Развеянный ветром

Утро началось со спешного убегания из больницы, потому что Баки проспал. Не критично, но он уже не успевал найти дублёра Ричардсону, поэтому решил все оставить как есть, малый остался ещё из бывшей охраны, зарекомендовал себя, и вообще. Прибежав на работу на пятнадцать минут позже, то есть совершенно вовремя, Баки пошел проверять все, что можно и нельзя. Жаль, он не мог проверить каждого, кого пускали в зал, но тут он был более-менее спокоен. Удостоверившись, что всё хорошо, все на месте и прочее, Баки поехал за Чарли. — Доброе утро, Джеймс, — улыбнулась Чарли, встретив Баки почти у самых дверей дома. — Как я понимаю, у вашего друга всё хорошо. Вы снова стали на себя похожи. — Не представляю, как вас отблагодарить, — искренне сказал Баки. Он не представлял, что, кроме банального "спасибо", мог сказать или сделать. А работает он и так усерднее некуда. — Вы и так много для меня делаете. Поехали? Весь путь до намеченной точки Чарли молча перебирала исписанные мелким почерком листы, то откладывала их в сторону, то снова брала в руки, тоже явно волнуясь. Машина прибыла, как и планировалась, за час до начала. Но, судя по собравшейся у входа толпе, оппонент был уже в здании. — Можем зайти через черный ход. Он открыт, и там есть мой человек, — предложил Баки. Отказываться Роан не стала и кивнула водителю. Найти свободный кабинет получилось не сразу. Эдвидж Оуэнз явился аж с целой командой поддержки. Было понятно, что Отцы-Основатели и не думали скупиться на своего кандидата. — Мисс Роан, — расплылся в улыбке тот, столкнувшись с Чарли в коридоре, но она прошла мимо, полностью его проигнорировав, только в кабинете Чарли сморщилась, словно разом откусила и прожевала половину лимона. — Терпеть его не могу. — Я могу его убить так, что не подкопаешься, — совершенно серьезно сказал Баки. Он готов был ради Чарли пройтись по трупам, если это поможет ей запретить Судную ночь. Чарли села в кресло, не боясь помять блузку, глянула тепло на Баки. — Нет, Джеймс, я не хочу прийти к власти таким способом. Или вы настолько не верите в мою победу? — Чарли, вы достаточно прищемили им хвост, так что я всерьез опасаюсь за вашу жизнь, — Баки стоял у двери, изображая охрану, все окна он закрыл, опустив жалюзи. — Я боюсь, что до победы вы можете просто не дожить. Потому что у вас с каждым днём больше шансов победить. Лёгкая и немного усталая улыбка едва коснулась её губ и тут же померкла. — Все знают, почему я борюсь с Судной ночью. Многие пережили похожий ужас, но у меня есть возможность что-то изменить. Не хочу начинать с убийств. Тогда чем я лучше преподобного Эдвиджа Оуэнза? Да и разве правильно будет делать из него мученика? Нет, Джеймс, он должен жить. — Хорошо, — согласился Баки с явной неохотой, — значит, пусть живёт. Не буду мешать готовиться. Баки бы перебил всех этих Отцов в одну ночь, и плевать на законность этого мероприятия. Но говорить об этом Чарли не стал, потому что она была права. Они просидели этот час вдвоем в кабинете, и их никто не беспокоил. Когда подошло время дебатов, Баки перестал казаться изваянием. — Пойдемте, — предложил он Чарли. — Думаю, все ждут только вас. И, Чарли, я всегда рядом, даже когда кажется, что меня нет. Баки говорил это каждый раз, словно заклинание, чтобы Чарли в него верила и ничего не боялась, хотя Баки думал, что она вообще ничего не боится. Маленькая смелая девочка, которой слишком рано пришлось стать взрослой. Судная ночь не оставляет никого прежним. Даже Баки она изменила, только он ещё не понял, как именно. Толпа в зале гудела, не давая толком ничего расслышать. Чарли, словно и правда, почувствовав в себе уверенность и дополнительные силы, говорила громко, насмешливо, то и дело перебивая преподобного, внося смуту в умы зрителей, не давая им проникнуться речами оппонента. Баки было все равно, что там говорят со сцены, он постоянно мониторил зал, поглядывая на гнездо снайпера, где залёг Ричардсон. Баки кожей чувствовал, что что-то не так, только понять не мог, что. Что позволило ему заметить характерную вспышку пламени из снайперского гнезда, Баки и сам не знал, но отреагировал он не просто быстро, а задействовав все свои силы, навыки и даже превзошел сам себя. Одним прыжком он оказался рядом с Чарли, закрывая ее собой и опрокидывая на пол, почувствовал, как пуля ударилась о металлическое плечо и упала куда-то за подкладку простреленного пиджака. — Снайпер в гнезде, — рявкнул Баки в рацию и продолжал прижимать Чарли к полу. — Лежите, ради бога. Вокруг закричали люди, повскакивали со своих мест. Оппонента Чарли увели его телохранители, публику пытались успокоить. *** Получив свою порцию антибиотика в задницу, Лео расслабленно лежал на своей койке, ковыряясь ложкой в стаканчике с клубничным желе. Он бы предпочёл персиковое, но во всех больницах почему-то выбор был только из малинового и изрядно надоевшего клубничного. Дебаты Лео не смотрел, да и не слушал особенно, так, следил краем глаза за перемещениями Чарли Роан по сцене и мысленно её материл за неспособность стоять за трибуной. Сам-то он был полностью аполитичен, хоть и поддерживал Чарли в её борьбе с судной ночью, а ещё в охране этой шебутной особы работал Баки, а значит, с ней точно ничего не должно было случиться, а потому метнувшийся по сцене к Чарли Баки, схвативший её в охапку и поваливший на сцену за трибуной, стал полной неожиданностью. Лео ещё успел заметить как дёрнулось, словно от удара, его плечо. И всё понял… Баки! Его Баки ранили! Время остановилось, давая возможность сделать единственный верный выбор, и тут же понеслось вскачь, вместе со вскочившим с койки Лео. Боль почти не чувствовалась, лишь немного дёргало плечо, и голова шла кругом, стоило хоть на мгновение остановиться. Но у Лео не было мгновений. Он знал, что в шкафчике в палате лежит его спортивный костюм, привезённый Джоном из участка, там же тапки и немного денег — на такси должно хватить. *** Прошло не больше пары минут, выстрелов больше не было, а по рации сообщили, что взяли снайпера. Это был Ричардсон. Нужно было поговорить с ним до полиции, понять, что произошло. — В кабинет его, туда, где готовилась конгрессмен, — ответил по рации Баки и только после этого поднялся, поднимая и Чарли за собой. Несколько репортёров с камерами кинулись к ним, поняв, что опасность миновала, но Баки всех отшил, откровенно послав на хуй. Сейчас ему было совершенно наплевать на все, кроме безопасности Чарли. И выяснения, что случилось. То, что он проглядел что-то важное, в этом Баки был уверен на сто процентов. Осталось понять, где он проебался. — Джеймс, Джеймс, подождите, — Чарли развернулась к нему, стоило за их спинами закрыться двери кабинета. Ричардсона ещё не успели туда доставить. — Вы ранены, вам нужно показаться медикам, допрос может и подождать. — Я не ранен, успокойтесь. И не надо никаких врачей, только вам успокоительного бы. — Баки усадил Чарли на стул и проверил, все ли в порядке с ней. На улице уже завывали сирены скорой и полиции. — Сейчас я сдам вас медикам, и вы мне обещаете, что не отойдете от них и Маркуса ни на шаг. Иначе я сам закончу вашу карьеру политика, все ясно? Чарли глянула на него большими из-за стёкол очков испуганными глазами и часто закивала, но нет-нет да продолжала коситься на подранный на плече пиджак. Только тогда, когда её увели в соседний кабинет, к Баки втолкнули даже не думавшего сопротивляться Ричардсона. Вид у него был такой, будто бы он сам собирался застрелиться, жаль не успел. — Ну и? Как будешь оправдываться? — спросил Баки, оседлав один из стульев. — Ричардсон, ну? — Я не могу, — сказал он, совершенно понурив голову. Баки чувствовал, что не хотел Ричардсон всего того, что сейчас происходило, и Чарли убивать не хотел, но почему тогда стрелял? — Просто сдайте меня полиции, и я во всём признаюсь, я сам хотел убить конгрессмена Роан. Все я. Баки задумался и очень крепко, до прибытия полиции оставались минуты. — Так, все вон, — приказал Баки, и его люди испарились, как их тут и не было, команду он собрал хорошую, вот только после Ричардсона было неясно, сможет ли он им теперь доверять. — Майк, давай начистоту, и, может быть, тебя посадят лет на пять. — Они угрожали моей семье, — почти всхлипнув, тихо-тихо сказал Ричардсон. — И если я расскажу, они их убьют тоже. — Я тебя понял, — Баки поднялся, выяснять больше было нечего. — Пойдем, сдадим тебя полиции. То, что Ричардсону угрожали, нужно было проверить и проверить тщательно, а там уже проверить и всю команду, чтобы впредь подобного не происходило. — Шеф, — вошел Маркус, — там к тебе какой-то Лео Барнс ломится, может, его выставить? — Лео? — не то удивился, не то ужаснулся Баки. — Давай сюда Лео, а этого сдай копам. Чего Лео примчался, было в целом понятно, увидел по телевизору фигню и решил угробить свое здоровье. Баки собирался дать ему втык и отправить в больницу, у него было слишком много дел. Лео вломился в кабинет, одновременно стряхивая с плеч руки какого-то ухмыляющегося бугая, явно из команды Баки, и где только понабрал таких? — Нахуй иди, сказал! Я к Барнсу! И только тогда заметил Баки, подлетел к нему, попытался тут же стащить пиджак и осмотреть плечо. — Да ты чего творишь-то, — опешил Баки от такого напора, — Лео, успокойся, все со мной в порядке. Ребят, все хорошо, это мой… парень. Группа внимательных людей в костюмах и при оружии хмыкнула и рассосалась, но Баки был уверен, что просто не будет. Почему-то казалось, что под началом гея, даже и такого хорошего начальника, как Баки, не каждый захочет работать. — Командир, у него кровь, — сказал один из бойцов, взглядом указав ярко-алые капли, срывающиеся с кончиков пальцев. — Вот ему бы не помешала больничка. — Такой же ебанутый, — хохотнул кто-то сзади. Лео же наконец выдохнул. Не ранен… живой… Он привалился к железному плечу Баки и позволил себе расслабиться, совершенно не обращая внимания на людей вокруг. Баки обнял его, прижал к себе аккуратно, чтобы ещё сильнее не повредить плечо. — Маркус, — позвал он своего зама, — отведи Лео к врачу, пожалуйста. А ты топай, у меня дела, правда. — Мистер Барнс, — подошел Маркус, — пойдемте, вас осмотрят. Баки поцеловал Лео, тихо-тихо сказав ему на ухо: — Прости, надо разобраться со всем этим дерьмом, — и зашел в кабинет Чарли. — Как вы? — Нормально, — тускло улыбнулась она, обняла себя за плечи и подтянула колени к груди. — Мне вспомнилась та ночь, хоть и очень много лет с тех пор прошло, музыка, которую ставит тот… тот ублюдок. И сегодня… — Чарли подняла на Баки взгляд. — Кто это был? Кто стрелял? — Все сложно, Чарли, — они были одни, его люди охраняли снаружи и общались с полицией, с которой нужно было пообщаться и ему, и Чарли. — Сейчас нужно все рассказать полиции, а потом я привезу вас домой и все расскажу. И ещё… — Баки снял перчатки и показал ей свою бионическую ладонь. — У меня экспериментальный бионический протез, поэтому меня не ранили. Я прошу вас никому об этом не говорить. Было видно, что у Чарли появилось ещё больше вопросов, но задавать она их не спешила, лишь немного сползла в кресле, расслабившись. — Хорошо, что вас не ранило, Джеймс. Очень хорошо. — Это моя работа — защищать вас. Все, пойдемте, поговорим с полицией. Баки помог Чарли встать, обнял за плечи, накрыв их своим пиджаком, подумав, что придется покупать новый, а ещё о том, что Лео припёрся, разволновавшись за него. Теперь Баки волновался за Лео и не знал, куда деваться и что делать дальше, ведь у него на руках была перепуганная женщина, которой нужно было объяснить, что случилось. — Чарли, сейчас Маркус позовет полицию и медиков, а мне нужно отойти, хорошо? Или мне остаться? — Не волнуйтесь, я сильнее, чем кажусь, — ответила Чарли, закутываясь в его пиджак. *** Лео сидел на какой-то кушетке в непонятной комнате под присмотром двух амбалов и флегматично кивал на вопросы доктора. Да, был ранен. Болит. Да, дебил такой, сбежал из больницы. Да, и так тоже болит. Да, первая отрицательная. Раздражали не уколы, не отсутствие Баки рядом, Лео не дурак, понимал, что тот на работе и приоритеты расставлены правильно, ему сейчас о конгрессмене Роан переживать надо было, а не из-за ебанутого любовника, забывшего про железную руку и примчавшего спасать ненаглядного. Бесили именно два мордоворота у двери и их живой интерес, они его только что через лупу не разглядывали. Хотя если бы он в участке ляпнул вслух о том, что Баки его парень, реакция была бы такой же. Только рассматривали бы уже Баки. — Свободны, — сказал Баки амбалам, когда пришел к Лео. — А ты сейчас едешь в больницу и сидишь там, пока я к тебе не приеду, и как хочешь, уговариваешь врачей не выгонять тебя. Понял? Подошёл, присел рядом на корточки, погладил по щеке, и ему было плевать на присутствующего врача. — Ты мне очень-очень дорог, Лео, но сейчас я не могу с тобой побыть. Прости, мне надо идти,— тихо сказал Баки, поднимаясь. — Доктор, может, закинете его в больницу? — Хорошо, — согласился врач. — Иди, — кивнул Лео, соглашаясь со всем. Его быстро посадили в машину скорой помощи и отвезли в тот же госпиталь, вернули в палату, даже уговаривать никого не пришлось, лишь медбрат, коловший Лео уколы, глянул на него хмуро и ткнул массивный кулак прямо под нос, прозрачно намекая, что ему легче связать чересчур активного пациента, чем ходить за ним следом. Баки вернулся, когда Чарли уже допрашивали, выясняли, что она помнит и прочие подробности. Сейчас она была в безопасности, и Баки вышел. — Джек, — позвал он к себе одного из своих, бывшего полицейского, связями которого пользовался иной раз. — Да, шеф, — тут же оказался рядом Джек. — Подними свои связи, чтобы Ричардсона посадили в одиночку и никого, даже адвоката, к нему не пускали, — приказал Баки. — Давай, справишься. — Есть, — и убежал выполнять. Баки опасался, что Ричардсона могут убить до допроса, до всего, вообще до приезда в участок и оформления. Но тут он уже ничего не мог сделать. После того, как всех опросили по горячим следам, Чарли отпустили домой, и вся группа охраны поехала с ней. Проверили дом на всякий случай, но ничего не нашли. Оставив Чарли отдыхать и принеся ей успокоительного, Баки собрал своих людей у нее в гостиной, оглядел их, серьезных, весь десяток, без Ричардсона. — Значит так, спрошу один раз. Кто не хочет работать со мной, потому что я гей, дверь там, напишу рекомендации и помогу найти работу, — Баки оглядел всех внимательным взглядом. На него смотрели такие же внимательные глаза. Десять пар. И тут не выдержал Маркус. — Шеф, ну ты и придурок, — хохотнул он. — Нашел, чего скрывать. Лучше бы сказал, что замужем, а то мы его чуть в бараний рог не скрутили. Ладно, давай о делах насущных. Инцидент был исчерпан, просто мужики ему улыбнулись, но действительно, нужно было поговорить о делах насущных. Баки даже не стал переубеждать, что Лео не муж, просто оставил этот разговор на потом. — Семье Ричардсона угрожали, — сказал Баки, и бойцы тихо загудели. С этого и началось обсуждение. *** В больнице Лео провалялся ещё две недели. Он ел, спал, смотрел телевизор и плевал в потолок. Чем не полноценный отпуск? Даже Баки, и тот появлялся у него в палате, как только больница затихала, и оставался до самого утра, спал рядом на узкой неудобной койке. Они много разговаривали, но и немало вечеров проводили в молчании, наслаждаясь совершенно невинной близостью друг друга. На выписку Баки не приехал. Чарли именно в этот день приспичило улететь в Детройт и, понятное дело, глава службы безопасности отбыл вместе с ней, хоть и обещался вернуться этим же вечером. А потому Лео ехал домой на такси, очень сильно надеясь, что квартира не заросла пылью окончательно, да и бельё в спальне сменить не помешало бы, холодильник затарить. За две недели Баки нашел себе нового снайпера, женщину, в функции которой решил включить и обязанности по сопровождению. Ему было очень жаль, что он не мог быть с Лео так полно, как хотелось им обоим, но пока что Чарли совсем не была в безопасности, это понимали все. Все всё понимали, но легче от этого никому не становилось. Баки приехал к Лео поздно, с сумкой одежды. Он помнил, что Лео предлагал ему переехать и жить вместе, но это, казалось, было безумно давно. Открыл Лео далеко не сразу, закопавшись в нестиранном белье, он только после второй трели звонка понял, что происходит и что от него хотят, а потом глянул на часы и выругался. Он так готовился к приезду Баки, что совершенно потерялся во времени. — Привет, Бак, — улыбнулся он, распахнув дверь, и сам потянулся к Баки за поцелуем. Прижимая к себе Лео, прижавшись к его губам своими, Баки умудрился мягко затолкать его в квартиру, захлопнуть дверь, и, уронив на пол сумку с вещами, обхватить Лео обеими руками и прижать к себе сильно-сильно. — Как же я по тебе соскучился, — шепнул он и продолжил целовать. Было горячо, сладко, безумно хорошо. Подхватив Лео на руки, Баки пронес его в спальню, не обращая внимания ни на что, положил и устроился рядом, устроив голову на груди. — Люблю тебя. — Сразу с корабля и на бал, — расхохотался Лео, прижимая Баки к себе здоровой рукой. Раненое плечо уже не беспокоило особо, однако Лео берёгся по привычке и старался особо руку не нагружать, но был рад выбраться из больнички, оказаться наконец дома и тому, что Баки вот он. Рядом, и сумка с вещами где-то в коридоре. Возможно, их с Баки жизнь наконец начала выравниваться. Разные привычки, характеры, упрямство в некоторых вопросах, твердолобость, даже разные миры — всё отступало перед искренним желанием любить и быть рядом с именно твоим человеком. — Дурдом какой-то, — пробормотал Баки, не поднимая головы. — У меня два дня выходных, за которые я хочу успеть все, что только можно с тобой. И отпускать тебя не хочу. Какая же Чарли деятельная, как ее до сих пор не прибили? Ладно, ну ее, эту работу. Как ты? — Я ещё неделю в отпуске, а потом впрягаюсь. Наших уже начали дрюкать по поводу предстоящего Дня благодарения, хотя до него больше месяца. Попаду как раз в самое пекло подготовки. Всё равно ведь проебутся, но каждый год одно и то же, — фыркнул Лео. — Давно бы ушёл, но, не считая праздничных дней, всё устраивает. — Давай ко мне, — предложил Баки, хотя понимал, не стоит оно того, нельзя защищать одного человека, когда любимый рядом, когда ему тоже угрожает опасность. — Хотя не, не надо, вся работа по пизде пойдет. Баки поерзал, поцеловал Лео в шею и поднялся, открывая соблазнительную полоску живота и резинку боксеров. — Я в душ, — сказал Баки. Облизав враз пересохшие губы, Лео повалился обратно на подушку, закрыл глаза ладонями, тихо застонал. Баки, он хотел его всего, полностью, на себе и в себе, чёрт возьми. В больнице у него было время всё обдумать, проанализитовать собственные желания и то, на что он готов был пойти ради Баки, ради того, чтобы им обоим было хорошо и комфортно. Нашёл всю возможную информацию про однополый секс, про подготовку, какие-то анализы и прочее, про совместимость, простату и решил больше не лезть в дебри, а положиться на эмоции, да и сомневался он, что Баки способен причинить ему боль. Но вот как о таком сказать? Раздеться и раком встать? — Блядь, — зло выругался Лео, сжал начавший твердеть член через ткань домашних штанов и тоже поднялся. Надо было хотя бы жратву для Баки погреть, не зря же он копался в интернете в поисках рецепта рагу. Баки закончил водные процедуры за пять минут и вышел из ванной влажный и горячий, нашел Лео на кухне и прижался к нему всем телом, забрался руками под футболку и выдохнул в загривок, целуя. — Я так тебя люблю, — шепнул он. — Хочу быть рядом всегда-всегда. Запереть тебя где-нибудь, чтобы был только мой, чтобы не приходилось работать на такой опасной работе. Хочу тебя только себе. Рвано выдохнув, Лео откинулся на грудь Баки. Прижался задницей к его паху. — Уедем? Выберем место поспокойнее, землю купим, — предложил он. — Но я и так только твой. А ты мой. — Твой, — согласился Баки. — Вот Чарли посадим на трон и уедем. У Баки уже стояло так, что не отогнуть, он потерся о задницу Лео своим стояком, давая понять, чего он хочет, но не стал настаивать, отстранившись. — Ты хочешь меня накормить, — спросил Баки, втягивая носом запах еды. — Да, — хрипло ответил Лео, не оборачиваясь, опёрся на столешницу, стараясь перевести дыхание. В голове мутилось от желания присвоить себе Баки полностью, вновь раздеть его, уложить под себя или самому… да, самому оказаться в его сильных руках. — Садись. — Давай я потом поем, — предложил Баки, и не стал ждать ответа от Лео, подхватил его на руки, поцеловал и понес в спальню. Как же он хотел Лео, так, что никакая еда в горло не лезла. Он, не слушая никаких возражений, отнес Лео на кровать, положил его бережно и скинул с себя единственное, что на нём было, — полотенце. — У меня только нет ни резинок, ни смазки, — вдруг вспомнил Баки. — Но я могу тебе просто отсосать. Да мне все равно, лишь бы был ты. — В ящике возьми, там всё, — выдал Лео, старательно выпутываясь из одежды, хотя руки страшно дрожали, не слушались нормально. Баки вытащил ящик из тумбочки, уронил его, рассыпал содержимое по полу, так он волновался и предвкушал их близость. Смазку и резинки он увидел сразу, а потом обратил внимание на игрушку. Но задавать вопросы он сейчас не мог. Налив на пальцы смазку, Баки принялся растягивать себя, другой рукой поглаживая член Лео, такой желанный. Несмотря на то, что они были близки всего раз, Баки навсегда запомнил вкус Лео, и сейчас снова хотел почувствовать его на губах. Устроившись, чтобы был удобно, и растягивать себе задницу, и сосать Лео, Баки принялся доводить любовника ласками до исступления. — Черт, Баки, я сдохну, — взвыл Лео, понимая, что и правда ещё немного — и кончится от одного вида. Кожа горела, тело потряхивало так, что оставалось удивляться, как он ещё Баки с себя не стряхнул, но хотелось большего, мечталось — и вот оно, только руку протяни, коснись влажных губ, слишком возбуждающе растянутых вокруг его члена, вплести пальцы в мягкие шелковые пряди, дёрнуть на себя, чтобы эти блядские губы были ближе… — Баки, прошу... Шало улыбаясь, Баки выпустил изо рта член Лео, такой вкусный, что отпускать не хотелось, и, устроившись над ним, направил в себя, медленно опускаясь, чувствуя, как головка проходит внутрь, раздвигая податливые, но все ещё тугие стенки. Закусив губу от наслаждения, Баки застонал от удовольствия. Как давно он хотел почувствовать в себе этот член, с ума можно было сойти. Лео вцепился пальцами в бёдра Баки, сжал зубы, чтобы только не нести весь тот романтический слезливый бред, теснящийся в его голове, рвущий горло стоном, чтобы не двинуться, заполняя Баки за один раз, хотя и выдержка отказывала с каждой секундой. Жаркое, влажное, тесное нутро засасывало член, обхватывая словно перчаткой, сжимая, играя мышцами так, что Лео готов был кончить и умереть. — Господи, Бак! — Тшшшш, — улыбнулся Баки, полностью опускаясь на член. Сжал внутри себя и двинулся обратно медленно, словно издеваясь. Ему было не просто хорошо, он с ума сходил от счастья. Как же долго он этого ждал, как давно хотел почувствовать Лео всем собой, оказаться рядом настолько, чтобы можно было ощутить его каждой клеточкой своего тела. Поднявшись над Лео так, чтобы внутри осталась только головка, Баки снова медленно опустился на член и, не дав Лео передохнуть, сообразить, что происходит, принялся двигаться быстро, плавно, играя мышцами. Никогда Лео не было так хорошо и сладко, правильно. Никогда ощущения не зашкаливали настолько сильно, увеличивая градус возбуждения и удовольствия настолько, что он кричал в голос, гладил Баки по бокам, груди, бёдрам, не зная, куда деть руки, что ещё сделать, чтобы и Баки было так же хорошо или ещё лучше. Обхватив ладонью крупный раскачивающийся в такт движениям член, Лео сжал его, стараясь попасть в ритм. Баки всхлипнул, не в силах объяснить, как ему хорошо, и свалился в нирвану, забывая самого себя, становясь единым целым с Лео. Мир исчез, сузился до одного единственного человека, который сейчас был всем. Ещё немного, и Баки был готов кончить. Тело Баки задрожало, выгнулось дугой, сжав Лео в себе до слепящих искр перед глазами, почти сталкивая в сияющее ничто. Но Лео исхитрился дёрнуть Баки на себя, прижать его к груди насколько хватило сил, вбиваясь уже самостоятельно в жаркое пульсирующее нутро, и кончился, истончился, взрываясь удовольствием. От каждого толчка Баки чувствовал, как тело воспламеняется, загорается всё, от кончиков пальцев до корней волос. Баки кончил, не сразу поняв, что с ним происходит, выплеснулся Лео на живот, пачкая себя и его своим семенем, и затих, лёжа на Лео, рвано дыша. — Хороший мой, — прошептал Лео, коснулся макушки Баки губами, ещё крепче прижал любовника к себе, не думая, что тяжело так лежать. Не мог он физически выпустить его из объятий, не мог. Баки пристроил голову у Лео на плече, потерся щекой о кожу, такую горячую сейчас, и зевнул. Ему было так сказочно хорошо, что делать не хотелось вообще ничего, только вот так вот лежать на Лео и быть бесконечно счастливым. — Я соскучился, — тихо рассмеялся Баки, снова потеревшись о плечо. — И я, — улыбнулся в ответ Лео, но Баки с себя всё-таки спихнул, устроил рядом, поглаживая по живому плечу. Состояние было странным и незнакомым. Только подобравшись к четвёртому десятку, получается, он влюбился, впервые… потому что то, что было ДО Баки, назвать любовью больше не получалось, не дотягивали предыдущие отношения, не вывозили. Баки лежал и урчал, по-другому издаваемый им звук назвать было невозможно. — Я привез к тебе все свои вещи, — сказал Баки. — Ты выделишь мне ящик в комоде и полку в шкафу? — Ещё с утра освободил половину шкафа и в комоде два ящика. Ключи на крючке в прихожей. Кружка на полке. Мороженка с солёной карамелью в морозилке, — перечислил Лео, а потом глянул Баки в глаза со всей серьезностью. — Хорошо, что ты снова дома. Баки перевернулся, подминая Лео под себя, обнял и устроился так, чтобы обоим было удобно. — Прости меня, — Баки тоже заглянул в глаза Лео, а потом ткнулся носом в плечо. Сейчас, оглядываясь назад, Баки понимал, что поступил как мудак, что нельзя было спать с Андрэ, а потом ещё и признаваться в любви Лео, уходить… Баки был мудаком и идиотом, но Лео любил его, и Баки был на седьмом небе от счастья. — Да брось ты, — отмахнулся Лео, поёрзал под Баки, потянулся и уткнулся носом ему в макушку, потерся щекой. — Пойдём хоть покормлю тебя, не зря же над плитой стоял. — Пойдем, — улыбнулся Баки, откатываясь от Лео. — Я ополоснусь? Баки сейчас был счастлив до невозможного, но промелькнула мысль, что он этого счастья недостоин. Баки зажмурился, отгоняя эти мысли, потому что чувствовал, что Лео был счастлив с ним, значит, он тоже достоин этого счастья. Пока Баки ополаскивался, Лео умылся на кухне, смыл с живота сперму, давая себе время перекурить, разобраться в себе после эдакой эмоциональной бомбы, привести мысли в порядок. Он любил Баки, сильно любил, по-настоящему, так, как любят один раз в жизни. Ещё Лео понял, что запросто обменяет собственные спокойствие, здоровье и даже жизнь на Баки, на его жизнь. Тогда, когда мчался, сбежав из больницы, принял решение — отринуть сомнения, не заморачиваться дилеммой по поводу своей схожести с бывшим Баки, не искать причин, почему Баки сейчас с ним, а просто любить. Духовой шкаф дохнул жаром. Лео достал кастрюлю с жарким и открыл крышку, вдохнул запах специй. Баки принял душ со скоростью суперсолдата, собирающегося по тревоге, так ему хотелось обратно к Лео, и, натянув на влажное тело мягкие домашние штаны, пришел на кухню к Лео, обнял своего ненаглядного со спины, прижался влажной грудью к обнаженной коже, поцеловал в шею. — Вкусно пахнет. Что это такое? — Баки извернулся посмотреть в кастрюлю. — Рагу, — с улыбкой ответил Лео. — Когда мама ещё была жива, то каждый четверг готовила рагу, в котором мяса в разы больше овощей. Садись. Сам Лео безумно любил это рагу, но ни разу за всю совместную жизнь с Люси даже не подумал приготовить для неё, а для Баки, наоборот, захотел. — Люблю тебя, — Баки едва коснулся шеи Лео губами и уселся за стол. Давно он не ел вот так вот на кухне с любимым человеком. После Брока ни с кем так не сидел. В Ваканде у него не было стола, да и дом был так себе, а есть со Стивом их приглашали во дворец. Тарелки с рагу, хлеб, наструганный на скорую руку овощной салат, пузатый кувшин с апельсиновым соком заняли своё место на столе. Лео уселся напротив Баки, снова словив странность — сегодняшний ужин намного больше походил на настоящее свидание, чем все их посиделки по ресторанам. — И я тебя. — Приятного, — улыбнулся Баки и подул на ложку с рагу. Попробовал, обжигаясь, и растянулся в счастливой улыбке. — Офигенно. Все, не мешай мне, я влюблен в твое рагу. Баки рассмеялся и принялся есть. Еда действительно была офигенно вкусная, казалось, он не ел ничего лучше никогда, даже с Броком, который любил мясо больше всего на свете. Мясо и виски, от которого не отказался даже после того, как ему его стало нельзя. Не вспоминать Брока не получалось, но Баки практически не сравнивал двоих своих любовников, потому что они были совершенно разные, и одного он помнил, а со вторым был счастлив сейчас. Когда последняя ложка рагу была съедена, Баки даже попросил кастрюлю, чтобы удостовериться в том, что еды больше не осталось, вызвав тем самым довольный смех Лео, посуда убрана в посудомойку, они как в старые добрые времена переместились на диван, устроились в обнимку перед телевизором. — Лео… — протянул Баки, потерся об него щекой, развалившись на диване и удобно уложив Лео на себя. — Квартплата пополам, и я хочу диван побольше. — Чем тебе не нравится мой диван? — притворно обиделся Лео, ткнул Баки в бок. — Я сюда купил только кровать и телевизор, всё остальное осталось от прошлых хозяев. Всё думал, вот наладится у меня — и займусь, но как видишь, ничего нового не прибавилось. — Для нас с тобой этот диван узковат, — сказал Баки. Когда-то давно Баки Барнс любил жить на широкую ногу и тратил почти все, что не уходило на лекарства его лучшего друга, на девушек и гульбу. Потом была война, где особо не пошикуешь, Зимний Солдат не знал, что такое роскошь и комфорт, о которых ему рассказывал Брок, уча жить заново. И сейчас Баки хотел комфорта и даже немного шика с Лео. У Баки были деньги, Чарли не скупилась на свою безопасность, и у Баки получилось отложить значительную сумму, чтобы можно было ее потратить на себя и Лео. — Главное, что квартира в самый раз, — добавил Лео, вытащил из-под диванной подушки пульт, включая телевизор, сразу нашёл какой-то древний фильм ужасов и на нём оставил, убавив звук на минимум. Вообще, Лео не хотел начинать этот разговор, считал, что ещё рано, как по времени, так и для их с Баки отношений. Любовь любовью, но знакомство с семьёй, хотя там остались лишь тётка, отец и двоюродная сестра, мероприятие странное. Но что делать, если Рождество они всегда встречали вместе? — Бак, ты поедешь со мной на Рождество в Юту? — А что в Юте? — хлопнул ресницами Баки, изображая из себя заинтересованного идиота. — Моя семья, — ответил Лео. — Ты уверен, что хочешь представить своей семье мужика, да ещё такого, как я? — скептически сказал Баки. — Да ещё после трагедии с сыном… Лео, я не говорю, что не хочу знакомиться с твоей семьей, я… Может быть, представить им меня как друга? Или вообще не стоит? Я давно не праздновал Рождество. Не уверен, что я буду к месту. Они с Броком вообще не отмечали никаких праздников, и начинать было странно. Сказать, что Лео пожалел об этом разговоре — ничего не сказать, но слово не воробей. — Потом подумаем, — попробовал отмахнуться он. Всё-таки рано, очень рано всё это и не к месту, и не вовремя, и ещё много-много-много всяких “и”. Да в крайнем случае, он и сам может никуда не ехать, переживёт родня пару лет, через интернет поздравит, никто же видеозвонки не отменял. — Лео? — Баки взял его за подбородок и повернул, заставляя посмотреть на себя. — Я поеду к твоей родне в любом качестве, в каком ты меня им представишь, если ты этого хочешь. Но Чарли может устроить тур по городам и весям с какой-нибудь предвыборной агитацией или ещё с чем-нибудь там, так что все праздники пиздой накроются. — Говорю же, потом подумаем, надо ещё до Дня Благодарения дожить и до усиления нашего, — усмехнулся Лео, сразу для себя приняв решение забить на Рождество и не искушать судьбу, сам же хотел жить только сегодняшним днём, а снова-здорова. — У тебя выходные когда? — Завтра-послезавтра, — Баки задумался, вспоминая, когда ещё у Чарли нет никаких серьезных публичных мероприятий, чтобы не приходилось быть ее тенью. Но потом вспомнил, что он обещал тренировать Мию быть тенью Чарли вместо него. — А дальше не знаю. Ты помнишь, я говорил про новую девчонку, бывший морской котик, снайпер, ушла в охрану к Чарли, потому что та против Судной ночи. Я хочу ее натаскать и иной раз вместо себя отправлять. Я не могу же везде поспеть. Но ее надо надрочить, а это время. Прости, немного у меня времени свободного получается. Но все ночи, что смогу отвоевать — твои. Лео бросил пульт на журнальный столик и пересел удобнее, чтобы не выворачивать голову. — Бак, не сходи с ума. Я тоже работаю, ну да, сейчас из-за ранения ещё неделю дома, но это не значит, что ты должен бросить все дела и сидеть со мной. Мы оба взрослые люди. У меня есть твои завтра-послезавтра, и это отлично. Сейчас погода хорошая, можно на пикник смотаться на водопады или в кино сходить, или вообще забить на всё и устроить дома два дня киномарафона. — Как захочешь, — Баки аккуратно переложил Лео на себя, погладил по волосам, забрав назад упавшую на глаза челку. — Можем поехать на пикник, а потом засесть смотреть телек. Я люблю ужастики и боевики, в них все такое смешное. А комедии я иной раз просто не понимаю. Или давай съездим к Мануэлю, у меня всё не было времени его проведать. — Сам-то ты чего хочешь, а? — нахмурился Лео. — Не надо стараться мне угодить, пожалуйста. — Я… — Баки задумался, но все, чего бы он хотел, — это чтобы Лео было хорошо. — Я хочу просто быть с тобой. Хочу проехать Америку с востока на запад просто ради удовольствия, а не потому, что надо убегать. Знаешь, я хочу много разного, но всего с тобой. — С поездкой придётся обождать, конечно. Чарли без тебя не выживет, а когда всё кончится — с удовольствием, — Лео снова устроился в объятиях Баки. — А завтра и правда давай выспимся хорошенько и к Мануэлю завалимся, навестим. — Будешь на завтрак мои оладушки? — спросил Баки. — Или эту хрень невозможно есть? Только честно. — Любимые оладьи от любимого мужика… разве можно начать утро лучше? — улыбнулся Лео и поцеловал Баки за ухом, нисколько не покривив душой. *** Утро для Лео началось с незашторенных с вечера окон, солнечного света, ударившего по глазам, чудного запаха откуда-то с кухни. Потянувшись, он снова зарылся лицом в подушку, чувствуя, как губы растягиваются глупой, но счастливой улыбкой. Баки здесь, Баки дома… Баки словно почувствовал, что Лео проснулся, зашёл в спальню, одетый в фартук, который сам Лео давно не видел, смешной, сделанный под фрак с бабочкой. С этим фартуком невозможно было сказать, есть на нем белье или нет. Поэтому казалось, что кроме фартука на нем ничего не было. — Вставай, я тебя слышу, — с улыбкой сказал Баки. — Оладьи с кленовым сиропом, который я у тебя нашел, омлет, бекон… У тебя даже есть хлопья для завтрака, но я не верю, что ты их ешь. — Повернись, — попросил Лео, окинул Баки горящим взглядом. — Уверен, что не хочешь сначала позавтракать? — игриво спросил Баки, едва-едва повернувшись, не давая возможности рассмотреть то, чего хотел Лео. — Бак. Голос Лео осип, он подался вперёд, наполовину свесившись с постели, дёрнул за бёдра Баки на себя, задрал на нём фартук. Под фартуком ничего не было, как и думал Лео. Баки чуть качнул бедрами, а вместе с ним качнулся и начавший оживать член. — Ты точно уверен, что хочешь сначала меня, а потом завтрак? Я гораздо вкуснее после завтрака, — Баки рассмеялся, у него давно не было подобного утра, слишком давно, чтобы противиться. Лео было не до завтрака, не до оладьев, не до чего вообще, он голодно облизнулся, загипнотизированный движением члена. Обхватив его ладонью, Лео широко лизнул головку, не совсем уже понимая, что делает, так хотелось его наконец попробовать. По телу Баки прокатилась мелкая дрожь, он задохнулся, прикусил губу до крови, непроизвольно толкнулся в губы Лео, не стараясь проникнуть глубже, он просто хотел больше, чувствовать губы, язык, обхватил голову руками. — Лео, — застонал Баки, — Боже-господи... Но тот его не слышал. Новые ощущения, чувства, терпкий вкус, шёлк нежной кожи на языке выносили мозг. Лео помнил, что и как делал ему Баки, отлично помнил, как ему было хорошо от этого, а потому обхватил губами пунцовую от прилившей крови головку, пососал, снова лизнул, собирая языком прозрачную капельку смазки. Его самого тряхнуло, сдвинуло что-то окончательно в голове, давая разрешение на всё. Тихо рыкнув, Лео взял глубже. — Сладкий мой, — прошептал Баки, гладя Лео по голове, — только не останавливайся. Баки, как мог, старался не понукать Лео, ведь это был его первый минет, и Баки не знал, как лучше себя повести. Он стоял на дрожащих ногах, и только член во рту Лео не давал ему упасть на колени. Лео сосал, облизывал головку словно леденец, брал её за щеку, с тихими гортанными стонами приникал губами к толстому, перевитому крупными венами стволу, мял в ладонях яйца и снова возвращался к головке. Ему было откровенно всё равно, как он выглядит со стороны, как звучит. Стоны Баки, дрожь его тела списывали всё. Лео хотелось ещё, больше, глубже. — Господи… — простонал Баки, не уверенный, что не кончит прямо сейчас, так ему было хорошо. Губы, рот Лео сводили с ума, он не знал, как продержаться ещё хоть пару минут, а потом он сам порадует Лео утренним минетом. Член Баки был вкусным, приятной шелковистой тяжестью ощущался на языке и возбуждал не на шутку и самого Лео, готового кончить от одного только ощущения полной власти над Баки. Лео чувствовал все, пропускал через себя и отзеркаливал, отдавая сторицей. Чувствовал дрожь сильного тела, то, как напрягся и закаменел член, а потому обхватил его губами плотнее. Баки не представлял, как Лео отреагирует на заполненный его спермой рот, поэтому, когда удовольствие накрыло с головой, попытался отобрать свой член у Лео, чтобы не кончить ему в рот, так ему было хорошо… но Лео не выпустил, лишь стиснул ладонями сильнее бёдра, не давая дёрнуться, причмокнул губами и замер, когда член во рту дёрнулся и в горло ударила тугая горячая струя. Проглотить все не вышло, сперма тонкой струйкой потекла из уголка губ, пачкая подбородок, капая на грудь. Баки просто упал на колени, как только Лео выпустил его член. Его трясло крупной дрожью, а перед глазами мелькали черные мушки. Он был высушен весь, и, поймав Лео, впился поцелуем в его губы, наплевав на свой вкус. Губы Баки стали последней каплей. Лео тряхнуло, отправляя в нокаут. В глазах потемнело, комната качнулась раз-другой-третий и встала на место. — Доброе утро, — прошептал Лео, шало улыбнулся, переползая на подушки. — Вот теперь я готов есть в постели, все равно бельё менять. — А кроватный столик у тебя есть? — спросил Баки, которого тоже все ещё потряхвало. Раскинувшись на постели, Лео открыл один глаз, снова взглядом облизал Баки, своего Баки — господи, как же это звучало — мой Баки! — и кивнул. — Посмотри на кухне, ладно? Я сейчас никуда не встану ещё полчаса точно. — Хорошо, покормлю тебя в постели, — согласился Баки. Ему было все равно, где кормить Лео. Хочет в кровати — значит, в кровати. Устроив инспекцию кухни, минут через десять Баки нашел столик, сервировал его и принёс Лео. — Приятного аппетита, — пожелал Баки. Сам он уже поел, но с удовольствием утащил у Лео кусочек бекона и оладушек. Последний золотистый оладушек, обильно политый кленовым сиропом, так и просился в рот, но есть Лео уже просто не мог. Отодвинув столик, он сполз обратно на подушки и выдохнул, положив ладонь на живот. — Сознайся, ты решил меня раскормить! Безумно вкусно, но часто так завтракать чревато. — Я читал, что хороший секс избавляет от лишних калорий просто идеально, — рассмеялся Баки. — Ну что, ты в душ, и мы едем к Мануэлю? — На хороший секс я всегда согласен, но не после такого обильного завтрака, — простонал Лео и сполз с постели, со стоном потянулся. Тело звенело удовлетворённостью и довольством, даже несмотря на полный желудок. И пусть больше всего хотелось забраться обратно в постель, подкатиться под бок к Баки и не вылезать целый день, но обещание надо было выполнять, да и от собственной начавшей подсыхать спермы неплохо бы отмыться. — Да, в душ и к Мануэлю. Бак, перестелишь постель, пока я моюсь? — Иди уже, — Баки хлопнул Лео по аппетитной заднице, придавая ускорения в сторону ванной, а сам стал снимать белье, на котором они вчера изрядно порезвились. Это было так приятно — мелкие домашние заботы. Ту квартирку, в которой он жил, Баки оставил в идеальном порядке, просто по привычке вычистив все от следов своего присутствия. Пока Лео полоскался, Баки оделся и принялся ждать, попутно прибираясь на кухне, на которой успел развести изрядный бардак. Лео минут через пятнадцать вышел уже полностью собранный, одетый в чёрные зауженные джинсы, низко сидящие на бёдрах, и чёрную же рубашку. Обычно он одевался куда проще, но рядом с Баки, таким красивым, хотелось, что ли, соответствовать. — Кто поведёт? — Веди ты, если хочешь, — пожал плечами Баки, которому показалось, что рядом с Лео, таким аккуратным и красивым, он выглядит затрапезно. Баки кинул взгляд в зеркало в прихожей, глядя, как они смотрятся вместе, и удовлетворился увиденным. Это было так ново — идти куда-то вместе как пара, а не просто как друзья. С Броком они особо никуда не ходили, особенно вместе, и сейчас Баки было приятно идти вместе с Лео даже просто к общему приятелю. На подземной парковке Лео ласково коснулся капота своей детки, пиликнул отключением сигнализации и сел за руль. Камилла не раз и не два, когда они куда-то выбирались вместе, проходилась по его странной любви к своему железному другу, что-то хохмила, но Лео только отмахивался. Он любил скорость, любил крутые виражи и то, как замирает дыхание. И обожал свою машину, любовно перебранную по винтикам, подогнанную именно под него. До Мануэля ехать было не так чтобы и далеко, но вашингтонские пробки не оставляли и шанса добраться быстро. — Маркус уходит, — вдруг сказал Баки. — Паркинсон. Пока проявлений почти нет, он пьет лекарства, но сказал, что не хочет подставить всех случайным дерганьем руки в самый ответственный момент. Я остаюсь без заместителя. — Это плохо, — отозвался Лео, не отрывая взгляда от дороги. — Неплохой мужик, хотя и видел я его всего лишь мельком. Есть кандидаты на замену? — Пока нет, — грустно ответил Баки. — Сейчас опасно нанимать кого-то левого, а с рекомендациями к нам не спешат. Чарли хорошо платит, но охранять ее не стремятся. Сам понимаешь, опасность выше в разы. Думаю спросить у Мануэля, может, он кого посоветует. Найти замену Маркусу было сложно не только потому, что не было людей, были, но Баки не мог делегировать часть своих полномочий абы кому, человеку новому и не знающему всей кухни. А никто из команды не подходил. — Пошёл бы я к вам, — усмехнулся Лео. — Но тогда Чарли точно положат. Будем с тобой друг друга охранять. Слушай, Мануэль, конечно, не одобрит, но подумай об Андрэ, он очень хороший рукопашник и стреляет девять из десяти. Да и по парню не скажешь, что опасен. Умеет он глазками хлопать и строить из себя цветочек. Очень многие в зале о него зубы пообломали в своё время. Пусть Лео и не нравилась самому идея работы Андрэ рядом с Баки, но и оставлять его без прикрытия не хотелось совершенно,так пусть лучше это будет бывший любовник, да и вроде сам Андрэ не в претензиях, чем кто-то совсем левый. — Я бы тебя к себе не взял, — усмехнулся Баки, — именно по тому, что ты озвучил. А Андрэ… Маркус брал на себя много административки, думаешь, Андрэ потянет? Брать себе в заместители Андрэ было… странно. И не потому, что тот был бывшим любовником, с этим они давно разобрались. Его смущало именно то, что Андрэ был цветочком, таким нежным и улыбчивым. И даже знание того, что он мог открутить голову не самому слабому бойцу, не спасало. Андрэ был цветочком. — Потянет, если он умудрился Мануэля прожать по поводу своей лавки полезного дерьма в зале и неплохие деньги на этом делать, — усмехнулся Лео, сворачивая на парковку перед залом. — Он ушлый малый. Ты подумай над этим. И, думаешь, кто зал сторожит, пока очередного вышибалу не найдут? — Цветочек, блин, — рассмеялся Баки. — Ладно, я поговорю с ним, потому что в одиночку я все это не вытяну. То, что Андрэ не так прост, Лео понял почти сразу. Не зря же Мануэль позволял сыну крутить задницей в зале, где полно бывших зэков, способных такому свернуть шею, как курёнку, но сам Лео мужиками тогда не интересовался и лишь отметил этот факт для себя, так, на всякий случай. И вот, пригодилось же.