***
24-е августа Это, без сомнения, самый скучный отпуск, который когда-либо был у Луи. Он в гостях уже больше недели, но после четвертого дня отдыха нечем заняться, отчего парень буквально помирает со скуки. Его кузены уехали к бабушке с дедушкой на неделю до того, как начнутся занятия в школе. В доме сразу стало тихо и спокойно, но впервые Луи это не радует. Тётя с дядей погрязли в делах с огородом, садом и всем остальным, так что у них нет времени даже провести маленькую экскурсию по деревне для племянника. Луи удручённо стонет и переворачивается на другой бок, хватая с прикроватной тумбочки телефон, и, посмотрев время, убеждается, что ещё нет шести утра. Какого черта ему не спится, когда он официально свободен от всех дел? Томлинсон снова стонет и отворачивается лицом к стенке. На пятый день ему было так скучно, что он предложил тёте свою помощь с садовыми работами. Поначалу это звучало как хорошая идея, но после того, как он всего полчаса отчаянно пытался сделать что-то полезное и закончил тем, что сморщился, когда запачкал кеды влажной землёй, женщина посмеялась над ним и прогнала обратно в дом. Луи фыркает. Он не виноват, что привез с собой исключительно дорогую брендовую одежду, поскольку это всё, что у него есть. Луи также не виноват, что никогда не работал нигде, кроме офиса, и что его обувь была совершенно новой. Это были вансы, ясно? Луи в очередной раз вздыхает и, наконец, садится в постели, берёт в руки телефон и начинает прокручивать уведомления, накопившиеся за ночь. Четыре сообщения от его мамы, два от Лотти, семь снапов, пара электронных писем (ни одно не связано с работой, слава богу), несколько уведомлений от различных знаменитостей в Твиттере и около пяти миллиардов от глупого сообщества на Фейсбуке, в которое он вступил на второй день пребывания здесь. Там публикуют обо всём, что происходит в маленьком городке в паре миль от того места, где живут его тетя и дядя. В основном туда пишут люди старше тридцати лет, которым просто скучно, и они считают своим долгом завести очередную ссору, чтобы довести всех и вся. Конечно, сначала было забавно читать глупые записи и споры в комментариях, но спустя неделю Луи сыт по самое горло ежедневными разборками, особенно когда какие-то Шэрон и Мардж каждые грёбаные два часа публично выясняют отношения. Когда он заходит на страницу, чтобы покинуть группу, сообщение в верхней части ленты бросается ему в глаза, и он немного прокручивает вниз, чтобы прочитать его. Запись опубликовал аккаунт, называющийся «Яблоневый сад «Stylish Apples», на что Луи удивлённо поднимает бровь, прежде чем обратить внимание на текст.«В связи с непредвиденными обстоятельствами в саду требуется помощь на предстоящий яблочный сезон. Ищем того, кто может выйти на работу в течение следующей недели или самое большое двух, готов выполнить различные задачи, такие как сбор и упаковка яблок, операции с кассовым аппаратом и другая ручная работа, которая может потребоваться. Должен быть вежлив с клиентами и в состоянии поднять до двадцати пяти килограмм. Помощь понадобится, как минимум, до конца октября. Пожалуйста, свяжитесь по номеру, указанному на нашей странице, или загляните в сад и спросите Гарри. Вся любовь xx».
Кто, блять, так подписывает пост на Фейсбуке? Луи смотрит на сообщение в течение нескольких секунд, изредка моргая, честно говоря, предельно удивлённо, но затем чертыхается и нажимает на название страницы. Если он собирается пробыть в этой глуши следующие четыре месяца, почему бы ни найти работу, которая убьет хотя бы два из них? Просмотрев аккаунт, парень выясняет, что сад «Stylish Apples» принадлежит Гарри Стайлсу (сразу очевидно откуда взялось название), который управляет им уже практически пять лет, и это место находится всего в тринадцати километрах от дома тети Луи. Пролистав фотографии, он вспоминает сад, так как проезжал мимо него пару раз по дороге в город и обратно. Судя по пятизвёздочному рейтингу, это довольно хорошее и популярное среди местных жителей место. Логически Луи понимает, что ему следует расспросить свою тетю о яблочном саде (разузнать всё интересующее понятное дело легче у человека, который живёт рядом), но если он спросит о работе, она просто снова посмеется над ним. Итак, он сохраняет номер на своем телефоне, и, говоря про себя, что ему нужно попробовать, нажимает кнопку вызова. Звучит первый гудок, затем второй, третий, и Луи уже собирается повесить трубку и позвонить попозже, когда, наконец, раздается небольшой щелчок, и хриплый голос с акцентом приветствует его: — Здравствуйте, это яблоневый сад «Stylish Apples». Чем я могу Вам помочь? Голос оказывается намного глубже, чем ожидал Луи, и он на мгновение запинается. — Упс. Уф, здравствуйте, я увидел ваш пост на Фейсбуке о поиске работника? Эта вакансия ещё свободна? На другом конце провода слышится тихое шарканье, а затем мужчина отвечает: — Именно так! Как тебя зовут? — Меня зовут Луи. Эм, Томлинсон. Луи Томлинсон. — Хорошо, Луи, я Гарри Стайлс. Данная вакансия всё ещё свободна. Я хотел бы, чтобы вместо обычно скучного собеседования и процесса найма, ты бы вышел на работу в ближайшее время, посмотрел бы, что делаю я или другие ребята. Чтобы понять, что именно от тебя требуется, да? Таким образом, ты поймёшь, хочешь ли ты заниматься этим в течение следующих нескольких месяцев, а я — подходишь ли ты нам. Если все будет хорошо, тогда мы обсудим зарплату, часы и прочее. Звучит хорошо? Луи ловит себя на том, что серьезно кивает. — Да-да, звучит просто замечательно! В какой день мне выйти? На другом конце провода раздается задумчивое мычание и какое-то щелканье. — Как тебе завтрашний день? У тебя есть какие-то дела или работа, которую нужно выполнить? — Нет, всё подходит! У меня нет никаких дел, вообще нет планов. Я весь в твоём распоряжении. Гарри хихикает в трубку, отчего Луи расплывается в нежной улыбке. Его смех такой же хриплый, как и голос, и у Томлинсона неожиданно покраснели щёки. Боже. — Думаю, я переживу это. Как тебе завтра в восемь утра? — Звучит превосходно! Спасибо, Гарри. — Тебе спасибо! С нетерпением жду встречи с тобой, Луи. Если у тебя появятся какие-либо вопросы, не стесняйся звонить нам. По какой-то причине Луи чувствует, как безумно широкая, даже счастливая улыбка появляется на лице, и он с трудом заставляет себя повесить трубку после того, как они обменялись прощаниями. Где-то с минуту Томлинсон остаётся неподвижным, сидя на кровати и пялясь на стену напротив, прежде чем раздражённо покачать головой. Иисус. Насколько ему известно, этому Гарри сорок лет — даже если его голос не звучит, как у мужика среднего возраста — он женат, и у него, наверняка, бегают по саду десять детей. С таким смехом это было бы неудивительно. Черт, всё, что Луи может предположить, так это то, что Гарри должен быть лысым, с большим пивным животом и гнилыми зубами. Лучше просто оставить все как есть. Когда Луи снова смотрит на часы, уже начало восьмого, и он тихо смеется. Он закончил разговор, когда не было ещё семи, и до сих пор не встал с постели. Разговор с Гарри Стайлсом произвел на него такое впечатление.***
25-е августа, 8:00 Когда Луи прибывает в «Stylish Apples» на подержанном красном Шевроле Кавалер, который одолжил ему дядя, он пользуется моментом, чтобы полюбоваться открывшимся видом. Солнце взошло час назад, так что оно сейчас только поднимается над верхушками яблонь, набрасывая розово-красное одеяло на весь сад, делая его похожим на красивую картинку, что обычно ставят обоями на рабочий стол ноутбука. Насколько Томлинсону видно, то ряды стройных фруктовых деревьев протянулись с севера на юг, петляя на восток. Пустует лишь западная часть участка, так как недалеко находится проезжая часть, и небольших размеров поле в северной стороне. На северо-востоке, уютно устроившись между высокими, раскидистыми соснами, стоит большой белый фермерский дом, вокруг которого разбиты цветочные клумбы, а рядом — что-то вроде современного ангара с вывеской, гласящей упомянутое название сада. Довольно живописно, Луи влюбился в это славное место с первого взгляда, и он тратит некоторое время на внутреннее самодовольство, потому что, когда парень рассказал своей тете о подаче заявления на работу, у той хватило смелости выглядеть чересчур удивленной. — Лу, я не уверена, что тебе на самом деле нужно браться за такую работу, пока ты здесь. Тебе придётся много трудиться физически, ты будешь валиться с ног от усталости, — она сказала это таким тоном, словно разговаривала с ребенком, и Луи по вполне понятным причинам возмутился. В отличие от того, что думает его семья, друзья, и коллеги, Луи может взяться за любую работу и выполнить её достойно. Конечно, он никогда не занимался такой деятельностью, которая требовала бы физического труда, и хорошо, может быть, он планировал стоять за кассой большую часть своего рабочего времени в саду, но тем не менее Луи в состоянии справиться со своими обязанностями. Он абсолютно уверен, что ему не составит труда пособирать яблоки и упаковать несколько ящиков. Разве это вообще может вызвать какие-нибудь сложности? Луи задумывается о своём, просто стоит около машины и наблюдает за тем, как бледный солнечный диск поднимается из-за горизонта, поэтому не замечает, как к нему подходит другой человек, пока тот не заговорит. — Красиво, не правда ли? — Луи слегка вздрагивает от испуга, но, к счастью, умело это скрывает, когда переводит взгляд на незнакомца. Кто бы это ни был, он невероятно хорош собой, улыбается во весь рот, словно для рекламы зубной пасты, и протягивает ладонь для рукопожатия. — Ты, должно быть, Луи? Не могу придумать никакой другой причины, по которой ты появился бы здесь так рано. Луи сжимает теплую ладонь парня в своей, улыбается в ответ и кивает. — Да, я Луи! Ты Гарри? — Нет, приятель, меня зовут Зейн. Гарри в здании, пошли, он будет рад встретиться с тобой, — парень поворачивается и двигается в направлении большого ангара, расположенного посреди двора. Он снова начинает говорить, слегка повернув назад голову: — Ты, вроде как, уже четвертый человек, который звонит по поводу должности, и единственный, кто появился здесь. Честно говоря, думаю, Гарри уже смирился с тем, что большую часть работы по сбору урожая ему придётся сделать самому. Луи понимающе кивает. — Тогда я рад, что позвонил. Чем ты здесь занимаешься, если не сборкой урожая? Если ты, конечно, не против вопроса. Зейн качает головой, все еще улыбаясь (Господи Иисусе, он настолько привлекателен), и машет рукой, как бы говоря: «Не волнуйся, всё нормально» — Я совсем не против. Я в основном работаю в магазине, отвечаю за всё, веду бухгалтерский учёт, часто помогаю с упаковкой и стараюсь время от времени напоминать Гарри обо всех делах, если сам не забуду. Знаешь, иногда мне кажется, что у него дырка в голове, — усмехаясь, он с нежной улыбкой закатывает глаза. — Иногда, конечно, помогаю со сбором урожая, но свободное время для этого у меня только ранним утром перед открытием магазина. После этого занимаюсь заказами или стою за прилавком. У нас обычно большой поток людей и различных заказов, так что я едва могу выкрасть пять минут, чтобы сбегать перекусить. Зейн останавливается и открывает дверь перед Луи, приглашая внутрь. — Здесь помимо меня и Эйча работают ещё два парня. Лиам ухаживает за садом, занимается сенокосом и прочими полевыми работами. Мы также кроме яблок производим сено и выращиваем тыквы, которые продаём в период Хэллоуина, так что он адски занят сейчас с прополкой и тому подобным. Наверное, даже больше остальных. Ещё есть Найл — наш главный упаковщик. Он тоже помогает собирать урожай, иногда присоединяется к Лиаму, но основные его обязанности — отслеживать все поступающие нам заказы и проверять, чтобы те были выполнены. Он мог бы больше помогать со сбором яблок, но Гарри становится неудобно, когда мы делаем сверх наших прямых задач. У нас был еще один парень, который должен был помочь нам в октябре, но он сломал ногу пару недель назад, когда катался на квадроцикле, поэтому ты здесь, — он замолкает и указывает на дверь с табличкой «только для сотрудников» в задней части магазина. — Я схожу за Гарри, ты пока можешь осмотреться, если хочешь. Луи кивает и с интересом оглядывается по сторонам, когда Зейн скрывается в служебном помещении. Слева от парня есть несколько широких и длинных полок, обитых тканью, на которых в ряд составлены мешки яблок. Над каждым мешком прибиты таблички с надписями, гласящими всякие названия: «Зестар», «Паула Ред» и «Джинджер Голд», что бы это ни значило. Между стеллажами поставлен прилавок с установленным кассовым аппаратом и персональным компьютером. На передней панели размещена табличка с такой же надписью «только для сотрудников». Справа от Луи располагается аккуратный ряд столов, покрытых клетчатыми скатертями, с красиво расставленными баночками, наверное, всех размеров и с огромным разнообразием содержимого: желе, яблочное пюре, варенье, повидло и так далее. Томлинсон также замечает множество кулинарных книг, какие-то прибамбасы для выпечки, а еще всякие тематические украшения и безделушки с символикой яблока. Луи только подходит к холодильнику, заполненному заранее приготовленными пирогами (понятно, с какой начинкой) и чем-то похожим на чипсы из яблока, когда дверь служебного помещения открывается и выходит Зейн, за которым следует гребаная, чёрт возьми, греческая статуя. Если Луи думал, что Зейн самый красивый мужчина, которого он когда-либо встречал (а он был), то он ошибся. Очень, очень, очень сильно ошибся… потому что у мужчины, идущего за Зейном, наверно, самые острые скулы, которые только могут быть у человека. Каким, блять, образом владелец гребаного сада может едва выглядеть на двадцать один год? Ко всему прочему у мужчины красивая линия челюсти, чётко очерченный подбородок, так что он способен составить здоровую конкуренцию Анджелине Джоли. Его бицепсы примерно размером с бедра Луи, а ладони достаточно большие, чтобы полностью обхватить его талию. Нет, Томлинсон не преувеличивает. У этого мужчины также самые красивые зеленые глаза в мире и в довершение всего — самые прекрасные кудрявые волосы, собранные в забавный пучок. Он также улыбается, и Луи успевает подумать, что готов умереть прямо на месте и не совсем будет возражать. Мужчина одет в потертые синие джинсы, что подвернуты, оголив щиколотки, в свободную клетчатую рубашку красно-оранжево-коричневой расцветки и в пару изношенных рабочих ботинок. В руках он держит чёрную кепку с широким козырьком, на передней части которой вышит логотип «TC», и Луи не совсем понимает, что он значит. Предполагаемый Гарри одет как фермер, но при этом выглядит как чертова модель, что настолько отвлекает, что тридцать секунд, которые занимает у него пройти через помещение, кажутся Луи и целой жизнью, и двумя секундами в то же время. Мужчина останавливается перед Томлинсоном и улыбается так широко, что Луи замечает, что его два передних зуба немного больше остальных, но это, чёрт возьми, придает ему еще большей привлекательности. — Итак, ты, должно быть, Луи? — Томлинсон кивает, обхватывает протянутую руку, и слегка трясёт её в приветственном жесте. — Д-да, это я, а ты Гарри? Мужчина кивает, опускает руку — Луи уже соскучился по его прикосновению — и небрежно засовывает пальцы в передний карман своих джинсов. Томлинсон определенно не следит за его движениями краем глаза. — Рад познакомиться с тобой, и ты даже не представляешь, как я благодарен тебе за то, что могу увидеть тебя здесь. Я уже начал впадать в отчаяние, — он смеётся, и Луи не может не поддержать его смущенным хихиканьем. И если он еще немного поулыбается, а затем застенчиво поморгает, хлопая пушистыми ресницами, то кто его обвинит в этом? — Ну, я тоже рад, Гарри. Я здесь в гостях у тёти с дядей на несколько месяцев, и, честно говоря, я чуть не сошел с ума от скуки. Гарри усмехается. — О, не волнуйся, больше тебе некогда будет скучать. У нас, по крайней мере, в течение следующих двух месяцев ожидается аврал. У тебя есть опыт работы в этой сфере? Луи качает головой. — Нет, приятель, дома я работаю в офисе. Там обычно не требуется делать что-то, связанное с садоводством. Уголок губ Гарри приподнимается в ухмылке, и он снова кивает, выглядя так, будто знает что-то, чего не знает Луи. — Могу себе представить. Ладно! — он хлопает в ладоши и поворачивается, чтобы посмотреть на Зейна, который уже успел встать за прилавок и в данный момент что-то разглядывает в мониторе, и с энтузиазмом машет в его в сторону. — Зейн, любовь моя, ты не против взять на себя Луи и отвести его к Найлу? Ему сейчас не помешает еще одна пара рук. У Ли снова возникли проблемы с трактором, так что мне нужно помочь ему. Чувствую, это займет у нас, как минимум, пару часов, — парень кивает и показывает ему большой палец, не отрываясь от компьютера. Гарри слегка качает головой с улыбкой на лице, а затем поворачивается к Луи и складывает ладони в благодарном молитвенном жесте. — Серьезно, Луи, еще раз спасибо, ты понятия не имеешь, как много это значит. Надеюсь, все получится. Если у тебя появятся какие-либо вопросы или проблемы, да что угодно, пожалуйста, не стесняйся спрашивать любого из нас. Томлинсон улыбается ему в ответ, совершенно очарованный. — Не буду, я рад, что могу чем-нибудь помочь. Все, что тебе нужно, я более чем готов сделать. Да, он немного переборщил, но Луи гей, а Гарри симпатичный. Попробуйте обвинить его. Гарри, все еще ухмыляясь, поворачивается, направляясь к выходу и вытаскивая пару перчаток из заднего кармана, прежде чем снова остановиться и взглянуть на Зейна. — О, хей, Зи, почти забыл, я оставил… — Листы с заказами на кухонном столе? Уже забрал. — Да хорошо, и ещё… — Семь бушелей* зестаров в холодильнике? Нашел их, сказал Найлу, он их сейчас упаковывает. Гарри вздыхает. — Что я говорил о… — О том, чтобы не перебивать тебя? Не помню, — Зейн поднял глаза и посмотрел на Гарри с игривой ухмылкой на губах, наклонившись через стойку. Они без слов играют в гляделки с минуту, и Луи начинает испытывать неловкость от того, что буквально вторгается в их личную жизнь, прежде чем Гарри отворачивается и, со смехом показав средний палец, выходит на улицу. Как только дверь закрывается, Зейн тоже начинает смеяться, выходя из-за прилавка и жестом приглашая Луи следовать за ним. — Как я уже говорил, половина моих рабочих обязанностей — помнить обо всём дерьме, о котором он постоянно напрочь забывает. Без меня он пропадет. Да. Конечно. Луи молча следует за ним, говоря себе, что ему не позволено влюбиться в Гарри. Очевидно, он и Зейн в отношениях, и Томлинсон достаточно оказывался в подобных ситуациях, чтобы знать, что ему не следует влюбляться в занятых парней. Пропащее грязное дело. Он шагает вслед за Зейном и проходит через дверной проем в другое помещение и… эта штуковина чертовски огромная. Нет, она гигантская. У одной стены стоит достаточно длинная машина на вид чуть меньше двух метров высотой, с чем-то похожим на конвейерную ленту со светящимися лампочками по краям, установленную на уровне талии. Слева от машины располагается штабель ящиков, а справа — дверь с табличкой «холодильник». Зейн уверенно проходит к ней и, открыв, заглядывает внутрь, что-то кому-то говоря. Через полминуты он отступает, и из холодильной комнаты выходит другой парень, везя тележку с ящиками, наполненными яблоками. Конечно, он также чертовски привлекателен, с каштановыми волосами, мускулами и улыбкой на лице, которая, похоже, никогда не покидает его. Когда парень приближается к Луи, то Томлинсон замечает на нем такую же, как у владельца, рубашку, отчего начинает беспокоиться, что здесь установлен определенный дресс-код. Незнакомец оказывается Найлом, и всего спустя две минуты после знакомства Луи убеждается в том, что они станут лучшими друзьями. У парня скорое и остроумное чувство юмора, и ему сразу же удается рассмешить Томлинсона. Они тут же приступают к упаковыванию фруктов, и Луи быстро понимает, что работа достаточно проста, но невероятно утомительна. Найл сначала поручает ему уложить яблоки в специальные мешочки объемом, равным девять литров, для продажи в магазине, и Томлинсон быстро вливается в слегка однообразный процесс. Открыть мешочек, закрепить веревки на крючках, чтобы тот оставался раскрытым, сложить туда пять килограммов яблок, затянуть и завязать, а затем поместить в коробку и повторить. Луи уверен, что, работая с Найлом, любая задача станет менее утомительной. На заднем плане тихо играет музыка (Томлинсон с радостью осознает, что это последний альбом Green Day), но её перекрывает бесконечная болтовня напарника. Кажется, что Найл умеет поддержать разговор на абсолютно любую тему. За два часа они успели обсудить семьи, футбол, еду и, наконец, работников самого сада. Найл только что закончил рассказывать о том, как Зейн пытался попробовать испечь яблочный пирог по новому рецепту (это привело к вызову пожарной службы), и у Луи появляется предчувствие, что из-за нескончаемого смеха, что заставлял его сгибаться пополам от боли в животе, он за всё время успеет упаковать всего каких-то шесть коробок яблок. Ему хочется работать продуктивнее, но с Найлом это невозможно. Периодически к ним заходил Зейн, и Луи наконец официально познакомился с Лиамом. Конечно, парень оказывается также неописуемо красив, и на нем одета пресловутая клетчатая рубашка, как и у остальных, что опять же заставляет шатена усомниться в своём внешнем виде. Он ещё узнал, что Гарри двадцать шесть лет, а владельцем он стал в двадцать один. Луи более чем впечатлен, потому что, когда ему было столько лет, он даже не задумывался о собственном бизнесе, да у него бы и не получилось. Все еще посмеиваясь над какой-то шуткой Найла, он, наконец, задает вопрос, который хотел задать с тех пор, как встретил Лиама и окончательно убедился в том, что трое парней одназначно британцы, а Хоран, четвертый, судя по акценту, ирландец. — Итак, немного странный вопрос, но как так произошло, что три британца и один ирландец вдруг стали управлять яблоневым садом в Миннесоте, причем когда никто из вас не старше двадцати пяти лет. Найл громко смеется, и Луи постепенно успокаивается, понимая, что его вопрос никак не обидел нового друга. — А я всё думал, когда же ты спросишь. Вместе с вопросом «почему вы все в клетчатых рубашках» этот наиболее популярный, — Луи заливается хохотом, а Найл поднимает с пола ящик с яблоками и идёт к упаковочной станции лицом к новоиспеченному другу. — Это был мой следующий вопрос, честно говоря, но я хочу сначала получить ответ на первый. Найл фыркает и слишком резко открывает пакет. — Итак, ты что-нибудь знаешь об американских футбольных командах? Луи гримасничает. — Эм, нет. Нет на самом деле. — Ладно, в любом случае, это не так важно. Всё, что тебе нужно знать, так это то, что Гарри — огромный грёбаный фанат клуба «Грин-Бей Пэкерс». Знаешь, шесть лет назад все мы работали на довольно приличных работах. Гарри и Лиам работали в какой-то компании, связанной с технологиями, так как они оба чертовы гении в программировании и механике. Кстати, Гарри написал программу, которую мы используем для магазина. А у нас с Зейном были действительно потрясающие должности в офисе. В общем всё было шикарно, — Луи издаёт громкое «хах!», на что Найл только усмехается. — Молчи, я тут пытаюсь рассказывать. В общем, у нас было много денег. Гарри вдруг захотелось отвлечься, отдохнуть, так что я, Зейн и Лиам купили нам троим билеты на игру, билеты на самолет туда и обратно, все дела. Зейн не поехал, потому что у него было что-то важное на работе. Гарри тогда… — Найл делает паузу и потирает подбородок, очевидно подбирая слова. — Он был не в лучшем состоянии, если так можно сказать, нам хотелось привнести что-то хорошее в его жизнь, поэтому мы решили, что Ли и я свозим его на игру в Миннеаполис и останемся на недельку отдохнуть в Сент-Поле. Типа каникулы, понимаешь? — Луи кивает, наблюдая, как Найл укладывает пару мешочков с яблоками в ящик. — Мы сходили вместе на игру, — Пэкерсы, блять, естественно выиграли, потому что Викинги полный отстой, — а затем просто несколько дней бродили по городу. Съездили в Дулут, посмотрели самый большой в мире клубок бечевки, поели в каких-то странных ресторанах и все такое. На четвертый день мы проезжали эту деревню и увидели вывеску сада. Мы остановились у ворот, возможность купить свежих яблок без всяких добавок довольно замечательная, не так ли? Ну, мы поболтали с владельцем больше двух часов, его звали Пол, и он оказался действительно отличным парнем, и выяснили, что он работает в саду последний год. Он его унаследовал или что-то в этом роде и просто не хотел больше этим заниматься, поэтому собирался продать его первому человеку, который вдруг захочет приобрести такое хозяйство. Найл замолкает, делает глоток воды, и пожимает плечами. — Я и Лиам? Мы не придали этому особого значения. Но Гарри, он все тараторил и тараторил об этом гребаном саде, все полтора часа езды до Сент-Пола, я был готов заткнуть ему рот одним из яблок, которые мы купили, — на лице Найла появляется улыбка, и Луи понимает, что он совсем не серьёзно относится к угрозе. — Он перестал поднимать эту тему, когда мы вернулись в Миннеаполис, так что все сразу забыли о саде, — он начинает посмеиваться через каждое слово. — Через два дня мы собирали вещи, и Гарри вдруг исчез. Просто сказал, что выйдет покурить, и куда-то свалил. Мы с Ли запаниковали, подумав, что его похитили или что-то в этом роде. Через два часа он звонит мне, и все, что я помню, как он говорит: «Ни, пару дней назад мы были в саду, помнишь? Приезжайте прямо сейчас туда», — он вздыхает и качает головой. — Итак, мы с Лиамом помчались в это Богом забытое место, наверное, доехали за минут сорок. У нас вылет был через четыре часа, и мы, выйдя из машины, нашли в этом гребаном саду Гарри и узнали, что он купил его. Я лично разговаривал с Полом за пару дней до этого, и теперь мой друг просто взял и купил сад и всё прилагающееся. В то время в доме никто не жил, гаража не существовало, и просто… клянусь Богом, мы с Лиамом не находили слов добрых пятнадцать минут после того, как он рассказал нам, — Луи уверен, что его брови не могут подняться выше, потому что… Ну, какой человек просто поедет и купит долбанный яблоневый сад в стране, из которой он даже не родом? Какого черта? Найл прочищает горло и затем продолжает: — Мы, наверное, около часа кричали на него. Сейчас, вспоминая тот день, я бы сказал, что наши крики были в основном из-за того, что он молча уехал, не предупредив нас, а не из-за того, что он купил целый, чёрт возьми, сад. Хах, это действительно показывает наши приоритеты. Затем Гарри спросил, не останемся ли мы с ним еще на пару недель, пока он получает все документы и прочее дерьмо. Мы оба сказали «нет», потому что это было просто… слишком. Мы выгрузили из багажника сумки Гарри и вдвоём поехали в аэропорт, — он закатывает глаза. — Мы в мертвой тишине проехали половину пути, прежде чем Лиам посмотрел на меня и сказал: «Ни… Может, нам всё-таки стоит?» Я только кивнул. Клянусь Богом, я был так зол, мы повернули обратно. Когда мы вернулись в сад и постучали в дверь дома, Гарри открыл нам с ухмылкой на своем глупом лягушачьем лице с чёртовым яблоком в руке — клянусь, Лу, он с первого дня такой самодовольный ублюдок — и спросил, почему мы, блять, так долго! Луи задыхается от смеха на последнем предложении, и Найл качает головой, выглядя раздраженным. — Иногда я его ненавижу, правда. — Это звучит совершенно безумно, Ни, как, черт возьми, так получилось? — Хотел бы я, чёрт возьми, знать это, приятель. Должно быть, они разговаривали громче, чем предполагали, потому что в дверях появился удивлённый Зейн. — Вы двое вообще что-нибудь делаете? Или мне придется отделить Найла от еще одного сотрудника? — он смотрит на Луи и поднимает бровь. — Это происходит каждый раз, когда мы нанимаем кого-то. Найл обиженно вздыхает и кладет руку на сердце. — Зейн! Ты ранил меня до глубины души, ты прекрасно знаешь, что в прошлый раз не было моей вины! Кроме того, я только что рассказывал Лу о том, как мы оказались в саду, это уже моя первостепенная обязанность. Зейн закатывает глаза, совершенно не будучи сердитым. Луи начинает думать, что никто никогда не сможет по-настоящему злиться на Найла. — Значит, ты уже закончил рассказ? — Только хотел перейти к твоей части. Зейн усмехается. — Ну, не буду тебя останавливать, это моя любимая часть. Улыбаясь, Найл поворачивается к Луи и хлопает в ладоши. — Хорошо, мы заставили Гарри позвонить Зейну, чтобы рассказать ему, что произошло, поскольку это была его вина, и никто из нас не хотел испытывать на себе гнев Зи, — Лу слушает очередное хихиканье от Зейна. — И он сказал, цитирую: «Гарри… В этот момент остальная компания заходит в помещение, и с ухмылкой на лице Гарри продолжает слишком высоким голосом: — «Эдвард Стайлс, ты хочешь сказать мне, что мой парень застрял в гребаном фруктовом саду, и чтобы увидеть его снова, я должен поехать просто в какую-то жопу мира, которая находится в какой-то дыре, и жить в чёртовом яблоневом саду?!» К тому времени, как он заканчивает, все смеются, а Зейн пытается выглядеть оскорбленным. Луи на мгновение задумывается, как долго Гарри и Зейн встречались на тот момент, чтобы парень ради него просто всё бросил и переехал в Миннесоту из Лондона. — Я не говорю таким голосом! Гарри пожимает плечами. — Не знаю, по-моему, ты говоришь именно так. — Гарри… — Зейн. — Мальчики! — Лиам прерывает зарождающийся спор, влезая между ними и взмахивая рукой в сторону Найла. — Вы хоть когда-нибудь дадите ему закончить историю? Гарри и Зейн пожимают плечами, на их лицах появляются одинаковые улыбки, и Найл хихикает, когда Луи кивает. — Давай, продолжай, ирландец, я тебя не прерываю. Эта фраза приносит ему коллективный смех от всех присутствующих, и у него есть минутка, чтобы погордиться собой, прежде чем Найл продолжит: — Правильно! Ты слышал, что сказал Зейн. Затем месяц спустя мы все вернулись в Лондон, уволились и вернулись сюда, чтобы заниматься яблоневым садом. Гарри, прислонившись спиной к стене, выглядит слишком довольным собой. — И все это из-за меня. Зейн поворачивается к нему. — Да, мы в курсе. У Гарри такое самодовольное выражение лица, его красивые зеленые глаза блестят, а на щеке появляется ямочка (ямочка!), когда он поднимает руку, проводя большим пальцем по нижней губе. Луи ловит себя на том, что пялится, и хотя никто больше этого не замечает, он чувствует, что краснеет. И это совсем не здорово.***
Остаток дня Луи в саду посвящён изучению такого огромного количества информации, что тот даже не знает, как с ней справиться. Ему не особо везёт, так как по-видимому существует чертова тонна различных сортов яблок (теперь Луи понимает, что значат таблички со странными названиями над мешками), и каждый нужен для определенной цели. Он быстро убеждается в том, что работа в магазине не из лёгких, хотя изначально ему казалось наоборот. Зейн всегда старался помочь с упаковкой в перерывах между обслуживанием клиентов и ношением яблок из холодильника, чтобы заранее, до того, как набегут покупатели, разложить те на прилавке. Но в большинстве случаев парень не успевал подойти к ним, как новый посетитель переступал через порог, заставляя дверные колокольчики зазвенеть. На подъездной дорожке также установлена система оповещения, поэтому каждый раз, когда кто-то подъезжает, по всему зданию раздается громкий сигнал. И если, впервые услышав это, Луи чуть не уронил целый мешок яблок, то никто не должен знать об этом. Вдобавок ко всему этому, когда он в конце дня обсуждает с Зейном документы на трудоустройство, то замечает у него на пальце абсолютно великолепное и большое кольцо. Ну, Гарри действительно похож на человека, который выбирает самое лучшее. Луи немного раздражает и расстраивает тот факт, что самый привлекательный человек на Земле помолвлен со вторым самым привлекательным человеком на планете, но с этим ничего не поделаешь, так что Томлинсону остаётся только очень постараться не влюбиться в Гарри. Ему абсолютно нельзя этого допустить. Гарри и Зейн оба кажутся довольными в конце дня, когда они сообщают Луи, что он может взять выходные, прежде чем официально выйти в свою смену в понедельник. Их счастливое настроение так заразительно, что Томлинсон возвращается к тете, чувствуя себя более энергичным, чем за все эти годы, он звонит маме и болтает с ней без умолку до позднего вечера, а понедельник, кажется, наступит слишком не скоро.***
28-е августа, 9:00 Луи никогда не был ранней пташкой, он предпочел бы оставаться в постели до тех пор, пока его глаза не смогут закрываться и мозг не начнёт побуждать его подняться. Однако он бы солгал, если бы сказал, что против столь раннего подъёма, ведь сегодня его первый официальный рабочий день в саду. Когда он въезжает на протяженную подъездную дорожку к саду, то слева от себя замечает Лиама на тракторе в поле, он приветственно машет ему рукой, радуясь, когда парень делает то же самое в ответ. Луи входит в магазин, возможно, больше, чем немного, надеясь, что он снова будет работать с Найлом, но Гарри выходит из подсобного помещения, неся странную вещь… мешок.… выглядящий так, словно его достали из мусорки, либо ему просто сотня лет, и вручает ему. — Готов попробовать пособирать урожай? Луи непонимающе моргает и опускает взгляд на мешок в руках. — С помощью этого? Гарри смеется. — Ну да, надо же куда-то положить яблоки? — Я… так и думал? Но как… как это делать? Гарри снова взрывается хохотом, и Луи по идее должен почувствовать себя оскорбленным, но смех мужчины звучит так прекрасно и его лицо, искажённое весельем, выглядит ангельски, что он не может позволить обиде взять верх. Стайлс жестом приглашает его следовать за ним по тропинке в сад. — Давай, городской мальчик, мы еще сделаем из тебя профессионального сборщика яблок. Луи фыркает и неохотно плетётся за Гарри, печально оглядываясь на магазин.***
Оказывается, мешок в руках Гарри — это специальная сумка, вмещающая половину бушеля, её дно можно отстегнуть и таким образом вытащить все собранные яблоки, не повредив плоды. У нее также есть удобные ремни, так что при усталости можно соорудить что-то вроде рюкзака и надеть спереди, натянув на спину лямки крест-накрест. Таким образом, сумка должна быть на уровне грудной клетки, но, естественно, когда Луи впервые надел её, та опустилась до самых бёдер, так что Гарри пришлось подтянуть ремни, едва сдерживая смех при этом. Если сумка ещё не так сильно указала на то, что у Луи довольно небольшой рост, то деревья определенно сделали этот факт слишком явным. Когда он думал о сборе яблок, то представлял те самые гигантские яблони, что обычно показывают в фильмах, или деревья обычного среднестатистического размера. Вместо этого они всего около двух метров высотой, и срывать яблоки оказывается не такой уж сложной задачей — Луи зря переживал… пока шатен не проходит ко второму ряду. По-видимому, Гарри ранним утром уже ходил в сад, и так как он настоящий придурок, то пособирал спелые плоды с верхушек деревьев в первой линии. Осознав, что метр семьдесят восемь сантиметров («Да, это мой реальный рост, Гарри, заткнись уже. Прекрати смеяться!») слишком мало для того, чтобы дотянуться до некоторых яблок, Луи вынужден пользоваться лестницей. Гарри, конечно же, с его ростом жирафа в этом нет необходимости, и он слишком демонстративно протягивает руку и срывает яблоко с самой верхушки дерева рядом с Луи, после делая большой смачный укус. Томлинсон хмурится и бросает в него яблоко с побитыми, потемневшими боками. Ему приходится поджать губы, чтобы сдержать рвущийся наружу громкий смех, когда Гарри морщится в отвращении и отряхивает рубашку в том месте, куда попало испорченное яблоко. Всё в порядке, они просто по-дружески подшучивают друг над другом. Не о чем беспокоиться.***
На самом деле, как только Луи приспосабливается, то сбор яблок уже не кажется чем-то очень сложным. Вполне простое занятие, похожее на упаковку, хотя требует гораздо больше усилий, чем он ожидал. Если в ноябре в качестве благодарности за его работу ему не подарят шесть коробок свежих яблок, то он подаст на кудрявого владельца в суд. Несмотря на то, что Гарри, в основном, себя ведет как идиот, с ним очень легко вести беседу, так что несколько часов пролетают совершенно незаметно. И когда мужчина объявляет о том, что им необходимо сделать перерыв, Луи потрясенно замечает, что на часах уже полдень и он совсем не устал, будучи готовым обобрать еще ряда три. Конечно, сев на траву, выпив прохладной воды из бутылок и перекусив яблоками, Луи начинает ощущать ноющие мышцы рук и легкую сонливость. Гарри же, утолив голод, возвращается к своему привычному игривому поведению что совсем не радует Томлинсона. — Так ты и будешь приходить в этом? — он показывает на Луи, криво улыбаясь. Парень хмурится. — В чём? — он жестикулирует, подражая Гарри. — Что ты имеешь в виду? Гарри пожимает плечами. — Ну, ты знаешь, о чем я. Модная обувь, облегающие футболки, даже перчатки из ангара не захватил. Никакой повязки или чего-то, чем можно убрать волосы с лица. Ты выглядишь так, словно только что приехал из мегаполиса. Луи фыркает. — То, что я работаю в саду, не означает, что я должен одеваться как деревенщина. Гарри взрывается громким, булькающим смехом (и почему Луи он так нравится?). — Поверь мне, милый, это совсем не то, как одеваются деревенщины. Разве у тебя не промокли ноги? С усмешкой Луи качает головой. — Нет, с ногами все в порядке. (Нет, они промокли, как только парень ступил на покрытую росой траву.) Гарри поднимается на ноги и с ухмылкой на лице отряхивает джинсы, едва заметно пожимая плечами. — Ладно, хорошо, у тебя нет порезов на руках? Или ладонях? Когда собираешь яблоки, легко повредить кожу о колючие ветки. — Нет! Мои руки в порядке, и мне не нужно носить какие-то вонючие старые перчатки. (На правой ладони у него два пореза, а возле левого локтя длинная царапина.) Гарри с неверием приподнимает бровь, но решает промолчать, и протягивает руку, чтобы помочь Луи встать на ноги. Томлинсон без вопросов обхватывает его ладонь и, поднявшись, уже готов выдернуть кисть из его хватки, как вдруг мужчина сжимает её крепче и притягивает его к себе. Луи издает рваный вдох, чувствуя, как теряет равновесие, и испуганно выставляет свободную руку вперед. Раскрытая ладонь приземляется на чёртову твердую, широкую грудь Гарри, и шатену понадобится секунда, чтобы понять, что чужие пальцы собственнически сжимают его бедро, пытаясь удержать на месте. Он ощущает, как горячий румянец окрашивает его щеки, и лишь один вопрос занимает все его мысли: «Что, черт возьми, Гарри делает?» Однако мужчина сразу же дает ему ответ, переворачивая зажатую в пальцах ладонь Луи и рассматривая светлую кожу, пока не находит красноватые порезы. На его лице появляется самодовольное выражение, и он опускает взгляд на Луи (Господи, какой же он высокий!). Гарри выглядит так, будто собирается что-то сказать или даже сделать, но буквально через полминуты резко отступает. Луи почти — только почти— всхлипывает, а затем Гарри бросает ему пару перчаток. — Надень, принцесса, не нужно, чтобы твои нежные ручки пострадали в первый же день. С этими словами он поворачивается и хватает свою сумку для сбора урожая, и направляется по тропинке к концу ряда, где они остановились. Луи остается на месте, прижимая пойманные перчатки к груди, и тяжело, даже взволнованно дышит, о чем он никогда не признается. Через пару секунд он поднимает руку и прикладывает ладонь к щеке, чувствуя еще большее смущение, когда понимает, что та до сих пор горит. Принцесса? Какого хрена.***
Остаток дня проходит довольно спокойно, хотя Луи испытывает легкое головокружение. Он совершенно уверен, что с ним просто флиртовал мужчина, состоящий в отношениях. Мужчина, у которого есть жених. Они с Гарри довольно быстро справляются с несколькими рядами яблонь, и Луи приходится контролировать себя каждую минуты, чтобы никак не заигрывать с привлекательным боссом. Ему совсем не хочется связываться с кем-то, кто помолвлен, он не может позволить такое предательство по отношению к Зейну, который, кстати, очень ему нравится. В груди также зарождается разочарование, потому что Томлинсон просто отказывается думать о том, что Гарри — тот тип мужчин, которые, несмотря на наличие второй половинки, оказывают знаки внимания другим. Он вздыхает, потирая лицо рукой, когда возвращается от яблонь к магазину. Луи работает здесь буквально два дня. Два гребаных дня. Зайдя в помещение, он обнаруживает, что там никого нет, поэтому сразу проходит комнату с упаковочной станцией, где и находит Зейна, Лиама и Найла, работающими за разными машинами и громко подпевающими песне «Tubthumping». Луи тихо посмеивается и наблюдает за ними пару секунд, прежде чем присоединиться к их маленькому хору. Парни дружно протягивают приветственное «а-а-а!», когда замечают его, прежде чем продолжить невпопад выкрикивать слова песни. Луи подходит к Найлу и принимается помогать упаковывать яблоки, после чего, увлекшись работой, забывает о своих переживаниях.***
29-е августа На следующий день Гарри как раз заканчивает со сбором яблок «Джинджер Голд», так что Луи помогает Найлу и Зейну в магазине. Он решил забыть о вчерашнем инциденте, совершенно не обращать внимание на то довольно смущающее прозвище, ведь Томлинсон еще не успел достаточно хорошо узнать Гарри. Может, он просто так шутит или любит заставлять всех вокруг смущаться от его кокетства, поэтому наверняка то, что Стайлс сказал, не имело никакого значения. Или всё-таки имело значение? В любом случае, день проходит медленно, и ничего не происходит, кроме того, что Зейн становится всё угрюмее и раздражённее. В какой-то момент он выглядит так, будто готов накричать на клиента, который, конечно же, вёл себя как мудак, но, к счастью, Найл успевает вмешаться и помочь, прежде чем произойдёт неприятная ситуация. Зейн срывается с места и убегает в помещение для сотрудников, чтобы остыть. Луи, неловко переминаясь с ноги на ногу, ждет, когда клиент уйдет, прежде чем спросить о случившемся. Найл только пожимает плечами. — Не знаю, приятель, он пришел сегодня, будучи каким-то тихим, понятие не имею, что у него произошло, — он вздыхает. — У него просто стресс. Луи хмурит брови. — Стресс? Найл кивает и плюхается на табурет за стойкой. — Да, чувак, всё это дерьмо, связанное с бизнесом, понимаешь? — он пожимает плечами, выглядя таким усталым, что Луи становится его жаль, он впервые обращает внимание на темные мешки под глазами и осунувшееся лицо. — Мы работаем здесь всего каких-то лет… и иногда довольно сложно со всем справляться, руки просто опускаются, и сдают нервы. Хочется всё бросить и свалить обратно в Лондон. Он морщится, встряхивая головой. — Я весь день стараюсь не пускать в магазин Гарри. Мне бы не хотелось сегодня становиться свидетелем их ссоры. Луи вздрагивает. Может, дела в раю обстоят не так уж хорошо, как кажется на первый взгляд. — Неужели всё настолько плохо? Найл пожимает плечами. — Когда они просто слегка расстроены и не злятся друг на друга, то это просто раздражает, понимаешь? Они ссорятся как старая семейная пара, словно они знают друг друга пятьдесят, а не двадцать лет. Луи прыскает от смеха, а затем возвращается к своему занятию: наклеиванию ценников на банки с консервированными яблоками и джемом, а Найл тем временем продолжает: — Ты бы слышал, как они по-настоящему ругаются, чувак. Их ссоры длятся часами, я не преувеличиваю! Они просто оскорбляют друг друга. Я бы может и начинал волноваться за них, если бы не знал, что позже они окажутся в гостиной Гарри, куря и ведя глупые глубокие дискуссии о жизни. Луи после его слов буквально задерживает дыхание и поворачивается к Найлу с широко распахнутыми глазами. — Подожди, парни… Хоран откидывает голову назад, гогоча на весь магазин. — Господи, только не говори мне, что ты против травки. Конечно, иногда мы покуриваем. Нам уже за двадцать, мы живем в каком-то захолустье, и у нас есть работа, которая вызывает слишком много стресса. Иногда побыть под кайфом — это своего рода терапия и способ остаться вменяемыми людьми без психических расстройств. Разинув рот, Луи качает головой, заставляя поддельному разочарованию появиться на лице, несмотря на широкую улыбку на губах. — Ай-яй, а весь город только и думает, что вы сущие ангелы. Даже мой дядя говорит, что вы дары от Бога. Это правда, каждый раз, когда в разговоре упоминается кто-то из парней, у его дяди всегда есть какая-нибудь история о том, как однажды Гарри помог ему в огороде и ничего не попросил взамен. Или как Лиам сразу соглашается починить любую неисправность в машине, стоит только его попросить, и в качестве благодарности он приглашает посетить сад. И если у него нет истории, то его тетя обязательно вставит слово о том, что Зейн («благослови его душу») добровольно вызывается помочь собрать деньги на нужды местного населения. Или о том, что Найл считает своим долгом дружить со всеми пожилыми вдовами, что проводят свободное время в маленькой кофейне, и регулярно навещать их после обеда ради беседы за чашечкой бодрящего напитка. В общем, их обожают все вокруг. Найл фыркает и хватает ящик с яблоками, чтобы отнести его на склад. — Лу, все мы вчетвером геи, мы накуриваемся, когда этого требует случай, и материмся как моряки, последнее, что мы из себя представляем, это гребаный дар от Бога. Луи смеется, чувствуя себя легче, когда отвечает. — Нас пятеро, Найлер, по всем пунктам. Найл усмехается и кивает. — Хорошо, не знаю, как бы я отнесся к работе с гетеро. Луи только смеется, предчувствуя, что эта работа принесет ему что-то хорошее.***
Следующие пару дней проходят примерно так же, хотя появляется некая легкость в общении, которой не было раньше, и Луи уверен на сто процентов, что это из-за разговора с Найлом, случившегося накануне. Хоран очевидно болтает обо всем, что происходит вокруг, и он успел рассказать остальным ребятам, что их теперь в команде больше на одного человека. После этого скованность между ними пропала — видимо парни переживали за то, как их ориентацию примет Томлинсон. Найл и Зейн поручили ему упаковку яблок, чем он и занимался последнее время, но в один прекрасный день Луи помогает складывать и переносить ящики в холодильной камере (хоть какое-то разнообразие). Томлинсон привыкает ко всему, даже к физическому труду, и к концу недели, когда приближаются выходные и ему нужно будет оставаться дома до понедельника, он испытывает легкую грусть. Перед тем как отпустить его в пятницу домой после смены, Гарри отводит его в сторону и искренне благодарит за помощь. Луи каким-то образом удается сохранять спокойствие и даже что-то похожее на безразличие перед чересчур красивым лицом мужчины, а затем тот обнимает его, заставляя колени чуть подкоситься, а мышцы расслабиться. Луи правда стоит в неком ступоре, как статуя и не сразу соображает, чтобы неловко похлопать Гарри по плечу. Разочарование заполняет грудь — он должен ждать до понедельника, чтобы увидеть его снова. Где-то на задворках сознания он стыдливо вспоминает о том, что всю неделю можно сказать игнорировал тетю с дядей, и теперь, когда его кузены вернулись домой, ему нужно провести с ними хотя бы выходные. Несколько раз Луи ловит на себе озадаченный взгляд тети, но решает не обращать на это внимание. Он, по правде говоря, впервые за многие года чувствует себя хорошо, счастливо и свободно, и если это удивляет его тетю, то это только её проблемы.***
4-е сентября, 8:00 Когда Луи прибывает в сад в понедельник, он встречает Зейна, который в спешке сообщает ему, что он с Гарри должен собрать новый оптовый заказ, составляющий тридцать бушелей яблок сорта «Хани Крисп». У Томлинсона сразу поднимается настроение, потому что ему не придется бегать с лестницей между деревьями и собирать долбаные фрукты с гигантских деревьев. Но тогда он должен помочь Лиаму собрать стога сена, которые нужны им для чего-то на Хэллоуин. Луи смотрит на Зейна в течение добрых тридцати секунд после того, как тот объявил ему его обязанности на сегодня, и вдруг вспоминает, как на прошлой неделе Лиам жаловался о том, как много сил отбирает то, чтобы собрать одну здоровенную охапку сена. На лице брюнета расплывается наглая улыбка, и Малик бросает в него пару перчаток. Жесткую, вонючую пару рабочих перчаток, которые, конечно же, слишком большие для Луи. — Развлекайся, я буду думать о тебе каждую секунду, — пропевает Зейн. Томлинсон лишь удрученно стонет и выходит из магазина под довольный смех парня. Луи недовольно фыркает. Может быть, Зейн и Гарри идеальная пара, потому что они оба придурки.***
Когда Луи приходит на поле, Лиам приветствует его восторженным взмахиванием руки и широкой улыбкой, что делает его настолько похожим на щенка, что парень буквально не может больше сердиться на него. — Доброе утро, Лу, готов работать? Луи невесело смеется. — Не знаю, ты такой весёлый, словно мы на пикник собираемся. Лиам пожимает плечами. — Все не так уж плохо, Зейн просто драматизирует. Кроме того, мы не будем собирать кипы сена по крайней мере еще пару часов, нужно подождать, пока сено высохнет от росы. — Кру-у-уто, что мы тогда будем делать? Теперь Лиам усмехается, и на его губах появляется та самая знаменитая нахальная ухмылка, которой Гарри любит награждать Луи. Томлинсон чертыхается про себя, вспоминая, как долго все эти придурки дружат. — Мы будем копать картошку. Если вы услышали вой умирающего тюленя, то не волнуйтесь, это всего лишь Луи.***
Уже через пару часов Томлинсон решает, что копать картошку — это самое худшее занятие, которое только мог придумать человек. Его вансы всё в грязи, кажется, что земляные комки неведомым образом забрались внутрь и испачкали белоснежные носки, колени его новых джинсов от Стеллы Маккартни в коричневых пятнах и пыли, и если он увидит ещё одну испорченную вещь, то наверняка умрёт. Конечно, Лиам болтает без умолку, и Луи по-настоящему очарован. Сейчас он рассказывает о своей сестре Рут, а до этого говорил о своей собаке. Луи немного удивлен, потому что Лиам выглядит… менее дружелюбным и милым… со всеми этими рельефными мышцами и грёбаным волевым подбородком. Луи мысленно стонет. Он, блять гей, что вообще не пишется с его внешним видом. Почему Луи так не может? Примерно в десять утра Томлинсон уже собирается сказать Лиаму, что на сегодня с картошкой покончено (или на всю оставшуюся жизнь), когда замечает Гарри, идущего к ним через сенокосное поле. И да, Луи сразу понимает, что это он. Хотя все, что парень действительно может разглядеть, так это расплывчатые очертания человека. Он действительно ненавидит себя. Когда Гарри подходит к ним, у него на лице привычная счастливая улыбка. Он одет во вполне обычные джинсы и такую же, как у Лиама, футболку, что так соблазнительно обтягивала и в некоторых местах оголяла накаченные мышцы. Видимо, кто-то желает сегодня Томлинсону смерти. Гарри бросает Луи «утро, принцесса» и дерзкое подмигивание с ухмылкой, прежде чем повернуться к Лиаму. — Итак, вы готовы перейти к другой работе? Я только что проверил сено, и оно совершенно сухое. Лиам кивает и встает, отряхивая джинсы. — Да, мы готовы, — он смотрит на Томлинсона и улыбается. — Луи, вероятно, более чем готов к тому, чтобы покончить с картошкой. Гарри хихикает, а парень удручённо стонет и тоже встает. — Я ненавижу вас обоих, правда. Гарри снова смеётся и обнимает Луи за плечи, когда они медленно идут к сенокосу, где стоит трактор с большой, странно выглядящей машиной и какой-то телегой на прицепе. — О нет, по крайней мере, ты не ненавидишь Лиама. Никто не может ненавидеть его, посмотри на этого секси-самца, — Пейн бросает на него равнодушный взгляд и показывает средний палец. Очевидно, что это ни в малейшей степени не влияет на Гарри, и он просто продолжает ухмыляться. — Но у меня есть невероятно важный вопрос, ты готов его услышать? Луи только поднимает брови, будучи уверенным, что этот вопрос не будет иметь никакого значения. Гарри всё также продолжает широко улыбаться, и Луи вспоминает то, что сказал ему Найл в первый день, и мысленно соглашается. Гарри абсолютно безумный. — Итак, очевидно, поскольку ты совсем крошечный, — он игнорирует возмущенный вздох Томлинсона, — я предполагаю, что ты не особо горишь желанием укладывать кипы сена, и это вызывает вопрос. Умеешь ли ты водить трактор? Они останавливаются перед упомянутой машиной, синяя кабина с открытым верхом — всё выглядит слишком пугающе и громоздко. Он корчит гримасу. — Эм, нет. Скорее не умею. Гарри просто кивает, на его лице нет абсолютно никакого удивления. — Я так и подумал. Хочешь научиться? Или ты предпочел бы просто укладывать сено и мучиться от моих или Лиама указаний? Уверен, пока ты соорудишь одну кипу, мы с Лиамом — четыре. Луи снова возмущённо ахает и хлопает Гарри по плечу. — Гарольд! Гарри лишь пожимает плечами и убирает руку с плеч парня. Луи никогда не сознается в том, что уже скучает по его прикосновениям. Никогда. — Я так понимаю, что ты хочешь сесть за руль? Луи вздыхает. — Ладно, я поведу этот чертов трактор. Гарри, потому что он абсолютный придурок, неожиданно жестикулирует в сторону трактора, отдавая что-то вроде реверанса, и кланяется. — Карета ждет Вашего Высочества. Луи фыркает, стойко пытаясь сдержать улыбку, когда он забирается в кабину. — Ты такой мудак, Стайлс, почему все тебя так любят? Гарри следует за ним, надевая кепку и поворачивая ту козырьком назад. — Потому что я само очарование, дорогой. А теперь поехали, пока Лиам не начал орать на меня. Он поворачивается и кричит другу, который сидит на краю телеги. — Ты готов, Лиам? — Погнали уже, Эйч, пока не стало жарко. Гарри показывает большой палец и поворачивается к Луи. — Ладно, принцесса, нужно двигаться. Он протягивает руку и наклоняется через Луи, поворачивает ключ зажигания. Трактор мгновенно заводится, громко фырча и сильно дрожа. И каким, блять, образом Луи должен ехать на нем? — Эм… Гарри… — он неуверенно смотрит на мужчину, держа руки чуть подальше от руля, как будто боится, что тот укусит его. Стайлс, конечно же, замечает его состояние и успокаивающе говорит: — Всё будет в порядке, милый. Это так же, как водить машину. Самая большая разница в том, что нужно будет пару раз сильнее повернуть руль, — он показывает на правую ногу шатена. — Вот тебе педали и газа, и тормоза, как в машине. Гарри указывает на длинный рычаг, торчащий справа от парня буквально из пола, он, судя по всему, переключает передачи, что обозначены цифрами по зигзагу. — Так ты можешь переключить передачи, только придерживай его, чтобы трактор не дёрнуло, и тот не задавил меня с Ли, — он показывает на другой рычаг, расположенный слева от руля и двигающийся вверх и вниз. — Это контролирует подачу топлива, просто следи, чтобы он оставался посередине. Затем он указывает на рычаг слева от Луи. — С помощью него ты включишь упаковочный пресс, — он поднимает глаза на Луи, который смотрит на него с легким испугом. — Милый, все будет в порядке, я побуду с тобой пару минут, отрегулируй скорость под себя, в случае чего дави по тормозам, и я прибегу помочь, хорошо? Луи кивает, будучи все еще немного неуверенным. — Окей… просто тогда не злись, если что-то ломается? — он слабо посмеивается, явно пытаясь успокоить свою нервозность. Гарри лишь дарит ему ту самую милую улыбку, после которой Луи на мгновение забывает, как дышать. Мужчина протягивает руку и убирает челку с глаз парня. Сердце Луи почти останавливается. — Ты чудесно справишься, дорогой, обещаю. Он ждет, пока Луи, полностью очарованный, кивнет, и затем поворачивается к Лиаму, поднимая большой палец вверх. Дождавшись, когда друг ответит тем же жестом, Гарри затем кивает Томлинсону. — Итак, включи упаковочный пресс, повернись и жди, пока Лиам отрегулирует его, а потом переключи передачу и езжай. Луи кивает и делает, как он говорит, слегка удивленный, когда пресс просто спокойно запускается вместо того, чтобы взорваться. Гарри помогает ему с первыми двумя рядами сена, как и обещал, и, поняв, что Луи уже может справиться и без него, спрыгивает с трактора, забираясь к Лиаму в телегу, чтобы помочь со сбором сена. После того, как Гарри уходит, нервозность вновь одолевает Томлинсона, но он делает то, что ему сказал мужчина, и все вроде как в порядке. На самом деле дела идут намного лучше, чем Луи предполагал, и через короткий промежуток времени парень совсем приспосабливается и даже начинает изредка оборачиваться, чтобы проверить Гарри с Лиамом. Каждый раз ему приходится практически отрывать взгляд, чтобы продолжать ехать по прямой, потому что каждый грёбаный раз, когда Стайлс поднимает кипу, мышцы на его руках напрягаются, а по шее стекают бисеринки пота. Гарри выглядит лучше всех тех парней, которых Луи видел в своих мокрых снах. Томлинсон начинает волноваться, что он не сможет пережить следующие несколько месяцев.