Без тебя моя жизнь- это дым сигарет

Почему я люблю быть один? Потому что никто не может увидеть твои странности, так в один момент я нашел когда-то купленные черные линзы на весь глаз, по сроку годности они ещё были норм, поэтому… я пошел в ванну, взял с собой нож, 30 минут угрохал на то, чтобы надеть линзы, о да… они закрывают мои серые-бездушные глаза, делая их ещё более пустыми. Зачем мне нож? О… вы забыли… я хочу крови. Я даже не думал закрывать дверь, но при этом, я зажег черную свечку, закрыл дверь и… первый раз провел лезвием по руке… так приятно ощущать холодный металл на коже… боже… ничего святого, хах. Хватит себя жалеть, я хочу этого. И да… следующий порез был до крови… как же это прекрасно… кровь начала медленно стекать из раны, а я лишь наслаждался этим… Можете не беспокоиться, я режу там, где внешняя сторона предплечья, у меня нет цели умереть, совершая эти действия, я делаю это ради забавы. Уж поверьте, если бы я хотел умереть- у меня в сейфе есть ствол, наверно я бы воспользовался им. Тут в ванну заходит Соня, так как было темно, она включила свет и успела закрыть дверь до того, как увидела меня. Я резко поднял голову, увидев меня Соня замерла в страхе, я смотрел на неё пустыми глазами с сумасшедшей улыбкой и ножом в крови. Соня- Д…Ди… Я- тебе страшно видеть меня таким, да? Соня- ч… что ты т.. творишь? Я- хм… тебя удивляют такие действия от человека, который хотел сдохнуть? Нет… ты вовсе не знаешь меня. Соня- ты… ты псих… Тут я резко вскакиваю и накинувшись на Соню, прижимаю её к двери. Я- да! Да, я псих. – после я опустил взгляд на одежду Сони, которую успел запачкать кровью. – так много белого. Как он него не тошнит? – далее я положил свою руку на щеку Сони и всё ещё пристально смотрел. Соня- не… не тр.. трогай меня… Я- чшшшш…. Я просверливал её взглядом до того, как она не начала плакать, это было от страха, я напугал её, когда я это понял, то откинул нож, а сам впился в губы в этот момент дрожащей Сони. Я- когда я был маленьким… меня часто пугали- то, что, если буду плохо вести себя- буду один до конца своих дней. – резко отстранившись, я ходил по маленькой ванной и гневом говоря всё это. – когда я был маленьким, часто в наказание ставили в угол и там со временем так я завёл в темноте много маленьких, странных друзей. – ещё более зловещи сказал я. Подняв нож, я вновь подошел почти в плотную к Соне, я не собирался причинять ей вред, я… я сходил с ума. Я стал проводить кончиком ножа по одежде Сони, ещё раз и ещё раз. Соня- пер…перестань… прошу… Я- ты же сама сказала, что я псих. Меня бесполезно просить остановиться. Я ничего с тобой не сделаю, я мазохист, а не садист. После я вновь отошел, я начал истерически смеяться, снова откинув нож, я опустился на колени, опираясь на ванну. Встав, посмотрев на Соню, я сказал следующее: «Моя душа пуста- вопросы исчерпали смысл, в словах мы слышим ложь и ненависть же к нам. Я вроде счастлив, но с тем ли человеком? И сколько судеб я уже сломал? На мне огромный грех и с ним не расплатиться, внутри живёт, меня пытая изнутри. Мне так хотят помочь, не понимая, что лучше-просто отойти. Внутри меня гроза и вьюга, тянусь я к лезвию ножа, но тут одергивают руку, не свершить мне зло уж до конца, я хочу тьмы, я хочу кровь, закончить муки совести мои! Не надо роз! Не надо слез! Прошу, ты руку отпусти.... Уйди, закрой окно и дверь, задвинь ты шторы наконец! Нет, не видать мне свет с небес, до них так далеко ещё, я не умру, я лишь смеюсь. Так нравится вредить себе.» Я- вот почему я люблю быть порой один – снимая линзы у зеркала, тихо говорил. – я псих… либо ты принимаешь это, либо… нет. Третьего пути тут нет. Хахаха. Ничего святого. Во мне больше ничего святого. Страшно от того, чем стал, мерзко от того, чем был. Мы все пусты, не виноват ни дом, ни этот город, просто в нас самих давно уж нету ничего святого.