Sunny

«давай останемся друзьями?» та самая злополучная фраза, из-за которой рушатся жизни, души и миры. «давай останемся друзьями?» три слова что рубят между вами канаты доверия, любви и тепла. «давай останемся друзьями?» двадцать две буквы, в которых заложено намного больше, чем просто набор звуков. это конец. «давай останемся друзьями?» это то самое обещание, которое никто из вас не сможет выполнить. но при этом, мы продолжаем просить об этом. парадоксально, не правда ли? в нашей жизни есть всего две фразы из трех слов, что меняют твою жизнь навсегда. «я люблю тебя» и «давай останемся друзьями?». и там, и там по три слова. обычные, казалось слова, что сами по себе не страшны. но стоит только сказать это в ненужный момент, и первые могут тебя спасти, излечить и помочь. а последние, способны убить. только вдумайтесь, что с нашей жизнью делают слова. а слова из уст любимых… «давай останемся друзьями? – глаза в пол, руки в карманах и ни слова напрямик. старый класс, пустой и заброшенный, теперь шото мог так сказать о своей любви. такая же заброшена и пуста теперь была она. а в голове крики, истерики и желание все снова вернуть. а в голове он просто обнимал кацуки, тот прижимался в ответ и они уходили в закат. а в голове все так просто. а в голове… и тысячи вариантов развития событий. он мог крикнуть громкое «нет» и насильно держать. мог разреветься, падая ниц перед ним и молить не уходить. мог ударить и просто-напросто промолчать, гордо уходя восвояси. он мог бы сделать все это. мог. конечно же, это ложь. он бы никогда не смог бы сделать что либо, что грозило бы болью кацуки. моральной, физической и даже фантомной. он готов был избавиться даже от себя, если бы это было нужно. вот и настал этот момент. избавляйся от ненужного мусора он слишком сильно любил. любит. будет любить. а потому вместо криков и плача, только сухие слова: -конечно, кацуки. и он выдыхает. а ты задыхаешься». из раза в раз он подрывается в холодном поту, задыхаясь. волосы мокрые, глаза как у безумца и новая порция таблеток горстью в руке. воспоминания штука странная. то ты их любишь безумно, то в ярости слепой пытаешься забыть. а они ядом наружу, словно назло. сорняками в душе прорастают. колючками жалят. и все дальше и дальше. но шото не страшно. у шото теперь вместо сердца кусок льда, что каждый вечер в руки окровавленным мясом падает и все биться не хочет. но уже не так больно. раньше хуже было. он на краю, по лезвию ножа срезая ступни в кровь, вальсировал со скелетом из шкафа, и не боялся упасть. уже не так плохо. все нехорошо. правда. он действительно теперь не в порядке. ему теперь совсем совсем не больно. конечно же, он не врет! что вы. у него же есть прекрасная вещь, что лечит все раны. маска. холодная, мраморная и застывшая во времени маска. прямо как он сам. холодный и застывший во временах, когда все было хорошо. когда целовать его губы, было позволено, когда обнимать его было можно, когда его тепло было с ним. когда говорил, что он, шото, для него все. когда он и бросил это самое все. и тогда в голове армагеддон и апокалипсис. и тогда четыре всадника скачут на своих вороных конях. воспоминания. боль. алкоголь. и главный из них. любовь. а демоны довольны. оскалены и в омутах глаз готовы заметить самую маленькую деталь, связанную с ним. с кем он ходит. с кем общается. кого избегает. тебя. а в телефоне, в пьяном угаре, любимый номер родной. «бомбочка💕💕» и еще глоток. еще стакан и он позвонит. но он отставляет бутылку, убиразбивает стакан и идет спать, таблеток глотнув. в новый день. что точно будет другим. но все по кругу. по порочному кругу, где нет начала. нет конца. хотя, нет. начало все же есть. и состоит оно из целых трех слов.