Портал

      Кефер очнулся под пальмой, рядом с каменными столбами. Невдалеке протекал ручей, а ветер весело шумел листьями пальм, по небу тихо плыли облака, а песок был горяч. Однако фараон сразу понял, что это не его мир. Мать рассказывала ему всё о гагатовом кулоне, и он понимал, что их четверых забросило в другой мир. «Нужно искать остальных», — сказал он сам себе, набрал воды в лежащую рядом фляжку, поднял обломки кулона и, завернув их в платок, зашагал вперёд, повинуясь зову сердца.       Он шёл вдоль ручья, надеясь, что друзья где-то неподалёку, но он ничего и никого не видел впереди — местность была пуста.       Высокие пальмы с широкими листьями создавали большую тень и защищали от лучей палящего солнца, а от знойного ветра помогал ручей, охлаждающий воздух вокруг себя.       Кефер шёл быстро, а потому через несколько часов устал. «Здесь жарче, чем у нас», — удивлённо подумал фараон и отпил воды из фляжки. Она была тёплой. А кроме того имела странный, немного неприятный привкус. «Откуда там взялась фляжка? К о пил из неё до меня?» — он промыл фляжку в ручье, набрал новой воды и отправился дальше.       Небо было синим. Даже слишком синим. Облаков не было и в помине, что странно. Высокие толстые стволы пальм неестественно коричневые, а листья слишком салатовые, даже если они выцвели на солнце. Единственное, что Кеферу нравилось, — это журчание ручья, его серебристо-прозрачная прохладная вода (пусть и неприятная на вкус), создающая свою весёлую чистую симфонию. Вода напоминала ему дом.       Через некоторое время сапоги его нагрелись, и ногам стало жарко. Но Кефер продолжал идти, пока не стало невмочь. «Нет, я так сварюсь», — он снял горячие сапоги и погрузил ноги в прохладную воду. Как это было приятно! Вода охлаждала, вода успокаивала, вода расслабляла, вода исцеляла. Кефер поставил сапоги в воду — пусть охлаждаются, и просидел так достаточно долго, пока не замёрзли кончики пальцев. Тогда он надел сапоги и встал.       Уже начинался закат, и появившиеся внезапно облака постепенно от белых становились розовыми, от розовых — красными, небо тихо начинало алеть, и солнце, неестественно красное, то ли как кровь, то ли как рубин, медленно, плпвнр катилось к полоске горизонта.       Голод дал о себе знать в самый неподходящий момент. Кефер стал осматривать пальмы в надежде найти хоть какие-то плоды. Как ни странно, ему снова повезло: на одной из пальм висела связка бананов, больших и порыжевших от лучей заходящего солнца. Фараон полез на пальму и легко сорвал несколько бананов, оказавшихся сладкими, мягкими и, что всего важнее, питательными.       Однако возникла новая проблема: с каждой секундой становилось всё темнее и всё холоднее. Кефер не знал такого холода и был очень удивлён. Соображать пришлось быстро. Вспомнив какие-то объяснения Осириса о том, как в древности разводили огонь, он наломал веток, сложил их в кучку и озябшими ладонями стал трением добывать огонь. Что ж, упорства ему хватало. Почти отчаявшись развести огонь, Кефер в последний раз потёр веткой о ветку. И вдруг весёлая рыжая искорка прыгнула на стружку, а за ней ещё и ещё. Положив ветки в общую кучу, фараон стал раздувать пламя. «Только аккуратно, только не задуть», — вертелось у него в голове. И его старания увенчались успехом. Яркое пламя, весело потрескивая, стало пожирать ветки, разливая вокруг свет и долгожданное тепло.       Откинувшись к стволу пальмы, Кефер следил за Кострома и время от времени подбрасывал в него ветки. За сегодняшний день он очень устал, битва, затем целый день ходьбы в знойной пустыне и куча терзающих вопросов давили на него, сжимали в тиски, и наконец он не выдержал, он подкинул веток в огонь и прикрыл глаза. И провалился в тяжёлый сон, затягивающий всё глубже и глубже...       Топот. Погоня. Какой-то коридор. Какой? Белый, с колоннами. Нельзя стоять, нужно бежать! Впереди свет. Дверь. Комната. Жёлтая. Богатая. Кровать! Нет, здесь найдут. За ширму! Тишина. А это что, синее? Клафт Сехмет! Как защемило сердце! Ветер... Откуда ветер?!       Кефер открыл глаза. Его била мелкая дрожь, холодный ветер ледянил кожу. Солнце только-только начинало вставать. Костёр потух, и тонкий голубоватый дымок тянулся к небу. Сил развести огонь почему-то не было, и Кефер стал ждать, когда солнце поднимется высоко.       Сумерки уходили, звезды гасли, небо с каждой секундой светлело. Воздух теплел. Фараон начал согреваться; он растирал озябшее тело, массировал онемевшие ноги. После скудного завтрака, состоящего из бананов и ледяной, ещё не согревшейся, воды, когда солнце осветило всю пустыню и поверхность ручья, Кефер, обретший силы, продолжил свой путь.       Он шёл до заката, иногда отдыхая, а на закате развёл костёр. Ужин не предвиделся. И вдруг раздался жуткий смех с подрыкиванием, вдалеке показались фигуры среднего размера животных. «Гиены», — подумал фараон и, выбрав пальму покрепче, забрался на её вершину. Гиены очень скоро подобрались к костру и стали обнюхивать песок вокруг пальмы, иногда подвывая и вскидывая головы на удлинённых шеях к стволу. Очевидно, огонь их не пугал. «Замечательно, — раздражённо подумал Кефер, — только соседей ночью мне и не хватало!»       Это была бессонная ночь. Гиены жутко шумели и вертелись вокруг пальмы, а Кефер, вцепившись замёрзшими руками и ногами в листья и ствол, внимательно следил за ними. Костёр вскоре потух, и тёплые струи воздуха перестали доставать до мужчины. Леденящий ветер взялся за своё.       Когда солнце встало, гиены ушли вдоль ручья, назад, а Кефер, с трудом разжимая затёкшие пальцы, спрыгнул с пальмы, но не удержался на ногах и упал. Он облокотился спиной на ствол и поднял глаза на небо, словно это было мукой для него. Так он просидел несколько минут, приходя в себя.       Пошатываясь, он поплёлся вперёд, держась поближе к ручью, с единственным желанием найти друзей и вернуться домой.