Четыре раза, когда Кроули пытался соблазнить Азирафаэля, и один раз, когда у него это получилось (совершенно случайно)

*Feeling good - Muse - обязательно к прослушиванию!!!

      После последнего случая Кроули не появлялся дома целую неделю. Признаться, Азирафаэль начал отчаянно скучать. За все это время, проведённое с Кроули под одной крышей, он ещё больше привязался к нему, хотя куда уж крепче после 6000 лет и пережитого Апокалипсиса? Но факт оставался фактом. И Азирафаэль даже стал в какой-то мере зависимым от присутствия демона.       Ангел долго не мог заснуть без тепла Кроули, хотя до этого он быстро засыпал и спал почти как праведник, если игнорировать тот факт, насколько тесно демон обвивался вокруг него, что создавало некоторые неудобства. Но именно в объятиях демона вдруг становилось как-то очень уютно, безопасно. Тебя охватывала какая-то нега и незабываемое блаженство.       Но теперь всего этого не было, и Азирафаэль долго ворочался, маясь от бессонницы, и лишь перед рассветом забывался в коротком тревожном сне. Как хорошо, что по его природе сон вовсе не был обязателен, а то ангел точно бы свалился с недомоганием.       Вторым разочаровывающим моментом было отсутствие завтрака с утра. А точнее, панкейков, которыми Кроули кормил его прямо из своих рук. Была в этом обряде своя особая прелесть. Азирафаэль, помня о любимом завтраке, как-то отведал панкейков в лучшем ресторане Лондона и был сильно разочарован. Эта еда не выдерживала даже слабого сравнения с той, что готовил Кроули. Оладьи не были такими же нежными, воздушными, наполненными непередаваемым ощущением какого-то светлого и очень тёплого чувства. Панкейки, что сделали на заказ, казались Азирафаэлю черствыми и резиновыми, как подошва, хотя раньше ангел ел их здесь, и они были непередаваемо вкусными. Тот же ресторан, тот же повар, те же ингредиенты. Оставалось только гадать, в чем же тут дело. Да и есть из рук демона было, несомненно, очень приятно.       Принятие душа тоже не приносило прежнего удовольствия, чтение в одиночестве не увлекало его как прежде, да и пить вечерний какао без каких-то шуточек, рассказов и смеха Кроули было невыносимо. Да что такое, черт побери?! Он же до этого как-то наслаждался одиночеством и своими занятиями без всяких там демонов. А тут словно у мира забрали все краски, и дни превратились в серую обыденность. Без радостей вкусной еды и букинистических магазинчиков.       Долгие разговоры с цветами, которые теперь только млели в присутствие Азирафаэля и доверчиво выслушивали его жалобы на вредного демона, результатов не принесли. Правда, Энтони как-то уж слишком ехидно шевелил листами, словно все давно понял. И выказывал сочувствие Кроули, который за все это время особенно нежно обращался с цветком. Как несправедливо! Это же цветок Азирафаэля. А эти два поганца словно сговорились против него.       В конечном итоге, когда, спустя две недели, Кроули все же появился на пороге, ангел разрывался от желания заключить его в объятия и не отпускать и желанием отвесить ему хорошего пинка. Все это вылилось в недоуменные нечленораздельные возгласы, которые бесконтрольно вырывались с уст ангела под удивленным демоническим взглядом.       Решив, что хуже уже и быть не может, Азирафаэль сделал вид, что очень обижен. Кроули потребовалось уйма времени, чтобы разъяснить, что это было необходимо, ужин в Ритце и несколько бутылок хорошего вина, отложенного для особых случаев, дабы его земфирка начал разговаривать с ним.       Вскоре жизнь вошла в привычное русло. Полуголый демон, вечно шныряющий перед глазами и вызывающий своим видом (эти чертовы обтягивающие шмотки пора запретить на всех уровнях), горячие панкейки по утрам, съедаемые с рук Кроули, совместные ночи на одной широкой кровати в обнимку (кстати, вернулись очень хорошие сны) и, чего греха таить, редкое, но замечательное принятие душа совместно, когда перед трудовым днём не хватало времени для раздельного мытья. В душе Азирафаэль всегда с особой тщательностью мылил спину Кроули, всякий раз скользя руками по его телу, изучая и лаская каждый шрам, стараясь сгладить ту боль, что принесли его демону. Кроули дрожал под его руками, доверчиво подставлялся, сладко жмурился и стонал, поворачивался лицом к ангелу словно с безумным желанием в глазах, но всякий раз останавливался, видя испуганный взгляд Азирафаэля.       Казалось, ничего не способно было разрушить эту прекрасную обыденность. С последнего странного случая прошло почти два месяца, и ангел совсем успокоился, начиная верить, что Кроули больше не будет выкидывать чего-нибудь неординарного и странного. Ах, милый наивный ангел!       Иллюзия очень быстро разрушилась. Азирафаэль как раз возвращался из магазина, когда наткнулся на то, что буквально лишило его дара речи. Посреди квартиры, на небольшом возвышении, повисая и медленно паря прямо в воздухе, находился большой блестящий шест, возле которого обычно танцуют стриптизеры. Но хуже было не это. Хуже было то, что Кроули разминался возле этого шеста, спиной к ангелу, обвиваясь вокруг металлического стержня аки огромный соблазнительный змий. При том на демоне были только обтягивающие штаны, совсем не скрывающие, а, наоборот, подчеркивающие упругие ягодицы и довольно приличных размеров хозяйство. А волосы, демоническим чудом быстро отросшие и спадающие огненными волнами до плеч, колыхались в воздухе. Под медленную соблазняющую мелодию демон обвивался вокруг шеста под немыслимыми углами, выгибался, демонстрируя гибкость и ловкость, и разве что не насиловал несчастный шест.       Ангел издал нечленораздельный звук, руки моментально ослабли, и яблоки посыпались из бумажного пакета. Кроули, услышав посторонние звуки, щёлкнул пальцами, музыка остановилась, и демон обратил своё внимание на застывшего на пороге Азирафаэля.       — О, Ази, ты очень вовремя. — Он окинул тело друга хищным взглядом и пошло облизнулся, скользя узким раздвоенным языком по губам. — Я как раз тренируюсь.       — Т..тренируешься? — запинаясь, уточнил ангел.       — Наши дали мне задание — соблазнить одного богатого искушённого клиента, который приведёт к Владыке множество грешных душ. — Кроули небрежно извлёк из воздуха бутылку воды, ещё более небрежно отпил, от чего несколько тоненьких струек сорвались с пленительных демонических губ, потекли по поджарому телу, облизывая все пленительные изгибы. Азирафаэль сглотнул и поспешил отвести взгляд.       — В общем, нужно проникнуть в один ночной клуб, стать стриптизером, станцевать приватный танец, зародить в его душу нужные мысли и посылы, и все пойдёт как по маслу, — деловито заметил Кроули, неспешно разминаясь. Так, чтобы точно были заметны все прелести подтянутого сексуального тела. — Ты же мне поможешь?       — Да как ты можешь только подумать, что я буду принимать участие в делах тёмных сил! — возмутился Азирафаэль, мгновенно зардевшись. — Я не буду сеять семена зла и разрушения! Я ангел! Это твоя работа! Я же могу только…       — Да все я знаю, — пренебрежительно махнул Кроули, прерывая пламенную речь своего ангела. — Тебе и не надо ничего делать. Лишь побыть наблюдателем. Подопытным. Может, посоветовать что-то. Ну, чтобы было как можно более развратнее и сексуальнее.       — Я не буду даже косвенным участником происков злых сил! —Азирафаэль предупредительно вскинул ладони.       — Ой, да ладно тебе! — сморщился Кроули. — Будет весело, обещаю тебе.       И, прежде чем Азирафаэль успел что-то возразить, он резко толкнул его в грудь, роняя на пол. Ангел неловко взмахнул руками и уже думал выругаться, но внезапно оказался в мягком и очень удобном кресле.       — Так-то лучше! — Кроули усмехнулся и, прежде чем ангел успел что-либо возразить, опустился на его колени. У Азирафаэля моментально вылетели все мысли из головы. Остались только чувства. Обостренные до предела. Жаждущие. Ангел медленно сглотнул и уставился в расширившиеся змеиные зрачки демона. Кроули наклонился к его уху и прошептал:       — Неужели никто и никогда не танцевал для тебя, мой ангел? — Раздвоенный змеиный язык скользнул по мочке уха Азирафаэля.       Азирафаэль не мог говорить, поэтому просто отрицательно помотал головой.       — Значит, я буду у тебя первым, — удовлетворенно заметил Кроули. — Я буду у тебя первым во многих аспектах твоей жизни.       Ангел впился пальцами в обивку кресла, опасаясь даже представить, что Энтони имел ввиду. Явно ничего хорошего. Он же демон.       — Отлично. — Кроули соблазнительно выгнулся, на мгновение прижимаясь к Азирафаэлю, а потом, к облегчению последнего, скользнул с его колен. Щелчок, и по помещению растянулась тягучая как соблазн мелодия, а с потолка на пол устремились хлёсткие струи дождя, предусмотрительно не попадающие на ангела, но сексуально стекающие с тела демона.       Кроули зарылся пальцами в волосах, легко вскинул их, и огненные вихры, взметнувшись вверх, рассыпались по оголенным плечам. Между тем, подсветка дождя стала синей, а мелодию разрезали проникновенные слова:       Birds flying high, you know how I feel.       (Кроули медленно прошел к шесту, покачивая упругой задницей и усиливая напор дождевых капель, стекающих по его сильной спине)       Sun in the sky, you know how I feel.       (Развернувшись к ангелу и зарывшись пальцами в рыжие волосы, соблазнительно выгнулся, позволяя каплям стекать по груди) Reeds drifting on by, you know how I feel.       (Медленно покачивая бедрами и опираясь на шест за спиной, немного опустился вниз и снова поднялся)       It's a new dawn, it's a new day, it's a new life for me,       (Проводя по сильным рукам, мускулистому телу, спускаясь к подтянутому животу, поднимаясь тыльной стороной ладоней по бёдрам)       And I'm feeling good.       (Вскидывая руки в изящном движении так, что с кончиков пальцев слетели подсвечиваемые синим брызги)       Внезапно темп мелодии сменился, дождевые капли пронзило ярким светом и они ударили с новой силой, а Кроули, запрыгнув на шест, стал вертеться вокруг него, изгибаясь соблазнительным телом, позволяя ярким вкраплениям воды эротично стекать по коже и срываться вниз.       Fish in the sea, you know how I feel. River running free, you know how I feel.       Схватившись только одной рукой, заставляя остальное тело повиснуть в воздухе в изящной грациозной позе, Кроули вскинул голову, позволяя дождю всё больше очерчивать своё стройное тело. Шест внезапно воспарил вверх вместе со своим танцором и закрутился вокруг своей оси, совершенно меняя правила игры, заставляя насладиться видом Кроули со всех сторон.       Blossom in the trees, you know how I feel. It's a new dawn,       Схватившись за шест двумя руками, он вытянул одну ногу параллельно полу, а другую — под изящным углом, носком указывая на пол. Вытянув носки, он позволил шесту сделать один оборот, после — немного спустил ноги и раздвинул их, а шест всё продолжал вертеться, раскручивая его тело.       ... it's a new day, it's a new life for me       Несколькими сильными, скользящими движениями Кроули, подтянулся вверх по шесту, оказываясь на середине. Шест вспорхнул в воздухе на несколько метров над полом, зависая практически у самого потолка.       And I'm feeling good.       Держась за шест только ногами, он вскинул руки и выгнулся назад, демонстрируя поистине соблазнительную позу.       Dragonflies out in the sun,       Продолжая выгибать спину, он схватился за шест руками, немного повертелся вниз головой....       You know what I mean, don't you know. ..но потом опустил руки,вскинул тело вверх и схватился руками за шест над головой... Butterflies are all having fun,       Продолжая раскручиваться, он раскинул ноги, а рукой дотронулся до пятки и развернул ноги в шпагате.       You know what I mean. Sleep in peace When the day is done.       И позволил сполна насладиться этим шпагатом в воздухе, дополнительно раскручиваясь вместе с шестом.       And this old world - is a new world and a bold world for me. Stars when you shine, you know how I feel. Scent of the pine, you know how I feel.       Держась за вертящийся шест только руками, он стал вскидывать тело в таких движениях, вычерчивать ногами такие линии, что Азирафаэль забыл своё имя.       Yeah, freedom is mine       Внезапно шест превратился в две шелковые ленты, за которые Кроули поспешил ухватиться руками.       And you know how I feel. It's a new dawn, it's a new day, it's a new life for me...       И раскрутиться так, что ленты опоясали его тело, скользили словно алые змеи, то сковывая, то внезапно освобождая.       Butterflies, ooh Oh, ooh...       На финале он быстро раскрутился на невозможной скорости... Ленты опоясали его руки.       Ooooh... Freer than you..*       И внезапно, управляя лентами, буквально вспорхнул на колени ангела.       Музыка затихла, ленты упорхнули назад, а Кроули, мокрый, тяжело дышащий, возбуждённый, остро пахнущий, поёрзал на коленях едва живого ангела.       — Ну как тебе? — поинтересовался Кроули, склонив голову на бок и облизнувшись.       Как ему? Серьезно? Да он забыл, как дышать, забыл, кто он и зачем послан в этот мир. Он забыл обо всем и мог только восторженно, затаив дыхание, смотреть на танец Кроули. Сердце то замирало, то подпрыгивало в груди, ладони вспотели, а реакция тела не заставила себя ждать. То, как Кроули танцевал, как двигался, как изгибался, как демонстрировал своё восхитительное тело, под какими углами и неожиданными ракурсами представал. Это было невозможно. Невыразимо прекрасно. Настолько, что весь остальной мир вытеснялся за рамки, и оставался только один-единственный демон, слишком прекрасный для всего этого. Боже! Как же это было прекрасно!       — Ааа....ммм.... эээ... — Азирафаэль мог выдавать только междометия. Он словно растерял разум.       — Ну, ты хочешь меня? — поинтересовался демон и как бы между прочим стал расстегивать пуговицы на рубашке Азирафаэля.       Хотел ли он его? Глупо бы было сомневаться в обратном, особенно когда возбуждение Азирафаэля вполне так красноречиво упиралось в ширинку штанов. Он хотел этого чертового демона до чертиков. Это прекрасное тело, эти восхитительные губы, эту пленительную черную душу. Он хотел вкусить этот запретный плод, и плевать на последствия. Это неправильно. Определённо неправильно. Нельзя. Греховно. Запретно. Плохой ангел. Испорченный. Катящийся по наклонной. Азирафаэль зажмурился, борясь с совершенно противоречивыми чувствами и желаниями, что одолевали его.       — О чём ты? — наконец выдал он хриплым непослушным голосом. От мозга кровь отлила окончательно, и если бы он не был эфирным созданием, то это бы не закончилось хорошо.       — Ну, ты хочешь меня? — невероятно терпеливо для демона пояснил Кроули. — Хочешь заняться сексом, трахнуть, овладеть мной, ласкать и наслаждаться моим телом?       — З...зачем? — Азирафаэль совсем не мог уловить ход мыслей демона.       — Да потому что мне нужно соблазнить кое-кого, и надо быть уверенным, что он поддастся! — Кроули едва не шипел. Терпение кончалось, и он начинал нешуточно злиться. — А если даже ты захочешь меня, то у него не будет и шанса.       — Такой, как я? — Азирафаэль упорно пытался перевести разговор.       — Такой, как ты — невинный, непорочный! — зарычал Кроули. — И хватит переводить тему. — Ты хочешь меня?       — Ээээмм.... — Ангел покраснел. Ну зачем Кроули так мучает его? Зачем так изощрённо издевается? Азирафаэль и так уже не пределе. В шаге от падения. В шаге от того, чтобы пересечь все границы мыслимого и немыслимого и пасть в объятия демона. Насладиться им, каждой его частичкой, и отдаться самому, наплевав на все возможные последствия. — Я ангел, и не поддаюсь демоническим соблазнам. Даже таким продуманным. Даже твоим.       Кроули сглотнул. Слова Азирафаэля что-то оборвали внутри. Он почувствовал, что у него словно выбили опору из-под ног, и он летит в гулкую поглощающую черноту. Внутри образовалась черная дыра, начавшая поглощать все то, что несмело и так нелепо теплилось. Кроули почувствовал, что снова падает с небес. На нём горит ангельское облачение, а крылья меняясь в черный цвет, приносят чудовищную боль. Вот только слова Азирафаэля сотворили боль, в миллионы раз превосходящую боль от падения.       Кроули поспешно вскочил с коленей ангела, отряхнул джинсы и коротко бросил:       — Я в клуб. Гей-клуб. И не думай идти за мной.       Голос его был ледяным и пронизывал холодом до костей, добираясь до души и сковывая её в смертельном объятии.       Пройдя в комнату, Кроули быстро натянул черную обтягивающую рубашку, надел очки и высушился демоническим чудом.       Вскоре хлопнула входная дверь, и ангел почувствовал себя очень одиноким. Как никогда прежде.