«Спой мне про жизнь под счастливой звездой, Спой мне еще про красивую даль Я пел бы вместе с тобой, Но я уже знаю, что все решит сталь»
Из комнаты, оборудованной под рабочий кабинет, раздался звонок стационарного телефона. Молоденькая волчица, одетая в скромную беленькую ночнушку, устало встала из-за по-вечернему скромно, вернее даже скудно накрытого стола и засеменила куда-то вглубь небольшой, даже немного тесной, но уютно обставленной двухкомнатной квартирки, давая своему мужу немного времени, чтобы собраться с мыслями: предстоял не самый приятный разговор. — Ну так что ты хотел обсудить со мной, Марк? Что-то случилось? — ласково спросила вернувшаяся вскоре к столу волчица, усаживаясь на свое место. — Лин… — очень неуверенно начал волк в красивой голубой форме, — я… думаю об уходе из полиции. Волчица замерла и, широко раскрыв глаза, вопросительно уставилась на главу семейства. — Я так больше не могу. Этот кризис, Лин… Мне вас, — он взглядом указал на волчицу и её пока не очень большой живот, — как-то кормить надо, а не за «спасибо» впахивать. — Но куда? Ты говорил с Генри? Что он сказал? Он сможет тебя к себе куда-нибудь пристроить? — волчица обеспокоенно сыпала вопрос за вопросом, не давая времени на ответ. — Я не думаю, что смогу по восемь часов в день просиживать штаны в офисе, перекладывая бумажки из одной стопки в другую. Да и денег там платят, уверен, не так много. Может быть, даже меньше, чем мне сейчас. Волк выдержал паузу, давая собеседнице переварить услышанное. — Единственный вариант для нас — армия. Я поговорил со своим руково… — Нет! Нет-нет-нет! Ты не поедешь в Банистан! Ни за что! Нашему ребенку нужен отец! Здесь и сейчас! Да и ты же всегда хотел в полиции работать! Боже, я вспоминаю, сколько сил ты потратил, чтобы выучиться… — Я принял решение. И да, я никогда не хотел становиться офицером, Линда. И ты это знаешь. Послушай меня, пожалуйста. Я сам не очень хочу таких перемен, но это единственный шанс остаться на плаву. Я не коммерсант, в бизнесе не бум-бум, как Генри. А деньги на жилье, питание, образование для ребенка, безбедную старость в конце-то концов нужны. Я очень хочу, чтобы судьба нашего ребенка сложилась лучше, чем моя. И для того, чтобы обеспечить ей будущее, которое он захочет, нужны деньги, и начинать откладывать их нужно уже сейчас. Ну и соцпакет в армии гораздо лучше, к слову. — Марк… Какой к черту соцпакет? Я не хочу, чтобы ты ехал куда-то рисковать своей, нашими жизнями, ради каких-то денег! Я не готова… тебя потерять. Давай поищем еще какие-нибудь варианты… — Не бойся. Я еду работать военным медиком. Жизнь медика ценнее, меня будут всячески оберегать. Слышишь? И обещаю: со мной ничего не случится. — Едешь? Ты уже… И ничего мне не сказал?! — из глаз волчицы потекли крупные слезы. Голова волка, покачиваясь взад-вперед, все-таки коснулась черной окружности руля. Он в момент выпрямился в спине и, широко раскрыв глаза, судорожно заозирался по сторонам. Какие сутки он не спал? Вторые? Перед глазами снова мелькнули два белых гроба, плавно опускающиеся в лоно земли. Возвращение в реальность отдалось резью в затылке. Небрежным движением лапы он стянул с шеи сковывающий дыхание галстук и бросил его на соседнее кресло, где валялся скомканный черный пиджак. Неприметный серый седан стоял на небольшой парковочной площадке аккурат напротив автопарка «РентАвто». Сюда волка привел разговор с главой полицейского департамента города. Шеф полиции рассказал, что камера неподалеку от дома Марка запечатлела, как два волка, подъехавшие на арендованном микроавтобусе с большими логотипами по бокам, похитили «подозреваемого» заляпанного кровью с ног до головы лиса, когда тот вышел из дверей подъезда. Впрочем, какого-то длинного разговора не вышло: Буйволсон вовремя заметил излишнюю, даже немного вычурную, любознательность волка и вовремя заткнулся, сославшись на отсутствие у волка допуска к секретным материалам. Но сказанного уже было достаточно, чтобы дать волку надежду, что его собратья в данном заведении появятся вновь. И они появились: поздно вечером, когда улицы только-только начала оплетать темнота, из-за угла дома на другой стороне улицы метрах в ста от парковки вышли два серых волка. Одеты они были в серо-зеленые мешковатые рубашки с коротким рукавом, которые им были явно великоваты, и темные штаны карго. Марк нервно закусил губу: есть подозрение, что под одеждой у каждого спрятано по стволу. У одного из них на плече также была средних размеров синяя спортивная сумка с чем-то продолговатым и жестким внутри. При виде их сонливость как лапой сняло, и волк завел двигатель. Парочка прошла мимо парковки и зашла в небольшое двухэтажное офисное здание, которое стояло у заезда на территорию автопарка. Марк к тому времени уже «срисовал» их и активно заносил свои наблюдения в небольшой блокнот, который выудил из внутреннего кармана пиджака. Покончив с этим, он убрал блокнот вместе с ручкой в нагрудный карман своей кремовой рубашки. Через пятнадцать минут, видимо, после того, как оформили документы на машину, воротина отъехала в сторону, за бетонный забор, и на дорогу плавно выкатился точь-в-точь такой же автобус, какой Марку показал капитан полиции. Сомнений не было. Как только они, отъехав от Марка, приблизились к повороту, волк тронулся с места. Стараясь держаться на некотором удалении так, чтобы между ним и микроавтобусом было несколько автомобилей, он несколько раз чуть не упускал минивен из виду, но в конечном итоге дорога завела их всех на заправку. Заправляться Марк не планировал — он проехал мимо колонок и остановился на парковке у магазинчика. Выйдя из автомобиля, он отыскал глазами своих визави. — А ты чего вылез? — один из волков, что был на полпути к магазину, полубоком повернулся к своему другу, стоявшему у распахнутой двери. — В гальюн, можно? — дверь со стороны водителя глухо захлопнулась. Марк, обходя свою машину и похлопывая носком ботинка по шинам, как бы проверяя, нормально ли накачаны колеса, дождался, пока оба волка скроются за дверями, и уверенным шагом направился к микроавтобусу. На ходу достав телефон, он включил геолокацию, отключил звук и вибрацию, и, открыв дверь, закинул свой смартфон под пассажирское сиденье. Трюк занял меньше двух секунд. Сердце в груди бешено колотилось, но, благо, за микроавтобусом не было очереди, а звери у соседних колонок были слишком заняты своими автомобилями, чтобы обратить внимание на то, что к машине подошел не тот волк. Чтобы не вызывать лишних подозрений, он зашел в магазин, взял бутылку воды и встал в очередь. «Плохиши», как прозвал волков Марк, уже расплачивались у кассы, в то время как перед Марком стояли двое: бурый медведь в красной футболке и шортах и баран в строгом деловом костюме с беспроводной гарнитурой в ухе. — Да говорю тебе, Орлы Нордтауна проиграли краснопузым только из-за замены вратаря! Был бы Сантос, и исход был бы другой! — Оправдывайся сколько угодно, но десятку ты мне торчишь, пёс. Два волка, продолжая спорить друг с другом о футболе, покинули помещение, сели в свою машину и уехали. Марк с облегчением вздохнул. Расплатившись, он вернулся к своей машине и, утолив жажду, поехал домой.***
Волк с замиранием сердца наблюдал за большим синим кружочком, который двигался по монитору, оставляя за собой бледный след на карте. Трюк с поиском якобы утерянного телефона сработал: у Волка была схема перемещений автомобиля за всю ночь. Выяснилось, что сразу после заправки машина пошла нарезать круги по центральному району Зверополиса, потом ближе, к утру, машина двинулась к южной окраине, где сначала заехала на полчаса на продовольственную базу местной сети универсамов, а потом двинулась за город. И сейчас микроавтобус неспешно ехал вдоль Южного Каньона. Наконец-таки машина свернула с трассы на бетонку, которая, судя по карте, вела лишь в одно место: больница Клиффсайд, которая уже давно стала местной достопримечательностью: она гордо возвышалась над потоками воды, несущимися вперед и обрушающимися вниз, образовывая самый крупный водопад штата. Гений инженерной мысли как-никак. Сложно придумать более подходящее место для изучения этого феномена одичания. Можно было сразу догадаться. Частная клиника, огороженная территория, контролируемые подходы… Свернув окошко со схематичной картой, по которой он отслеживал автомобиль, он запустил программу, которая позволяла работать с хорошими топографическими картами и спутниковыми снимками, и начал пристально изучать особенности местности, в которой ему придется действовать. Это была гористая местность с множеством перепадов высот, что позволит волку эффективно и незаметно передвигаться вокруг объекта по складкам местности, коих было в избытке. Он отметил несколько точек в низинах между холмами, где предположительно можно было разбить лагерь: относительно недалеко была мелкая горная речушка, которая впадала в большую реку, оканчивающуюся водопадом, а рельеф эффективно скроет лагерь от глаз охраны больницы, которая оставалась ниже по склону. Шум от водопада также должен способствовать звуковой маскировке, что, опять же, лишь играет волку на лапу. Но и без печали не обошлось: подобраться хотя бы на пару километров к «лагерным» точкам на машине не получится: дорога на склоне со стороны Клиффсайда всего одна, без ответвлений, и машину оставить так, чтобы она не привлекала чужое внимание, не получится. Придется ехать длинной объездной дорогой вокруг горного массива и заходить с противоположной стороны, чтобы не палиться на этапе восхождения. Выйти на нужную высоту на противоположном склоне и потом пойти вокруг, не набирая высоту, укрываясь за возвышениями. Для туриста, который не озабочен выполнением боевой задачи и маскировкой, этот маршрут занял бы примерно один световой день. Но Марк, ввиду того, что двигаться придется ночью, смело помножил эту цифру на два. Две ночи в пути, чтобы выйти в район операции. Плюс день на обратку: можно закосить под туриста и спокойно ускориться. Плюс дня четыре на разведку: итого неделя в автономных условиях. Плюс необходимо оставить в машине запас продуктов еще на неделю на всякий случай, если вдруг разведка затянется. Прикинув все это, Марк принялся составлять список для закупки: продовольствие, кое-что из бивуачного снаряжения, специальная оптика для наблюдения, дополнительная радиостанция, аккумуляторы с расчетом на неделю и по мелочи всякое. Закончив с этим, волк, сладко зевнув, откинулся на диване, позволяя измученному мозгу получить свою дозу отдыха, чтобы на следующий день отправиться по магазинам.***
Сегодня в парке было удивительно жарко даже по меркам этого солнечного города. Детвора радостно носилась туда-сюда с мячом, то и дело раздавались радостные крики, когда кто-то в очередной раз забивал гол. — Эмили! — от толпы детей отделилась юная волчица и, пройдя пару шагов навстречу родителям, сидевшим на лавочке возле дорожки неподалеку, остановилась с вопросительной миной на лице. — Да-а, мам? — Надень кепку! А то голову напечет! — волчица протянула вперед лапу с белой детской бейсболкой. — Ну мам! Спадает же, неудобно! — звонко высказала свое фи девочка и, развернувшись на месте, шустро засеменила в сторону мячика, звонко заливаясь смехом от такой вот маленькой шалости. Женщина хотела было слегка повысить голос на непослушную дочь и даже подалась вперед, но голос подал отец семейства, сидевший рядышком как ни в чем не бывало: — Лин, пускай. Пусть носится, не нервничай. Его жена, недовольно фыркнув, завалилась спиной на мужа, скрестив лапы на груди. Марк слегка подвинулся в сторону, чтобы Линда легла головой ему на колени и, улыбнувшись, спросил: — Ну что дуешься-то? Волчица попыталась сделать еще более обиженный вид, нахмуриться, но ее предательски выдали уголки рта, поползшие вверх от пристального и доброго взгляда мужа. — Хороший коп, — наконец улыбнулась в ответ. — Би-ип! — пальцем нажала на нос мужа и засмеялась. — Злой коп, — наигранно строго сказал он и тоже хохотнул, ткнув своим пальцем ее нос в ответ. Идиллия прервалась неожиданным громким детским криком. Отец, глядя, как вокруг упавшего ребенка сгрудились дети, которые начали наперебой просить его успокоиться, вздохнул: «Ну что, мир в беде», — поднял со своих колен жену и, взяв рядом стоящий рюкзак, двинулся к детворе. Толпа, завидев взрослого хищника, робко расступилась, обнажая виновника торжества, который тут же притих. Им оказался белый барашек, который умудрился на газоне парка найти коленом камешек, пока падал. Волк присел рядом на колено и поставил перед собой свой рюкзак. — Ну что, боец, сильно поранился? — спросил он, запустив лапу внутрь сумки. Малыш на секунду залип, но потом все же нашелся и с виноватым видом произнес: «Сильно… Вон, кровь течет». И она действительно текла. Не фонтаном, конечно, но все же текла. — Ну ничего, — в лапах взрослого появилась небольшая сумочка, из которой он выудил раствор антисептика и перевязочный материал в роли марлевых салфеток и эластичного бинта, кои тут же и применил. Дети с любопытством наблюдали за таинством врачевания, перешептывались о чем-то и по-доброму хихикали. Где-то вдали волка окликнули: — Марк! Марк! Ты здесь вообще? Куда ты намылился? Взгляд волка сфокусировался на собеседнике-волке и снова стал осмысленным. — В поход, — сквозь зубы процедил ответ. — Я знаю тебя с пеленок, засранец, и врешь ты сейчас ничуть не лучше, чем в свои двенадцать. Ещё раз спрашиваю: куда ты собрался? — Не твое дело, Генри. — Ты думаешь, я не видел те два баула, что ты тащил в свою машину? И что я не знаю, что в этих баулах ты хранишь все эти свои военные штучки?! Марк сверлил своего собеседника глазами, но ничего не отвечал. — Так и будешь пялиться? — Я догадываюсь, куда свозят тех одичавших зверей. И положу этому конец. — Оставь это дело полиции, брат! Ты же понимаешь, что ты едешь прямиком на скамью подсудимых? — Полиция заминает это дело всеми силами и лишь пожимает плечами на вопрос «Куда же деваются хищники?» И, сдается мне, она здесь тоже как-то замешана. Я получил адрес через три с половиной дня в одно рыло. Три дня! В то время как все их оперативные мероприятия, — волк сорвался на рык, — до сих пор не принесли никакого результата! — Тем более! Вот и не лезь! — У меня есть вопросы. И ответы я планирую получить именно там. И ты меня не отговоришь. Кто угодно. Но не ты. — Если мне придется сообщить о тебе в… — И что ты им скажешь?! — перебил Марк. — Что? Схватите моего брата, который уехал туда, не знаю, куда? — А они, думаю, разберутся, если действительно в чем-то таком замешаны. Я… Он замер на полуслове. Обдумывая свой ответ, он не отрывал взгляда от глаз брата. — Я, наверное, зря приехал. Мне правда очень жаль, что так произошло. Но надо как-то жить дальше, а не искать самый изощренный способ самоубийства. Пауза немного затянулась. — Ты прав, — спокойно произнес Марк, так же глядя в глаза брату. — Зря ты приехал. Генри, стоявший в своем дорогом темно-синем костюме, угрюмо опустил свой взгляд в пол и, похлопав младшего по плечу, направился к выходу из квартиры. На том они и разошлись. Марк подошел к кухонному столу и взял в лапу кружку с недопитым кофе. Этот визит стал полной неожиданностью и внес смуту и сомнения в его мысли. До этого момента он как-то особо и не задумывался над тем, что то, чем он планировал заняться, было не совсем легально. Холодный сладкий кофе разливался приятной прохладой по организму, и вскоре волк явственно почувствовал бодрость и ясность мысли. Вместе с этим и пришла такая нужная ему сейчас мысль: на тормозах он спускать эту ситуацию попросту не имеет морального права. Этого он себе простить не сможет, и бездействие будет лишь угнетать его все сильнее и сильнее с каждым днем. Лапа легла на рукоять пистолета, пальцы сами собой начали выстукивать по стальной пряжке ремня ритм какой-то старинной песни из детства. В этот самый момент он четко ощутил, как что-то в нем с громким хрустом надломилось. Железобетонные принципы, которым он следовал по жизни с самого начала своей карьеры полицейским, дали трещину, и он понятия не имел, как к этому относиться. Оставалось только идти по выбранному пути. А там дальше видно будет. С такими мыслями он поставил в раковину опустевшую кружку и окинул напоследок свой осиротевший дом, превратившийся за эти несколько дней из уютного семейного гнезда во что-то похожее на изощренный пыточный инструмент, все время напоминавший ему о том, чего уже не вернуть. Кивнув себе, он устремился к выходу. Хоть он и имел права, водителем он был не очень-то и опытным: машину он покупал больше для жены — она ездила на ней. И на дороге он чувствовал себя не очень уверенно, поэтому никуда не торопился. Степенно и размеренно он вел свой автомобиль в неизвестность.***
Машина, поморгав поворотниками, свернула с трассы на разбитую бетонную дорогу, прямиком в чащу леса. По ней он, сильно сбавив скорость, попетлял еще порядка сорока минут, после чего завернул на уже почти полностью заросшую проселочную дорогу, колея которой, тем не менее, еще не успела зарасти полностью. По ней он проехал со скоростью пешехода всего минут десять перед тем, как колея оборвалась: дальше дорога уже полностью заросла. Но стрелка на его компактном навигаторе упорно твердила, что ехать еще полкилометра. Придется дальше пешком. Но прежде чем начать готовиться к пешему переходу, Марк торопливо направился назад к бетонной дороге. Пока он шел, он прислушивался к звукам леса: пению птиц, шелесту деревьев — и принюхивался. Здесь давно никого не бывало, и учуять он смог только свежий воздух соснового леса. Дойдя до поворота, он, не выходя на дорогу, проверил, не едет ли какая машина сюда. Убедившись, что хвостов и простых «мимокрокодилов» тут нет, он принялся аккуратно поднимать примятую к земле траву. Конечно, вернуть ей былой вид не получится: все равно она стояла, покосившись, но этого и не требовалось: через несколько часов зеленые жгутики травы сами начнут вытягиваться вверх, он лишь немного им подсобил. Обратная дорога к машине заняла, естественно, гораздо больше времени, но осторожность никогда не бывает лишней. Он открыл багажник своего седана и по очереди извлек два больших баула. Расстегнув один из них, он достал свернутую маскировочную сеть, которую тут же забросил на крышу автомобиля. Затем он принялся собираться. Сначала он переоделся в светло-зелено-серую камуфляжную форму в расцветке, косившую под мох на камне, закрыл голову камуфлированной арафаткой и панамой. Затем он водрузил на себя такой же зеленый облегченный бронежилет, который купил специально для этой вылазки: его монотонно-серый не подходил. Напоследок он достал из баула легкий безухий баллистический шлем с прикрепленным спереди прибором ночного видения и убрал его в специальное отделение черного армейского рюкзака, на который в самом конце натянул камуфлированный чехол с неаккуратно пришитыми лоскутами ткани. Стоит ли говорить, что в подготовку этой операции он вложил всю свою зарплату, полученную за крайнюю командировку, и даже чуть-чуть из накоплений, предназначавшихся для оплаты обучения дочери в колледже. Но тем не менее он достал все необходимое: что-то выкупил у знакомых, что-то в специализированных магазинах, а что-то достал из своих запасов. В самом конце он нацепил свой навигатор на запястье с внутренней стороны на манер часов и включил его. Пока навигатор искал его на земном шарике, он занялся маскировкой автомобиля: для этого он укрыл его той маскировочной сетью, а сверху накидал еще листвы и веток. В итоге получился большущий куст, в котором лишь едва угадывались очертания автомобиля. Сохранив в навигаторе текущее местоположение, он направился в лес. До темноты он рассчитывал по лесу добраться до подножия горы и затаиться у входа в одну из карстовых пещер. Система не была большой и сколько-нибудь сложной и, закономерно, популярностью не пользовалась, судя по тематическим форумам. Место было идеальным для того, чтобы переждать день. Ждать, пока стемнеет, совсем не хотелось, и он решился выходить сейчас, посчитав, что риск встретить кого-либо на пути минимален. Шел он неспешно, прислушиваясь к лесу, к тому, как он дышит, — времени было с запасом. Встретить в лесу хоть сколько-нибудь серьезного противника он, конечно же, не рассчитывал: он остерегался мирных грибников и туристов, чьи маршруты запросто могли тут пролегать. А если попадется вооруженный отряд… То земля пухом, из пистолета не отстреляешься при всем желании. В любом случае, встреча с местными не сулит ничего хорошего. Можно было бы, конечно, избавиться от свидетелей, но в планы Марка это никак не входило — он не убийца. Примерно через каждые полчаса пути Марк делал кратковременные остановки. Во-первых, он корректировал свой курс. А во-вторых, прислушивался, нет ли кого поблизости. И вот в очередной раз после нескольких часов пути он сел на колено возле толстого дерева, чтобы немного передохнуть и свериться с навигатором, как вдруг где-то позади него громко хрустнула ветка. Доза адреналина отравила кровоток, и волк упал на живот. Осмотревшись по сторонам, он заприметил небольшую канавку, заросшую лопухом, и, скинув с себя рюкзак, взял его в лапы и зашуршал по земле в укрытие, где и залег среди широких листьев, которые отлично скрывали его силуэт. Он сконцентрировался на слухе, и, водя носом по сторонам, пытался определить точное направление, откуда идет гость. Видимость в сосновом лесу была хорошая — порядка семидесяти-восьмидесяти метров, но никого он пока увидеть не мог. Хрустнула очередная ветка примерно там же, и из-за кустарника показался зверь. Ярко-красная куртка кричала о том, что идет простой гражданский. Наличие рогов и медово-бурый окрас выдавали в нем оленя или что-то типа того. Травоядный, в общем. Неспешно, наслаждаясь прогулкой, он шел в сторону затаившегося хищника. Стук сердца отдавался шелестящей пульсацией в ушах, и всеми фибрами души волк молился, чтобы его не заметили. Между ними оставалось не больше сорока метров, и волк начал улавливать нехитрую мелодию, которую олень насвистывал. Двадцать метров. Волк замер, почти перестав дышать. И когда олень поравнялся с Марком, между ними оставалось каких-то семь метров. Он внезапно остановился и принюхался. Марк успел десять раз проклясть себя за такую чудовищную неосторожность. Надо было идти ночью Но, пока олень водил носом из стороны в сторону, он увидел большой гриб, к которому и устремился, начисто забыв о неожиданном запахе. Срезав его небольшим ножичком, он положил его себе в небольшую пластиковую корзинку и прошел мимо как ни в чем не бывало. Пронесло. Волк смог наконец-таки снова вдохнуть полной грудью, как только перестал различать мелодию свиста. Для верности, Марк подождал, пока красная куртка окончательно скроется за пределом видимости, после чего засек на часах шестьдесят минут и вернулся в режим ничегонеделания. Рисковать было нельзя. С такой скоростью, если олень не изменит направление, он должен будет оказаться примерно в полутора километрах, чего будет вполне достаточно. Вряд ли их дороги потом пересекутся. Время тянулось бесконечно долго, и в конце концов натянутые словно струны нервы Марка расслабились, позволяя погрузиться в сладкий полудрем. Так прошли последние пятнадцать минут отведенного времени, прежде чем часы на запястье негромко запиликали. Еще раз окинув взглядом просторы леса, Марк убедился, что никого рядом нет и можно подниматься. Достав из кармана рюкзака флягу, он приложился к ней и, сделав несколько больших глотков, вернул ее на место. Взвалив на себя свою тяжелую ношу, он, взяв курс по навигатору, вновь отправился в путь. Остальная часть маршрута прошла мертвенно спокойно. Марк, как и планировал, вышел на точку до того, как начало смеркаться. Вход в пещеру представлял собой узкий и невысокий лаз, легший трещиной на каменистом пологом склоне холма. Чтобы пролезть, пришлось снять с себя рюкзак и тащить его за собой, протискиваясь в полусогнутом положении между зыбкими стенками хода. Оказавшись в мраке подземелья, Марк достал из рюкзака налобный фонарик, который, натянув на лоб, тут же включил. Острый луч белого света пронзил темноту. «Ни-ко-го», — с довольной ухмылкой констатировал волк, после чего вновь полез в рюкзак за полевой кухней. Собрав туристическую горелку, он залил в котелок примерно стакан воды и поставил её кипятиться. Горелка пролила на ближнюю стену немного холодного и приятного синего свечения. Как только вода закипела, он выключил горелку и засыпал в невысокий котелок сублимированные мюсли с изюмом и выдавил туда же небольшой пакетик меда. Выждав пару минут, пока еда наберется воды, он не без удовольствия принялся уплетать получившуюся кашу вприкуску с ореховым батончиком. Но, как и все хорошее в жизни, еда быстро закончилась. Он горько усмехнулся. Выход был назначен на половину десятого вечера, и до него оставалось буквально пару часов. Сидя на туристическом коврике облокотившись спиной о стену, волк немного пожалел, что не взял с собой свежекупленный телефон. Но пара часов залипания в игрушки совершенно не стоила риска быть обнаруженным и отслеженным. Чтобы не расходовать попусту батарейку, он выключил фонарь и остался один на один с тьмой, которая тут же вновь начала нашептывать ему имена тех, кого уже не было рядом. Она так делает каждый раз, когда они остаются вдвоем. В голове всплывали образы друзей, которых он потерял, сцены, где он был совсем на грани жизни и смерти, и, конечно же, образы жены и дочери, которые доставляли ему наисильнейшую боль. Сопротивляться уже не было сил. Из недр пещеры задул сквозняк, приятно облизавший его лицо своей прохладой, который напомнил ему… На улице стояла страшная пятидесятиградусная жара и бойцы, стоявшие на дежурстве, старались ловить каждое дуновение ветра, который приносил хоть какое-то мимолетное облегчение. Группа Марка только-только вернулась из дальнего патруля и активно освобождала внедорожники от своего имущества: рюкзаков, цинков с патронами, оружия. Старшие тут же доложили командиру части, вышедшему встречать своих, о результатах заезда, прошедшего крайне спокойно, в то время как Марк с товарищами направился в казарму своего мотопехотного взвода принимать душ, стираться и отдыхать. Бойцы по обыкновению перекидывались колкими и сальными шуточками, обсуждали результаты только-только прошедшего матча по бейсболу с теми, кто остался в части и застал телеэфир. Все было как всегда. Марк уже завалился на свою койку, чтобы чутка вздремнуть после бессонной ночи, как вдруг на улице прогремел взрыв. Отчаянным ревом взвыла сирена, и бойцы, находившиеся в казарме, мигом полетели к оружейным пирамидам. Среди них был и Марк. Оглушительно прогремел второй взрыв. Бойцы высыпали на улицу и побежали к навесам на пустыре справа, под которыми стояла техника. Громкий свист, и еще один взрыв лег метрах в тридцати справа — четыре бойца повалилась на землю. Кто с криками, кто без. «Четыре трехсотых!» — заорал молодой тигр и, схватив Марка за плечо, поволок за собой. Марк окинул взглядом пострадавших и холодок пробежал по его коже: среди них был его друг-гиена Джейсон. Волк кинулся к нему и, зажав лапой рану в шее, из которой быстро вытекала темная кровь, потянулся к карману на голени гиены и, вытащив из него перевязочный пакет, хотел было его применить, как заметил, что напряженное донельзя тело как-то обмякло… Тигр, который только-только закончивший заниматься с первым раненым, кинул взгляд на Марка: — Оставь его! Бери следующего! — и схватив своего пациента за горловину футболки и поясной ремень, принялся оттаскивать его в казарму. Громкий свист, и за рядом стоящей казармой разорвался очередной снаряд. Волк расслабил дрожащие лапы, отпустив погибшего. Он мог бы начать сердечно-легочную реанимацию, мог бы продолжать бороться за жизнь лучшего друга. Но были и другие нуждающиеся в помощи медика. Он проглотил свою горечь и вышел из ступора. Бросился к следующему, гепарду, который сам смог отползти к стене. Он зажимал рану на перебитой ноге и громко вопил. С громким «Фи-и-и-и-и-у!» прилетел последний снаряд, который Марк запомнил, и разорвался прямо за углом. Он как будто выпал из пространства, видя перед собой лишь тьму, а все звуки вокруг превратились в звенящее месиво. Боли не было, как и страха: в этот момент он искренне был готов распрощаться с жизнью. Он проваливался в липкую бездну, словно в зыбучий песок, который мягко обволакивал сначала ноги, пояс, торс с лапами и, наконец, голову. Сначала он ощутил нестерпимую головную боль и судороги, которыми свело ноги. Потом он понял, что до кучи горела еще и левая половина морды. Расслышать что-либо он по-прежнему не мог из-за оглушительного звона, но, судя по тому, что земля больше не содрогалась каждые несколько секунд, обстрел прекратился. Он попробовал открыть глаза, но ничего не получилось — кровь сгустками залепила веки. Сил разлепить их не было. Да и видеть свет не хотелось. Хотелось провалиться назад и умереть. Он попытался неуклюже повернуться на бок, чтобы хотя бы дышать стало легче, но вновь его ждала неудача. В бессилии он вытянул ноги и, попытавшись позвать кого-нибудь на помощь, издал негромкий свистяще-хрипящий звук. Грудная клетка вместе с крайне тихим звуком, напоминавшим снежный хруст в сухой морозный день, опустилась на выдохе… Позже ему скажут, что он родился в рубашке — его, совсем зеленого и толком необстрелянного, лишь посекло вторичными осколками от стены, в то время как массивный осколок мины, проделав брешь в стене, перебил тому несчастному гепарду шею и ушел в сторону, не задев волка. Ранения морды, груди и лап, конечно, страшны, но жизненно важных органов не задело, только пару зубов выбило бетонными камешками. Ну и левое легкое пробило навылет мелким стеклянным осколком, который тут же застрял в коже спины на вылете. Мелкие шрамы вновь будто нагрелись, волку будто бы немного прижигало морду. Хотя он и знал, что это чисто психологическая штука, он все равно потянулся к рюкзаку, чтобы достать обезболивающее. Резкий свет фонаря дал по глазам, но, щурясь, он нашел нужное отделение и достал блистер таблеток. Он сверился с часами: десять минут до выхода. За это время он свернул и прикрепил к рюкзаку коврик и немного размял затекшие мышцы. После того, как часы пропищали, он пошел к выходу. На улицу опускались влажные сумерки. Как и ожидалось, видимость стала хуже, так что его силуэт будет практически неразличим на фоне горы. Он пошел вверх по склону. Все так же каждые полчаса он делал небольшую остановку для наблюдения и корректирования курса. Все шло более чем хорошо, и это радовало. Двигался даже с некоторым опережением: смог взять более высокую скорость, чем планировал «по бумаге». Если дело пойдет так и дальше, можно рассчитывать на выход к точке утром. Через час навигатор сообщил, что необходимая высота достигнута и надо начинать огибать холм. Еще через пару часов он краем глаза поймал блик у кромки леса внизу. И вновь первая мысль: «Спалили!» Увидев впереди большой валун, сделал рывок к нему. Сбросил рюкзак на землю и полез в подсумок жилета за тепловизором. Достав его, он лег под боком большого камня и принялся высматривать, кто же там внизу бликует оптикой. Но монокуляр упорно не хотел видеть теплые цели. Это показалось странным. Он положил дорогостоящий прибор на землю и потянулся к другому подсумку за простым биноклем. И через пару минут блик повторился! Но, как оказалось, это был лишь компакт-диск, привязанный каким-то весельчаком к ветке сосны. Он крутился на веревочке от дуновений ветра и периодически отсвечивал тусклым лунным светом. Выдохнув, Марк собрал свое снаряжение и пошел дальше.***
Рассвет только начинал раскочегариваться, когда Марк увидел первую точку, где можно было разложиться. Это была ложбина между двумя крупными холмами, за одним из которых как раз была больница, метрах в шестистах-семистах ниже по склону, наверное. Может, чуть дальше. Дорога несколько вымотала волка, и он решил не экспериментировать, а оставаться здесь. Подходы хорошо просматривались в обе стороны, в двухстах метрах есть источник воды, позиция, с которой можно осуществлять наблюдение, находится у вершины холма. Решено. Скинув рюкзак, волк испытал экстаз: мышцы спины сделались буквально воздушными, двигаться стало легко и приятно. Первым делом он установил компактную одноместную палатку, которую дополнительно накрыл такой же сетью, какой укрыл машину. Но в этот раз остановился только на этом. Раннее утро — самое время для работы под носом противника: он во всю борется со сном, и бдительность резко падает. Поэтому Марк, отстегнув от рюкзака саперную лопатку, налегке потопал вверх по холму. Не дойдя до верхушки по высоте метров семь, он начал огибать холм и вскоре очутился справа, откуда открылся отличный вид на территорию больницы и водопад, шум которого приятным уху шелестом доносился даже до сюда. Отсюда было видно все как на ладони. Здесь он и принялся выкапывать себе одиночный окоп. После сорока минут работы была вырыта отличная позиция с небольшим бруствером из каменистого дерна. Он вернулся в лагерь, достал из рюкзака коврик, небольшую треногу, увесистый монокуляр для наблюдения, портативную радиостанцию и тетрадь с пишущими принадлежностями, после чего отправился на позицию. Разведка началась. За первые несколько часов наблюдений Марку удалось выявить радиочастоту, на которой переговариваются охранники больницы, подсчитать количество стационарных постов охраны, коих было два, и количество сотрудников на них, даже немного прощупать структуру радиосети. Пункт управления всем и вся в эфире именовался Ставкой. Участники радиообмена не сильно заморачивались с позывными, называя внешний пост Первым и внутренний Вторым. Все это он тщательно записал в тетрадочку с гордым названием «Журнал наблюдений», в которой также схематично накидал план обширной огороженной территории с основными ориентирами. Пару раз он поймал в объектив патруль в составе двух волков, но о какой-либо закономерности говорить было рано, так что он просто отметил время каждого обхода в надежде разгадать все позже. Ближе к вечеру гарнитура рации вновь зашуршала небольшими помехами в ухо волку: — Ставка, Ставка, это Сорок Третий, в канал. — Сорок третий, это Ставка, слушаю. — Ставка, подобрали груз на юге Сахара-Сити. Готовьте камеру на крупного и операционную, Гейл ранен. Будем минут через сорок.