"И ты не поправила её ошибку." — мысленно вздыхаю.
— Ты, может, намекнёшь ей о том, что я не мальчик? — Мне кажется, это уже будет очень неловко. Поворачиваясь к маме я, видя то, как ей сейчас неудобно, соглашаюсь с ней и, переложив один пакет в ту руку, где уже был один, открываю перед ней дверь."И ради чего я уезжала с работы? — спрашиваю себя, — ради того, чтобы снова увидеть пустой стул напротив себя?"
И едва я об этом подумала, как Надежда Павловна, что несколько минут назад ушла на кухню, чтобы принести нам свой "фирменный пирог", прошла мимо нас быстрым шагом, попутно натянуто улыбаясь. Когда за ней плотно закрылась дверь, то я не удержалась: — Странная у тебя подруга, мам. — Всё мы не без причуд, — пожимает плечами, но всё же, морщиться. Моя мама, она же человек-этикет, никогда не любила любого, пусть даже мелкого и случайного, признака невежливости в свою сторону. И сейчас, когда нас оставили на пятнадцать минут одних, мама нервно стучала ногтями по своему колену. — Мам, не нервничай пожалуйста, — кладу свою руку поверх её, — у человека, возможно, срочные дела. Может, она не закрутила в ванной кран и теперь затапливает соседей снизу, — предлагаю версию, — или просто навязчивая соседка позвала её чтобы попросить соль и теперь Надежда Павловна не может от неё отвязаться. Вариантов же масса. Мама, накрывает мою ладонь другой своей рукой и поднимает на меня свои голубые, как у меня, глаза. — Ты стала намного мудрее и терпимее, дочь, — ласково улыбается, сжимая мои пальцы, — я очень рада, что твоя работа над собой приносит плоды. — Я тоже, — говорю, улыбаясь в ответ. Говорю и думаю о том, а что если эта рыжая ввязалась во что-то? С её то агрессией..."Что? Какого чёрта, Милас? Ты же стала мудрее. Не думай о такой херне." — упрекает внутренний голос.
Надежда Павловна возвращается с румянцем на щеках и со сбитым дыханием. — Я прошу прощения, — она садится за стол и делает глоток сока, — один из наших соседей невозможен. Стоит ему немного выпить, как из воспитанного и деликатного человека, он превращается в редкостного невежу. Я киваю, попутно улыбаясь маме, показывая ей тем самым, что её игнорировали не нарочно. Ужин прошёл так же скучно, как и в прошлый раз. И вот, спустя тридцать минут после того, как хозяйка дома поговорила с соседом, дверь в гостиную открывается. Девчонка не похожая ни на свою фотографию, ни на себя двухнедельной давности. Она входит в том самом платье, что было на фотокарточке, и в тех же очках в золотой оправе, в которых я её видела недавно. Входит она без грубости, без торопливости и с чуть тронутой улыбкой розовыми губами. Волосы её аккуратно заправлены за уши, а на плече, сверкая металлической цепью, висит маленькая сумочка."Интересно, она помнит меня?"
Девушка приветствует мать, позволяя быть прижатой к любящему сердцу и после ответа на вопрос о своей успеваемости, наконец, поворачивается к нам. Вернее, её разворачивают. За плечи. Почти насильно. Почти оставляя синяки на коже, которая укрыта черной тканью. Я сдерживаю порыв нахмуриться и спешу встать из-за стола, подойти к ней и представиться: — Меня зовут Милас. — Анна, — рыжая тянет ко мне свою ладонь, видимо, для рукопожатия, но я, игнорируя это, переворачиваю её пальцы и чуть касаюсь их своими губами. — Я... — хочу сказать, что она хорошо выглядит, но она отворачивается от меня, полностью переводя своё внимание на мою маму."Какого чёрта?" — внутри поднимается возмущение.
— Мне очень п'иятно с вами познакомиться."А со мной, значит, нет?"
— И нам, — говорю чуть громче, желая привлечь её внимание. И добиваюсь своего. Аня резко поворачивается ко мне, но смотрит испуганно, будто бы я только в этот миг вынырнула из под земли, а не была тут ещё до её прихода. Она, не задержав на мне взгляда ни больше, чем на полторы секунды, отнимает у меня свою руку, ещё раз странно на меня посмотрев."Она узнала меня? Потому такая реакция? Или я ей просто не понравилась? Нет, последнее точно невозможно."
И я стала наблюдать за ней. За тем, как она то и дело натянуто улыбается, но глазами не скрывает раздражение; за тем, как она бегает глазами по столу и, то и дело, разочарованно и еле заметно вздыхает; за тем, как она, как и я в прошлый раз, ковыряет еду в тарелке, совершенно к ней не притрагиваясь и за тем, как она, заметив мой взгляд, начинает смотреть в ответ, больше не отводя от меня своих карих глаз."Это игра в гляделки?" — чуть усмехаюсь.
И она усмехается в ответ. Я же, немного обрадовавшись такому контакту, улыбаюсь и подмигиваю ей, думая о том, что скоро наступит тот момент, как она начнёт смущаться и я смогу кивнуть ей на дверь, приглашая поговорить."Ну, или уединиться." — медленно тяну у себя в голове.
Но мои планы рушит моя же мама. — Анна, вам же уже есть восемнадцать?"Мама? Что ты задумала?" — спрашиваю у неё это взглядом.
Но получаю одобрительный кивок, говорящий о том, чтобы я ни о чём не беспокоилась. — Скоро девятнадцать, — отвечает рыжая. — Тогда, — мама смотрит на меня, — что же ты сидишь? Налей девочке вина. И едва я только встала со своего места, как меня одёргивает громкий восклик: — Нет-нет-нет, я не пью!"О, да-а. Ты и не пьёшь? Не надо тут строить из себя пай-девочку, дорогуша."
Но как только я посмотрела на рыжую, мне перехотелось как-либо шутить на эту тему."Хоть даже и у себя в голове."
Она смотрела на свою мать в неком страхе. В таком, при котором смотрят на своих надзирателей. Одновременно со страхом и отрешённостью. С испугом и принятием. С болью и равнодушием. Я перевожу взгляд на ту, на которую устремлён этот коктейль смешных эмоций в карих глазах и пару раз моргаю, не веря в замеченное."Потому что узнаю выражение её лица."
Но, не смотря на презрение в глазах, женщина улыбается, говорит "конечно" и моя мама наливает бокал вина зашуганой Анне. И Анна тут же выпивает его залпом, не смотря ни на одну из нас. Я наливаю ей ещё раз. И она выпивает. Я наливаю ещё раз. И она снова выпивает. И после уходит в себя, переставая даже хоть как-то двигаться и отвечать на наши вопросы. Мы с мамой пересматриваемся и тупим взгляды."Ибо она понимает, кого эти отношения нам обеим напоминают." — думаю, но тут же забываю об этом.
Через несколько минут Аня резко встаёт, чуть не опрокидывая за собой стул. — Мне нужно посса... — замолкает и заламывает себе пальцы, — отойти. Я непроизвольно давлюсь воздухом, но, чтобы не смущать наших интеллигентных мам ещё больше, скрываю свой смешок покашливанием в кулак."Ну и даё-ё-ёт." — еле сдерживаю смех внутри себя.
И, съев ложку салата и спешно запив её соком, который кстати, купила сама чтобы не давиться приторностью, как в прошлый раз, тоже встаю из-за стола и, извиняясь, выхожу. Я нашла её быстро. По запаху сигарет, усиливающимся с каждым моим моим шагом и по раскрытым дверям, ведущим к балкону. Она курила, оперевшись на него локтями и запрокинув голову назад. Стараясь тихо открыть дверь перед собой, я пугаюсь того щелчка и скрипа, которые она издаёт и смотрю на то, как Аня тоже пугается, вздрагивает и роняет сигарету из окна. Она медленно поворачивается ко мне, смотрит странным взглядом и я вижу, как её полусогнутые колени дрожат."Что с ней?"
— Вот ты где, малышка, — не знаю, что ещё сказать после такого проявления. — Мы на "ты" не пе'еходили, — говорит с медленной грубостью в голосе, но, потом испуганно посмотрев на меня, меняет интонацию, — наа-насколько я могу помнить."Меня мама тоже заставляла быть вежливой." — вспоминаю.
— Зайка, не надо этих любезностей, — достаю из кармана пачку сигарет, а из пачки сигарету и подношу к её накрашенным губам, — держи."Вместо той, что ты только что уронила из-за меня."
Но она делает шаг назад и касается моей руки, убирая её от себя. После промаргивается, смотря куда-то в сторону. — Мне по'а спать, — отводит вниз ставшим пустым взгляд."Почему она такая потерянная?"
Качаю головой и подкуриваю. Выпускаю струйкой дым над своей головой, смотря на то, как Аня разворачивается и уходит."Кажется, я начинаю понимать, что с ней." — качаю головой и делаю тягу, смотря на то, как она еле передвигает ногами.
— В тот день ты мне показалась не дружелюбной. Но, как вижу, тогда ты была со мной очень даже мила. И она останавливается и оборачивается. — Н-не помню, чтобы мы в-вст'ечались. — Ты тогда, — подбираю слова, — не особо трезва была. Назовём это так, — я дотрагиваюсь до своего носа костяшками ладони, зажимая одну ноздрю и втягиваю через свободную воздух, — в принципе, как и сейчас, как мне кажется. Аня опускает подбородок к груди и смотрит на меня немного враждебно."Она злится?"
— К'естись, когда кажется, — сквозь зубы мне. — Я никому не расскажу не бойся. Давай покурим? Мне в одиночестве курить скучно. Она кивает и становится рядом. Через несколько минут, тихо говорит: — Я всё же не помню тебя. — Примерно две недели назад мы с мамой были у вас в гостях. Как мне сказали тогда, ты на учёбе в другом городе. Мы собрались домой, уже сели в машину и, как оказалось, мама забыла телефон у вас. Мне пришлось идти. Но, подъезды были удачно мною перепутаны, — говорю ей, вместо правды."Вдруг, мой знакомый является нашим общим знакомым? А ведь он много чего может про меня рассказать. Чего бы знать ей не следовало, если брать в расчет, что она меня заинтересовала. И, тем более, заинтересовала не как обычно меня интересуют девушки."
— Я уже собралась идти к машине, как увидела, что на улице стеной льёт дождь. И, если бы не он, кстати, ты бы тоже не вошла в этот подъезд и не врезалась в меня, бросаясь отборными матами и своими угрозами, — я усмехаюсь, и жду смешка от рыжей, но вместо этого, улавливаю абсолютную тишину, — Ань? Понимая, что меня давно уже не слушают, я поворачиваюсь к ней и ещё раз зову её. Она, не поднимая глаз, протяжно стонет. И, после того, как роняет сигарету, со свистом вздыхает и снова издаёт стон. И снова. И снова. И снова. И мне становится не по себе. Завороженно за ней наблюдая, смотрю, как она ко мне поворачивается. Её зрачки, что в закатном свете были мне чётко видны, огромными черными колёсами смотрят словно в душу. Чувствую, как мурашки идут по рукам. Передёргиваю плечами, стараясь скинуть с себя наваждение. — Ты чё такой стоишь тут? Дикий какой-то, — говорит тихим шёпотом."Черт, малышка, дико выгляжу сейчас явно не я."
Я не успеваю ответить, как она начинает махать руками и, прислонив указательный палец к своим губам, смотрит на меня, не меняя каменную мимику лица."Блять, да она же в хлам объюзанная." — ошарашенно и немного злясь, думаю.
— Мама знает? Об этом, — обвожу раскрытой ладонью её сгорбленную фигуру. — Мама? — непонимание в глазах, — мама знает о чём? О чём? Знает мама? Мама? Вздыхая, прихожу на помощь её лепету: — Она знает о том, что ты употребляешь? — Нет, — снова взмахивает руками и дёргает подборком, — я только пью. Как скотина пью. Я. Пью. Только, — и, подумав, кивает, — да."То есть, её мать знает только то, что Аня увлекается алкоголем. И если сейчас, она попадется в таком виде, то ей всё станет понятно."
Придумав кое-что, говорю ей: — Понятно. Постой тут. И уже разворачиваясь, слышу позади себя чирканье зажигалки. Закатывая глаза, возвращаюсь и вынимаю её из её руки."Она такая холодная, боже." — скользит мысль.
— Надежда Викторовна, — говорю, открывая дверь в гостиную, — вы не будете против, если мы с Аней покатаемся по ночному городу? Обещаю её привезти в целости и сохранности. Скорее всего, завтра."Мам, пожалуйста, не смотри на меня так. Не собираюсь я играться с этой девчонкой. Просто я представляю, что с ней будет, если её мать увидит её в таком виде."
— Но, уже поздно и..., — женщина смотрит растерянно, но, после кивает, — и завтра выходной. Езжайте, конечно."Так легко? Я поражена." — думаю, в мыслях отмечая то, что другая мать не отпустила бы свою дочь с едва ли знакомым ей парнем.
Поблагодарив её, я спрашиваю у мамы, не против ли она, что она поедет на такси, и, получив согласие, иду к Ане. Та стоит в том же положении, в котором я её и оставила. Даже пальцы её согнуты так, словно в её руке до сих пор есть зажигалка. — Поехали, — трогаю её за плечо, но она меня не замечает, — поехали, — повышаю голос и она вздрагивает и, кивая, делает шаг ко мне, — поехали, — повторяю чуть слышно, скорее уже для себя, — Веснушка. Аня, по дороге на улицу чуть не упав два раза, сразу же, как только мы вышли, села на скамью, поставив свои локти на колени. — Дай поку'ить. Протянув ей пачку, вижу то, как она принимает её из моих рук и вертит перед собой, пытаясь не разгибающимися пальцами её открыть. Покачав головой, забираю сигареты обратно и достаю от туда сразу две. Себе и ей. Подкурив, сидим в тишине, пока рыжая не начинает кашлять, видимо, подавившись дымом. — Воды дать? Она откашливается, сглатывает слюну и поворачивается ко мне. — Если есть, — хриплым голосом. Дойдя до машины и взяв оттуда бутылку с минералкой, возвращаюсь. Посидев минут пятнадцать на воздухе и, словно дождавшись темноты, Аня предлагает мне "сесть уже, блять, в машину и поехать, блять, уже куда-нибудь". Услышав её повторение в слове "блять", я еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться и кивая ей, встаю с насиженного места. Я открыла для неё вход на переднее сидение, но она, сделав вид, что не видит этого, сама открыла заднюю дверь и залезла в машину."Боится, что я буду приставать к ней? Нужно ей как-нибудь сказать, что она не в моём вкусе."
***
Всю дорогу Аня чуть ли не танцевала в салоне машины и просила меня сделать музыку ещё громче и ехать "ну, быстрее как-нибудь, а". Усмехаясь этому, я выполняла её просьбу и смотрела в зеркало заднего вида на то, как она подпевает и машет руками в такт битам. Но, после часа такой езды её, видимо, укачало и она попросила сбавить меня скорость и двигаться аккуратнее. Понимая то, что у неё сейчас, должно быть, начались отхода, я реально начала ехать медленнее. — Так нормально? Не быстро? — спрашиваю её, но не получаю ответа, — Ань, так не тошнит? Аня-я. — Не, — короткое мне, — едь так же, ладно? — Окей. Сильно укачало, да? — и опять не получая ответа, поворачиваюсь к ней, — Ань, тебя сильно... да бля-я-я, — вздыхая тяну от увиденного. Рыжая, склонившись над пакетиком с белым порошком, вдыхала его через скрученную в трубочку купюру. И в тот момент, когда я повернулась, она, видимо сделав последний рывок, откинулась на спинку кресла. — А теперь можешь п'ибавить газа, — говорит, растирая крылья носа. — Не делай этого при мне, хотя бы. Я против этой дряни. — И музыку пог'омче сделай, — игнорирует мои слова. Снова выполнив её просьбу, я ещё минут сорок езжу по городу и, в конце концов, элементарно устав, направляю капот машины в сторону своего дома. Через, примерно, четверть часа, мы доехали до нужной мне локации, которую я недавно себе купила, в третий раз покинув родительское гнездо. Я и раньше жила одна, но, в последствии некоторых проблем, пришлось продать квартиру и переехать к маме. Выйдя из машины, я начала ждать, пока Аня сама откроет свою дверь и выйдет ко мне."Я бы открыла ей дверь опять, но, она же, специально через другую вылезет." — чуть усмехаюсь.
Рыжая вышла из машины и тут же, снова взяв у меня сигарету, начала творить всякую дичь. Сначала она, услышав мяуканье соседской кошки, захотела найти "этот пушистый комок" и его потискать. Потом, когда я сказала, что это животное гладкошёстное, начала со мной спорить, говоря "ты просто котов нормальных не видел". Я на эти, не связанные логикой слова, засмеялась и Аня, подумав то, что я смеюсь над ней, обиделась и, достав телефон из своей сумки, начала кого-то набирать. — Кому ты звонишь? — Его'у, — бурчит, — чтобы он меня заб'ал."Кто такой Егор? Её парень что ли?" — думаю, почему-то чувствуя что-то неприятное внутри.
— Зачем? — всё же, не перестаю смеяться. — Потому что ты меня не уважаешь, вот зачем. Решаю всё-таки попытаться сдавить свой смех. — Вот как, — говорю с дрожащим голосом, — ну это же не правда, Ань. Тебе просто это показалось. — Дай мне свой телефон, — подходит ко мне ближе и выставляет свою руку перед моим лицом, — мой 'аз'ядился. Смотря на то, как она "зло" и "обижено" на меня смотрит, я вру ей: — У меня тоже. Она поднимает брови вверх: — Да-а? — растерянно спрашивает, — ну... ну, тогда, я... не буду звонить Его'у. Он сам забе'ёт меня. Он поймет, где я. Смех внутри меня распирал мои лёгкие и я чувствовала, как мои щёки постепенно начинают раздуваться, пытаясь вытолкнуть из себя напор веселой эмоции. — Ань, ты... — и не сдержавшись, я взрываюсь новой волной, — боже, ахахах. Это так смешно-о-о. Аня делает шаг назад и, сосредоточенно на меня смотря, тихо что-то говорит. Я выдыхаю, стараясь успокоиться и, подходя к ней, прошу повторить то, что она сказала. — Ты когда успел? По до'оге, да? Я не чувствовала запаха т'авы. Но только от неё может так, ну 'азнести. — Чего? — в миг веселье от меня уходит, — никакой травы я не курила, понятно? Я против всего этого. И, поняв, что сказала о себе в женском поле, смотрю на её реакцию. Но она, переведя взгляд куда-то над моей головой, даже этого не заметила. Она восклицает: — Кошка-а! И, чуть ли не отодвигая меня в сторону локтями, срывается с места. Обернувшись посмотреть, куда она бежит, я вижу то, как она залазит на скамью, смотря на дерево, что росло рядом. — Ань, — подхожу к рыжей, — слезь, ты можешь упасть. — Тут та самая кошка. Я должна тебе её показать. — Я её каждый день вижу. Слезай. — Нет. Я должна показать тебе то, что все кошки пушистые. Даже если они и гладкие, понимаешь? Не успев я снова сказать ей "слезай", как та, подняв руки, прыгает вверх, пытаясь схватится за ветку над головой. И я морщусь, видя то, как она промахивается и падает в клумбу каких-то цветов и кустов. И не услышав от неё никаких матов, я замираю."Она же не вырубилось?" — с надеждой спрашиваю неизвестно у кого.
— Ань? Ты там как? Подойдя к месту, куда она упала, я разгребаю руками большой куст и смотрю на то, как она лежит на спине и смотрит в небо пустыми глазами."Блять-блять-блять." — во мне поднимается тревога.
— Ань? Аня?! И как только я касаюсь её, она резко дёргается и поворачивает ко мне голову. От неожиданности отскакиваю от неё, сама чуть ли не падая. — Так звёзд много сегодня, — тихо говорит. Уняв бешеный ритм сердца, я снова подхожу к ней. — Да, много, — беру её под руки, — вставай давай. — Не могу, — она снова переносит взгляд на небо. — Почему? — начинаю раздражаться. — А вот п'осто не могу. — Ты ударилась? — Да, — говорит равнодушно. — Чем? — А вот всем. — Ань, — моё раздражение набирает обороты, — хватайся за мою шею и я подниму тебя. — А вот не хочу. Делаю глубокий вздох и плавный выдох. — И почему же? — А вот п'осто. Её "вот просто" уже заезженной пластинкой оседает на моих нервах, заставляя на миг закрыть глаза. — Надо, Ань. Я хочу спать. Давай хватайся за меня, — наклоняюсь, подставляя ей свои плечи. — Не поднимешь, — качает головой и тут же спрашивает, — а знаешь почему? — и не дожидаясь моего ответа, говорит, — а вот п'осто не сможешь. Психуя, я сама обхватываю её одной рукой поперек рёбер, а вторую продеваю под её колени. Подняв девушку, слышу в свою сторону поток мата и чуть встряхиваю её. — Успокойся! Я тебя до квартиры отнесу и там отпущу!"Как же хорошо, что я живу на третьем этаже, а не, как раньше, на четырнадцатом, с вечно не работающим лифтом."
Быстро вбежав по лестнице, я поставила её рядом с собой и отомкнула дверь. После снова взяв её засыпающеее тело обратно на руки, донесла до кровати и пошла в душ.***
Заснула я лишь спустя пару часов, предварительно получив по лицу острыми костяшками за то, что пыталась переодеть её в чистую одежду. Вдобавок, к хорошему хуку в челюсть, я услышала: — Да иди ты нахе'! Я не сплю с пацанами, отъебись!"Рыжий упёртый ребёнок." — думаю, чувствуя улыбку на своих губах. От последних её слов.