***
— Принцип защиты делится на два типа — пассивная и активная, — Локи напоминал пройденный материал старшекурсникам. — Пассивный способ защиты заключается в оборонительных чарах при нападении противника, активный подразумевает собой нападение на противника. Все это вы уже знаете. Прежде чем перейти к абсолютно новому типу, который вы не найдете в учебниках, мы напишем контрольную работу, — вопросы на доске появились без единого движения профессора. А сам Локи медленно проходил между рядами, продолжая вводить в курс работы учеников. Гермиона после случая в кабинете профессора Одинсона не отказалась от должности ассистентки и продолжила присутствовать на занятиях. Будь в тот жуткий вечер на месте Локи кто-нибудь другой, Гермиона, не задумываясь, прервала бы общение, бросила все, скрылась и больше ни за что не вернулась бы в Хогвартс. Именно это она собиралась сделать при назойливом, грубом и порой унизительном поведении Рона, если бы он продолжил ее докучать — скрыться. Но рядом с Локи ее что-то держит. Пока девушка ответила коротко себе на этот вопрос: «Интерес». В тот вечер ответы на мучающие вопросы так и не были найдены, а напротив, множество иных закрались в и без этого путанные мысли Гермионы. Она пыталась по полочкам разложить и собрать в одну цепочку все действия, неосторожные движения и слова Одинсона. Каждый кроткий взгляд или улыбка, у коей было множество лиц и значений, могли привести Гермиону хотя бы к одному верному ответу. Локи же вел себя так, словно вчера он не унизил своим криком девушку и не сделал ей больно грубыми действиями, словно не было оскала хищника, готового вцепиться в глотку жертвы и упиваться свежей кровью из еще пульсирующей артерии. Или он хорошо скрывал свои эмоции, или же Одинсону были чужды человеческие переживания. Гермиона склонялась к первому варианту и предпочла для себя считать, что тем злополучным вечером разумом Локи завладел гнев. Источник столь безудержной ярости для девушки был загадкой, хоть она и имела кое-какие подозрения на этот счет. Гермиона наблюдала, как Одинсон передвигается между рядами, за его каменным выражением лица с белой фарфоровой кожей и тонкой бледной линией губ, на которой остановила свое внимание. Она отчетливо помнила пленительную страсть и желание, разожженные этими холодящими губами, этот контраст огня и промозглого холода, исходящий от Бога хитрости. — Мне льстят такие мысли в твоей голове, — послышался холодный полушепот над ухом гриффиндорки. Гермиона встрепенулась, пришла в себя, быстро захлопав глазами. — Я же не зря распинался перед кучкой учеников о закрытии разума, — спокойно продолжал Локи, встав напротив Гермионы. Щеки девушки залились пунцовой краской. Гермиона оглядела класс: между рядами продолжал вальяжно расхаживать Локи, за его рабочим столом сидела сама Гермиона и что-то писала пером на пергаменте. Происходящее, словно фильм на большом экране с Локи и Гермионой в главной роли, привязал внимание зрителей в виде самой Гермионы. Гриффиндорка подняла растерянный взгляд на асгардца, хотела что-то сказать, но рот открывался без единого звука. Это очень рассмешило Локи. — Ты похожа на рыбу, — смеясь, выпалил он. — Не переживай, они нас не видят, — Локи жестом показал в сторону учеников, молча выполняющих задание. — Точнее, видят тех нас, — кивнул в сторону себя, ходящего между рядов. — Но не нас, — показывая по очереди пальцем на себя и Гермиону, закончил он. Гриффиндорка продолжала молчать, смирившись с временной потерей речи, причину которой она не могла понять, и лишь кивнула в ответ Локи. В изумрудных глазах Бога лжи девушка увидела всплески озорства. Таких маленьких ярких огоньков счастья и радости (?) Гермиона еще не замечала во взгляде асгардца. — Ты хотела изучать магию других миров, — голос Локи звучал ровно, и лишь иногда в нем проскакивали еле уловимые нотки хитрости. Гермиона снова молчала, забывая моргать, и, соглашаюсь, кивала головой. — Да что ты, как болванчик, только и киваешь! — чуть раздраженно воскликнул бог. Гермиона снова быстро заморгала, тряхнула головой и попыталась что-то ответить: — Я… — мямлила она. — Во-о-от! Хорошо, мы учимся говорить, — шутил Одинсон. Гермиона набрала полную грудь воздуха и с шумом выдохнула. — Но ты ничего так просто не делаешь, — уверенно начала Грейнджер, словно не была только что похожа на немую рыбу. Локи хитро усмехнулся. — Верно, — ответил он с лукавой улыбкой на лице. — Я решил было, что после вчерашнего «урока»… — он сделал странный акцент на последнее слово. –…ты не захочешь меня видеть. Но, заметив тебя на занятиях сегодня, подумал закрыть этот вопрос, пока ты не сбежала. Локи медленно обошел стол Гермионы и сел рядом на наколдованный им же стул. — И что же ты хочешь? — Сегодня на балу ты подаришь мне танец, и можно будет приступить к урокам. Иллюзия растворилась, Локи продолжил следить за выполнением работы учениками, а Гермиона снова погрузилась в свои мысли, на этот раз тщательно спрятав их от асгардца. Прозвенел колокол, оповещающий об окончании занятий на сегодня. Впереди полдник, а за ним бал. Многие ученики решили пропустить полдник. В основном это были ученицы. Они занялись своими нарядами, обсуждая свежие сплетни. Гермиона направилась в свою спальню, минуя гостиную старост, украшенную небольшими мордочками из тыкв с горящими в них свечами, которые создавали теплый праздничный уют. На своем пути она встретила Гарри и Рона, собирающихся перекусить в Большом Зале. — Гермиона, — окликнул девушку Гарри. — Ты пойдешь на бал? — спросил ее гриффиндорец. — Да, — тихо ответила Гермиона. –Думаю, нам нужно отвлечься, — закончила она. — А вы? — спросила в ответ девушка. — Тоже, — как-то неуверенно ответил ей Гарри. Рон же демонстративно отвернулся. Бал в честь Хэллоуина был хорошим способом забыть ужасы войны. Именно это и послужило поводом для организации праздника в таком формате, считала девушка. А это было необходимо для каждого волшебника. Нужно было научиться жить заново, научиться снова улыбаться и веселиться, оставив всю боль в прошлом. Гермиона уже поднималась по лестнице в свою спальню, а Гарри и Рон были готовы покинуть гостиную, когда дверь распахнулась, и в проеме появилась директор Минерва МакГонагалл. — О! Как хорошо, что я застала вас всех вместе, — в своей привычной манере начала профессор и провела по волосам, словно убирая выбившиеся пряди за ухо. — Мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер, хочу сообщить вам, что дирекция школы и Министр Магии решили, что бал в честь Хэллоуина должны открыть герои войны. — Но профессор! — возмутился было Гарри. Но МакГонагалл невозмутимо продолжила: — Мистер Поттер, в замок скоро прибудет Мисс Уизли. Я взяла на себя смелось предположить, что Вы захотите открыть праздник танцем именно с Джинни. А мистер Уизли и мисс Грейнджер могли бы составить вторую пару, — закончила директор, напоследок хитро хихикнув. Гарри кивнул в ответ, а Рон округлил глаза и покрылся румянцем, когда Гермиона, в свою очередь полная возмущения, быстро спустилась с лестницы. — Профессор, я так понимаю, отказаться мы не можем? — вопросительно заключила шатенка. Директор одобрительно кивнула. — Но можем ли мы выбрать пару для танца себе сами? — Конечно, мисс Грейнджер. Это еще и лучше, если пары будет три. С этими словами директор покинула гостиную, оставив ребятам почву для размышления. Гермиона с высоко поднятой головой, тряхнув каштановыми волосами, направилась готовиться к балу. — Ты пойдешь с ним? — раздался за спиной девушки мужской голос. Это был голос Рона наполненный злостью. — С этим своим профессором? — словно захлебываясь собственной желчью, продолжал кричать в след Уизли. — Рон! — пытался вразумить друга Гарри. Он не желал разборок, тем более сейчас, когда все стараются снова найти счастье в жизни. Гермиона остановилась. Она почувствовала внезапно нахлынувшую уверенность в своих действиях, словно на ее плече сидел ангел-хранитель и подсказывал ход событий. Она знала, это был не ангел-хранитель, это был ее личный хранитель — Бог хитрости. Девушка чувствовала его присутствие рядом. Сейчас. Первый раз за восемь лет она не просто знала, она ощущала его каждой клеткой своего тела и улавливала прохладу его магии. На лице девушки непроизвольно появилась хитрая и самодовольная улыбка, которую она часто наблюдала на бледном лице преподавателя ЗОТИ. — Тебя это не касается! — гордо выпалила девушка и скрылась в своей спальне. Она ждала, что сейчас разрушится очередная иллюзия, и перед ее взором предстанет весело улыбающийся Локи, но этого не произошло. Вместо ожиданий пришло лишь ощущение, что бог испарился, не появляясь на глаза Гермионе.***
Локи с помощью своих магических знаний и способностей наблюдал за Гермионой, сановито расположившись в массивном кресле, подобном трону, возле камина, в котором догорали угольки, отдавая остатки тепла темному прохладному помещению. Последнее время он отдавал предпочтение подобному способу слежки за девушкой, нежели хождению за ней попятам. И по-прежнему не понимал, для чего он это делает. Опасность миновала, и теперь навредить Грейнджер мог разве что ее ревнивый рыжий дружок. Хотел бы Локи вызвать такие чувства у Одина, но все тщетно. После последнего появления Локи в Асгарде ни Отец, ни мать, ни даже Тор не вышли на связь с ним. «Словно… словно про него забыли. Вычеркнули из жизни, чтобы не помешал взойти Тору на трон! Спрятали подальше с глаз, чтобы не держать ответ!» — мысли сбивались в голове Асгардца, порождая новые вихри гнева, и Локи уже был готов уничтожить этот замок вместе с девчонкой: "Может, тогда Отец обратит на меня внимание?!" Локи медленно поднялся с кресла, прикрыл глаза, сжал ладони в кулаки. Магия наполняла его тело, словно жидкость наливали в пустой сосуд. Не такая сильная, как в Асгарде или Йотунхейме, конечно, но приятное прохладное чувство расходилось по телу бога, наполняя силой, неведомой мидгардским магам. Резко выдохнув и махнув руками в стороны, Локи высвободил разрушающую для кабинета силу и теперь с довольной ухмылкой стоял среди руин своего кабинета. Стало ли от этого легче? Возможно. Но эта выходка не могла заставить Одина спуститься к младшему наследнику. «Для этого одно кабинета мало!» –мысли в голове бога кричали, рычали и рвали в клочья все, что попадалось на пути. И лишь внешне Локи оставался спокойным. Близилось время бала. Локи уже спустился в Большой Зал, оставив кабинет в таком же удручающем состоянии, в каком был и он сам. Зал был украшен большим количеством выращенных Хагридом тыкв и парящих над головами свечей. Студенты, одетые в различные костюмы, в основном героев сказок магического и магловского миров, потихоньку начинали заполнять зал. Сам Локи решил встретить спутницу в своем асгардском черно-зеленом камзоле с воротником-стойкой и золотыми вставками, элегантно подчеркивающим его высокую худощавую фигуру; на плечах развивался длинный зеленый плащ, оттенок которого отличался от общего цвета камзола, был ярче и насыщеннее, а его массивность визуально увеличивала плечи асгардца, делая его похожим на сказочного принца или даже злодея из мидгарских книг. Если бы не золото в его костюме, то преподавателя ЗОТИ можно было смело приписать к факультету Слизерин. Черные волосы Одинсона были аккуратно зализаны назад, что делало его еще более похожим на выходца со змеиного факультета. — Профессор Одинсон! — окликнула его МакГонагалл, –Преподаватели должны поддержать наших героев и присоединиться с танцем к ним после их выхода. — Я с удовольствием, директор, — спокойно отвечал Локи. — Но я жду свою спутницу, с которой мы будем открывать бал, если Вы не против, — с полуулыбкой на лице закончил он. МакГонагалл немного замешкалась. — Оу, конечно, мистер Одинсон, — она осмотрела оценивающим взглядом собеседника, одобрительно кивнула и продолжила: — мисс Грейнджер уже не ученица, и ваш танец не будет казаться чем-то скверным. Локи направился ближе к лестнице, где встретился с Гарри и Роном в сопровождении их дам. Гарри Поттера сопровождала Джинни Уизли, приехавшая специально для мероприятия, а под руку с Роном шла семикурсница, имя которой Локи не запомнилось. Увидев нового профессора, Гарри поздоровался с ним и представил ему Джинни. Пара выглядела сдержанно и элегантно, решив не облачаться в какой-либо образ. Рон же в костюме книжного вампира сделал вид, что не замечает профессора и увел свою спутницу подальше от Одинсона и Поттера, которые решили перекинуться несколькими фразами. По всему было видно, что его девушка желала оказаться ближе к своему учителю по Защите от Темных Искусств, но не Рон. Ухмыльнувшись над ситуацией, Локи продолжил беседу с Поттером, а рыжий цвет шевелюры Рона сменился на алый. Студенты зашептались и тихо захихикали, указывая на Узли. Его спутница попробовала все исправить, но алый цвет сменился на зеленый, затем на синий. Локи, стоявший спиной к происходящему, ухмыльнулся, и в миг волосы гриффиндорца приобрели привычный рыжий цвет. — Она прекрасна, — послышался полушепот Джинни. Гарри и Локи перевели взгляд в сторону лестницы, по которой спускалась Гермиона. Длинное атласное темно-синее платье бандо в пол с пышной юбкой и небольшим шлейфом, тянущимся за девушкой. Локи замер. Ему приходилось уже наблюдать эффектное появление Гермионы на Рождественском Балу во время Турнира Трех Волшебников, но сегодня она превзошла его ожидания, и по реакции окружающих понятно, что не только его. Сейчас он увидел, что маленькая неуклюжая заучка стала прекрасной женщиной с грациозной фигурой. Волосы были собраны в незамысловатую прическу и оголяли тонкую шею и уши, украшенные длинными серьгами в виде тонких цепочек с блестящими камнями. Когда Гермиона спустилась, Локи заметил, что на подоле платья красуется довольно-таки глубокий вырез, который при более широком шаге оголяет ногу до середины бедра. Асгардец еле заменто облизал губы, выпрямив спину, подошел к девушке и, протянув правую руку, произнес: — Не откажите мне в удовольствии танцевать с Вами, юная леди! Гермиона протянула левую руку в знак согласия и слегка улыбнулась. Ей нравилось, как окружающие смотрят на их пару. Кто-то с завистью, кто-то с открытыми ртами, а кто-то, как, например, Рон, был полон злости и на время забыл о своей партнерше, пока директор не объявила начало Бала. Зазвучала музыка, и пары героев войны закружились в танце, за ними последовали преподаватели и остальные ученики. — Ты прекрасно выглядишь, — еле слышно сказал Локи, ведя в танце свою партнершу. — Благодарю, — ответила Гермиона. — А ты решил обойтись сегодня без костюмов и показать свое лицо? — заключила она. На лице Локи появилась легкая ухмылка. — Нет. Сегодня я в костюме Бога коварства и обмана и, как тому подобает, не показываю своего истинного лица, — в этот момент асгардец выглядел серьезным и, казалось, что совсем не шутит. — Жаль ты не видела мой шлем. — Шлем? — удивленно спросила Гермиона. — Золотой шлем работы гномов Недовелиры с большими рогами. Я хотел показаться в нем, но решил сильно не шокировать публику, предоставив эту роль тебе, — на лице бога снова заиграла озорная улыбка. — Но когда-нибудь ты его увидишь, — кружа в танце, шепнул на ухо асгардец. — Тут слишком скучно, не находишь? — вскинув брови, завершил он. Локи наблюдал множество мидгарских праздников, и ни один ему не приглянулся. Все они казались скучными, не такими, как в Асгарде: длившиеся по несколько дней с огромным количеством яств, от которых ломились столы, и сотнями бочек асгардского эля. Хотя и праздники своего народа он не особо жаловал из-за огромного количества присутствующих на них. Одинсон любил внимание, но на Асгардских пирах все внимание было уделено Тору и его свите, а на мидгарских, в частности на этом, — героям войны. Ему, конечно, были приятны взгляды девочек-студенток в свою сторону, но он заслуживал большего. Ведь это он закрывал своей спиной Грейнджер каждый раз, когда та теряла бдительность в бою, ведь это он открыл Тайную Комнату во время Битвы за Хогвартс, чтобы добыть клык Василиска, и даже он подсказал это. Но вся слава была отдана Поттеру и его рыжему другу, которые без Гермионы и дня бы не протянули, а та в свою очередь погибла бы без надзора Локи. Музыка стихла, обозначив завершение вальса. — Я украду Вашу спутницу на некоторое время? — вежливо спросила у Локи Джинни, партнер которой уже о чем-то беседовал с разъяренным Роном. — Она Ваша, — одарив дам улыбкой, Локи покинул их, затерявшись в толпе танцующих под зажигательные звуки музыки учеников. Все свечи в Зале погасли, музыканты перестали играть, в полной темноте ученики в панике принялись искать свои палочки, по ногам потянуло холодом. И вдруг каждая звезда, отраженная на зачарованном потолке, начала падать и с грохотом и свистом разрываться на множество цветных искр! Зал восторженно вскрикнул, снова зазвучала музыка, и ученики продолжили танцевать под цветным звездопадом. У нежелающих танцевать учеников ноги сами пустились в пляс, а у Рона даже руки зажили своей жизнью. Раньше за подобными выходками стояли близнецы Уизли, но и сейчас автора этой шалости Гермиона знала в лицо. Она постаралась отыскать его взглядом в толпе, но Локи нигде не было видно. — Ну, рассказывай давай, — начала свой допрос рыжая бестия, смеясь над братом. — Чего рассказывать? — смутилась Гермиона. — Кто он? И как обстоят у тебя с ним дела? — Он просто профессор, а я его ассистентка, — холодно отвечала Грейнджер, протягивая стакан с прохлаждающим коктейлем собеседнице. — Уж мне-то можешь рассказать, — Уизли все никак не унималась, ей явно хотелось, чтобы это было не просто «преподаватель и ассистентка». — Вы хорошо смотритесь. — Нет, Джинни. Ничего нет, — потягивая напиток, неохотно продолжала беседу Гермиона. Глазами невольно она продолжала искать Локи в толпе, но тщетно. — Ну да, а высматривать его в толпе – это обязанность ассистентки, — ехидничала Уизли. — Да и Рон просто так не будет беситься, – Джинни снова со смехом посмотрела в сторону дергающегося брата, расколдовать которого пытались уже и учителя. — Может, тебе лучше заняться своей личной жизнью, Джиневра? — вспылила Гермиона и под звуки зажигательной музыки направилась к выходу. Резкое поведение подруги повергло Джинни в недоумение, она даже не заметила, как к ней подошли Гарри и запыхавшийся Рон. — Что произошло? — спросил Гарри, провожая взглядом Гермиону. — Я… я не знаю. Я просто спросила… Но Рон не дал сестре договорить: — Убежала вслед за своим профессором, наверно, — тяжело дыша, заключил он. Джинни хотела было что-то ответить, но Гарри жестом попросил молчать. Наверное, это было лучшим решением. Не лезть в душу и жизнь своей подруги.***
Локи покинул праздник практически сразу после танца с Гермионой. Он просто куда-то шел. Не следя за маршрутом, поднимался по лестнице на какую-то башню. Легкий морозный ветер обдувал его бледную кожу лица и рук, холодящий воздух проходил через легкие, наполняя спокойствием и умиротворением. Перед глазами появилось звездное небо. Не такое красивое, как в Асгарде, не такое волшебное, как в его родном мире, но такое спокойное. Сделав глубокий вдох, опираясь на перила балкона, он закрыл глаза. Как же хотелось, открыв их, оказаться в золотом замке Асгарда, а не в этом сером каменном ничтожном мире. — Локи, — мягкий, теплый женский голос коснулся его слуха и кольнул в районе груди. Асгардец скучал по нему в тысячи раз больше чем по родному дому, он боялся открыть глаза и понять, что это лишь игра его воображения. — Локи, сынок, — раздался голос снова. — Мама, — не открывая глаз, ответил он. — Отец совсем скоро вернет тебя домой. Девушке не угрожает больше опасность. — Мама, — произнес он снова, обернувшись, но никого рядом не было. Лишь легкий шум шагов доносился со стороны лестницы. Кто-то шел за ним следом. Локи спрятался в тень, прикрывшись иллюзией. Не хватало, чтобы еще студенты застали его в меланхоличном состоянии. В голове звучала последняя фраза, сказанная голосом матери. Значило ли это, что он выполнил свое задание и дома его ждет трон? Шаги становились все громче. В свете луны показалась фигура Гермионы в ее платье с открытыми плечами и без какой-либо накидки. За окном медленно вступала в свои права зима на смену дождливой осени. Легким движением, не снимая с себя иллюзии, Локи создал что-то похожее на плед. Девушка удивленно завертела головой в поисках кого-либо. — Так ты не простудишься, — выходя из тени, спокойно заключил бог. На его лице не было никаких эмоций, холодный спокойный взгляд. И это скорее говорило Гермионе о буре, бушующей за этой маской, чем об абсолютом спокойствии асгардца. Девушка молча смотрела на собеседника глазами, полными печали и тоски, что не скрылось от Локи. Ему не нужно было задавать вопрос о том, что же случилось, он знал, что девушка сломана эмоционально и не скоро сможет жить прежней жизнью. Да, последнее время Локи пытался ей помочь, погружая в учебу, но это только усугубляло ситуацию. Гермиона закрывалась от внешнего мира за страницами фолиантов и отдалялась от друзей. Может, когда он вернется в Асгард, у нее самой получится справиться со всеми трудностями? — Я бы оставил тебя тут одну, как изначально ты и хотела, но не могу позволить тебе замерзнуть, — Одинсон подошел к Гермионе и взял ее за руку. Она молчала. — Может, выпьем по чашке горячего шоколада, чтобы согреться? — Я не против, — с легкой улыбкой ответила гриффиндорка и укуталась в плед. — Но только в нашей гостиной. Локи такому предложению был даже немного рад. Он вспомнил, во что превратил свое пристанище несколькими часами ранее. Прогулочным шагом пара направилась в башню старост. Бал был в самом разгаре, и коридоры замка были пусты, только в некоторых укромных уголках можно было наблюдать уединившиеся пары учеников, но ни Гермиона, ни Локи решили их не трогать. В гостиной старост было тепло. На столике возле камина их уже ждали две чашки горячего шоколада и несколько ароматных круассанов. На диванчике лежали аккуратно сложенные теплые пледы, в воздухе витал легкий аромат корицы. Домашние эльфы постарались, либо это была магия Локи – Гермиона не задавалась вопросом. Гарри и Рон скорее всего были еще в Большом Зале. Но присутствие друзей не сильно заботило девушку, она знала, что Одинсон сможет прикрыть их иллюзией. Порой возможности асгардца ее удивляли, и девушка была уверена, что вся сила и мощь его магии ей неведомы. Пара удобно расположились на диванчике. Нависла немая тишина. Никто из собеседников не решался ее нарушать, да и не хотелось. Локи перевел взгляд на Гермиону, наблюдающую за языками пламени в камине, которые окрасили своим светом ее каштановые волосы в золотисто-медный цвет. Непослушная прядь выбилась из прически и просилась, чтобы ее убрали за ушко девушки. Что и сделал Локи, плавно переводя взгляд на тонкие изящные плечи, бледные ключицы. Тепло расходилось по жилам Одинсона, сердце сжалось. Он провел указательным пальцем по бледной бархатной шее Гермионы. Девушка перевела на него свой взгляд. Их взгляды встретились. Локи с трепетом смотрел в карие глаза гриффиндорки, полные смущения. Коснувшись большим пальцем губ девушки, он прикрыл глаза и еле слышно рвано выдохнул. Дрожь пробежала по телу Гермионы. Она наклонила голову немного в бок, поддаваясь действиям бога. Сердце ускорило свой ритм. Локи сел ближе к Гермионе и коснулся ее теплых губ своими. Гриффиндорка ответила на поцелуй, запустив руки в его мягкие волосы. Локи углубил поцелуй, прижав девушку к себе. Её горячие дыхание обжигало кожу. От этих действий юбка платья съехала, и через разрез показалась стройная ножка Гермионы, что не осталось без внимания асгардца. Он опустил вторую руку на бедро девушки. От прикосновения холодный рук Гермиона громко выдохнула, кровь разгоняла жар по ее телу. Ей хотелось остудить свое разгоряченное тело, она сильнее прижалась к излучающему прохладу Локи. Оторвавшись от сладких губ девушки, асгардец поцеловал ее в шею, от чего Гермиона издала еле слышный стон. Рука асгардца поднялась выше по бедру, и гриффиндорка дернулась ей навстречу, снова сладко застонав. Второй рукой Локи провел по оголенной части спины и спустился вниз, нащупывая молнию на платье. Потянул за язычок вниз, молния податливо заскользила вниз с легким шумом, легкая атласная ткань соскользнула с груди девушки. Локи посмотрел в два уголька чёрных от возбуждения глаз, они были полные сомнения и желания, щеки залились легким румянцем, по телу в очередной раз пробежала дрожь. — Не бойся, — успокаивающе прошептал Асгардец. Кто, как не он, знал, что Гермиона никогда не была с мужчиной, и все эти чувства для нее были в новинку. Сколько раз Рон склонял ее на интим, но его девочка была умницей. Потому что была только его. Только Локи имел право ее трогать, ласкать, целовать. То, что принадлежит ему, не принадлежит больше никому! Локи аккуратно поднял Гермиону на руки и направился в сторону ее комнаты. Он чувствовал, как бьется ее сердце, и его отвечало в такт, тело горело, и хотелось скорее скинуть с себя все лишнее. Захлопнув ногой дверь спальни, Локи уложил Гермиону на кровать и легким движение стянул с нее платье, оставив ее лишь в кружевных трусиках. Не без помощи магии, быстро избавившись от тяжелого кожаного камзола, навис над Гермионой, покрывая ее бледную кожу поцелуями. Тело Гермионы двигалось навстречу его ласкам, дыхание учащалось, разум помутнел. Гермиона полностью доверилась ему, позволяя целовать там, где он захочет. Сложно было описать эмоции, которые испытывала девушка, да и не хотелось думать. Хотелось глубже окунуться в этот омут наслаждения, чувствуя, как Локи поцелуями ласкает ее грудь, его рука плавно спускалась ниже до единственного куска ткани. Ноги от этого прикосновения девушки задрожали. — Ти-и-ше, — успокаивающе прошипел он и повел пальцем по влажной промежности. С уст девушки сорвался сладкий стон, дрожь усилилась. Он прервал ласки и посмотрел в приоткрытые испуганные глаза Гермионы, словно спрашивая разрешения. Гермиона, полностью отдав себя в его власть, позволила снять остатки одежды. Медленно и нежно, чтобы не причинить сильной боли, Локи вошел в нее. Гермиона вскрикнула от пронзающей боли, закусив нижнюю губу. По щеке потекли слезы. Локи остановился, дав девушке успокоиться. Поцелуем он старался расслабить напряженное тело Гермионы и аккуратно продолжил двигаться в ней. Она была его, она принадлежала ему всецело. Но все закончилось быстро. Смущенная своей неопытностью она укрылась одеялом и опустила взгляд. Эйфорию и наслаждение сменило чувство стыда и боли, по ее щекам снова потекли слезы. Локи лежал рядом, не спеша прикрыть свою ноготу, чем еще больше смущал Гермиону; он улыбнулся одним уголком губ и вытер стекающую слезинку. Он смотрел на девушку и думал над словами Фригги, услышанными сегодня в Башне. Сколько ему осталось быть преподавателем? Месяц? Может, год? Гермиона принадлежала ему по праву, благодаря ему она жива и благодаря ему она будет жить. Злость закипала, когда только он представлял, что кто-то другой, такой, как Уизли, может владеть ей. За раздумьями Локи не заметил, как поглаживал шрам гриффиндорки, и не увидел, как девушка уснула, тихо посапывая. Он и сам был готов погрузиться в мир сновидений, как вдруг за окном вспыхнули радужные огни и в миг исчезли. Асгардец быстро вскочил на ноги, облачился в свой камзол и выглянул в окно. Тор. В центре черного выжженного круга стояла крупная мужская фигура его старшего брата. Размышлять долго не пришлось. Облачившись в своё обмундирование, Одинсон вышел из комнаты. Гермиона открыла глаза и лишь мимолетно видела уходящую фигуру профессора. На его голове красовались огромные блестящие рога, изогнутые назад. Мгновение. Снова вспышка яркого радужного света и темнота.