Imagine

Сильно ссутулившись, Дима Ларин сидит за обшарпанным столом в одних трусах и медленно набирает текст. Своё прощальное письмо. Тихо клацает клавиатура, в ванной капает вода – в остальном тишина. Он уже давно один. Слишком часто блогер нажимает клавишу "стереть" и начинает всё заново. Она – единственная, с кем он должен проститься достойно. Единственная, кому Ларин вообще что-то должен. Дмитрий с раздражением смотрит на часы. Боже. Столь незамысловатое письмо он набирал почти два часа. Дольше всего Дима мнётся над последними строчками, но в итоге выбирает самое простое и правдивое. Письмо он отправит по электронной почте, потому что знает: она реже всего её проверяет. Уткин в последний раз клацает по кнопке "Еnter" и закрывает ноутбук. Старый табурет стоит прямо под люстрой, а на ней чёрный кожаный ремень. "Здравствуй, родная. И сразу прости за всё, что будет дальше. Я сделал всё, что мог, чтобы оградить тебя от того, что будет происходить после моего поступка. Сейчас, когда я пишу это, ты в Германии, и надеюсь: ты как всегда проверишь почту только раз в месяц. О похоронах тебе не сообщат – моя последняя воля. Но я обязан попрощаться. Прости. Всего шесть букв не искупят твоей боли, что я причинил за эти... пять? Шесть лет? Но людям, как говорят, становится легче. Я же благодарю за каждую минуту, проведённую вместе. Спасибо, девочка моя, и прощай теперь уже навсегда. Ах, да... Я люблю тебя. Твой однокурсник Димка Уткин". В старой питерской коммуналке соседей будит грохот упавшего табурета. Телефон молодой девушки так и не покажет на экране извещение электронной почты. Трёхсотлетний безучастный город встречает туманный рассвет.