Суд Магии. Орден Феникса

Следующим на кафедру занесло руководителя некоего учреждения, давшего название новой главе. Ни от кого не укрылось, что, хотя означенный руководитель явно ожидал, что именно ему и доведётся озвучивать данные события, но делать ему это чрезвычайно не хотелось, а бледность была такой, по сравнению с которой та, которая в хорошие дни покрывала лица Малфоев, показалась бы не просто здоровым румянцем, но явным признаком того, что очень скоро обладателя данного цвета лица ожидает удар. Присутствующие здесь лица, также бывшие свидетелями данных событий, притихли — было видно, что они прикидывают, не может ли и их самих постигнуть дополнительная кара за… что-то, и если да, то насколько серьёзной она будет. Серьёзность ситуации не доходила лишь до одной мор…. Простите, личности, что говорило, мягко говоря, не в пользу оной. — Как только она в принципе попала на службу?! — вопрошали друг друга министерские. — Чистокровность плюс деньги, плюс родство, плюс преданность… — просветил любопытных Люциус. — Многим данная тупость казалась выгодной — в те времена. И, понятно, никто не мог предвидеть, к чему это всё может привести… Глава 7 Министерство магии На следующее утро Гарри проснулся в половине шестого, и пробуждение было таким резким и полным, точно кто-то гаркнул ему в самое ухо. Несколько секунд пролежал неподвижно, чувствуя, как мысль о дисциплинарном слушании наполняет каждую клеточку мозга. Потом, не в силах больше это терпеть, рывком встал и надел очки. Миссис Уизли с вечера положила у изножья кровати свежевыстиранные джинсы и футболку. Гарри поспешно натянул на себя одежду. Пустая картина на стене ухмыльнулась. — Как могут ухмыляться ПУСТЫЕ картины? — не понял второкурсник с Хаффлпаффа. — Чей это был портрет? — полюбопытствовала рейвенкловка Дебора Пайн. — Леди Октавии Блэк, одной из весьма немногочисленных вменяемых представительниц нашего рода, — пояснил Сириус. Регулус был явно согласен с данной его характеристикой. — До сих пор удивляюсь, как это её не выжгли из гобелена и не выбросили портрет, как это делали со многими, чья «вина» перед Родом была даже менее серьёзной, чем у Октавии… — А что касается ухмылки… Мало ли что может показаться, когда у тебя нервы на пределе, — сказал Кингсли. — Гарри был тогда… Мракоборец не договорил, но и без этого всё было ясно и многие смотрели на лиц, так или иначе причастных к данным эмоциям школьника, с не самым одобрительным выражением лиц. Рон, распластавшись на спине, крепко спал, рот его был широко открыт. Он и не пошевелился, пока Гарри пересекал комнату, выходил за дверь и мягко затворял её за собой. Стараясь не думать о следующей встрече с Роном, когда они уже, возможно, не будут вместе учиться в Хогвартсе, Гарри тихо сошёл по лестнице в коридор, миновал головы Кричеровых предков и спустился на кухню. Он думал, что там никого не будет, но, подходя к двери, услышал негромкие голоса. Толкнул её и увидел мистера и миссис Уизли, Сириуса, Люпина и Тонкс. Они сидели за столом и, казалось, ждали его. За исключением миссис Уизли, на которой был тёмно-красный стёганый халат, все были полностью одеты. Увидев Гарри, миссис Уизли вскочила. — Завтрак, — сказала она, вынимая волшебную палочку и поспешно подходя к очагу. — Д-доброе утро, Гарри, — зевнула Тонкс. На этот раз волосы у неё были светлые и курчавые. — Как спал, ничего? — Ничего, — сказал Гарри. — А я д-даже не ложилась, — сообщила она ему с новой судорогой зевоты. — Иди сюда, садись… Она выдвинула ему стул, повалив при этом соседний. — Что будешь есть, Гарри? — спросила миссис Уизли. — Овсянку? Горячие булочки? Копчёную рыбу? Яичницу с беконом? Поджаренный хлеб? — Просто поджаренный хлеб, спасибо большое, — сказал Гарри. Люпин посмотрел на него, потом обратился к Тонкс. — А поговорить с парнем, поддержать его? — Иногда лучшей поддержкой бывает просто предоставление возможности посидеть спокойно, нормально позавтракать… — Что ты начала говорить про Скримджера? — А… да… с ним надо быть поосторожнее, он задавал нам с Кингсли каверзные вопросы… — Нормальные вопросы я задавал, — возмутился волшебник, чем-то напоминавший льва. — Ну, может, учитывая, что вы оказались замешанными в какой-то левой организации и вам приходилось постоянно держаться настороже… Я слышал такую магловскую поговорку: у страха глаза велики… Гарри почувствовал облегчение из-за того, что ему не надо было участвовать в разговоре. Внутри у него всё было перекручено. Миссис Уизли положила перед ним два ломтика поджаренного хлеба и мармелад. Он что-то откусил, но это было всё равно что жевать ковёр. Миссис Уизли села рядом и занялась его футболкой: заправила внутрь ярлык, разгладила складки на спине. Ему это было неприятно. — …и мне придётся сказать Дамблдору, что я не смогу завтра в ночную смену, с-слишком устала, — закончила Тонкс с очередным широченным зевком. — Я тебя заменю, — пообещал мистер Уизли. — Я ничего, в форме, правда, надо ещё отчёт дописать… Вместо мантии волшебника на мистере Уизли были брюки в тонкую полоску и старый кожаный пиджак. Он перевёл взгляд с Тонкс на Гарри: — Как себя чувствуешь? Гарри пожал плечами. — Всё кончится очень быстро, — подбадривающим тоном сказал мистер Уизли. — Несколько часов — и ты оправдан. Гарри промолчал. — Слушание пройдёт на моём этаже, в кабинете Амелии Боунс. Она возглавляет Отдел обеспечения магического правопорядка. Она-то и будет задавать тебе вопросы. — Амелии Боунс не бойся, Гарри, — серьёзным тоном проговорила Тонкс. — Она справедливая, она тебя выслушает. — Угу, только вот почему-то всё было совершенно иначе, — пробурчал Гарри. — Мастер Поттер, — обсуждаемая Глава Отдела Обеспечения Магического Правопорядка откашлялась, — я, безусловно, всё понимаю. Обычно, если возникает необходимость проведения подобных… слушаний, всё происходит именно таким образом: провинившегося — или подозреваемого — приводят в мой кабинет, если это несовершеннолетний, его В ОБЯЗАТЕЛЬНОМ ПОРЯДКЕ сопровождает кто-то из взрослых, обычно кто-то из родителей или других родственников, я задаю вопросы, в случае необходимости приходится давать веритасерум… Но в данном случае были лица — и их было больше, чем трое, некоторые из них не присутствовали ни тогда, ни сейчас, по неизвестным мне причинам, — которые заподозрили, что я могу быть… предвзята по отношению к знаменитому молодому человеку и потому ещё более предвзятые личности взяли расследование в свои руки. К чему это могло привести… Волшебница не договорила, но в этом опять же не возникло необходимости. Гарри кивнул, по-прежнему не в силах ничего из себя выдавить. — Не теряй головы, — отрывисто произнёс Сириус. — Будь вежлив и держись фактов. Гарри ещё раз кивнул. — Закон на твоей стороне, — тихо сказал Люпин. — Даже несовершеннолетним волшебникам можно прибегать к магии в случае угрозы для жизни. По затылку Гарри вдруг потекло что-то очень холодное. Он подумал было, что кто-то подействовал на него Дезиллюминационным заклинанием, но потом понял, что это миссис Уизли атакует его волосы мокрой расчёской. Она здорово надавила ему на макушку. — Перестанут они когда-нибудь топорщиться? — спросила она в отчаянии. Гарри покачал головой. Многие (особенно, те, кто был знаком с Джеймсом, а также его отцом) расхохотались. — По сравнению с тем хаосом, который красовался на голове у папы, причёска Гарри — идеально прилизанная, — пояснил отец обсуждаемого подростка. Мистер Уизли посмотрел на часы и поднял глаза на Гарри. — Думаю, надо идти, — сказал он. — Мы, конечно, рановато, но, чем здесь болтаться, лучше тебе в Министерстве подождать. — Ладно, — автоматически произнёс Гарри и, выпустив из руки ломтик хлеба, встал. — Всё будет хорошо, Гарри, — заверила его Тонкс и похлопала по плечу. — Удачи, — сказал Люпин. — Я уверен, что всё обойдётся. — А если нет, — мрачно заметил Сириус, — я сам займусь этой Амелией Боунс… — И что бы это могло значить, Сириус? — приподняла брови женщина. — Ну… Признаться, я и сам не знаю, — признался тот, потирая подбородок. — К счастью, придумывать мне ничего не понадобилось. Гарри вяло улыбнулся. Миссис Уизли обняла его. — Мы все за тебя очень-очень болеем, — сказала она. — Спасибо, — откликнулся Гарри. — Ну, тогда… всего вам хорошего. Он двинулся следом за мистером Уизли наверх и по коридору. Слышно было, как посапывает за портьерой мать Сириуса. Мистер Уизли отпер дверь, и они вышли на холодную, серую утреннюю площадь. — Обычно ведь вы не ходите на работу пешком? — спросил Гарри, когда они быстро зашагали по тротуару. — Нет, я, как правило, трансгрессирую, — ответил мистер Уизли, — но ты, разумеется, этого не можешь, и лучше всего будет, если мы явимся без всякой магии… Это произведёт благоприятное впечатление, если вспомнить, что тебе ставят в вину… — Это МОГЛО произвести благоприятное впечатление, в том случае, если дознаватель не был склонен во всём выискивать состав того или иного преступления, — перебила министра Амелия. Тот давно уже зарёкся брать пример с одной из своих подчинённых и не реагировал на такие замечания. Будь у него такая возможность, он, за неимением других претендентов на роль тряпочки, взялся бы за свой носовой платок… или трансфиругировал что-нибудь в означенную тряпочку. Но именно теперь у него не было возможности отмалчиваться… Пока они шли, мистер Уизли держал руку под пиджаком. Гарри понимал, что он стискивает волшебную палочку. Неказистые улицы были почти безлюдны, но убогая маленькая станция метро оказалась полна ранних пассажиров. Как всегда в тесной близости с маглами, занимающимися своими будничными делами, мистер Уизли с трудом сдерживал восторг. — Просто чудо какое-то, — прошептал он, показывая на автоматы для продажи билетов. — Верх изобретательности. — Они сломаны, — заметил Гарри, показывая на табличку. — И тем не менее… — сказал мистер Уизли, восхищённо глядя на автоматы. — Не понимаю, — заметил Джейкоб Моррис, семикурсник Рейвенкло. Многие уставились на него. — Что конкретно вам не понятно, мистер Моррис? — спросил недавний декан означенного факультета, ныне ставший директором школы. — Насколько мне известно, мистер Уизли возглавляет в министерстве Отдел, чья работа непосредственно связана с миром маглов — или я что-то путаю? — Да нет, не путаете… — Тогда почему мистер Уизли так себя ведёт в мире маглов? Для того, чтобы работать в таком отделе, он должен специализироваться на маглах, магловской технике и всём, что так или иначе с ними связано, а в этих книгах, всякий раз, когда ему приходится выходить в магловский мир, мистер Уизли ведёт себя так, словно никогда не покидал магический и никогда даже не подозревал о существовании маглов! Не может правильно одеться. Не умеет обращаться со спичками. Я уже молчу о том, как он себя повёл при знакомстве с родителями Гермионы! Если он так ведёт себя на работе, то вместе с ним должны работать целые бригады Стирателей Памяти! Вы, конечно, простите, что я так говорю, но я действительно не понимаю, почему мистера Уизли в принципе допустили к работе с маглами? Гарри вот обвинили в том, что по его милости маглы могли узнать о магии, но — он её применил в совершенно исключительных обстоятельствах, что уже неоспоримо… Но поведение мистера Уизли… Интересно, а его не пытались поместить в специализированную лечебницу? — Однажды было, — хмыкнул кто-то из мракоборцев. — Он там был неделю, прежде, чем нам удалось его разыскать, но, увы, это Артура ничему не научило. И никакие разговоры на него не действуют. Мы даже пытались отстранить его от выездов, но даже это ни к чему не привело. — Но почему… Это ведь… — очнулся Артур. Уже довольно долгое время он сидел, не подавая признаков жизни, приученный к тому, что, что бы он ни начал объяснять, какие бы — самые что ни на есть убедительные! — доводы ни приводил, всякий раз становилось только хуже для него самого, утратил главенство в семье, утратил возможность забавляться с магловскими штучками на дому, вокруг его обожаемой Норы установили эти ИДИОТСКИЕ И АБСОЛЮТНО НИКОМУ НЕ НУЖНЫЕ щиты, из-за которых она утратила для него любое очарование… Но теперь все ополчились против его увлечения… Но это ведь и в самом деле так здорово, так забавно, почему этого никто не желает понимать?! В том числе обожаемая супруга… И ведь он является первоклассным экспертом во всём, что касалось маглов, а если бы у него не забрали коллекцию… Как он может повышать квалификацию, если ему постоянно ставят препятствия и поднимают его на смех?! Они купили билеты у сонного кассира (Гарри взял это на себя, потому что мистер Уизли не привык иметь дело с магловскими деньгами), и пять минут спустя вагон, стуча и подрагивая, уже вёз их к центру Лондона. Мистер Уизли снова и снова нервно сверялся с висевшей над окном схемой метрополитена. — Ещё четыре остановки, Гарри… Теперь три осталось… Всего две ещё проехать… Едва они вышли из поезда на одной из центральных станций, как их подхватил поток мужчин и женщин в строгих костюмах, с портфелями и дипломатами в руках. Они поднялись по эскалатору, миновали турникеты (мистер Уизли зачарованно смотрел, как щель глотала его билет) и вышли на широкую улицу, застроенную солидного вида зданиями и уже полную машин. — Где это мы? — растерянно спросил мистер Уизли, и на миг у Гарри замерло сердце: неужели они, как мистер Уизли ни разглядывал схему, всё-таки сошли не на той станции? Но секунду спустя мистер Уизли сказал: — Ах, да… Сюда, Гарри, — и повёл его по боковой улице. — Прости: я никогда не приезжал сюда на метро, а с магловской точки зрения всё выглядит несколько иначе, — объяснил он. — Честно говоря, я впервые сегодня воспользуюсь входом для посетителей. Чем дальше они шли, тем меньше и неприглядней становились дома. Наконец они достигли улочки, на которой только и было что несколько убогих офисных зданий, пивная и большой переполненный мусорный контейнер. Гарри и предположить не мог, что Министерство магии находится в таком малопривлекательном месте. — Прибыли, — бодро объявил мистер Уизли, показывая на видавшую виды красную телефонную будку, в которой не хватало нескольких стёкол. Будка стояла у глухой стены, щедро изрисованной граффити. — Прошу. Он открыл перед своим спутником дверь. Недоумевая, Гарри вошёл. Мистер Уизли, втиснувшись следом, захлопнул дверь. Для двоих здесь едва хватало места. Гарри оказался прижат к телефонному аппарату, висевшему криво, словно какой-то хулиган пытался его сорвать. Мистер Уизли протянул мимо Гарри руку и взял трубку. — Боюсь, мистер Уизли, телефон тоже сломан, — заметил Гарри. — Нет, нет, я уверен, что он в исправности, — возразил мистер Уизли, держа трубку над головой и вглядываясь в диск. — Ну-ка… шесть, — он стал набирать номер, — два… четыре… опять четыре… опять два… — Интересно, а сколько времени понадобилось для того, чтобы научить мистера Уизли пользоваться телефоном? — спросил Терри Бут. — А кто вам сказал, что он умеет им пользоваться?! — хмыкнул кто-то из министерских. — Собственно, при поступлении… Нас в обязательном порядке обучали разным способам прибытия, в том числе таким, которые я предпочту здесь не описывать… Смею вас заверить, эта будка — один из самых невинных способов и им овладевали в кратчайшие сроки. В отношении Артура понадобилось три занятия только для того, чтобы запихнуть его в эту самую будку! — Неправда! — Боюсь, правда, — сказал другой мракоборец. — Я был в группе запихивания… По залу прокатился хохот, а мистер Уизли был похож на хамелеона. Казалось, он сейчас вызовет кого-то на дуэль, вот только не может определиться с объектом… Когда диск с мягким стрекотанием вернулся на место, в будке зазвучал прохладный женский голос, причём не издалека, не из трубки, которую держал мистер Уизли, а до того громко и ясно, что могло показаться, будто невидимая женщина стоит с ними рядом: — Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения. — Э… — замялся мистер Уизли, явно не зная, надо ли говорить в трубку. В порядке компромисса он поднёс ту часть, куда говорят, к уху. — Артур Уизли, Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов. Сопровождаю Гарри Поттера, вызванного на дисциплинарное слушание… — Благодарю вас, — произнёс прохладный женский голос. — Посетитель, возьмите, пожалуйста, значок и прикрепите к мантии спереди. Что-то щёлкнуло, затрещало, и Гарри увидел какую-то штучку, скользнувшую по металлическому желобку для возврата монет. Это оказался квадратный серебряный значок с надписью: «Гарри Поттер. Дисциплинарное слушание». Он приколол значок к своей футболке. Вновь послышался женский голос: — Уважаемый посетитель, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать вашу палочку у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума. Пол телефонной будки дрогнул, и она медленно поползла вниз. Гарри опасливо смотрел, как тротуар за стеклянными стенками поднимался всё выше, пока темнота не сомкнулась у них над головами. После этого он некоторое время ничего не видел. В ушах раздавался только однообразный механический звук подземного перемещения. Примерно через минуту (хотя Гарри показалось, что времени прошло куда больше) его ступни озарила полоска золотистого света. Расширяясь, свет постепенно залил всё его тело и наконец ударил в глаза, заставив моргать. — Министерство магии желает вам приятного дня, — сказал женский голос. — Ну да, очень приятного, учитывая причину прихода одного из них, — пробурчала Сьюзен Боунс. Её тётушка достала из воздуха новый листок пергамента, вернее, старый, уже покрытый множеством пометок. Племянница, сидевшая рядом с ней, сумела прочитать заглавие: «Правонарушения, допущенные министром магии К.О. Фаджем, часть номер… Слушание дела Наследника Г.Д. Поттера». — К сожалению, я не могла дать ЭТОМУ ход, — чуть слышно проговорила женщина, — но готовила почву… В течение следующих трёх лет с Фаджем было бы покончено так или иначе… Дверь будки распахнулась, и мистер Уизли вышел. Гарри — за ним, разинув в изумлении рот. Они стояли в конце очень длинного, великолепного зала с тёмным паркетным полом, отлакированным до зеркального блеска. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, которые перемещались и видоизменялись, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений. В стенах, обшитых гладкими панелями из тёмного дерева, было устроено множество позолоченных каминов. Каждые несколько секунд в том или ином камине на левой стене с мягким свистом кто-то появлялся — либо волшебница, либо волшебник. Справа перед каминами стояли небольшие очереди желающих покинуть Министерство. Посреди зала Гарри увидел фонтан, представлявший собой золотую скульптурную группу крупней, чем в натуральную величину, в центре круглого бассейна. Самая высокая из фигур изображала благородного чародея, взметнувшего в воздух волшебную палочку. Вокруг него стояли красивая волшебница, кентавр, гоблин и эльф-домовик. Последние трое смотрели на волшебницу и чародея снизу вверх, с обожанием. Из концов волшебных палочек, из наконечника стрелы кентавра, из острия гоблинской шляпы и из ушей эльфа били сверкающие струи, и журчание воды примешивалось к хлопкам трансгрессии и к шороху бесчисленных подошв. Сотни волшебников и волшебниц большей частью по-утреннему хмурых, шли к дальнему концу атриума, где виднелись золотые ворота. — А что это за фонтан? — спросил Деннис Криви. — Фонтан Волшебного Братства, — сказал Кингсли Шеклболт. — Вернее, то, что от него осталось. — Да, — Глава Отдела Тайн грустно покачал головой. — Согласно древним летописям, изначально он был значительно больше, в него входили, помимо этой пятёрки, гном, вампир, пара нагов — довольно распространённая прежде раса магических существ, напоминающих людей со змеиными хвостами ниже пояса, к сожалению, в середине восемнадцатого века они почти все покинули Европу и теперь их можно встретить исключительно в Китае, Индии, Непале и — изредка — островах Индонезии. Очень жаль… Кроме того — вервольф, высший эльф, русалка и, кажется, вейла… И это было именно БРАТСТВО, согласно данной летописи, в те времена, когда создавалась скульптура, большинство магических существ пребывали в гармонии друг с другом, даже враждующие ныне вервольфы и вампиры пребывали в нейтралитете, разругались они значительно позже, да и гоблины прекрасно уживались с магами-людьми. Они все были… равны… СИЛЕНЦИО!.. Но впоследствии, веке в пятнадцатом или шестнадцатом, скульптура была практически разрушена, от неё остались исключительно фигуры людей и, отчасти — гоблина. Практически одновременно с этим в магическом мире Европы — не только Британии, но по всей Европе! — начались серьёзные проблемы и знаменитая на тот момент прорицательница, мадам Трэвис — заявила, что они не прекратятся до тех пор, пока фонтан не будет восстановлен в первозданном виде. — Но он не был восстановлен в том виде, какой вы описывали, — сказал Маркус Флинт. — Да. Маги просто категорически не желали признавать своё равенство с другими существами, не желали даже на скульптуре стоять рядом с вампирами и оборотнями, не говоря уже о гоблинах, последние тоже выступили против, стоило большого труда их уговорить, и то лишь потому, что отчасти гоблин сохранился. Если кто видел сегодняшнюю скульптуру, мог обратить внимание — фигура гоблина видна лишь наполовину, отчасти он разрушен, отчасти прикрыт кентавром… Из-за этого в те времена вспыхнуло одно из самых кровавых восстаний гоблинов, под руководством Блодрука-Истребителя-Магов. Но это было после, а когда «восстанавливали» скульптуру, то согласились установить только домовика и кентавра, и то лишь… — Невыразимец вздохнул. — Периодически Фонтан начинает рушиться, его приходится ремонтировать каждые два-три года, на что уходит много средств и магической энергии, и всё только из-за того, что правительство упорно не желает менять композицию и продолжает ущемлять права магических созданий… — после этих слов учёного некое… существо… обеими конечностями схватилось за горло, чему никто уже не удивился. — К сожалению, эту историю знают лишь единицы… — Туда, — сказал мистер Уизли. Они присоединились к потоку сотрудников Министерства, одни из которых несли шаткие стопки пергаментов, другие — потёртые портфели. Кое-кто читал на ходу «Ежедневный пророк». Минуя фонтан, Гарри увидел сверкающие на дне бассейна серебряные сикли и бронзовые кнаты. Рядом на маленькой потускневшей табличке было написано: ВСЕ ДОХОДЫ ОТ ФОНТАНА ВОЛШЕБНОГО БРАТСТВА ПЕРЕДАЮТСЯ БОЛЬНИЦЕ СВЯТОГО МУНГО. — К сожалению, далеко не все, — сказал Гиппократ Сметвик. — Нами проведено расследование, которое показало, что нам поступает в лучшем случае десятая часть, куда идут другие деньги — непонятно. Одного взгляда на чтеца было достаточно для того, чтобы понять: К.О. Фаджу, по меньшей мере, известно, к кому следует обращаться с этим вопросом. — …Как же так, мистер Уизли, — спросил Гарри, проходя мимо окна, в которое лился солнечный свет, — разве мы не под землёй? — Под землёй, — сказал мистер Уизли. — Это колдовские окна. Какая за ними будет погода, всякий раз решает Отдел магического хозяйства. Недавно мы перенесли два месяца ураганов — таким способом они давали понять, что хотят прибавки к жалованью… Сюда, Гарри. — И часто у вас такое бывает? — полюбопытствовал кто-то из хаффлпаффцев. — Я про бунты погодников. — Массовые — где-то раз в пять лет, отдельные… В зависимости от взаимоотношений сотрудников данного Отдела с другими, — сказала Амелия. — О, да, — вздохнул Перси. — Только за время моего сотрудничества с покойным мистером Краучем нам раз пять приходилось устранять последствия его разногласий с Модестом Скоттерсом или Оскаром Джуном… А полгода тому назад мне пришлось практически восстанавливать собственный кабинет после того, как совершенно случайно налетел в коридоре на племянницу мистера Джуна, стажёрку в отделе по контролю мётел… — Но, кажется, мистер Джун потом принёс вам свои извинения? — спросила Тонкс. Перси кивнул. Они повернули за угол, прошли через массивную дубовую двустворчатую дверь и очутились в большом зале, тесно заставленном и разгороженном на отсеки, гудевшие от разговоров и смеха. Служебные записки летали взад-вперёд, как мини-ракеты. На перегородке ближнего отсека косо висела табличка: «Штаб-квартира мракоборцев». Пересекая зал, Гарри исподтишка заглядывал в двери. На стены рабочих помещений мракоборцев были обильно наклеены разные разности — снимки разыскиваемых волшебников, фотографии близких, плакаты с изображениями любимых команд по квиддичу, вырезки из «Ежедневного пророка». В одном отсеке мужчина в алой мантии с забранными в конский хвост волосами ещё длинней, чем у Билла, сидел, водрузив ноги на письменный стол, и диктовал своему перу отчёт. Чуть дальше колдунья с повязкой на глазу разговаривала через перегородку с Кингсли Шеклболтом. — Доброе утро, Уизли, — небрежно бросил Кингсли, когда они приблизились. — Можно вас на два слова? — Если действительно на два, пожалуйста, — отозвался мистер Уизли. — У меня, признаться, очень мало времени. Они разговаривали так, словно были не очень близко знакомы. Гарри открыл было рот, чтобы поздороваться с Кингсли, но мистер Уизли вовремя наступил ему на ногу. Они последовали за Кингсли по проходу к последнему отсеку. Там Гарри испытал лёгкое потрясение: со всех сторон на него глядело лицо Сириуса. Стены были щедро оклеены вырезками из газет и старыми фотографиями, включая даже ту, где Сириус исполнял роль шафера на свадьбе у Поттеров. Единственным свободным от Сириуса участком была карта мира с воткнутыми в неё булавками, чьи красные головки переливались точно драгоценные камни. — Вот, — деловито сказал Кингсли мистеру Уизли. И сунул ему в руку пачку пергаментов. — Мне нужна вся информация, какую можно собрать, о магловских наземных транспортных средствах, замеченных летающими в течение последнего года. Мы располагаем сведениями о том, что Блэк, возможно, по-прежнему использует свой старый мотоцикл. — Сердечно подмигнув Гарри, Кингсли шёпотом добавил: — Покажи ему журнал, ему будет интересно. — Потом прежним тоном: — И поторопитесь, Уизли, ваше промедление с отчётом об огнеструйном оружии задержало наше расследование на месяц. — Огнеструйном?! — Мне простительно путать такие понятия, поскольку моя работа не связана с маглами, — холодно ответил мракоборец. — Впрочем, именно сейчас я прохожу интенсивную спецподготовку, чтобы получить возможность такой работы. — Если вы прочли мой отчёт, вы должны знать, что оружие бывает огнестрельное, — холодно заметил мистер Уизли. — Что касается информации о мотоциклах, боюсь, вам придётся подождать: я сейчас очень занят. — Понизив голос, он добавил: — Постарайся освободиться до семи, у Молли сегодня на ужин мясные шарики. Жестом поманив Гарри, он вышел из отсека Кингсли. Миновав вторую дубовую дверь, они двинулись по очередному проходу, потом налево, прошли коридор и, повернув направо в следующий коридор, тускло освещённый и явно запущенный, достигли в конце концов тупика. Левая дверь, приоткрытая, вела в чулан, на правой потускневшая латунная пластинка гласила: «Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов». Неказистый кабинет мистера Уизли был едва ли не меньше чулана. Мимо двух втиснутых в него письменных столов с трудом можно было пробраться — мешали стоявшие вдоль стен картотечные шкафы, на которых громоздились папки. Крохотный свободный участок стены красноречиво говорил о пристрастиях мистера Уизли: несколько плакатов с автомобилями, картинка, показывающая снятый с машины двигатель, два изображения почтовых ящиков, вырезанные, по всей видимости, из магловских детских книжек, и схема подсоединения проводов к штепселю. Кучу всякой всячины в переполненном ящике мистера Уизли для входящих материалов увенчивали старый тостер, нагонявший тоску беспрерывным иканием, и пара пустых кожаных перчаток, которые праздно поигрывали большими пальцами, сплетя остальные. Многие в зале расхохотались. Молли стиснула руку супруга, чтобы удержать его от вспышки. Около ящика стояла семейная фотография Уизли. Гарри заметил, что Перси на ней отсутствует. — Артур?! — Нечего было меня бесить! — У нас, к сожалению, нет окна, — извиняющимся тоном сказал мистер Уизли, снимая и вешая на спинку стула свой кожаный пиджак, — Мы просили, но они считают, что для нас это излишняя роскошь. Садись, Гарри, Перкинса ещё нет. Гарри втиснулся на стул у стола Перкинса, а мистер Уизли принялся листать пачку пергаментов, которую дал ему Кингсли Бруствер. — А, — ухмыльнулся он, извлекая из середины журнал под названием «Придира». — Да… — Он бегло перелистал журнал. — Да, он прав, Сириус позабавится… Вот те на, что это ещё? В открытую дверь влетела служебная записка. Взмахнув крыльями, она опустилась на икающий тостер. Мистер Уизли развернул её и прочёл вслух. — «Обнаружен третий извергающий унитаз в общественной уборной — теперь в Бетнал-Грине. Займитесь незамедлительно». — Это уже становится смешно… — Извергающий унитаз? — Антимагловские шуточки, — нахмурился мистер Уизли. — Каждый раз в другом районе Лондона. На прошлой неделе было два — в Уимблдоне и Элефант-энд-Касле. Магл пытается спустить воду, и вместо того чтобы всё исчезло… Ну, ты можешь себе представить. Бедолаги зовут этих самых… сотейников, так, кажется?.. Ну, мастеров, которые чинят всякие трубы и прочее… — Сантехников? — Да, точно. Но они, разумеется, только разводят руками. Единственная надежда — что мы найдём тех, кто этим забавляется. — Кто будет искать, мракоборцы? — Ну нет, для них это слишком мелкая задача, скорее всего, это будет обычный патруль органов магического правопорядка… — Ну что, нашли? — спросил Терри Бут. — Не совсем, — сказал Доулиш. — То есть, мы нашли нескольких хулиганов, но, вместе с ними и основания предполагать, что это на самом деле куда более серьёзная проблема, нежели мы могли предполагать. А вот и Перкинс, познакомься, Гарри. В кабинет, пыхтя, вошёл сутулый, безобидный на вид старый волшебник с пушистой седой шевелюрой. — Артур! — нервно воскликнул он, не глядя на Гарри. — Очень хорошо, а то я не знал, как быть, — то ли ждать тебя здесь, то ли идти искать. Я только что послал к тебе на дом сову, но ты, конечно, с ней разминулся… Десять минут назад пришло срочное сообщение… — Я знаю про извергающий унитаз, — перебил его мистер Уизли. — Нет, это не унитаз, это слушание по делу Поттера. Они изменили время и место — в восемь часов в старом зале суда номер десять… — А это возможно? — Это законно? — послышалось со всех сторон. — В принципе, перенос слушаний возможен, — сказала мадам Боунс. — Такое приходится предпринимать довольно часто. Но в отношении мастера Поттера это было не законно. — Амелия… — Корнелиус! Согласно регламенту, о переносе слушания положено уведомлять все заинтересованные стороны не менее, чем за сутки до слушания — о любых изменениях в его проведении, даже самых незначительных. И необходимо запрашивать у каждого заинтересованного лица подтверждение того, что до его сведения данная информация была доведена. А на деле даже я была извещена обо всём буквально за час до слушания, и самым ненадлежащим образом. Прочие лица, задействованные в данном судилище (за двумя исключениями) закивали головами, подтверждая слова мадам Боунс. — В старом… Но мне же сказали… Борода Мерлина! — Мистер Уизли посмотрел на часы, охнул и вскочил со стула. — Быстрей, Гарри, нам следовало там быть пять минут назад! Перкинс прижался к картотечному шкафу, чтобы дать мистеру Уизли выбежать из кабинета. Гарри не отставал. — Почему они изменили время? — спросил, задыхаясь, Гарри, когда они мчались мимо отсеков мракоборцев. Люди высовывали головы и смотрели им вслед. Гарри чувствовал себя так, словно оставил на рабочем месте Перкинса всё своё нутро. — Понятия не имею, но хорошо, что мы прибыли заранее! Если бы ты не явился, это была бы катастрофа! — Обычно за подобное неуважение… Подсудимый автоматически признаётся виновным в преступлении, которое вменяют ему в вину, — сказала Амелия. — Это тоже не слишком… Но таков закон. Исключение делается исключительно в тех случаях, если неявившийся в этот момент находился при смерти или наличествовали другие причины, которые исключали возможность его прибытия. Но в данном конкретном случае вступал в силу другой закон, касательно оформления изменений в дисциплинарном разбирательстве. Безусловно, неприятности были бы очень крупные, скорее всего, мастер Поттер был бы времено отстранён от занятий и его магия была бы заблокирована — но не дольше, чем на месяц. У лиц, виновных в данном инциденте, — она прямо посмотрела на министра, после чего перевела взгляд на Амбридж, мертвенно-бледную (не от стыда, но от элементарного дефицита воздуха), — неприятности были бы более серьёзные. Но, к счастью, мастер Поттер прибыл и не был даже превышен лимит времени, на которое было допустимо опоздание лица, в чьём отношении проводилось разбирательство. — Хотя бы здесь, Артур, вы и в самом деле хорошо помогли Гарри, спасибо, — улыбнулась леди Лонгботтом. — Вы так говорите, словно я всё это время только тем и занимался, что вредил мальчику… У лифта мистер Уизли резко затормозил и с размаху ткнул пальцем в кнопку со стрелкой вниз. — Ну скорее же! Громыхая, приехал лифт. Они метнулись в кабину. При каждой остановке мистер Уизли с бешеным ругательством щёлкал кнопкой девятого уровня. — Эти помещения не использовались годы и годы, — сердито сказал он. — Не понимаю, почему они решили именно там… разве что… но нет… — Что — нет? — спросила Тонкс. — Это всё было устроено с единственной целью — не допустить участия в процессе Альбуса, — пояснил мистер Уизли. — Когда мы с ним разговаривали перед этим, Альбус прямым текстом заявил, что намерен лично заступиться за Гарри и не допустить в его отношении никаких мер. Корнелиус не мог об этом не знать, так как все активные участники дознания обязаны пройти регистрацию за трое суток, как минимум… — Совершенно верно, — кивнул Дамблдор. — Я тоже успел буквально в последний момент, ещё две минуты — и по закону я не имел бы возможности вмешаться, но, к счастью, у меня были предположения… — Министр? Фадж издал глубокий вздох и кивнул. Тут в лифт вошла пухлая ведунья с дымящимся кубком, и мистер Уизли не стал продолжать. — Атриум, — объявил прохладный женский голос, и, когда золотые решётки разъехались, Гарри издали увидел фонтан со статуями. Пухлая ведунья вышла. Вошёл волшебник с землистым и чрезвычайно скорбным лицом. — Доброе утро, Артур, — сказал он замогильным голосом, когда лифт начал спускаться. — В нашем подземелье ты нечастый гость. — Срочное дело, Боуд, — отозвался мистер Уизли, который покачивался на пятках от нетерпения и бросал тревожные взгляды на Гарри. — А, понятно, — сказал Боуд, оглядывая Гарри немигающим взором. — Разумеется. Пристальный взгляд Боуда не добавил Гарри спокойствия. Впрочем, душевных сил на то, чтобы уделить попутчику внимание, у него не было. — Отдел тайн, — произнёс прохладный женский голос и умолк. — Живей, Гарри, — скомандовал мистер Уизли, когда дверь лифта с лязгом распахнулась. Они стремительно пошли по коридору, совершенно не похожему на те, что Гарри видел наверху. Голые стены. Никаких окон и никаких дверей, кроме одной совершенно чёрной в дальнем конце коридора. Гарри думал, что в неё-то они и войдут, но мистер Уизли схватил его за руку и заставил повернуть налево, где оказался проём, ведущий на лестницу. — Вниз, вниз, — пыхтел мистер Уизли, перескакивая при каждом шаге через ступеньку. — Сюда даже лифт не ходит, такая глубина… Почему они здесь решили устроить, ума не приложу… — Да, обычно в Отделе Тайн проводят расследования по очень серьёзным поводам, — сказал Шеклболт. — Серийные маньяки, лица, совершившие преступления с жесткостью, выше третьего уровня по специальной шкале… Могу сказать, что мастер Поттер побил все возрастные рекорды — до него самому «молодому» волшебнику, которого судили в том зале, было сорок восемь лет и он был виновен в присвоении и использовании ряда тёмных артефактов, что привело к гибели свыше ста пятидесяти маглов и шестнадцати магов, не считая мракоборцев, участвовавших в его непосредственном аресте… — Но Гарри не судили… — Почти. И это не имеет принципиального значения. Добравшись до низа лестницы, они побежали по другому коридору, сильно смахивающему на тот, что в Хогвартсе вёл в подземное логово Снейпа. В держателях, укреплённых на грубых каменных стенах, горели факелы, освещая массивные деревянные двери с железными засовами и обитыми железом замочными скважинами. — Зал суда… номер десять… кажется… мы почти… да. Мистер Уизли резко остановился перед тёмной закопчённой дверью с огромным железным замком. Он тяжело привалился к стене, держась за грудь, в которой отчаянно кололо. — Иди, — тяжело дыша, проговорил он и показал на дверь. — Туда, туда. — А разве… разве вы не со мной?.. — Нет, нет, мне нельзя. Удачи тебе! Сердце Гарри выбивало бешеную дробь прямо в горле. Он с трудом сглотнул, повернул тяжёлую железную дверную ручку и вступил в зал суда.