Рядом с ним на седьмом.

— Буду тебе признателен. — Завершил звонок и бросил телефон на стол. Эмоций больше, чем позволительно, учитывая тему конфликта. Главное держать лицо перед ними, иначе окунут в дерьмо так сильно, что не отмоешься никогда. Обычно после этого приходилось напиваться, чтобы как-то заглушить пыл, но не сейчас. И не потому, что нет желания. А потому что алкоголь закончился. Вытягивает из пачки последнюю сигарету и немедленно зажигает. Привычный дым не расслаблял от слова совсем. Хватает со спинки стула куртку и поспешно выбегает из дома. Уже тошнило от собственных четырёх стен, хотя они, по сути, являлись его убежищем, прикрытием от всего гнусного и опротивевшего мира, где царят взятки и связи. Всё лежало на поверхности, неужели никто не видит у кого правда? Отвратительный мир. Омерзительный. А куда, собственно говоря, идти? Если только не в любимый паб. Сталкивается в дверях с молодым парнем. Грубо послал его куда подальше и прошёл в паб. Желание пить всё и побольше усиливалось. Не хотелось держать в себе то, чего уже было попросту некуда прятать. Оно само рвалось наружу. Да так сильно, что сам Джон еле держался на ногах. Оно разъедало его, сжигало последние силы, наступало на горло с такой силой, что невольно задыхаешься. — Здравствуйте, Джонни. — Улыбнулась Линда, наливая для клиента привычный виски. Мужчина уставился на неё с непониманием. Он уже успел что-то заказать? Как? Когда? Озорные огоньки в глазах девушки тут же пропали, заменившись на подобие искренности и сочувствию. Глаза Деппа ещё сильнее округлились. Неужели всё так плохо? — Вы выглядите потерянным, значит у вас что-то случилось. — Тихо сказала она, протягивая стакан виски. — Да блять! Да блять случилось! Всего то одна... особа хочет разрушить то, чего и так почти не осталось! Что-то случилось... — Не выдержал он и заорал на весь паб. Потом хлестнул виски прямо в горло, едва не разбив стакан, ставя его обратно на барную стойку. Зажмуривает глаза, прижав кулак ко рту. Конечно он не имел права кричать на неё, но оно само как-то непроизвольно вырвалось. Теперь он чувствовал за собой вину, но признавать её глупо. И так всё видно. Шумно вздыхает. Повисла такая тишина, что и она начала давить на него, напирать всей своей тяжестью, всей силой. — Джонни, эм, я готова помочь. Всегда... и... если тебе будет что-то нужно, то... ты можешь позвонить мне или зайти сюда. — Растерялась Линда, едва выдавливая из себя слова. Было страшно нарушать такую прочную тишину, да и не хотелось снова вывести из себя Джонни. Она без слов подошла к двери, поменяла табличку на «закрыто» и задернула жалюзи на окнах. Села рядом с Джонни и осторожно, боясь задеть что-то там внутри него, погладила по руке. Мужчина тут же оживился, дав понять, что не нуждается в чужих девчачьих руках. Девушка изучала его лицо в профиль. Депп был изрядно уставшим. Все эмоции были написаны у него на лице. Он словно загнанный зверёк в собственной клетке, которая является для него буквально непроглядными шипами. И держать его становилось всё сложнее и сложнее. Он порой совсем себя не контролировал. Выдыхая шумно воздух вновь, продолжал бойко молчать. А Линда слушала это молчание и понимала, что всё крайне плачевно. Его нужно было растормошить, помочь выбраться из глубокой ямы и убедить, что в мире не всё так уж и плохо. Хотя как можно переубедить в этом его? В случае Джонни практически невозможно. Без слов, чтобы создать интригу, Линда встала со стула, поправила фартук и снова зашла за стойку. Вытащив из столешницы ликёр и стакан с различными трубочками, начала готовить то, что делает крайне редко и только для специальных людей. Джонни уже успел стать для неё особенным человеком. Она очень хотела помочь ему. Не вытерпев, мужчина заглянул за барную стойку, узнать, что она там делает. Линда улыбнулась наивности, игравшей в глазах взрослого мужчины и попросила подождать. Джонни упёрся спиной в маленькую спинку стула, которая приходилась ему по поясницу. Хрупкие руки зеленоглазой делали всё настолько ловко, что невозможно себе представить её усталость или непрофессионализм, учитывая тот факт, что в барном бизнесе она совсем ещё юна и ничего толком не смекает. Сосредоточенное, но до безумия красивое лицо. Глаза ярко сияли зелёными огнями, губы расправлены в странную улыбку. Она красивая. Очень. Её черты лица могли напомнить Джонни какую-то итальянскую актрису, но он уже не помнил её имени. Что-то сродни Марины Берти, только глаза у Линды тяжелее. Они какие-то необыкновенные, словно такие были только у неё. Такие имели пожалуй лишь египетские богини в учебниках истории или на картинах и скульптурах. У Джонни не вызывало отвращения даже её через чур накрашенные чёрной помадой губы. Она была словно кукла, но при том какая-то необычная, неземная. Её невозможно было описать словами, потому что её внешность была совершенно несравнима ни с кем. Он восхищенно рассматривал её во время работы. Даже появилось желание черкануть на листе. Линда закончила последние штрихи и поставила прямо перед носом Деппа узкий стакан с намешанным коктейлем и веселыми разноцветными трубочками. Только было это веселье не совсем то и уместным. Берет стакан в руку и осторожно рассматривает слоящийся десерт. — Пей, не бойся. Он очень круто расслабляет, несмотря на маленький процент алкоголя. Лучше перебороть себя и не напиться лишний раз, даже когда этого очень сильно хочется. — Рассуждаешь как взрослая. — Считаешь меня ребёнком? — Посмотри на меня, а потом на себя. Конечно ты ещё ребёнок. Твоя жизнь только начинается. — Знаешь, меня иногда не покидает ощущение будто эта жизнь длится уже чёртову бесконечность, а я верчусь в ней как проклятая, которую поместили в аквариум, чтобы наблюдать за тем, как я проваливаю эти испытания. Задыхаюсь в слезах каждую ночь, потому что не могу больше терпеть это всё. А адские боли в спине заставляют лезть на стену и буквально выть от её нескончаемости. Так что, о каком начале жизни ты мне заливаешь? Вкусный коктейль, кстати? — Она выплёскивала эмоции, не жалея. — Да, довольно необычный вкус. Бодрит немного, можно сказать. А на счёт слез и боли могу сказать, что они всегда будут с тобой. В жизни нужно быть готовым к любой херне. Остаётся только трудность в её принятии и, наверное, в смирении с происходящим. Иначе никак. Мы все вынуждены выносить это дерьмо во что бы то не стало, потому что жизнь так устроена. Кстати прости за то, что сорвался, не выдержал. — Брось. Всем нам нужна разрядка. Можешь всегда прийти сюда и побушевать от посторонних глаз. Линда лучезарно улыбнулась, подмигнув глазом. Джонни автоматически улыбнулся девушке. Да так красиво, что та чуть не растаяла. Она наконец-то впервые увидела его искреннюю настоящую улыбку, а не ту скрытность и недоверие, которую он надел на лицо в ходе последних лет. Девушка поняла, что ему становилось легче, что он постепенно перед ней раскрывался. Она была счастлива, что смогла помочь ему, разговорить его. Рингтон её телефона разрушил покой в пабе. Линда быстро вытащила телефон из переднего кармана фартука и ответила на вызов. Звонил Эдвард. — Почему клиенты жалуются, что их любимое место закрыто в самый разгар рабочего дня? Ты что, хочешь потерять наших клиентов? — Конечно, не хочу. Потом объясню. Тебя ещё долго не будет? — Тут затягивается пробка. Думаю, не появлюсь сегодня на рабочем месте. Закрой без меня паб, ключи оставь себе. Я завтра запасными открою. У тебя всё хорошо? — Да, да, хорошо всё. Можешь не волноваться. — Если вечером не будет много народу, можешь уйти пораньше. Хотя, учитывая то, что паб уже минут сорок закрыт не думаю, что ты можешь это сделать. — Если ты беспокоишься на счёт выручки, я отработаю всё до копейки. Пока, отдыхай и не переживай. Джонни следил за Линдой исподлобья. Как она тонкими руками красивыми движениями убирает телефон в передний карман, поправляет прическу. Стоило ей взглянуть на него, как внутри все передёргивало и переворачивалось от искренности и невинности её глаз. Девушка долго смотрела в глаза Деппу, пытаясь что-то найти в них. Хоть какой-то отклик на свой внутренний вопрос. И что-то вроде надежды скользнуло между ними. Её вдруг резко потянуло к нему, Линда не могла понять, что чувствует рядом с ним. Ей становилось всё сложнее держать контроль. Хотелось наброситься на него и ласкаться с ним до потери пульса. Дарить ему всю любовь, страсть и ласку. Быть действительно всегда рядом, делать то, что они захотят. Забавлять его настолько, чтобы он забывал обо всём на свете, чтобы всегда был с ней и ни за что на свете не отказался от этого чувства прекрасного. Хотела дарить всё, в чём Джонни так нуждался.

***

На улице начинало темнеть. А они по-прежнему сидели в закрытом пабе. Общались. Оказалось между ними так много общего, даже то, как они говорят завораживало, удивляло и вызывало мурашки. Ему было интересно и важно что она рассказывала. Ей было до жути приятно слушать его голос и спорить с ним. Они нашли в друг друге идеальность. Ту, которую так тщетно пыталась найти она и ту, которую когда-то потерял он. Это сближало их, заставляло безотрывно любоваться друг другом. Когда из окон спустились лучи солнца на её лицо, она представала перед ним словно богиня. Он любовался ею, игрался с её маленькой ладонью на столе, рисовал линии на тыльной стороне и просто слушал её. Ей нужно было выговориться. Линда давно нуждалась в таком человеке, как Джонни. И пусть слова были лаконичны, а фразы не закончены, они всё равно понимали друг друга. Радовались этому мгновению, пили из одной чашки, дышали друг другу в шею и просто улыбались. Джонни впервые за долгое время чувствовал легкость и ненавязчивость от человека напротив. Она чудесно смеялась, выпуская из себя всех бабочек, которые дивно порхали в пыльном грязном воздухе паба. — Знаешь, я очень благодарна тебе. Честно. Мне стало легче. Намного. Я даже думаю, что смогла что-то высвободить в себе. Освободиться. Мне кажется, что я что-то чувствую к тебе. Но не совсем уверена, что это то, что тебе нужно. — Спокойно и свободно рассуждала она, катая яблоко по гладкому столу. — Никого нет. Можно ехать домой. — Ты так умело соскакиваешь с тем. Удивительно. Рано делать выводы из одного дня. — Ты конечно прав. Но я знаю свои чувства и просто так на ветер бросать их не умею. Она вскочила со стула одновременно с ним, слегка смутившись и засмеявшись. Джонни помог прибраться за барной стойкой, пересчитать небольшую выручку и подмести пыль. На улице был чудесный воздух. Линда любила выходить поздним летним вечером и дышать этим замечательным воздухом, который наполнен сказочной атмосферой. Навевает лёгкость и просто даёт насладиться жизнью. В такие моменты начинаешь любить весь мир в любом его проявлении. Вот рядом идёт он. Спокойный, даже какой-то родной после сегодняшних откровений. Даже вроде как тянет к ней руку, чтобы сцепить пальцы. И да, у него получается это. Смотрит на него и улыбается так, как не улыбалась никогда и никому. — Нет, это невозможно. — Смеётся она, резко остановившись. Он развернулся к ней, сделал пару шагов вперед. Линда почувствовала спиной холодный бетон стены и уверенно потянулась к губам Джонни. Нежно проводит рукой по открытым ключицам девушки, скользит по шее и целует. Осторожно, тонко, чувственно. Линда встаёт на цыпочки, сжимает его плечи, улыбается сквозь поцелуй и едва не плачет. Как же это было красиво и нежно. Ей так не хотелось отпускать его куда-то одного. Оставлять на съедение в одиночестве. Отравлять своим прощанием. Линда целовала его, сбив дыхание, кусая губы. От жажды, желания и ненасытности. От неловкости и смелости одновременно. Спускает руки на её талию, сжимает. Девушка творила что-то невероятное. Уже начиная задыхаться, размыкают губы. Блаженно облизывается, остался вкус его сигарет и легкий привкус ликера. Выдыхает и тянется снова. Но лишь чмокает его и отходит в сторону. — Я не хочу оставлять тебя. — Медленно говорит, нервно теребя этот поцелуй в голове. — Чувствую, что умру до рассвета, если ещё раз не дотронусь до тебя. Это прозвучало слишком наивно и откровенно. Джонни вытащил из кармана сигарету и закурил. Линда подняла глаза и нелепо уставилась на него, пытаясь понять что так сильно влечёт её, тянет к нему с невероятной силой. Та самая ситуация, когда ты очень хочешь его, но не знаешь почему. То ли от тоски, то ли действительно смогла полюбить до изнеможения.