"Кто ты, блять, такой? Голос мне не знаком."
Но, всё же, в темноте я могла разглядеть незнакомца. Худое тело, мешковатая толстовка с капюшоном на голове и такие же широкие штаны."Додик какой-то. Лишь бы не приебался только. Я ж, блять, едва на ногах стою."
— А я, в отличии от тебя, могу ответить, — говорит он, доставая что-то из своего кармана. Автоматически сжимаю ключи в одной руке и телефон в другой, чтобы в случае чего, можно было бы его ударить или тем, или другим. Но, он не достал ничего опасного. Вместо этого, опровергая все мои подозрения насчёт себя, свет его мобильника резко ослепляет мои глаза и я отстраняюсь, на автомате ударяя парня по руке со всей силы. Закрывая чувствительные после множества дорог, глаза, я психую. — Ты чё делаешь-то, алё?! — Дождь пережидаю. Вот что. Я от этих слов начинаю мяться, но, чтобы не показать этого, поднимаю подбородок вверх, попутно пытаясь незаметно рассмотреть лицо собеседника, пока он убирал ещё не потухший экран обратно в карман. — Зачем в лицо светить? Ты элемента'ную физиологию человека не знаешь что ли? Когда п'ивыкаешь к темноте, 'езкий свет очень плохо действует на сетчатку глаза. В школе, блять, не учился что ли? — задаю более риторический, чем прямой вопрос. — Какие познания, я удивлён. По тебе не скажешь, что ты образованная. И так, ты здесь тоже, чтобы переждать дождь? Его слова словно пощёчина по моему лицу, от которой я дёргаюсь, словно от боли."Как он сказал? Не думал, что я образованная? Вот это уже серьезное заявление, парень." — качаю головой.
— Ты чё хамишь мне? — забывая о том, что не смогу, если что, дать ему отпор, делаю шаг к нему, — у тебя уважения к людям совсем нет, как я вижу? Он не сдвигается с места, судя по всему, смотря на меня в упор."Кажется, света, что падал из небольшого окна над дверью подъезда вполне хватает, чтобы видеть меня."
Пытаюсь успокоиться, не смотря на начавшуюся дрожь в руках. — Ты что, проблем хочешь? — спрашивает он, видимо, думая, что я испугаюсь его. Но вместо этого его ожидания не подтверждаются и я подхожу ещё ближе, понимая что всё: моя планка, блять, падает. — А чё, ты можешь мне их создать? — Вот ты сейчас... Он что-то говорит, но я обрываю его. — Создай, — моя речь делается резкой и я делаю ещё один шаг, — создай п'облему. — Да я же... — Ну, давай. Давай, создай п'облему. Ты же можешь, ну. Сам же только что сказал это. — Давай ты успокоишься, ладно? — А чё, а как же п'облемы? Не покажешь мне что ли, как ты умеешь их создавать? Ты думаешь, что можешь судить людей по тому, как они выглядят? Если так, то знаешь, что могу сказать о тебе? М? Хочешь узнать? Или чё, ты сначала мне проблем создать хочешь? Типа, — выделяю это словно насмешливой интонацией, — создать. — Аня, — звучание букв собственного имени заставили меня немного затормозить, — Аня, я пошутил. Я вовсе не думаю, что ты не образованная."Мутный. —констатирую, — И самовлюблённый. И трусливый, раз девушку испугался."
— В следующий 'аз тебе не повезёт. В следующий 'аз я буду, блять, т'езвая."Следующего раза вообще, блять, не будет." — запоздало понимаю.
— Славно. Вместе будем ждать, пока дождь кончится? — Походу, — киваю и, опасаясь, отступаю на него на шаг, — лучше уж с тобой постоять, чем г'язной и мокрой домой п'идти. На мои слова он издает что-то похожее на смешок. После вижу то, как он включил фонарик на мобильнике и сел зашнуровывать кроссовки."Неплохие и явно дорогие. Понятно, очередной мажор. Видимо, ещё одна богатая семейка переехала на район."
Забивая на это, я закрываю глаза. Чувствую, как меня окончательно начинает отпускать порошок и алкоголь. Тяжело из-за этого вздыхаю. Спустя несколько минут, барабанная дробь по металлическому козырьку подъезда закончилась и парень, что всё время не отрывал от меня взгляда, прокашлялся, привлекая к себе внимание. Я, резко повернув голову на шум и словив кивок на выход из задания, встала с корточек. — Погнали поку'им? — зачем-то предлагаю. — Ну, погнали покурим, — от чего-то он хмыкает и выходит первым, открывая передо мною дверь. До черна пропаханное ночью небо сияло россыпью звёзд и, рассеивая небольшими тучами свет луны, освещало асфальтированную дорогу под ногами. Выбрав место, где на голову не будут падать капли ни с крыш, ни с деревьев, мы достали свои пачки сигарет Подкурив и себе и ему, я стояла, смотрела куда-то вдаль. Где-то неподалёку слышны автомобильный рыки, громкая музыка и нескончаемый визг шин. Мне стало не комфортно и тревожно."Видимо, точно отпускает."
— Меня Милас зовут, — раздаётся в тишине и я вижу протянутую ко мне ладонь. Протягиваю руку в ответ и, едва соприкасаясь с его пальцами, я почувствовала, словно, как от моих ногтей, к самой шеи побежала волна острых мурашек. Передёрнув плечами, я пожимаю его руку. — Аня Го'а. — Гора? — чуть насмешливое. От чего я сжимаю скулы и поднимаю глаза на него. Но, из-за темноты, даже не могу увидеть его лица. — Все зовут меня так. Ты тоже можешь. — Меня больше привлекают имена людей, а не их прозвища. — Будто мне дело есть до того, что тебя п'ивлекает, — и, выкидывая бычок куда-то в кусты, ухожу, — сильно не выпендривайся здесь. Тут не только пьяные девочки живут. Едва я дошла до постели, предварительно получив отборных нравоучений, так сразу заснула, не в силах даже снять измотанную за весь день, одежду.***
Заплатив таксисту чуть больше, чем нужно за то, что он не обращал внимания на мой перекошенный вид и делал музыку громче каждый раз по моей просьбе, я, ещё не доехав до своего квартала, вышла из машины. До дома идти минут десять. Как раз будет время для того, чтобы хоть немного, но протрезветь."Хотя бы от алкоголя." — пожимаю плечами.
Асфальт под моими кроссовками блестел глянцем, в глазах превращаясь в лёд. Весенний, почти летний дождь моросил мелкими каплями, падая за капюшон моей толстовки и каждый раз заставляя ёжиться. Ускоряю шаг. Через некоторое время останавливаюсь возле подъезда. Шарю по карманам в поиски ключей от домофона. Не находя их, набираю номер своей квартиры и кнопку вызова. После пары минут длинных гудков, слышу голос матери. Сказав ей открыть мне, дёргаю ручку двери на себя и, вскоре, захожу в подъезд. В теле ещё плещутся остатки алкоголя. В сумке лежит большая сумма денег, заработанных мною ночью за продажу различных веществ и пару грамм того самого запретного веса. На этажах опять не горит свет. Включаю телефон, который ещё днём отключила из-за назойливых звонков родительницы. Подсвечивая себе дорогу экраном, поднимаюсь наверх. Ноги еле идут, став то ли ватными, то ли деревянными из-за алкоголя и ещё не прошедшего действия мета. Едва я подошла к нужной двери, как та распахивается, являя мне лицо разъярённой женщины. Пошатываясь, отступаю назад. — Да что с тобой не так?! — громкий злой шёпот."Значит, дома мы не одни." — определяю, вспоминая то, как она обычно кричит, когда в доме лишь мы одни.
— Всё, нап'име', — пожимаю плечами, стараясь сфокусировать на ней взгляд. Я вижу перед собой красивые, окрашенные в темный цвет и уложенные в кудри волосы, красивую помаду на губах и отлично подчёркнутые черной тушью глаза."Красивая всё-таки у меня мама." — улыбаюсь.
— Чего ты улыбаешься, пьянь ты этакая?! — её рука, облачённая в кольца, тянется к вороту моей толстовки и вскоре хватается за неё, сминая ткань в пальцах. — 'ада видеть тебя п'осто, — отвечаю, не убирая улыбки."Отвечаю искренне, между прочим."
— Да от тебя перегаром за версту несёт! —женщина в очках, склонившись над мною, тихо, но грубо начинает меня отчитывать, — Что с тобой происходит?! — Ничего не п'оисходит, ма, — пошатнувшись, я пытаюсь аккуратно освободиться от её хватки. — Да я вижу, как ничего не происходит. Мало того, что ты позоришь себя, так ещё и меня опускаешь ниже плинтуса! Что о нашей семье подумают люди, скажи мне?! Соседи уже в открытую спрашивают меня о том, не хочу ли я тебя закодировать! Нас тут все знают! Все знают нашу семью ещё с поколения твоего деда! Ты хоть понимаешь, в каком районе мы живём?! — В хуёвом, — вырываюсь из пальцев матери и тут же получаю пощёчину за свои слова. Правая щека разгорается огнем, явно, тут же краснея."Зачем спрашивать меня, если за честный ответ я получу удар?"
— Ты совсем с ума сошла?! Тут живут люди с тремя высшими образованиями и связями в каждой нужной нам отрасли! — О нет, мамочка, — усмехаюсь, — тут живут жмоты, отключающие из-за экономии свет в подъездах и их детки-мажо'ы, кото'ые ничему цену не знают. — Кто ты такая, чтобы судить кого-то?! Сама в свои годы ничего не добилась, а других как-то смеешь оцениваешь! Понимая, что мама снова завела тему моей никчёмности и распутности, я предпринимаю попытки пройти к себе в комнату. — Я пойду, — киваю на лестницу, ведущую вверх. Но тщетно. Мама ловит меня за предплечье, крепко смыкает на нём свои пальцы и встаёт перед мною, загораживая путь к отступлению. — Что, неприятно правду слышать? Так исправляйся, чтобы я гордилась тобой! — Мам, я устала, — делать сонный вид почти не приходится, — и хочу спать. Отпусти пожалуйста. — Спать она хочет, — язвительный шёпот, — шляться меньше нужно не пойми где, чтобы спать не хотеть в восемь вечера! Чувствуя то, как начинаю злиться, я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться и тихо говорю: — Я всю ночь не спала мам. И целый день на ногах. — И чем же ты всю ночь занималась, а?! Не стыдно?! Постеснялась бы о таком матери говорить! — Я 'аботала."Незаконно, но всё же."
— И каким же местом, мне интересно?!"Явно не тем, о котором ты подумала." — сглатываю ком в горле.
Понимая, на что она намекает, я вырываю свою руку из её пальцев и повышаю голос: — Да дай п'ойти уже, ну! Я к себе, блять, уйти хочу! Мама резко замолкает и я поднимаю на неё свои глаза. Она смотрит на меня удивлённо и ошарашенно. — Ты как со мной смеешь разговариваешь? — Подобающе тому, как меня воспитывали, — моё пьяное бурчание, а после громкое, — хотя, уместным было бы сказать, не воспитывали. Да, мам?"В трезвом состоянии я бы в жизни такого не сказала. Хоть это и правда."
Мама гневно вздыхает, поправляет прическу, запуская в неё длинные ногти и надевает на себя маску равнодушия. — Иди в душ, приведи себя в порядок и спускайся в гостиную. У нас гости. Ты знаешь, что говорить, при входе. — И всё? — деланно удивляюсь, — не уда'ишь даже ещё 'аз? И мыла не будет во 'ту? Как же так, маменька? Вы сдаёте позиции. Говоря это, у меня, всё же, выступают слезы. От злости и обиды. — Ты меня слышала. Повторять одно и тоже я не стану. — Да кто бы сомневался. И я смотрю, как мама уходит, надевая на своё лицо уже маску дружелюбности. А вот настоящую радость, в последний раз я видела лишь в детстве, когда отец был ещё жив или тогда, когда я, ещё маленькая девчушка, радовала её платьями, косичками и хорошим поведением "настоящей девочки". Быстро приведя себя в порядок, я надела единственное платье, которое осталось у меня со времён выпускного в девятом классе и спустилась вниз, в гостиную. Где был слышен громкий звон маминого смеха и чужие голоса. Набрав полные лёгкие воздуха, я открываю дверь и вхожу туда, делая вид того, что я самая послушная дочь на свете. — Ой, Анечка, — мама вскакивает со стула, — я совсем не слышала, как ты приехала. Как учёба? — Я думала, ты отдыхаешь и не стала беспокоить тебя звонками. Учёба хо'ошо. Хвостов нет, плохих оценок тоже, — заученной фразой выдаю с улыбкой и тянусь её обнять. Мама меня целует в щёку, крепко обнимает и любяще на меня смотрит."Таким отношением к себе я довольствуюсь лишь тогда, когда к ней приходят важные гости. В такие моменты, я хоть немножечко, но счастлива."
— Ты, как и всегда, умничка, моя дорогая. А у нас гости, как видишь, — мама указывает на сидящих за столом людей, — это Елена Викторовна и её прекрасное чадо. Мы так заговорились с Леночкой, что я совсем не запомнила имя этого молодого человека, — извиняющимся тоном произносит и я еле сдерживаюсь, чтобы не прыснуть. — Меня зовут Милас, — парень, что сидел рядом с тем местом, где я стояла, протянул мне руку. — Анна, — я, тоже протянув ему ладонь для рукопожатия, в шоке наблюдаю за тем, как он коротко целует мои пальцы, — мне очень приятно с вами познакомиться, — киваю женщине. — И нам, — он улыбается и я аккуратно, чтобы, не дай бог, не показаться грубой, забираю свою руку обратно. Садясь напротив него, я смотрю на то, как мама, щебетая о том, как она по мне соскучилась, накладывает мне полную тарелку еды. Меня тошнит от одного вида запечённого с овощами мяса и я отвожу глаза, ища на столе сок. Из-за сушняка сглатываю слюну."Если я сейчас не попью, то просто сдохну от обезвоживания."
Почувствов на себе взгляд, смотрю на Милас. Он, положив подбородок на свой кулак, смотрел на меня, не мигая."Моя мама бы, увидев то, что поставила локти на стол в присутствие гостей, дала бы мне звонкого леща" — усмехаюсь про себя.
Парень, увидев то, что я на него смотрю, шире улыбнулся, показывая мне зубы и подмигнул."Такой же ёбнутый, как и его имя." — возвращаюсь к поискам хоть какой-либо жидкости на столе.
— Анна, — поворачиваюсь на голос женщины, имя которой я уже не помню, — вам же уже есть восемнадцать? — Скоро девятнадцать, — киваю. — Тогда, — она поворачивается к сыну, — что же ты сидишь? Налей девочке вина. — Нет-нет-нет, — кидаю взгляд на маму, — я не пью. — Сегодня можно, — она улыбается и поворачивается к моей родительнице, —правда ведь? Один бокальчик лишь нормализует давление и уберет усталость после дороги. — Конечно, — мама сдавленно улыбается в ответ. В итоге, я выпила три бокала. Но не напилась.***
Пряча пустой пакетик из под белого порошка в карман сумки, я достаю сигареты, и заглядывая в пачку, вздыхаю, - осталась одна. Сделав пару тяг, я чувствую, как внутри меня начинает расходиться волной спокойствие. Мышцы, словно перед сном, расслабились, еле удерживая меня на ногах, а сердце гулко забилось, в ускоренном темпе начав гонять кровь по артериям. Балконная дверь позади меня неожиданно открывается и я, чертыхнувшись, выкидываю только на половину скуренную сигарету с балкона и поворачиваюсь, уже готовая сказать о том, что из-за того, что я редко пью, мне стало плохо и я вышла на свежий воздух. Я поворачиваюсь и чуть ли не падаю: мои движения почти мною не контролируемые и дико медленные. — Вот ты где, малышка, — вижу входящего парня. От его "малышка" мне хочется его ударить. — Мы на "ты" не пе'еходили, — отвечаю, по привычке грубо, но тут же спешу исправиться улыбкой, — насколько я помню."Как же я ненавижу притворяться пай-девочкой перед её гостями. Особенно перед такими" — мысленно взвываю, прекрасно видя сущность этого парня.
Стараюсь, не злиться, прислушиваюясь к бурлению внутри. Он достаёт пачку сигарет, открывает её большим пальцем и протягивает мне. Я качаю головой, отказываясь. — Зайка, не надо этих любезностей, — он вынимает одну из сигарет и подносит её прямо к моим губам, — держи."Ты, блять, что, ожидаешь того, что я покорно возьму её? Что ты за мудак-то такой, а?"
Отодвигая его руку от своего лица, я делаю шаг назад. — Мне пора спать. — В тот день ты мне показалась не дружелюбной. Но, как вижу, тогда ты была со мной очень даже мила. Уже подойдя к двери, я оборачиваюсь. — Не помню, чтобы мы встречались, — не понимая, смотрю на него. — Ты тогда, — усмехается, — не особо трезва была. Назовём это так, — он, якобы случайно, дотрагивается до своего носа костяшками ладони, зажимая одну ноздрю и втягивает через свободную воздух, — в принципе, как и сейчас, как мне кажется. Прекрасно понимая, что он видит по мне, что я под порошком, я начинаю злиться. — К'естись, когда кажется. — Я никому не расскажу, не бойся, —смеётся, видя то, что меня шатает, —давай покурим? Мне в одиночестве курить скучно. Подкурив языком пламени сигарету, я, поставив локти на бортик балкона, закинула голову назад. Небо постепенно синело, обвалакивая воздух в жидкие сумерки. Похолодало. — Я всё же не помню тебя. — Примерно две недели назад мы с мамой были у вас в гостях. Как мне сказали тогда, ты на учёбе в другом городе. Мы собрались домой, уже сели в машину и, как оказалось, мама забыла телефон у вас. Мне пришлось идти. Но, подъезды были удачно мною перепутаны. Этот Милас продолжает говорить ещё что-то, но я, залипая на своих руках, уже прекращаю что-либо слышать. Весь мир кажется мне сосредоточенным на моих ладонях. На бледных, подрагивающихся и... и таких мягких."Мои подушечки пальцев такие упругие, —удивлённо замечаю, — они у всех людей такие или только у меня?"
Вокруг меня начинает гудеть. Гул мягко падает на мою макушку, тянется по волосам вниз и, стекая в ушные раковины, затекает внутрь головы. Что-то маслянистое и приятное. Делаю глубокий вдох и медленно из себя его выпускаю. Кажется, вместе со стоном. Излишне громким для такого чувствительного сейчас слуха. От этого роняю сигарету вниз. Она летит с балкона. Медленно. Переворачиваясь вокруг своей оси. Мигая оранжевым огоньком. Приземляясь в луже. И потухая, соприкасаясь с её грязной водой. Даже отсюда я слышу звук шипения кропаля. Пытаюсь разомкнуть губы и рассказать о такой красоте Милас, но не могу разомкнуть челюсть. Онемение лица вызывает у меня закатанные к небу глаза и протяжный смех сквозь зубы, больше похожий на всхлип. Поворачиваю голову и перевожу взгляд на парня. Вижу его словно через окошко стекла из двери в подъезд. Вижу его искаженного. Высокого. Тощего. И почему-то встревоженного. Толкаю его кулаком в плечо. — Ты чё такой стоишь тут? Дикий какой-то, — словно не мой голос звучит очень медленно и тихо. Охая от того, что мой голос слышится именно так, я закрываю рот рукой и показываю ему другой, чтобы он прислушался."Так необычно..."
— Мама знает? — очень громко спрашивает и я дёргаюсь, — об этом, — он отводит меня рукой. — Мама? Мама знает о чём? О чём? Знает мама? Мама? — пытаюсь понять о чём он. — Она знает о том, что ты употребляешь? — Нет, — бешенно машу руками, — я только пью. Как скотина пью. Я. Пью. Только, — и подумав, добавляю, кивая, —да. — Понятно, — он кивает, — постой тут. Я завороженно киваю и достаю зажигалку из сумки. Скольжу пальцем по кремню. Вызываю пламя. Тут же оно исчезает. Как и исчезает источник огня. Удивляюсь. Забываю. Балконная дверь хлопает слишком громко. Я вздрагиваю. Через половину секунды снова хлопок. Чувствую чью-то руку на своём локте. — Поехали. Я киваю знакомому, но не узнаваемому голосу и делаю шаг вперёд. И почему-то охотно отзываюсь на его "Веснушка"