурень, ты уже спа…» — Марк ладонью легонько шлёпнул лоб показавшегося из-за двери возрастного волка, и, пока тот в ошеломлении, растерявшись, уставился на незваного гостя, Марк схватил его за ворот, резким движением окончательно выдернул в коридор, припечатал к стене и зажал лапой ему рот. Отпустив воротник, Марк извлек нож и приставил его к горлу. — Ты один в помещении? — едва-едва различимым шепотом, почти одними губами, спросил он. Седоватый волк быстро заморгал, продолжая тупить, но через пару секунд молча слегка кивнул. Марк, дернув за плечо, развернул заложника спиной к себе, и, перехватив его на манер живого щита, всё так же удерживая нож у горла, направился к дверному проёму. Осмотрев небольшую каморку снаружи и убедившись, что она и впрямь была пуста, он завел пожилого зверя внутрь и закрыл за собой дверь. Обстановка была достаточно скромной: письменный стол, над которым висели четыре монитора, какие-то пожитки на столе, кружка, стопка журналов. Он отодвинул офисное кресло с подлокотниками к противоположной от стола стене, откуда бы он ни до куда не достал, и усадил в него своего визави. — Без геройства. Личный состав охраны? Количество, вооружение. — Х-хорошо… Двенадцать зверей. Только нелетальные средства у нас… — Точнее? Пожилой зверь, по-видимому, отошел от первоначального шока и начал рапортовать бодрее. — Шокеры, ружья с дротиками для «одичалых». — Кстати о них. Где их держат? — В интенсивной терапии, в индивидуальных боксах. Дальше по этому коридору, в общий холл и сразу направо. Высокие массивные двери, не ошибетесь… — Внутри помимо пациентов кто-то есть? — перебил Марк. — Нет. Распоряжение руководства — свести любое нахождение внутри к минимуму. — На кого вы работаете? — Рино Корп Секьюрити. Частная… — Охранная компания. Знаю. Кто вас нанял? — Мэрия города, сэр. Паззл не сложился в голове Марка. Если городские власти ответственны за то, куда деваются «одичавшие» хищники, но при этом полиция, находящаяся в подчинении у этой же власти, понятия не имеет… Или делает вид, что не знает ничего? Тогда зачем давать ему наводку, если они в курсе были, что это какая-то чёрная схема? «Бред какой-то», — подумал волк. — «Разберусь потом как-нибудь. Если выживу». — Развязывай шнурки и давай их мне. — Чего? — округлил глаза пленник. — Ты слышал. Нагинайся и расшнуровывайся. Седой волк, кряхтя, опустился на одно колено со стула и нагнулся над ботинком. В своих размышлениях Марк переключился на более насущные вопросы. И как только он хотел уточнить, где конкретно ещё на первом этаже располагается охрана, он заметил резкое движение снизу — было уже поздно. Оказалось, у старика ещё был порох в пороховницах, и, воспользовавшись неуместной задумчивостью своего врага, он рванулся в попытке забрать ногу Марка и сделать подсечку. Марк, не успев вовремя среагировать на угрозу, громыхнулся на землю. Ударившись правой рукой об угол стола, он выронил нож, который отлетел куда-то в сторону двери. Завязалась борьба. Проворный охранник оседлал было Марка сверху — не успел: опытный наёмник сумел высвободить одну ногу и без замаха коротко пнуть пленника в живот. Удар несильный, но его хватило, чтобы выбить воздух из охранника, который вот-вот собирался закричать. Марк выиграл несколько драгоценных мгновений. Рывком присев на задницу, обеими лапами схватил за грудки — дёрнул вниз и в сторону, укладывая охранника рядом с собой. Перекатился прямо на него — ударил коленом под ребра, не давая противнику шанса вздохнуть. Сидя над охранником, начал искать взглядом нож, всё ещё удерживая лапы на его груди. Охранник схватился одной лапой за предплечье Марка, другой — за ворот куртки — попытался скинуть с себя преступника. Марк потерял равновесие — завалился боком на колени охранника. Тот хаотично загрёб ногами, пытаясь скинуть с себя волка и отползти к столу. Рядом оказался нож — протянул лапу к нему. Марк крепко сжал яйца охранника левой лапой и, дёрнув, одним движением поднялся на колени. Влепил тому мощный хук справа, когда тот попытался дальней от волка лапой наотмашь ударить ножом. Нокаут был неминуем. Охранник, издав хриплый стон, лёг на лопатки. Добивающий удар пришелся в гортань. Послышался хруст ломающегося перстнещитовидного хряща. Пришлось идти ва-банк. Охранник, не понимая, что происходит, попытался повернуться набок и, опираясь на лапы, подняться, в тщетных попытках сделать вдох, но силы быстро покидали его. Марк не давал вздохнуть ему во время боя, и сейчас запаса воздуха в лёгких совсем не оставалось. «Ну зачем ты так, братское сердце…» — сбивчиво прошептал Марк, не без ужаса глядя на то, что сотворил. Тяжело дыша, победитель, всё также сидя на коленях, молча наблюдал за агонией охранника. Марк сыграл очень грязно, но в этом и заключалось их главное отличие: что в полиции, что в частных охранных агентствах учат обезвреживать и задерживать преступников. Марка же после ухода из органов учили убивать. Убивать максимально быстро и эффективно. Привычка драться честно, по-спортивному, оказалась летальной. Времени на ступор не было. Встряхнув головой, волк начал ощупывать карманы тела на предмет того, что может ему пригодиться. Таковой вещью оказалась ключ-карта, которая наверняка открывала если не все, то почти все двери в этом здании. По итогу на груди у трупа оказалась небольшая горка вещей, которые Марку были совершенно не нужны: мятая пачка сигарет, зажигалка, мятные леденцы, простенький кнопочный телефон и связка каких-то ключей. Не считая кучи мятых фантиков, салфеток и прочего мусора, который периодически у всех накапливается в карманах. Марк взглянул на часы. «0547» Перевёл взгляд на мониторы. Всё было тихо. Покликав мышкой, он вывел на экраны камеры отделения интенсивной терапии. Увиденное сильно удивило и встревожило его. Как правило, палаты подобных отделений были достаточно просторными, не имели дверей, чтобы не затруднять перевозку больных, но в остальном же не отличались от палат других отделений. Но тут же… У каждой палаты были решетчатые шлюзы-предбанники, сваренные из толстой арматуры, усиленные металлические двери со смотровыми окнами. Но самое тревожащее было на камерах, показывающих непосредственное содержимое «палат», если можно так выразиться. Во всех них были заключены звери, которые не казались нормальными… Они были без одежды, ходили на четверых, словно первобытные животные… Некоторые спали прямо на полу на каких-то подстилках, другие же обеспокоенно бродили по своим камерам. Один из «одичавших» пациентов носился по палате взад-вперед как бешеный, скалился и царапал лапами сталь двери. Среди всех них выделялся лишь один постоялец. Им был единственный лис. В типичном больничном халате для пациентов, он мирно спал на типичной больничной кровати. Рядом с ней стоял штатив, на котором были закреплены флаконы с растворами, от которых к лапе пациента тянулись нити трубок капельниц. «Так вот где ты, гадёныш, прячешься», — прошипел Марк, запоминая номер палаты — семь. Прикинув по камерам маршрут, Марк собрался было покинуть каморку, пропахшую потом и смертью, но… Если ему посчастливится покинуть этот праздник жизни не вперед ногами, надо бы избавиться от камер и того, что они успели записать. Окинув комнату взглядом, Марк заметил в углу за мониторами небольшую серверную стойку, закрепленную под потолком. Будто бы нарочно так повесили. Но это было только на руку. План родился достаточно быстро. «Жаль, нет канистры с керосином, кумулятивного снаряда и детонирующего шнура», — взгрустнул про себя волк. Он, конечно, не был ни сапером, ни взрывотехником, но кое-каким приколам его коллеги по опасному бизнесу всё-таки научили. И вот-вот через несколько минут прибывающая смена только поможет навести суеты. Открыв дверцу стойки, он начал методично распихивать по всем щелям листы журналов и газет, что ютились до этого аккуратной стопочкой на столе. Отодвинув стол к центру комнаты, расположив его аккурат над трупом, Марк сделал финальный штрих диверсии: сдвинув потолочную плиту, он перерезал кабель, идущий к датчику дыма. Судя по камерам, началось какое-то движение. К воротам подъехал небольшой частный автобус. Марк, предварительно скрутивший из газет импровизированный шнур, тут же зажег его и уверенным шагом покинул комнату. Стоя перед дверью, ведущей в общий холл, Марк напряженно вслушивался. Множество зверей ходили туда и обратно, звучали обрывки докладов и разговоров, и вот настал тот момент, которого так ждал Марк — в коридоре уже ощутимо пахло гарью, но черные клубы дыма повалили из-под двери комнаты сто пять только сейчас. Мерзким трезвоном зазвучала пожарная сигнализация, начали включаться разбрызгиватели воды. Женский голос из вездесущих динамиков начал громко и монотонно вещать: «Внимание! Это не учебная тревога. Просьба сохранять спокойствие. Всему медицинскому персоналу следует начать эвакуацию пациентов согласно плану пожарной безопасности. Начальнику противопожарной безопасности и сотрудникам нештатной пожарной охраны следует немедленно явиться в блок Б для получения экипировки и оборудования». Теперь вместо ровного гомона из-за двери доносился топот ботинок, крики приказов и прочие звуки суеты. Настал черёд действовать. Уверенно распахнув дверь, Марк выбежал в открывшееся пространство и тут же слился с всеобщим хаосом. Волки в черной форме и такие же волки в «гражданке» помогали медицинским работникам покинуть здание, выносили какие-то кейсы и ящики, оборудование. Не разглядывая убранства публичной части здания, он тут же свернул направо и, пробежавшись через полкоридора, наткнулся на искомые двери очередной зоны, куда посторонним вход воспрещен. По всей видимости, пожарная тревога магическим образом отпирала все электронные замки, и посему Марк пробился через эти и следовавшие за ними двери, оснащенные мертвыми электрическими приводами. Совершенно внезапно для себя Марк осознал, что попал куда-то не туда. Вокруг него был просторный белоснежный зал с операционным столом по центру, на котором лежал волк, а рядом толпились врачи и младший медицинский персонал… Волк смотрел на по большей части травоядных врачей, врачи смотрели на волка. Вокруг чуть ли не стеной лилась вода, снаружи бушевал настоящий хаос, но эти ребята продолжали как ни в чем ни бывало бороться за жизнь пациента. Молчание затягивалось. — А… А интенсивная терапия где? — нашелся спросить Марк. Барсучиха с круглыми глазами, стоящая со странного вида зажимом в лапках, молча кивнула в сторону. По всей видимости, волк в запале проскочил мимо нужной двери и попал в оперблок. Вернувшись назад в предбанник, он заметил чуть более скромную дверь с заветной табличкой «Интенсивная терапия».***
— Ну здравствуй, — мрачно поздоровался Марк, расстегивая куртку. — Жарковато тут у тебя. Лис вздрогнул, глядя на волка с опаской. При других обстоятельствах Марку было бы даже жаль этого сопливого юнца, высохшего от нескончаемого потока наркотиков, которыми тот скорее всего себя пичкал. Шерсть его редела не по годам, местами вообще красовались абсолютно лысые участки сухой потрескавшейся кожи — бумага. Волк насмотрелся на подобных товарищей в годы работы полицейским. — Вы снова отведёте меня к доктору? Что-то происходит? — А я здесь не работаю, — задумчиво протянул волк, прикрыв веки, запрокинув голову назад и безвольно опустив руки. — Но я действительно пришел к тебе. За тобой, вернее сказать. Лис в замешательстве наклонил голову набок, но Марк этого уже не видел. Перед его глазами снова возникли образы жены и дочери. Их дома. Их праздников. Их летних походов. Наказаний за несделанные уроки. Слёз и горестных объятий перед очередным убытием в командировку. Слёз и радостных объятий по возвращении. Её маленькие голубые глаза, полные жизни и детского озорства. Всего, чего он лишился. Что-то всепоглощающе-черное задребезжало у него в груди, медленно, словно лава, разливаясь теплом и мелкой дрожью по телу. — Как тебя зовут? — срывающимся на хрип шёпотом спросил волк, все так же стоя с закрытыми глазами, запрокинув голову назад. Говорить вслух он уже не мог — голосовые связки дрожали и предательски отказывались извлекать нормальные звуки. — К-кайл, сэр… Что вы будете делать? — ослабленный лис забеспокоился ещё сильнее. Волк медленно опустил голову вниз, ощетинившись хищным оскалом. Распахнул глаза, из которых скупым ручейком капали слёзы. — Не узнаёшь? — сквозь ноты боли начал едва пробиваться тихий рык. — А мне говорили, что у неё мои глаза… — Ч-что? — глаза Кайла начали расширяться от ужаса. — Итак, Кайл. Что же такого они сделали, чтобы заслужить такую смерть? — рыка в голосе волка становилось больше, но он всё ещё пытался как-то держать себя в узде. Повисла тишина. Узкие зрачки съежившегося лиса метались по комнате в тщетных попытках найти выход, спрятаться от прожигающего душу волчьего взгляда. Очевидно, у него не было ответа. — Чем, мать твою?! Я тебя спрашиваю! — кулаки сами собой сжались, предохранитель в голове волка окончательным щелчком внутреннего слома опустился в положение «ВЫКЛ». Шаг. Ещё один. Лис неловко дернулся в сторону, упав с кровати, и на четвереньках, неумело, как маленький ребенок, который только учится, пополз в сторону. «Неврологический дефицит на левую сторону», — автоматически мелькнула мысль в голове Марка. Ещё один шаг, отозвавшийся болезненным звоном в ушах жертвы. Второй последовал быстрее прежнего, третий продолжил эту тенденцию, а четвертым он прижал лодыжку лиса к полу, выворачивая её в сторону. Лис взвыл, завалившись на левый бок. Он с гримасой абсолютного ужаса уставился на Марка. Грудь его лихорадочно вздымалась и опускалась — паника охватывала всё его естество. — Ладно, спрошу по-другому, — в голосе Марка помимо рыка начала закипать ничем не сдерживаемая ярость. — Откуда такая звериная жестокость?! И почему ты, чёрт тебя дери, сейчас не дикое рычащее нечто, как твои тупые соседи?! — Я… Я всего лишь хотел прикупить у Джес-с-си ещё немного ш-шмали, и о-он предложил попробовать что-то н-новое, крыш-шешно… крышесносящее. Сказал, что такого б-больше ниг-где не достать… Нога волка сама собой вдавила сустав лиса сильнее в пол. — А-а-ай! Я хотел отказаться! — завыл скороговоркой Кайл. — Но он настоял и сказал, что даст попробовать немного бесплатно! Я не устоял! П-прошу, не убивайте меня! — из его глаз обильно текли слёзы. — Дальше что было?! — Ну я, найдя подходящий переулок, решил вкинуться… Косяк там свернул, решил приправить обычную шмаль этим голубоватым порошком. Сначала было ничего так, но потом… Боже, я… Я не хочу это вспоминать! Я типа почувствовал такую ненависть ко всему вокруг… Увидел, как по улице идут мать с дочкой, и я пошел за ними… Больше я ничего не помню! Очнулся уже здесь, привязанным к койке! — Следующий вопрос. Кто такой Джесси? — О-он дилер местный, я к-как-то слышал, что он работает с каким-то мистером Уайтом. Это всё, что я знаю! — Эта новая дурь… Он как-то назвал её? По типу «скорости», «атома», «винта»?! — Н-не припомню… — Где я могу его найти?! — У м-меня был записан его т-т-телефон, но мой т-телефон забрали с остальными вещами! Волк одним натренированным, плавным, но при этом молниеносным, движением распахнул полу куртки и выдернул из-за пояса пистолет. Бам! Звон в ушах. Пьянящий запах пороха. Чёрт, в маленьких комнатах же любой выстрел нехило оглушает… Марать лапы или нож об это ничтожество Марку не хотелось. И ему было уже абсолютно всё равно, услышат ли его, найдут ли его… Но он точно был уверен в том, что живым он себя взять не даст. Он заберет с собой как можно больше сволочей, если его загонят в угол. Волк еще пару секунд посмотрел на лиса, на аккуратное круглое отверстие чуть выше его левого глаза, на разбрызгавшуюся по полу розово-серую массу с осколками черепа и ошметками скальпа. Вздохнув, он развернулся и направился к выходу. Покинув отделение и вернувшись в широкий коридор, он под звуки пожарной тревоги рванул к главному холлу, где располагался выход, за которым его ждала точка экстракции — водопад. По всей видимости, пожар к этому моменту всё-таки удалось локализовать, и на такую невероятную целеустремленность те охранники, которые в коридоре уже в более спокойном режиме занимались свёртыванием лавочки, смотрели с недоумением. Откуда-то спереди Марк услышал озвученный кем-то вопрос: «А это вообще кто?» Но вопрос, во-первых, услышали далеко не все, спасибо сигнализации, а во-вторых, остался по факту проигнорированным. Волки — кто был нагружен черными ящиками, кто нет — просто уставились на Марка, не понимая, что делать. К этому моменту Марк уже завернул за угол коридора в просторный атриум. Впереди была стеклянная стена, и пожарные выходы по её бокам были открыты настежь. Пролетев на всей скорости сквозь правые двери, перекатившись через капот чёрной легковушки, Марк у самых перил оттолкнулся ногой что есть мочи от асфальта. Другой ногой, поймав в прыжке перила, он оттолкнулся ещё сильнее, стараясь прыгнуть как можно дальше от водопада. Попасть под него сейчас — не выплыть потом. До этого Марку казалось, что такой суицидальный полет будет достаточно длинным, чтобы тот успел насладиться им или же жутко обосраться, но на самом деле за те пару секунд он так и не успел ничего понять, еле успев сгруппироваться, чтобы не убиться о водную гладь. Вода ударила по барабанным перепонкам, дыхание спёрло, а яркое желтое небо рассвета показалось лишь тусклой бесцветной монеткой где-то сверху… Марк не понимал, где верх, а где — низ, лёгкие очень больно жгло — было невероятно страшно.