Четыре раза, когда Кроули пытался соблазнить Азирафаэля, и один раз, когда у него это получилось (совершенно случайно)

Примечание автора: Работу лучше читать с короткими музыкальными вставками. На протяжении истории в начале я буду оставлять отсылки к нужным песням, которые дополняют историю. *Город грехов — Коrsика

      Первый странный случай начался с того, что Азирафаэля разбудил запах готовящихся блинчиков. Сладко потянувшись на смятой постели, пропахшей Кроули, ангел встал и, моргая сонными глазами, проследовал на кухню. Там ему предстала очень милая картина. У плиты, слегка пританцовывая под песню о городе грехов*, в одних боксерах с надписью “to seduce the Angel”, стоял Кроули и жарил пышные панкейки. Демон орудовал сразу над двумя сковородами, не забывая при этом смазывать готовые блины сливочным маслом — всё как любил Азирафаэль. На столе стояли два горшка с фрезиями. В одном находилась рыжая с белыми полосками на листах и просто белая, в другом — белая и желтая.       Услышав посторонний звук, демон обернулся, и широкая улыбка легла на его губы.       — О, мой дорогой ангел, уже встал?       — Да. — Азирафаэль, вдохновлённый запахами панкейков, с восторгом смотрел на цветы Кроули.       — Это фрезии, — пояснил демон, заметив его взгляд. — Цветок рыжий с белым — это Якен, рядом с ним — Арья. В другом горшке белый — Джон и желтый — Ренли.       — Интересно, — улыбнулся Азирафаэль, зная, что слово “мило” лучше не употреблять по отношению к Кроули.       Тот, в свою очередь, молча выключил плиту и поставил тарелку с пышными панкейками на стол. Ангел потянулся было к первому, но тут же получил по рукам.       — В моем доме есть определённые правила, ангел, — прошипел Кроули. — Кофе варят гости, а панкейки едятся только из моих рук.       — Что-то я не видел никаких правил твоего дома, — буркнул ангел, но послушно отправился к плите. — Где у тебя турка?       — На верхней полке в буфете, — лениво ответил демон.       Азирафаэль открыл нужную дверцу и потянулся вверх. Край жакета пижамы приподнялся, и Кроули возбуждённо облизнулся, жадно смотря на открывшийся участок белой кожи в районе поясницы. Между тем за спиной демона мгновенно материализовалась доска с красивой надписью “Правила дома Энтони Кроули”, и тут же на ней возник первый пункт: “Кофе варят гости, а панкейки едятся из рук хозяина”. После появилась мелкая приписка: “Азирафаэль невероятно сексуален”, но под испуганным быстрым взглядом Кроули надпись тут же исчезла.       Обернувшийся Азирафаэль, к счастью, не заметил этой приписки, но тут же оценил первый пункт.       — И кто ещё ест панкейки из твоих рук? — В подчёркнуто спокойном, слишком тихом голосе прозвучало какое-то странное недовольство.       Кроули приподнял бровь, заметив грустный взгляд собеседника.       — Никто. — Демон поспешил успокоить друга. — Ты будешь первым и единственным.       Взгляд ангела чуть смягчился, но остался подозрительным. Измельчив зерна в кофемолке, он засыпал порошок в турку, залил все холодной водой и поставил на плиту. Кофе под воздействием небольшого ангельского чуда тут же забулькал и начал вариться.       Азирафаэль стал не спеша, с благоговением помешивать его, восторженно вдыхая незабываемый аромат. Кроули невольно залюбовался своим гостем. Таким милым, слегка помятым со сна, в домашней одежде. Солнце, которого отродясь не было на кухне Кроули, тут же запуталось своими лучами в светлых волосах, а едва заметные очертания белоснежных, с редкими черными перьями, крыльев Ази возникли у него за спиной.       Кроули сглотнул. Нестерпимо захотелось обнять Азирафаэля, зарыться носом в его волосы, вдохнуть его запах, завалить на кухонный стол и отведать его как самое шикарное блюдо на завтрак. Сжав пальцы, Кроули мысленно напомнил себе, что решил действовать осторожно, дабы не спугнуть это чудо.       — А я всегда говорил, что у счастья запах какао, — деловито колдуя над плитой, заметил Азирафаэль. — Хотя кофе тоже ничего.       Демон хмыкнул. Если у Ази счастье пахло как какао, то и у Кроули счастье имело похожий запах. Помимо какао там был запах старых пыльных книг, нагретых солнцем, панкейков с кленовым сиропом, грозового неба и ещё чего-то неуловимого.       Хищно приблизившись к ангелу, демон обнял его из-за спины, смыкая руки на чуть пухловатом животике. Заглянув через плечо вздрогнувшего и тут же напрягшегося Азирафаэля, Кроули оценил процесс варки кофе и едва заметно вдохнул запах своего собственного счастья.       — Огонь лучше уменьшить, мой ангел, — прошептал он, опаляя дыханием ухо Ази.       — Да-да. — Азирафаэль задрожал, выронил ложку, испачкав светлое одеяние брызгами кофе. Неловкими пальцами потянулся к ручке и потушил огонь. Дрожащими пальцами ангел схватил две чашки, попутно стараясь высвободиться из рук Кроули. Тот же не разжимал объятий, не желая отпускать своего Азирафаэля. Ангел наполнил чашки напитком и, упрямо высвободившись, быстро накрыл на стол. Кроули едва заметно хмыкнул. Помня о его правилах, Азирафаэль выжидающе посмотрел на хозяина, а потом на приготовленные им панкейки. Демон едва сдержал торжествующую ухмылку и схватил первый кусочек. Едва заметное демонское чудо, и лакомство сделалось нестерпимо горячим, при этом не обжигая пальцы Кроули. Демон, предвкушая, передал обжигающий панкейк ангелу.       — Ауч! — Как только Азирафаэль притронулся к вкусному изделию, оно обожгло его пальцы и заставило выронить любимую сладость.       — Что же ты так неаккуратно, мой ангел. — Тон Кроули был почти искренне сожалеющим.       — Твои чертовы панкейки будто прямо из преисподней! — недовольно вскричал Азирафаэль, дуя на обожжённые пальцы.       — Дай сюда! — Кроули перехватил его руку и посмотрел на повреждение. Оно было не сильным, но достаточно ощутимым. С перегретым панкейком он явно перестарался, но ведь все делалось для одного... — Не знаю, в курсе ли ты, но демоническая слюна — лучшее средство от ожогов.       И прежде чем Азирафаэль успел что-то понять, Кроули втянул его палец в рот и медленно, с наслаждением облизал, скользя юрким языком по коже и проникновенно, как самый искусный соблазнитель, заглядывая в глаза. Азирафаэль судорожно сглотнул, проклиная про себя естественную реакцию своего тела на такие действия, молясь о том, чтобы демон не заметил этого отклика и вспыхнувшего желания.       Но Кроули заметил. Ох, как он заметил. Возбуждаясь от своих действий даже ещё сильнее, он медленно, с едва заметным, но слышимым причмокиванием облизал другие пальцы Азирафаэля, хотя они не так уж и нуждались в демонической слюне. То, что творилось в глазах ангела, трудно поддавалось описанию. Рождение доселе неизведанного, незнакомого и пугающего желания было прекрасным. Подняв взгляд и проникновенно заглянув в его глаза, Кроули вздрогнул от испуга. На миг, на совсем короткое мгновение зрачки Азирафаэля стали вертикальными, змеиными. Кроули поражённо застыл, продолжая держать безымянный палец во рту. Глаза ангела выглядели вполне нормально, и демон решил, что ему просто привиделось.       — Твою мать. — Азирафаэль резко выдернул руку и бросился в ванную комнату. Спешно заперев дверь, он прямо в одежде залез под душ и резко выкрутил кран с холодной водой. Сильные упругие струи мощным потоком ударили в его разгорячённое тело. Прикрыв глаза, ангел подставил лицо под ледяные удары, стараясь привести мысли в относительный порядок. Кое-как справившись с намокшими свободными штанами, он легко приспустил их и осел на пол. Всего несколько движений хватило для того, чтобы громкий стон сорвался с губ и был смыт холодным потоком. Азирафаэль упёрся лбом в прохладную стену и выдохнул. Надо было думать, что, чёрт возьми, делать дальше, когда ходячий секс находится настолько близко и обычными действиями сводит с ума.       Тем временем сидящий под дверью ванной Кроули торжественно улыбался, уплетая второй панкейк. Стон Азирафаэля подействовал на него соответствующе, но за долгие годы возле ангела демон научился скрывать естественную реакцию своего тела и при этом делать вид, что ничего не происходит.       Когда Азирафаэль вышел из душа, обмотанный одним лишь полотенцем, Кроули, спокойно попивающий кофе, подавился очередным панкейком.       — Неожиданно вспомнил, что не принимал душ с утра, — невозмутимо объяснился Азирафаэль.       Заняв место напротив Кроули и не по-ангельски проигнорировав правила его дома, он взял панкейк и стал неспешно уплетать его, периодично слизывая кленовый сироп с пальцев.       Демон, который не мог больше ни думать, ни есть, а только неотрывно смотреть на эту восхитительную картину, понял, что он попал. И что Ази совсем не тот простачок, которого он решил соблазнить… И что только будет…