***
Прежде чем Гарри встанет, чтобы произнести свою речь, Луи замечает, как к нему поворачивается Зейн и, дёрнув за лацкан пиджака, обращает на него свирепо строгий взгляд. — Гарри Эдвард Стайлс, если ты заставишь меня плакать и испортишь мне макияж, я тебя побью. Гарри ухмыляется и похлопывает Зейна по щеке. — И в мыслях не было такого, дорогой. Гарри поднимается на ноги и крепко сжимает руку Луи. Томлинсон сжимает ее в ответ, и у него появляется лёгкое головокружение от влюблённости и широкой улыбки, появившейся на лице мужчины. Гарри берет микрофон, который кто-то протягивает ему, и прочищает горло, быстро взглянув на мятый листок в своей руке, прежде чем ярко улыбнуться собравшимся. — Итак, эм. Большинство из вас меня знают, но для тех, кто, возможно, видит меня в первый раз, я Гарри. Мы с Зейном лучшие друзья с пелёнок, — он делает паузу. — Мы познакомились, когда ему было десять… — смех прокатывается по комнате, Луи боковым зрением видит, как Зейн закатывает глаза, но сдерживает улыбку. — А мне девять лет. Уже тогда он был харизматичен и буквально через пять минут после нашей встречи обвел меня вокруг пальца. Он умел веселиться, шутить, придумывать розыгрыши и смог сохранить это в себе, даже когда вырос. Затем Гарри снова делает паузу и мимолётно улыбается Зейну, прежде чем снова посмотреть на гостей. — А еще Зейн — один из самых добросердечных людей, которых я знаю. Он отдаст всё тебе, если ты в этом нуждаешься, и не будет ждать ничего взамен. Даже когда он кричит на тебя, ты знаешь, что он делает это из любви. У Зейна невероятно красивая душа, и, рискуя разозлить как моего парня, так и мужа моего друга, я готов при всех признать, что он очень привлекательный мужчина, — все смеются, и когда Луи переводит взгляд на друга, тот больше не скрывает широкую улыбку, в его карих глазах застыли слезы. Гарри молчит, пока в зале не стихнет смех, а затем делает глубокий вдох. — Все эти качества делают Зейна потрясающим другом, и после встречи с ним трудно не влюбиться, хотя бы чуть-чуть, — тогда Гарри смотрит на Лиама и улыбается ему. — Итак, когда Лиам встретил Зейна, у него не было ни единого шанса. Я моментально понял, что сразу после знакомства Ли оставался буквально один шаг до того, чтобы по уши в него влюбиться. Он поднимает брови и жестом указывает на Зейна, по щекам которого уже текли слезы. — Чего я никак не ожидал, так это то, что мой лучший друг влюбится в него в ответ. Конечно, сейчас, когда я знаю Лиама так же хорошо, как и Зейна, я понимаю, что такого исхода было невозможно избежать, — Гарри тяжело сглатывает, и Луи понимает, что он сам борется со слезами. — Потому что они оба нашли для себя того самого единственного человека во всем мире, который будет относиться к ним так, как они того заслуживают. Он поднимает руку и вытирает глаза, а потом смеётся. — Простите за такую сентиментальность, просто мой лучший друг выходит замуж, — все смеются ещё громче, хотя тоже сдерживают слезы, включая Луи. Гарри шмыгает носом и опускает глаза на лист в своих руках. — Итак, Лиам. Ты один из лучших людей, которых я знаю. Ты один из моих самых близких друзей, ты моя семья. Я так сильно люблю тебя, и видеть тебя настолько счастливым с кем-то, кого мы оба любим — это самое лучшее чувство в мире. Лиам улыбается, сжимая одной рукой ладонь Зейна, а другой — посылает Гарри воздушный поцелуй. Стайлс вздыхает и снова обращается к другу дрожащим голосом: — Зейн. Ты, без сомнения, мой лучший друг. Если бы мне пришлось заново пережить последние пятнадцать лет, я бы ничего не изменил, кроме того, что нашел бы способ, чтобы вы с Лиамом встретились намного раньше. Потому что своей любовью он сделал тебя очень счастливым, и ты стал жизнерадостным, просто любя его в ответ. Ваша любовь друг к другу на протяжении многих лет всегда была тем, чему я завидовал и к чему стремился. Луи хватает салфетку и осторожно пытается вытереть глаза. — Но если последний год и научил меня чему-то, так это тому, что, пока ваша любовь может быть для кого-то предметом зависти, вам самим нужно её беречь, бороться за неё и принимать, чтобы ни один из вас не усомнился в ней ни на секунду. Произнося последнюю фразу, он смотрит на Луи, и тот чувствует переполняющее его желание поцеловать любимые губы. Позже, позже, позже. Затем Гарри улыбается, его глаза слезятся, но полны радости. — Вас двоих любят все, присутствующие в этой комнате, но самое главное — вы любите друг друга. Никогда не забывайте об этом, — молодожены кивают со слезами и улыбками на лицах. Гарри поднимает свой бокал с шампанским, и все следуют его примеру. — За семью. Все залпом выпивают, и как только бокалы со стуком ставятся на стол, Зейн бросается на Гарри с объятиями. Он всхлипывает, и Луи краем уха слышит обрывки их разговора: — Я тебе, блять, сказал не доводить меня до слез… Ты такой мудак, Гарри… Черт, я очень тебя люблю. Гарри затягивает Лиама в объятия. Секундой позже тот машет Луи, и они вместе с Найлом присоединяются к плачущим и смеющимся обнимашкам. Когда они отстраняются, Лиам и Зейн целуются, а затем настает очередь Хорана произнести свою речь. Он начинает с того, что говорит: — Ну, спасибо тебе, Гарри, но думаю, первым должен был говорить я… — затем он заставляет снова всех заплакать в сопровождении счастливых улыбок и заразительного смеха.***
Позже, когда свет уже погасили, но ещё никто изрядно не напился, Гарри хватает Луи за руку и утягивает его на танцпол. Они оба сняли пиджаки, а Стайлс ещё расстегнул три верхние пуговицы своей рубашки. Играет песня, которую Луи не знает, но они с Гарри плавно покачиваются в такт в объятиях друг друга и тихо разговаривают. Теплые ладони мужчины располагаются на талии Томлинсона, когда тот обвивает руками его шею. В середине рассказа Луи о том, как рада его мама, узнав, что они приедут в гости в следующем месяце, песня сменяется другой, и парень прерывает свою речь, счастливо вздохнув. — Я люблю эту песню. Гарри ухмыляется, узнав «From This Moment On» Шанайи Твейн. — Я тоже люблю эту песню, малыш, одна из моих фаворитов, — Луи что-то мычит, а Гарри медленно потирает его спину. — Хей, у меня есть предложение. Томлинсон целует одну из вытатуированных на груди ласточек (ту самую, к которой Гарри пару месяцев добавил брови его формы) и тихо спрашивает: — Какое, любовь моя? Гарри улыбается, Луи сразу это понимает, даже если не видит его. — Я думаю, что наш первый танец должен быть под эту песню. У Луи перехватывает дыхание, и он улыбается, когда наконец поднимает глаза. — Это лучшее предложение в моей жизни. Гарри издает смешок, а затем поднимает руку, нежно обхватив запястье парня. — Я думал, что это самое лучшее предложение в твоей жизни, — он подносит руку Луи к своему лицу, а затем целует кончик безымянного пальца, на котором надето красивое серебряное кольцо уже как месяц. Луи тихо смеется и целует Гарри в подбородок. — Хорошо, это второе самое лучшее предложение в моей жизни. Гарри смеётся и наклоняет голову, целуя Луи за ушком и хрипло шепча: — А что, если я скажу тебе, что мое следующее предложение — это пойти в нашу спальню и снять с тебя этот потрясающий костюм? Луи сглатывает и облизывает губы, прежде чем наклониться и прошептать Гарри на ухо: — Я бы сказал, что песня официально переместилась на третье место в списке, папочка. Он слышит стон Гарри, и через секунду Луи оказывается закинутым на плечи мужчины. Томлинсон испуганно взвизгивает и успешно игнорирует посвистывания некоторых в их сторону, пока его не вынесут на улицу. Когда они добираются до своей спальни, единственное, что Гарри не снимает с Луи — это красиво сидящее на пальце помолвочное кольцо, на внутренней стороне которого выгравировано слово «дом». Дом — это большой белый фермерский дом, расположенный в яблоневом саду в Миннесоте. Там есть камин, кухня, которая почти никогда не бывает пустой, а на каминной полке стоит в рамке фотография, которую парни впятером сделали на водопадах Гусберри много месяцев назад. Вскоре к этой картине присоединится групповая фотография со дня свадьбы Зейна и Лиама, а вскоре после этого — еще один общий снимок со свадьбы Гарри и Луи. Позже к фото на каминной полке присоединится снимок улыбающейся маленькой девочки, одетой в нелепый комбинезон с яблочным принтом. У нее на щеке ямочка, а в крошечных ручонках навсегда останутся сердца пап и дядь, которые она посмела украсть. Это то, чего Луи хотел всю свою жизнь, и что он делает теперь, когда получил это? Крепко держит и никогда не отпускает.