***
НЕТ! Неужели это был сон? Всё было таким… реальным. Перед моими глазами была та дверь. Я помню то, что случилось в тот день. Она не вернулась. Тогда для ребенка шести лет это было ужасной потерей кого-то близкого. Мэри заменяла мне всех. Маму, отца, сестер и братьев. Её заботы хватило для моего воспитания, но что же случилось потом? Господи, почему хорошие люди умирают таким образом?! Вернувшись после порки в комнату, я осознала, что её нет. Кровать одиноко пустовала, а вещи аккуратно были разложены по своим местам. Вскоре их тоже не стало. У меня появилась новая соседка спустя день. Начать с ней разговор я не смогла. Мои глаза застилала лишь белая пелена отчаяния и одиночества. От тела избавились в котельне. Одного из посланников бога сожгли, словно дьявольское отродье. Та девушка была невинна. Она заслужила жизни больше, чем я. — Миледи, она пришла в себя! — закричал какой-то мужчина. Я не обращала внимание, где нахожусь, а уж тем более, кто рядом со мной. Те люди, скорее всего, стояли за дверью. Глаза болели от непривычного количества света. Узорчатые подсвечники дарили приятное свечение, погружая комнату в тёплые оттенки. Вампирша открыла дверь и вошла в мои «покои». Всё тот же суровый вид, устрашающие глаза, которые осматривали мою шею. Я перевела взор на стены и другие предметы мебели в комнате. Потрёпанные бежевые стены, деревянный стол с дряхлым, задвинутым в него стулом. Для меня это уже было чем-то роскошным. Если бы не железные ставни на заколоченном окне, которые пугали своим видом. — Что я тут делаю? — спросила я. — Разве тебя должно это волновать? До тебя все только радовались, что им предоставили комнату вместо темницы, — мне оставалось лишь фыркнуть от такого ответа. Они были счастливы только из-за того, что остались живы. Никакой сменой обстановки это не изменишь. — Теперь ты живёшь тут! Это место пристанище для великих существ. Так что придётся следовать некоторым правилам. — Правилам? — она поймала мой недовольный взгляд, но сразу отвернулась, не желая контактировать. — Да, правилам, — прорычала «миледи». Быстро успокоившись, вампирша откинула свои густые волосы на бок. Какие бы байки ни ходили в народе про их кровожадность, отрицать их красоты было невозможно. Корсет, который был туго затянут, выделял фигуру особы, а тёмный цвет одежды делал их кожу невероятно белоснежной. Я ненароком засматривалась на белые покровные ткани. — С этого дня ты — прислуга! В поместье есть еще несколько девушек. Подробности работы спросишь у них. Рабочую форму тоже можно взять у них. — Почему тогда нельзя было прислать кого-то из девушек? Зачем тебя прислали сюда? — она явно не понимала, что я имею в виду. — Ты можешь в любой момент сорваться и убить меня, разве нет? Те девушки гораздо безопаснее. — Ты жестоко ошибаешься. Они страшнее меня будут. Место в этом доме дорогое удовольствие для каждой из них, — девушка оскалилась, оголив свои клыки. Грациозно пройдя к двери, она закончила свою мысль. — В отличие от тебя. — Так где мне их искать? — В главной столовой должно быть несколько. Они готовят всё для переговоров.***
Отыскать девушек было легче, чем казалось. Пока я бродила по зданию, то попутно замечала предметы, которые могут помочь мне сбежать. С этим возникли некоторые проблемы. Я не была в детстве той, кто с удовольствием слушал сказки в приюте. Точного понятия «как?» и «чем?» у меня отсутствовали. Зачем жить, мечтая о такой жизни? Большинство девочек мечтали, что найдут принца, а парни, что станут рыцарями в блестящих доспехах. Надо приучать с детства к реальности. Мечты портят всё вокруг. Если нет предположений, нет и разочарований! Дверь в столовую была плотно закрыта, но если прислушаться, то можно было услышать голоса. Это были звонкие тоны, которые принадлежали девушкам. Они о чём-то бурно разговаривали. Мне было интересно. Я с размаху открыла дверь, отчего привела всех присутствующих в шок. Дамы мигом стали заниматься делом, даже не видя, кто зашёл. Их поведение вызвало у меня смех. — Новая «игрушка»? — поинтересовалась блондиночка. На вид ей было лет шестнадцать. Она точно была немкой. Слегка мужественные черты лица, вытянутая форма головы и немного выпученные глаза. В приюте была одна девочка, у которой были немецкие корни. Она являлась волевым и бойким ребенком. Часто её поведение выводило меня из себя, поэтому я не сильно тянулась к ней при разговоре. — Я Габи! — девушка приветливо мне улыбнулась. Недалеко от неё я заметила ещё одну «пленницу». Она выглядела очень измотанной. Пытаясь всеми силами не обращать на меня внимание, незнакомка продолжала мести полы столовой. — А она Отти. Сокращённо от Оттилии. — А я Энни, просто Энни, — представилась я. — Ты немка, я права? — У меня есть еврейские корни, но росла я в семье немцев, — Габи задумчиво осмотрела мой наряд. — Точно! Тебе надо форму вручить. Пойдём со мной. Отти, мы скоро вернёмся, — закричала напоследок немецкая представительница. Я не успела сообразить, что происходит, как меня уже ведут по лестнице вверх. Пространство было маленьким. Лестница упиралась в самые стенки и шла ходуном. От таких действий моё сердце подпрыгивало или, наоборот, уходило в самые пятки. Моя спутница весело шагала, а иногда перепрыгивала через ступеньку, что-то мне рассказывая. Её смех после очередной шутки громко отражался от стен. — А чем ты занималась до прихода сюда? — Прихода? Меня насильно украли, вообще-то, — рассерженно сказала я, хватаясь за перила. Моя голова не выдерживала эти подъёмы. — Гадала. Я не врала. Всё-таки это было гадание. Я рассказывала людям будущее или помогала. Нечестным путём, но все верили. Глаза Габи загорелись от моих слов. На её лице появилась детская улыбка, которая не сходила до самого конца. Мы наконец преодолели все ступени. Тут было всего две двери. Они не сильно отличались от той, что стояла у меня. Девушка недолго думая, зашла в одну из них. Это была спальня. В отличие от моей, здесь был резной шкаф и открытое окно. Только по масштабу она была немного меньше. Габи быстро прошла к столу и достала из ящика коробку. Картон был немного промокший и потрёпанный. «Я не успела донести его и попала под дождь» — она смущённо отвернулась от меня. — «Уверена, что тебе пойдёт!» Внутри была форма. По цвету она была такой же, как форма Габи и Отти. Светло-серая ткань была приятна на ощупь. Из такого материала были сделаны платья девушек из монастыря. Достав все, я надела её на себя. Это не заняло много времени. Мне очень нравилось, как ткань прилегает к моей голой коже. Я согласна отдать свою одежду взамен на эту. Вот только немного свисало на талии. Видимо, эта форма должна была служить кому-то покрупнее. — Дай помогу, — немка подошла ко мне и помогла с волосами. Меня никогда не интересовали причёски и украшения для головы. Мои волосы скрывал капюшон. Длинные аристократические пальцы Габи перебирали мои пряди, плетя из них косу. — Тебе тут понравится. Хозяин прекрасный человек, хоть и немного злой. — Не знаю, — я не верила её словам. Он ужасен. Это было бы видно всем, если б он открыл проход в свою гнилую душу. Он не чист. Такие люди, как и я, не заслуживают хороших слов в свой адрес. — Он монстр! Разве ты не видишь? — Нет. — Но он пил твою кровь? Я видела насколько измотанно выглядит Отти. Ей плохо! Ещё чуть-чуть и её не станет, — мне надо было сидеть на месте. Я повысила голос, но покорно не двинулась с точки. — Ай, — неожиданно Габи потянула прядь моих волос. — Больно, — она не сразу отпустила. Продолжала тянуть, будто я лошадь, которая должна остановиться, а она наездница, что так усердно тянет меня за поводья. — Такова судьба. Она даёт силы ему, а взамен живёт. Скоро ты поймёшь это наслаждение от «кормления», — мои волосы наконец оставили в покое. Что за «кормление»? — Пора идти. — Что ты имеешь в виду под «кормлением»? — спросила я. Ошарашенно смотря на неё, я не осмеливалась встать. У них не всё в порядке с головой. Это не может приносить удовольствие. Он поглощает их кровь! Это прямая дорога к смерти. — Сюрприз. Ты узнаешь, когда тебя выберут, — девушка положила коробку обратно в стол. — Тогда придёт время, и ты соединишься с хозяином. Дальше мы не разговаривали. Такая безобидная милая Габи говорит такие вещи без нотки страха. Он что-то делает с ними. Ломает окончательно. Я не должна подчиняться ему, когда придёт время. Меня уже давно сломали. Невозможно сделать это дважды.«Не каждый цветок прорастёт в пустыне, Не каждый человек сможет выжить после трудностей»