***
Юнги сидит на крыше. Тут свежо: огромная терраса с искусственной травой устилает всю поверхность. Проложенные дорожки, несколько деревьев и кустарников в плошках. Чудесный вид на город. А главное, Хосок, который сидит рядом. Между ними открытая бутылка вина, которое уже расплёскивается по бокалам в руках обоих. — А это ничего, что ты тут? — спрашивает Юнги. — Нет, всё в порядке. Не волнуйся, я уйду, как только это потребуется, — с улыбкой говорит ангел и оборачивается. Удивительно, ведь, будучи ангелом, ему казалось, что он никогда не сможет соврать. Но стоило его лишить крыльев, и он врёт, не краснея, лишь бы дольше наблюдать расслабленное лицо демона. Когда ты дружишь столько лет, пускай за этим и прикрываешь взаимные более глубокие чувства, очень сложно как-то изменить взаимоотношения. Ты привык говорить с человеком, скучать по нему и радоваться мимолётным встречам. А теперь сидишь, изучаешь пристально его контур лица и, главное, никуда уже не спешишь. Сделав ещё один глоток, Хосок протягивает руку и пальцами подцепляет прядь чужих волос, накручивая ту на палец. Юнги, так привыкший к обществу друга, даже не замечает каких-то изменений. — Как думаешь, теперь всё закончилось? — Конечно. Раз за всем стоял Пифон, значит всё закончилось на его смерти… — говорит Хосок. — Так он умер? — Наверное, тебе тяжело? Всё же вы столько лет были рядом! Как семья. — Ничего, я никогда с этим стариком в ладах не был, — пренебрежительно говорит Мин и плещет ещё немного вина в свой бокал. — Так и дышать спокойней. Смотри, по сути, в хате теперь про тебя все в курсе, а значит ты хоть живи здесь — всё будет ок. — И то верно, хоть живи. Хосок резко обрывает этой фразой их маленький диалог и подаётся вперед, оставляя поцелуй на чужой щеке. Юнги глаза топорщит, двигается подальше и, морщась, скрипуче выдаёт: — Да ты чего? — Слушай, может завтра на рыбалку поедем? Кажется, ты давно там не был, — задумчиво предлагает падший ангел. — Хорошая идея. Определённо поехали, — улыбнувшись, отвечает Мин и резко замирает. — Что такое? — Кажется, Владыка вернулся, — подмечает он и смотрит на распитую бутылку вина. Бросать её тут без присмотра совсем не хотелось, но и идти к повелителю Ада в домашних тапочках и с бутылкой за горлышко тоже. Он поднимается и припрятывает бутылочку в одной из плошек, маскируя и заткнув ту на горлышке, а после оборачивается к ангелу. — Пойду посмотрю, как они. Ты идёшь? — Да, интересно, получилось ли у них что-то! Юнги идёт в итоге первым, но очень скоро Хосок почти подпрыгивает, выравниваясь возле чужого плеча, и даже приоткрывает своему демону дверку, приглашая его пройти первым. Юнги всё ещё медленно ходит: его спина осунувшаяся, а ноги прихрамывают. К абсолютно дедовскому характеру теперь добавилась и походка, от чего Чон просто не может не подхихикивать каждый раз, когда Юнги кряхтит от какой-то небольшой боли. Особенно, как он с этим старческим скрипом спускается по ступеням. Чонгук при этом уже в общей гостевой. Он даже не видит, как по лестнице с второго этажа уже спускается парочка. Только укладывает Тэхёна на диван. Из-за слабости организма, потрясений, в совокупности с дождём, перенос отнял у него множество сил, и парень оказался тут уснувшим. Конечно, сначала, когда тот не открыл глаза и даже не отреагировал на приказ, показалось, что вовсе его душа осталась прикованной к вратам Ада. Но нет, голова таки завалилась на подставленное плечо, и парень шумно выдохнул, просто продолжая спокойно посапывать. В этот момент с сердца упал тяжёлый груз. Он опустился на колени возле дивана, пока расправлял подушку под чужой головой и проверял одежду на сухость. В основном, намокли только штаны, они же сейчас и пачкали диван, но, по лёгкому жесту руки Дьявола, на спящее тело опустился тёплый плед. Чуть позже, когда он очнётся и примет душ, обязательно позволит ему спать в своей постели. — Хосок, организуй Тэхёну встречу с его другом, — не оборачиваясь, в привычном приказном тоне говорит Чонгук. Не получив ответа и не услышав даже признаков жизни возле себя, он обернулся. Удивлённый Юнги, ошарашенный Хосок и Чонгук, который пытается вообще понять причины. Юнги же произносит: — А ты не охренел так с Хосоком разговаривать? Теперь Чонгук видит очень важное. Ошарашен Хосок, потому что он до сих пор не сказал Юнги, что теперь тоже прислуживает Владыке. Юнги удивлён, потому что его правитель посмел так обращаться с прислужником другой стороны. А Чонгук не понимает, когда стал таким мягким, потому что, прокашлявшись, взмахивает рукой и тише добавляет: — Хосок, пожалуйста, организуй встречу для Тэхёна с его другом… если не затруднит! — и натянуто улыбается. Его ли это дело, причина, по которой падший ангел не может выказать своему, вроде как, возлюбленному о насущной проблеме, но, будучи демоном влюблённым, он, наверное, понимает его. Если бы что-то тревожило Тэхёна, он бы тоже вряд ли посмел разбить ему сердце и ранить. Наверное, Хосоку видней. — Конечно, я помогу, — любезно говорит Хосок. — Ты с ним слишком нянчишься. Забей, он всё равно даже выставить тебя отсюда не сможет, — с усмешкой заявляет Юнги и снова, кряхтя, идёт в сторону кухни, намереваясь поставить свой бокал. «Почему ты ещё не сказал ему?» — губами выговаривает Чонгук за спиной своего прислуги. Хосок размахивает руками и в ответ, так же без звуков, выдаёт: «У него сейчас идёт восстановление. Пусть сначала придёт в порядок!» Чонгук на это закатывает глаза и двумя небрежными взмахами руки отправляет этого ангелочка куда подальше. Кажется, хлопот у него в этом доме только прибавится. Он всё ещё скучает по Абаддон, которая всегда беспрекословно выполняла любое его желание или требование. А тут вы посмотрите, он подыгрывает Хосоку в его маленькой лжи. Зная Юнги, потом все будут стоять, в повиновении склонив голову, пока этот демон Лени будет отчитывать их и развешивать подзатыльники за обвод его вокруг пальца. Ему казалось, что тот должен бы быть рад, что теперь близость с возлюбленным не запретная.***
Тэхён приходит в себя только через пару часов. Ослабшее тело всё ещё не хочет ему подчиняться, и в какой-то момент ему кажется, что он снова умирает. В голове воспоминания о том, как болела половина тела, когда его сшибла машина, как ломило все кости. И кажется, до сих пор бок болит и скручивается от тягостей. Приоткрывая глаза, всё оказывается намного проще: тяжёлая голова Чонгука разместилась на нём, и маленький Дьявол тоже решил вздремнуть. Видимо, эти дни поиска вымотали его не меньше, чем Тэхёна Ад, потому что сейчас он выглядит, как беззащитный ребёнок, которого хочется приласкать и прижать к себе. Почувствовав движения, глаза демона осторожно приоткрылись, и в лёгкой темноте комнаты, созданной закрытыми окнами и отсутствием света, загорелись два красных глаза. Тэхён смотрит в них, как завороженный, и помнит лишь какой-то мяч, который передавал школьнику, впервые столкнувшись с этим взглядом. Рука сама тянется к чужим волосам и проводит вдоль, а тот, что в облике Дьявола, что в облике человека, как кот, подаётся в раскрытую ладонь и, довольный, заваливается на тело Тэхёна, всё ещё сидя на полу. — Мне кажется, я таким тебя совсем не помню. — Думаю, что и не знаешь, — Чон тянется и перехватывает чужую руку, переплетая пальцы. — Я сначала обращался с тобой очень плохо и теперь сильно жалею об этом, — он тянет на себя руку и осторожно касается чужих пальцев своими губами. — Но всё это в прошлом. Я не хочу быть таким же… — Наверное, это очень хорошо, — говорит Тэхён и просто наблюдает за чужими действиями. — Отдохни ещё немного, позже мы пойдём встретиться с твоим другом. Ты сейчас его не помнишь, но уверен, хотел бы увидеться, — заявляет Гук. — Наверное, мне нужно переодеться? — Вся твоя одежда наверху. Её всегда было немного, так что если захочешь, можем сходить в магазин или заказать домой, — он говорит всё это очень торопливо и слишком воодушевлённо. Кажется, такие простые вещи, как покупка одежды, для Тэхёна сейчас могут сделать его счастливыми. Поэтому просто получает лёгким треп волос и Тэ поднимается, усаживаясь уже на диване, отчего, скатившаяся, голова в итоге оказывается лежать у него на бедре. — Так что думаешь на этот счёт? — Мне всё равно, что надеть. Главное, чтобы было удобным. — Это твоя одежда, ничего не гарантирую! — с улыбкой заявляет парень и резко подаётся вперёд, подхватывает с этим чужую голову рукой, наклоняет себе навстречу и снова целует. Чонгук никогда теперь не насладится этими моментами. Он хочет целовать Тэхёна. Хочет отдать ему весь мир. Наверх они поднимаются вместе, и хотя для Тэхёна тут есть отдельная комната, Чонгук этот факт предпочитает умолчать, впуская внутрь своей. Внутри всё в чёрных оттенках, потому выглядит достаточно мрачно, но не отталкивающе, а скорее немного загадочно. Удивительно, как сочетание чёрного цвета и элементов стиля барокко способно создать некоторые черты уюта. А яркое красное пятно в виде постельного навевает на странные мыслишки, от чего Ким разворачивается на месте, встречаясь с взглядом демона. — Это твоя комната? — Верно, и ты будешь спать тут, — совершенно непререкаемо заявляет тот и легко проталкивает гостя внутрь, закрывая за ними дверь. — Тут есть ванная и уборная, а ещё выход на мою личную террасу. Правда она личная, пока туда не решит выйти и Намджун, они пока ещё соединены между собой, что меня категорически не радует. Я ему бы запретил, но… Тэхён уже не слушает доводы и причины запрещать, а так же почему демон решился таким не заниматься, только осматривает комнату и не верит, что когда-то мог жить в подобных местах. В итоге он присаживается на постели, трогает мягкое бельё и ярко улыбается, потому что тут ему нравится. — О, вижу, ты самое главное сначала проверить решил! Чонгук валится на постель с другой стороны, достаточно игриво преодолевая её поперёк и хватая Тэхёна, чтобы повалить возле себя и нагло теперь удерживать в странных вальтовых обнимашках, когда лицо Тэхёна невольно в районе чужой груди. У Чонгука, собственно, аналогичная ситуация. — Я жил с тобой? — Не знаю, стоит ли мне быть честным, или всё-таки остаться демоном и наврать с три короба? — В любом случае, я уже буду знать, что ты можешь мне врать. — В любом случае, ты никогда не узнаешь в итоге, вру я или нет, — приподнимается демон и смотрит на ожидающее ответа лицо. — Ну, мы не то чтобы жили, но ты часто ночевал у меня. Знаешь ли, как-то раз ты чисто случайно ослеп и вообще ни на шаг не отходил. Порой так и хочется выколоть тебе глаза, чтобы вообще беспомощным без меня остался, — рассуждает вслух Дьявол, но, видя не шуточную панику в глазах напротив, невинно улыбается, благо с его детским личиком делать это проще простого. — Ладно, так и быть, а то как я смогу узнать, о чём ты думаешь? — А тебе часто хочется знать, о чём я думаю? — Не то чтобы всегда, — рассуждает тот и вовсе садится на постели. — Но когда мы дойдём до определённого этапа, эти неприкрытые эмоции и мысли могут возбудить меня ещё сильней, — радостно начал тот, а потом резко потерял свою улыбку, осознавая. — Ну или сильно разочаровать. — В каком это смысле? — Лучше тебе не знать, — хихикнув, говорит Гук и поднимается. — Идём, я покажу тебе ванную. Думаю, нам надо срочно её принять. Твоё тело и вовсе пролежало бесхозным столько дней. — От меня пахнет не очень? — Ну, ты мне и таким нравишься, но ты далёк от благоухания роз, — пожимает Гук плечами и манит человека за собой пальцем. Тот встаёт и идёт следом. Ванная комната тут просторная: есть две раковины, два зеркала, всё тут оборудовано так, словно никогда не позиционировалось, как комната на одного человека. — Ты часто водишь гостей? — интересуется Тэхён, подмечая и две зубные щётки. Гук не отвечает на вопрос слишком быстро, подходит к человеку со спины, прижимается, упираясь руками в стол с раковиной, и опускается к чужой шее, оставляя поцелуй. — Нет, тут никого, кроме тебя, не было, — тихо добавляет он. — Тогда это? — протягивает Тэхён руку и касается розовой щётки. — Эта твоя. Чёрная моя. — Почему… моя… розовая? — немного сердито произносит человек, правда его в этот момент сжимают сильней, и довольное лицо Дьявола закрывается в копне чужих волос. — Потому что ты моя жёнушка. Не так Ким Тэхён представлял себе страшного Дьявола, о котором было столько молвы на весь Ад. Двухметровый, суровый, жестокий, не знающий пощады и жалости… говорит ему, смущаясь, что он его женушка. — Слушай, подожди, — выпутываясь с чужих рук, начинает Тэхён. Оставшись без «жёнушки» в руках, Чон выглядит более мрачно и недовольно, тихо под нос бурча что-то невнятное, отдалённо напоминающее: — Ничего не помнит, а вредничает так же, — сопит демон. — Ты что-то сказал? — Говорю, что если очень хорошо попросишь, я могу подарить тебе какое-нибудь из своих воспоминаний. — В смысле? — Мы же много времени проводили вместе, поэтому многие события помним оба. Я мог бы поделиться с тобой одним, чтобы ты не сомневался в наших чувствах, — рассуждает демон и, не церемонясь, оборачивается к столику с раковинами, запрыгивая на него, чтобы удобней сесть. — Ого, было бы здорово. — Что ты хочешь? — Если говоришь об отношениях, может, поцелуй, как доказательство? Чонгук задумывается и смотрит на Тэхёна. В действительности, между ними было много поцелуев. — Хочешь первый? — сначала уверенно заявляет, а потом отворачивается и рассуждает тише. — Хотя нет, ты тогда был пьян… Тогда, может, последний? — снова радостно и снова отводит взгляд, рассуждая дальше. — Он тоже был какой-то не очень счастливый… Может… Чёрт, — резко его брови хмурятся, и он явно о чём-то думает в своей голове. — Если так подумать, у нас не было ни одного взаимного поцелуя! Чёрт… кроме того, что сегодня, — и, вспомнив об этом, вновь загорелся улыбкой. — То есть у нас отношения без взаимности были? — Ты всегда это отрицал, но… пожалуй, я действительно покажу тебе один, и тогда ты поверишь мне. Точно, более того, — с каждым словом его голос звучит более воодушевлённо, и он подзывает человека ближе. — Иди сюда. Чтобы подарить воспоминания, мне нужно кое-что сделать. Тэхён доверчиво кивает и подходит ближе. Стоит ему оказаться на расстоянии вытянутой руки, как его за плечо тянут ближе, хватают ногами за талию и, вздёрнув голову за подбородок, вновь целуют. Тэхён прикрывает глаза, желая увидеть воспоминание, но ничего не происходит, он чувствует только чужие ненасытные губы, накрывающие его, посасывающие и нагло вторгающиеся в личное пространство языком. Чонгук обхватывает его и руками, и ногами, лишая возможности сопротивляться, и человеку остаётся только хвататься за чужую футболку руками, безнадёжно пытаясь спастись от дурманящего чувства блаженства. Гук потрясающе целует, отчего кружится голова и забываются все, так и не найденные, мысли. Но, не смотря на всё это, Тэхён первым находит в себе силы отстраниться. Облизнув свои губы, он озадаченно смотрит на Дьявола. — Странно, но я ничего не вспомнил. Ты уверен, что это так вспоминают поцелуи? — Конечно нет, — совершенно легко говорит тот. — Это я просто поцеловал тебя. Воспоминание я могу отдать и на расстоянии, — однако ноги не расцепляет, и только хватает чужие щёки, заглядывая в чужие глаза. На секунду Тэхёну кажется, что красные глаза напротив загораются ярче привычного. Алый цвет наплывает со всех сторон, и постепенно он начинает видеть в своей голове картинки. Они не чёткие, действительно, это лишь воспоминание, которое теперь можно прокрутить, и о котором можно задуматься. Это была ванная комната, но другая. Он помнит всё от лица Чонгука, и потому видит самого себя, то, как прижимают, целуют, то, как он сопротивляется этому. По правде, он видит то, что никогда бы не было в его личном воспоминании: он видит свои глаза. Пускай никогда раньше не верил, что Чонгук в них что-то видит, сейчас, получив всё с его стороны, он видит желание в собственных глазах, влюблённость. Видит, как сопротивляется Чонгуку, а внутри всё раздирает от своих чувств. Видит и смятение… Он видит, что действительно был влюблён в этого демона. Подняв свой взгляд на Чонгука, он замечает его улыбку, а потом резко зажмуривается, закрывает глаза ладонями и отворачивается. Возможности отойти он всё ещё лишён, так что просто стоит, склонив так голову. — Теперь поверил? — нежно и по-доброму отзывается Чон, снова обнимает чужое тело, опуская свои ноги и прижимая того теперь руками, скрещёнными на чужой груди, опускает подбородок на плечо парня и улыбается, прикрывая глаза. — Ты тоже любил меня, Тэхён. — Чёрт, как стыдно! — взрывается тот. — Я всё отрицал, а ты видел это в моих глазах! — Как жаль, что тогда я не мог дать тебе свои воспоминания, — тише говорит демон и прижимает парня плотней. — Всё могло бы быть проще. — Как думаешь, я смогу вспомнить? — Сможешь, просто нужно немного времени. Твоё тело умерло, душа была поглощена адом. Благо воспоминания это то, что есть и у души, и у тела. Они едины для вас, и когда ты освоишься в своём теле, тогда всё встанет на свои места. — Значит ли, что я воскрес из мёртвых? — Нет. Ты мёртв, — чётко заявляет Чонгук. Он замечает, как на этих словах вздрагивает тело в его руках. — Не волнуйся. Ты мёртв, я не буду в этом врать тебе. Ты лишь душа в мёртвом теле, но, благодаря тому, что часть меня есть в этом теле, оно может служить тебе сосудом побольше обычной человеческой жизни. Боюсь, что ты теперь не будешь стареть, — с наигранным разочарованием говорит тот. — На самом деле, с такими темпами ты вполне можешь стать и демоном. — Как это? — Ты душа, ты не грешен, но и не чист. Ты мёртв и жив одновременно. Но это всё пустое и философское, — задумчиво говорит Чонгук. — Единственное, что тебе нужно знать, что кусок меня в твоём теле, это лучший подарок в твоей жизни. Как хорошо, что я был таким предусмотрительным. — Я буду пытаться не вдаваться в такие подробности. — Да, ты уж постарайся просто верить мне на слово, я и сам до конца не знаю, как устроен весь мир, мне же только семнадцать… Кстати, — он резко вспоминает, — скоро восемнадцать будет. — Как скоро? — Через месяц. Придёшь на мой день рождения? — Да. — У тебя и вариантов не так много. Чтобы на него не прийти, тебе придётся ночевать в коробке на улице, ведь в любом другом случае ты придёшь ко мне в постель. — … Чонгук смеётся и оставляет поцелуй на чужом ухе. — Давай в ванну? — Выйди, я помоюсь один. — Ну нет, только не снова. Я видел тебя голым. Я же специально дал тебе воспоминание, где говорю об этом! — недовольно говорит Дьявол, пока его силком выставляют за дверь и эту же дверь закрывают прямо перед носом. — Ким Тэхён, ты же понимаешь, что меня ни одна дверь не остановит? — Зайдёшь сюда, не важно, каким способом, и я не буду с тобой разговаривать! — доносится с той стороны. — Ах ты засранец, я тебе припомню, — шипит Дьявол и, выказав несколько попыток выбить дверь ногой, каждый раз не касаясь бедолаги, а только пиная воздух, он выходит из комнаты и идёт вниз. Внизу на диване сидит Юнги и Хосок. Последний переключает каналы на телевизоре, а первый, в привычной себе манере, спит у него на коленях. Они выглядят так расслабленно и гармонично, что маленькому демону становится завидно, что вот они наверняка легко принимают ванную вместе, а его выгоняют, ещё и угрожая. — Как дела с заданием? — тихо спрашивает Гук и присаживается в большое кресло. — Я нашёл Чимина, завтра утром у него встреча с Тэхёном. Отправил смс Тэхен со своего «нового номера». — Замечательно, — кивая не только головой, но и всем торсом, говорит Чонгук. — Почему ты умолчал Юнги про свой статус? — Он будет винить в этом себя. Зачем мне оно надо? — Ммм, — тянет Чонгук и заваливается в кресло, почти утопая в нём целиком. — Но когда узнает, будет зол в два раза сильней. — Поэтому я просто подготовлю его к этой мысли постепенно. — Где Намджун, не знаешь? — Он на кухне, что-то готовит. — Ясно, — вздыхает Чонгук так громко, что Хосок просто вынужден выключить звук и обратить на него внимание. — Что ещё? — с улыбкой спрашивает падший ангел. — Тц, — громко цокает Чонгук и посматривает то на ангела, то на действа в телевизоре, не зная как начать. — Не знаешь, как вести себя в отношениях? — Что… как ты? — Да, я ангел, пусть и был… Но суть не меняется, я вижу это в твоих глазах. И что тебе не понятно? — Ну, Тэхён, боюсь, когда вспомнит, будет опять загоняться насчёт пола, — нерешительно заговорил тот. — А я хоть и говорил, что мне на пол всё равно, не знаю, как ему сказать, что он у нас будет жёнушкой. Он, кажется, чуточку против. Хосок выжидательно смотрит на Чонгука прямо в глаза, явно находя там ответов намного больше, чем ему озвучивают. — Хочешь овладеть им полностью? — Ну и так сказать тоже можно. Вот у вас с Юнги… — он смотрит на демона Лени. — Юнги, наверное, было бы слишком лень быть муженьком, — как ребёнок, стесняясь прямых опошляющих слов при разговоре с Хосоком, завуалировал Чонгук все важные моменты. Благо Хосок всё понимает, находя это в его глазах. — Мы с Юнги зашли даже не так далеко, как ты с Тэхёном. — Скучно, — бурчит тот. — Я не смогу так долго ждать. — Тебе только семнадцать, Гук. — Мне уже семнадцать, — ворчливо передразнивает он, а Хосок закатывает глаза, вспоминая, как Юнги всегда жаловался на детское поведение своего Владыки. — Слушай, что я бы тебе не сказал, ты ведь найдёшь множество оправданий, ты уже всё решил. Просто хочешь, чтобы я поддержал тебя? — смеётся падший ангел и зарывает пальцы в пряди демона на своих коленях. — Тогда вперёд, Чонгук, у тебя всё получится, — не поддерживающе, а скорее монотонно говорит Хосок и заканчивает яркой улыбкой. — Он влюбился в тебя даже когда ты вёл себя, как полный ублюдок. Тэхён уже обречён, — смеётся. — Окей, это подойдёт за слова одобрения. Просто представь, что я привык к… — он поднялся с кресла. — К разговорам с Пифоном. Тот всегда давал мне советы, как отец, немного их не хватает. Спасибо. Хосок с пониманием посмотрел на ребёнка. Тому всего семнадцать, а он убил того, кого воспринимал, как отца. Даже если он демон, даже если он Дьявол, он лишь подросток с тяжёлой судьбой. Хосок натягивает на лицо самую яркую улыбку, выкидывает в его сторону кулак с поднятым большим пальцем и задорно говорит: — Обращайся! Чон ничего не говорит на это и просто выходит. Хосок остаётся один и ещё раз проводит по волосам Юнги. Тот, как обычно, спит, закрыв свой нос в смеси своего локтя и чужой одежды. Такой очаровательный в эти моменты, что невозможно не засмотреться. Но когда в комнате появляется теперь уже Намджун, Хосок переводит взгляд на него. — Он стал спать больше обычного, — вытирая руки полотенцем, отмечает демон. — Ему нужно набираться сил, он был вымотан. — Хорошо, что пришёл в себя. Я даже не думал, что он сможет так долго продержаться на поле. Он молодец. — Не принижай его. Если его талант не в физической силе, это не значит, что он слабей тебя или Чонгука. Намджун смеётся с такого заявления и падает в кресло, где только что сидел Чонгук. — Что смотришь? — переводит он взгляд на, всё ещё работающий, пускай и без звука, телевизор. — Да так, щёлкал, смотрел, что есть. Намджун, — окликивает он демона, и тот тут же оборачивается к нему. — М? — Ты тоже считаешь, что я должен сказать Юнги о себе? — Думаю, он вправе знать? — немного нерешительно говорит Джун. — В конечном итоге, вы не чужие друг другу. Нельзя начинать отношения на лжи. — А тот факт, что он будет винить в этом себя? — Это был твой выбор, защитить его в тот момент. Даже если небеса разгневались за вмешательства, ты всё ещё жив, — рассуждает он. — Почему он должен злиться? — Потому что я теперь не ангел. Я изгнан. — Ты смотришь на это не с той стороны, — рассуждает Намджун и закидывает ногу на ногу, снова отвернувшись в сторону телевизора, якобы своим словам он не даёт большого отчёта, а увлечён передачей. — Ты считаешь это за наказание, но, на мой взгляд, тебе даровали свободу. Вряд ли Рай накажет за самопожертвование. Скорее тебя освободили от оков. И пусть для этого был такой жестокий путь, его тебе открыли. Посмотри, ты там, где и хотел быть, возле Юнги. Будучи ангелом, такие отношения были невозможны, но теперь Чонгук принял тебя к себе. Так может ли быть наказанием то, что ты теперь можешь оставаться тут всегда, освобождён от работы ангела и всё, чем ты должен заниматься — приглядывать за Дьяволом, находясь всегда в окружении его приближённых, то есть меня, — он указал пальцем в свою сторону и после переметнул в сторону лежащего Мина, — и его. Хосок призадумался. Он не смотрел на это, как на подарок небес. Боль его крыльев может быть лишь напоминанием о выборе, который он однажды сделал, о невозвратности решения, но ведь его нельзя назвать несчастным. Сейчас он действительно рад, что поступил так в тот момент, а не сбежал. Потому что этот кот в его руках, единственная радость в жизни. Поэтому Хосок только заулыбался, осознавая, что, возможно, был немного не прав. Чуть позже он обязательно поговорит с Юнги, только сначала даст ему немного восстановиться и прийти в себя.***
Чонгук снова поднимается в комнату, потому что почувствовал, что вода течь перестала. И был прав. Вытирая свои волосы, в комнату вышел Тэхён. На нём была уже футболка и свободные удобные домашние штаны. Всё это подготовил Чонгук так же заранее, как и розовую зубную щётку. Вообще, в этой комнате ещё было много удивлений для Кима, потому что, осмотрев её внимательней, сложно было представить, что он тут лишь впервые. В комнате было всё на двоих. — Как самочувствие? — Горячая вода — это шикарно! Дар Богов. Гук немного морщится. — Не говори такие бранные слова в моём присутствии. В твоём случае уместно говорить, что всё это, — гордо разводит тот руками во все стороны, — благодаря сделке с Дьяволом! — и светится улыбкой во все свои зубы. Тэхён не сдерживается, да и поводов не видит, только в два шага сокращает расстояние и оставляет поцелуй на этих, почти распахнутых, губах. Потому что захотелось. И раз уж даже в прошлом внутри него были такие чувства, сейчас нет никаких сомнений. Он уже устал бегать от себя, ему хочется быть рядом с этим демоном, не важно, что ещё будет на пути. — Ну что, ложимся? — довольный, спросил Чонгук. — Сначала иди тоже в ванную. Гук морщит нос, явно представляя, что не сможет в кровать попасть ещё некоторое время, а потом, таки подталкиваемый, осунув спину, заходит в ванную комнату. Тэхён осматривается ещё по комнате и замечает на одной из тумб свою фотографию. Причём он там не один, а с ещё одной парой, судя по всему, не сложно предположить, своих родителей. Чонгук позаботился даже о вещах Тэхёна, нашёл их по этому чёртовому миру и принёс в дом. Кажется, он действительно сильно скучал. Забравшись под тёплое одеяло, Тэхён чётко даёт себе установку, что дождётся Чонгука. Потом, как это бывает, обещает лишь немного прикрыть глаза, ожидая так. Но когда Гук, довольный, выходит из душевой, сопровождаемый клубом пара следом, находит только задремавшего парня в своей постели. — Столько проспал, и опять уснул, — вроде с присущей себе вредностью, но как-то очень счастливо говорит Чонгук. Он подходит к кровати ближе, засматривается на чужое лицо и перебирает пряди, чтобы не попадали в глаза и не щекотали ушки. А после щелчком убирает полотенце на своё место, забираясь в кровать и пользуясь такой раскрепощённой позой парня, устраиваясь головой на его плече, обнимая за талию, накинув сверху ногу и просто прижимаясь, чтобы испытать это блаженное чувство близости. Теперь он чувствует, что всё в том состоянии, как и должно быть.***
Только не у всех этот вечер такой же хороший. Намджун говорит Хосоку, что тоже отправится спать, потому что так же знатно подустал возиться с восстановлением и подготовкой Тэхёнова тела. Поэтому, как только демон покидает комнату и закрывается в своей, как по кнопке выключателя, открываются глаза Юнги. Он поднимается, словно зомби, и сердито смотрит на Хосока. — О, ты проснулся! — с улыбкой говорит Хосок. Он не думает ни о чём лишнем, потому что после разговоров о статусе и положении прошло достаточно много времени. Они с Намджуном успели досмотреть передачу и просмотреть какой-то комедийный фильм. Юнги же выглядит совсем нерадостно. Он вообще эту эмоцию часто игнорировал, но не в случае с Хосоком. А уж тем более неладное почудилось, когда, схватив за грудки, Юнги использовал восстановившиеся силы, чтобы переместиться, и не куда-либо. Когда Хосок открыл глаза, то обратил внимание, что он снова в том месте, куда возвращаться не хотелось. Перед ним вновь камень, переходный между мирами. — Юнги, ты чего? Тот молчит, смотрит пронзительно холодно, от чего непонимание возрастает многократно. — Юнги? Вместо слов, всё с таким же стальным лицом, Юнги почти вталкивает падшего ангела во врата и шагает следом. Его лицо корчится болью и ненавистью, когда, преодолев порог врат, он видит упавшего на спину Хосока, а под ним изуродованные сломанные крылья. Никаких прекрасных ангельских белоснежных крыльев. Только кровь, грязь, испорченные крылья. — Юнги, я как раз думал сказать тебе! — встревоженно говорит Хосок и поднимается. В этом месте боль крыльев только сильней, и, не ожидав такого, он ахает и опускается вновь на одно колено. — Юнги, я просто знал, как ты отнесёшься! — не может подобрать слов, голову поднять не может, боясь увидеть гневное лицо. — Я не хотел… ты так болен и… Юнги всё ещё молчит, медленно подходит ближе, обходит вокруг и с болью смотрит на эти крылья. Вот только он не спал, он слышал всё сказанное, слышал причины и слышал Намджуна. Он думал об этом достаточно долго. — Ну ты и мудак, — заявляет демон, снова обходя ангела и опускаясь перед ним. — Ты серьёзно думал, что я буду переживать? Я чертовски рад! — Что? — Я, блять, демон, я эгоистичен, как тебе и не снилось, — на удивление, на лице демона и правда была улыбка. — Это же ахуенно, — и вместо нареканий, Юнги хватает своего падшего ангела и нагло целует. И ему не стыдно, что он не сочувствует, он до чёртиков счастлив, потому что теперь наконец сможет быть рядом с кем-то важным. У Мина даже глаза слезятся. Хосок это видит, потому что от шока глаза прикрыть не успел. Он вытирает только эти влажные дорожки, улыбается в поцелуе и не понимает, как вообще мог сомневаться в своём демоне? Но поцелуй был недолгим. Стоит Хосоку метнуть взгляд чуть в сторону, за спину Юнги, как он замечает нечто странное. — Подожди, что это? — отодвигает от себя чужую голову. Юнги нервно оборачивается, уже не зная, как выказать гнев, что их покой нарушили в такой важный момент, но видит только Цербера. И вовсе не мощно стоящего над ними и непонимающего, почему его покой нарушен, а еле живого, лежащего на животе, распластавшись, раненого, а главное, в трёх огромных намордниках. Юнги подпрыгивает первым, подлетая к адскому псу и осматривая. Тот выглядит жалко. — Что? Почему? — удивлённо спрашивает ангел. — Разве Пифон не мёртв? — Мёртв… — Кто-то вышел из Ада? — Почти никто не сможет пройти через Цербера. А уж тем более, так поступить с ним… Юнги замирает, а в его глазах настоящий ужас. Хосок только и успевает схватить того за плечи раньше, чем демон упадёт на свои колени, потому что те не держат. Дрожат от страха и осознания: — Пифон не был вершиной айсберга, есть кто-то сильней… — Но ведь Чонгук теперь в зените! Не стоит волноваться, он поймает этого демона. Разве нет? Юнги только с ужасом оборачивается к Хосоку. — Ни один демон не может справиться с Цербером в одиночку. — Хочешь сказать, их было много? Нам надо сказать Чонгуку! — Нет! — обрывает Юнги и отходит к собаке, пытаясь освободить его от оков. Но они слишком мощные для слабого демона. — Нам надо выяснить, опасны ли они для Чонгука. Возвращаемся к Намджуну, нужно обсудить это с ним!