Noble pirates

      Столовая давно заполнилась людьми: все завтракали, разговаривали и смеялись. Такая обстановка угнетала Чангюна. Ему очень нужно было настроиться, ведь разговор предстоял достаточно серьёзный.       — Мы можем… Поговорить наедине? — кусает губы и бегает взглядом по помещению.       — Зачем спрашивать разрешения? — Минхёк всё понимает. Чангюн никогда не сделает что-либо настолько опрометчиво.       Капитан и хозяин таверны поднимаются со своих мест и идут в кухню, куда вход разрешён лишь персоналу. Кихён подскакивает следом, но ему на плечо опускается чужая рука, настойчиво сажающая молодого принца обратно за стол.       — Поешь, мы сейчас отправляемся в город.       Кихён возмущён. С одной стороны он понимает, что у каждого есть свои секреты, но с другой… Он как малый ребёнок хмурится и дует губы. Почему Чангюн что-то скрывает от него? Разве у них не доверительные отношения? Разве они не достаточно близки для того, чтобы Чангюн мог рассказать о том, что его беспокоит? Шушукается с каким-то Минхёком за его спиной! Стоп… Что за мысли?       Принц испуганно мотает головой и чувствует кровь, бьющую в сонной артерии с огромной силой. Внезапно становится жарко, и парень прикладывается к бокалу с холодной водой. Он пьёт жадно, большими глотками, вода каплями стекает по его подбородку, скользит по тонкой шее и скрывается за воротом рубашки. Парень с грохотом ставит бокал на стол, вытирает распухшие влажные от холодной воды губы и пулей вылетает на крыльцо таверны, чтобы освежиться. Он просто не выспался. Всё верно. Капризность от недостатка сна — частое явление.       — О, ты уже здесь? — из трактира вылетает хохочущий Хоши и закидывает руку на плечо Кихёна. — А капитан тебя уже искать начал.       Следом выходят Уджи, Джонхан и Сынчоль.       — А где остальные? — с любопытством интересуется принц, разглядывая присутствующих.       — Чангюн сейчас подойдёт, а Хосок и Хёнвон собирались сходить в пекарню за тортом. У нашего капитана сегодня день рождения.       Внезапно из Кихёна вырывается громкое: «Серьёзно?» — и парень тут же прикрывает рот ладонями. Остальные лишь кивают в ответ.       Рыночная площадь располагается в виде креста: четыре дорожки, по краям каждой располагаются по два ряда торговых лавок и маленьких магазинчиков различной специализации, а в центре этого креста находится огромный фонтан желаний.       Вымощенная камнем дорога ведёт их в разные стороны, и Кихён буквально разрывается при виде всего этого разнообразия. В кармане лишь мешочек монет, а желания огромны. Слева расписные тарелочки, справа маленькие сувенирчики, позади так и манит к себе шёлковая одежда, а спереди цепляет взгляд лавка, набитая украшениями.       Глаза Кихёна буквально разбегаются в разные стороны, а сердце мечется от желания скупить здесь всё.       — Я хочу это, и вот это, и вон то тоже, — Хоши уже скупает половину лавки с одеждой и одаривает ею Джихуна.       — Ты что, безмозглый? Ты эти деньги копил полгода, чтобы купить такие безделушки? — лекарь скрещивает руки на груди и закатывает глаза. — Ты такой идиот… Мне это не нужно.       Джихун отмахивается от Хоши и уходит к фонтану. Повар складывает купленные халаты, рубашки и кафтаны в пакеты, мышцы лица его напряжены, а руки слегка подрагивают. Никто не замечает этого, или только делает вид, продолжая разглядывать товар. Но у Кихёна сердце болит при взгляде на этого несчастного безответно влюблённого.       — Хэй, я думаю, ты купил слишком много. Не думаешь, что он почувствует свою вину за твои действия? Если ты хотел впечатлить его или сделать ему приятно, достаточно было и одной вещи. Но такой, которую ты выбирал бы действительно с душой. Понимаешь?       Хоши понимает. Он достаёт один шёлковый фисташковый халат с белыми вставками и широкими клиновидными рукавами и идёт к Джихуну.       — Прости, если я отягощаю тебя вниманием… Ты же знаешь, иногда я очень эмоционален и прилипчив. Но этот халат, я думаю, действительно очень подойдёт тебе.       И Джихун принимает. Впервые, кажется, улыбается Сунёну искренне, открыто. Хоши буквально светится изнутри и кидает монетку в фонтан желаний. Он не произносит вслух, но все знают, что он пожелал. Но лучше всех о его пожелании знает Джихун.       Кихён бродит от лавки к лавке, разглядывая цены. Раньше, когда он выбирался в город, считал, что народ Ацилии закупается на рынке по дешёвой цене, и что у них денег может хватить на роскошную жизнь. Но сейчас, когда в кошельке всего восемь тысяч вон, он понимает, что его народу всегда жилось тяжело.       Пожалуй, то, чего сейчас больше всего не хватает молодому принцу — лепестков роз в его ванной, ароматизированных свечей и шёлкового халата. Как только Кихён видит все эти принадлежности в одной из торговых лавок, он тут же вспоминает королевскую купальню замка: ванную, наполненную горячей водой, и смягчающими кожу лепестками цветов, воздух, пропитанный ароматом лаванды и расслабляющую атмосферу. По коже бегут мурашки, и принц буквально бежит к заветным вещицам.       — Сколько будет стоить этот набор? — буквально налетает на продавца, чем очень пугает того. Но затем мужчина оживляется:       — О, прекрасный выбор, молодой человек! Халат из чистого шёлка, какой носит сам король Ацилии! Отдам за полторы тысячи вон! А свечи и лепестки цветов расслабят ваше тело и ваш разум! Отдам их вместе по тысяче вон! Как вам такое предложение? Дешевле вы не найдёте абсолютно нигде! Уникальное предложение!       — Что ж, раз вы так говорите…       С неким сомнением Кихён считает монеты и собирается отдать их продавцу, чьи глаза уже горят в предвкушении такого куша. Но принца останавливают:       — Погодите, погодите! — Джонхан развязной походной (какой Кихён у него ни разу не видел) подходит к Ю и рассматривает коробки, в которых лежит весь товар. — Что же вы обманываете неместных? Если эту коробку развернуть, можно заметить, что цена халата всего тысяча вон, свечей и лепестков четыреста. Сколько вместе выходит? — Юн нарочито с глупым выражением на лице считает по пальцам и выдаёт: Ого, тысяча триста вон! Что же вы, господин, обманываете своих покупателей? Может, мне разрекламировать вас в плохом свете?       — Нет-нет, что вы! — тут же натянуто заулыбался продавец. — Стар я стал, глаза слабо видят! Точно-точно, молодой человек, с вас всего тысяча триста вон!       — Спасибо, — шепчет Ки Джонхану и оплачивает покупку.       — Советую тебе не слушать их распрекасные монологи, здесь продавцы те ещё мастера пудрить людям мозги.       — Буду знать, — подмигивает принц и идёт дальше.       Кихён без интереса разглядывает лавки. Сейчас ему не нужно ничего, в чём бы он нуждался, как в пресной воде.       Не нужно было. До тех пор, пока на полке одной из лавок с украшениями не мелькнуло что-то чёрное, в виде капли. Кихёну туда как магнитом тянуло, и он решил не сопротивляться.       — Что изволите, молодой господин?       — Я бы хотел посмотреть вон тот браслет.       — Отличный выбор! — захлопала в ладоши хозяйка лавки. — Вашей девушке очень понравится!       Ю аккуратно берёт браслет в руки. Тонкая серебряная цепочка делает руку более утончённой, изящной. В какой-то момент Кихён вновь словно почувствовал себя принцем. И в душе в который раз что-то потянуло, будто кто-то дёрнул за нитку.       — «Хочу домой», — проносится в его голове, а затем непроизвольно всплывают воспоминания о Чонгуке и отце — пожалуй, о самых дорогих людях из его семьи. Люди, о которых он не забывал ни на секунду. Люди, которых в жизни ему действительно не хватает.       Он небрежно смахивает с лица солёные непрошенные слёзы и рассматривает кулон браслета. Он выполнен в виде «Ян» — белой половинки от единого целого «Инь и Ян».       — Такой красивый, — произносит одними лишь губами и нежно проводит подушечками пальцев по кулону. — Сколько он будет стоить?       — Всего семь тысяч вон! Уникальное предложение, юноша!       — Но у меня только шесть семьсот! Может, согласитесь на эту цену?       — Что ж, тебе повезло, что ты такой красивый, юноша. Я отдам тебе его за шесть семьсот, так и быть.       — Спасибо! — вне себя от радости Кихён чуть ли не накидывается с объятьями на хозяйку лавки, но вовремя останавливает себя.       С широкой улыбкой на лице принц шагает дальше. Хочется петь и танцевать, а в животе порхают бабочки. Кажется, вдруг мир окрасился в яркие сочные цвета, а люди стали в сотню раз красивее.       Внезапно кто-то хватает Кихёна за руку и тащит в переулок между магазинчиками. И внутри всё холодеет, падает, словно ваза, и разбивается где-то в желудке. Кихёна накрывает паника, он вновь испытывает эмоции с периода пребывания в трюме с заключёнными. Этот страх неизвестности, страх запаха смерти — всё это охватывает молодого принца, и он в полуистеричном состоянии начинает кричать, но ему закрывают рот рукой. Он задыхается от собственной беспомощности, от вороха мыслей, охватившего мальчишеское сознание.       — Тсс, спокойно, — шепчут на ухо, задевая губами хрящ кихёнова уха, опаляя тонкую кожу горячим дыханием.       Его разворачивают и припечатывают спиной к холодной бетонной стене одного из магазинчиков. Склоняются слишком близко к лицу и молча смотрят в глаза. Сердце неистово бьётся в груди, словно вольная птица, попавшая в клетку. Наворачиваются слёзы, и похититель словно нежно обнимает, говорит успокаивая:       — Всё в порядке, я тебя не обижу. Прости, что так внезапно.       — Чангюн… — шепчет в ответ, срываясь на всхлип. — Я так… Так испугался.       — Я не хотел... — стирает большим пальцем чужие слёзы со скулы и нервно облизывает тонкие губы. — Взгляни вон туда.       К лавке, где минуту назад был Кихён, подходит королевская стража.       — Мы ищем этого юношу, — они показывают женщине плакат с изображением принца. — Вы видели его?       — Н-нет… — напуганно и совсем неправдоподобно лжёт хозяйка лавки.       — За сокрытие информации от государства вы подвергаетесь наказанию, госпожа, Пак.       — Я… — голос её дрожит и буквально срывается. — Он пошёл в том направлении, но я не слежу за своими клиентами. Я не видела, куда точно он ушёл. Это было около двух минут назад.       — Быстрее, он не мог уйти далеко, — кричит главный, и стража разбегается в указанном направлении.       — Вот чёрт… — шипит Кихён.       Его не должны найти. Как бы он ни хотел домой, кто-то заплатил за его смерть. И пока он не узнает заказчика, ему нельзя появляться в замке. Иначе его снова попытаются убить.       — Не волнуйся. Я не отдам тебя им, — шепчет капитан и накидывает на голову Ю полупрозрачную розовую ткань, которую обычно носят знатные люди, чтобы их кожа не загорела, а тем более не сгорела. — Я не собираюсь отпускать тебя.       Чужая ладонь сплетается с кихёновой, и Чангюн выводит принца из их «укрытия».       — У нас есть час, куда хочешь пойти?       — Обратно к фонтану желаний.       Улыбки двоих наполненны искренностью, ладони обоих крепко сжаты в замок, а сердца их бьются в унисон. Они не знают, не понимают, не осознают всей ситуации. Но судьба поможет им дойти, наконец, до точки отправления, поможет осознать и принять. Им никуда не деться.