Суд Магии. Орден Феникса

Суждения — А сейчас, — снова раздался голос Магии. — Я буду обращаться к некоторым из вас с вопросами, и вы должны на них ответить. Отвечать искренне, то, что вы и в самом деле думаете, а не изобретая поспешно ответ, который мог бы меня максимально удовлетворить, в ваших же собственных интересах. Имейте ввиду, что малейшая ложь может привести к дополнительному ожесточению Приговора, который должен быть вынесен. Собравшиеся переглянулись и притихли, те из них, кто был связан между собой узами дружбы или родства, пересели поближе друг к другу и взялись за руки. — Гарри Джеймс Поттер, — мальчик вздохнул, но он заранее предполагал, что начнут именно с него. — Именно вы в своё время инициировали Суд Магии своим воззванием, призвав Судить за ВСЕ совершённые прегрешения. Обвинение в ваш собственный адрес — в убийстве Седрика Амоса Диггори — было признано незаконным и виновные понесут наказание. Но — когда вы произносили Формулу, как вы это представляли? — Ну… — мальчик замялся. — Честно говоря, я даже сам не понял, что несу, о том, что существует такое понятие, как Суд Магии, даже не подозревал. Но в то же время я предполагал, что Магия — не то, что так просто… ну… Что можно каким-то образом добиться справедливости извне, так сказать. Да, в мире творится много зла, и не все преступления наказываются по справедливости, многие преступники остаются на свободе, а в тюрьме порой оказываются те, чья вина не столь значительна, а то и вовсе невиновные… Но… Возможно, кто-то считал свою беду не столь значительной, чтобы просить о помощи Магию. Говоря откровенно, как вы просили, когда Суд едва начался, я сам усомнился в правильности своих действий, настолько ли всё серьёзно, чтобы… Но впоследствии начал подозревать, что ситуация ещё более серьёзна, чем я предполагал. Вернее — если рассматривать КОНКРЕТНО обвинение меня в убийстве Седрика — возможно, это не то, с чем следует обращаться за ТАКОЙ помощью, но… По мере Чтения выяснилось столько всего… Я думаю, без этого Суда многое оставалось бы не известным, даже то, что, как становится понятным теперь, давно следовало бы изменить… Так что, с одной стороны, Суд сильно напугал меня, но с другой… Независимо даже от… — он посмотрел на родителей, — я рад, что произнёс Формулу. — Второй вопрос. Хотя вы были оправданы по изначальному обвинению — есть ли то, в чём вы сами считаете себя виновным? К чему, по вашему мнению, могли привести некоторые ваши действия и каковы могут быть смягчающие вашу вину обстоятельства? Гарри задумался. — Здесь уже прозвучало — в результате моих действий погиб профессор Квиррелл, по крайней мере, мне так сказали, сам я не помню, как он умер… могу только догадываться… Но я считаю себя отчасти причастным к его смерти, но — это была самозащита, и я не знал, что физический контакт со мной может привести к гибели профессора. — Убийство по неосторожности, — пробормотал Шеклболт, но тут же зажал себе рот ладонью, показывая, что не намерен в дальнейшем нарушать порядок. — Возможно, в детстве я не всегда был вежлив с опекунами, но тут часто они сами провоцировали меня на это, — мальчик старательно вспоминал и то, что было описано в книгах, и о чём не было написано. — Не знаю, к чему могли привести оба эти фактора… Но, если бы я не удержал профессора Квиррелла, он мог бы добраться до философского камня в моём кармане и тогда Тёмный Лорд вернулся бы ещё на том этапе… А Дурсли едва ли стали бы меня любить, если бы я даже был с ними чрезвычайно любезен… — Это да, — вздохнула Лили. — Ну… Не знаю, вина это или нет… Но, когда у Дадли вырос этот хвост, я порадовался, хотя — тут уже было об этом сказано — он-то пострадал ни за что. — Как ты… Он же… свин… — удивился Хагрид. — Да, возможно, он так воспитан… Но, если вспомнить тот вечер… Дадли и без того натерпелся, и от телевизора, и от игр своих был оторван надолго, наголодался… А в скандале он даже участия не принимал! Ну, съел он кусок торта… И за это — хвост? Вот если бы ты дяде Вернону хвост вырастил — тогда я бы и слова не сказал, он тогда был крайне невежлив по отношению к профессору Дамблдору, агрессия в его отношении была бы хотя бы понятна. Тётя Петунья… отчасти тоже, она, правда, не хамила, только высказала своё мнение относительно маминого — и моего — магического дара, а чтобы конкретно кого-то оскорбляла… Но Дадли попало ни за что ни про что. И ты даже не подумал о том, чтобы снять с него эти чары… А если бы у тебя получилось заклинание и Дадли превратился бы полностью?! Но это я понял уже после, а на тот момент даже позлорадствовал. Последствиями может быть травма кузена, а смягчающий фактор — Дадли всегда издевался надо мной… Было несколько стихийных выбросов, при которых пострадало имущество Дурслей, но — это от меня не зависело, плюс — выбросы провоцировались их собственными действиями… Хотя, скорее всего, без этих выбросов… — Гарри, — Амелия вздохнула. — Надеюсь, Судия согласится, что стихийные выбросы — не то, за что тебя следует наказывать, ведь они оттого и называются стихийными, что не зависят от желания самого мага. Это своеобразная самозащита магического ядра… А наказывать саму себя Магия ведь не станет… И даже то, что Корнелиус в своё время пытался обвинить тебя в случае с этой… Не законно и глупо. — Да, — буркнул Фадж. — Определённые… меры, назовём это так, принимаются исключительно в тех случаях, когда данные выбросы создают угрозу для жизни и здоровья ребёнка или окружающих. Говоря откровенно, когда описывалась та сцена в доме ваших опекунов, я удивился, что вы так долго сдерживали свои эмоции. Если бы на вашем месте был я-подросток, боюсь, одним только надуванием эта… дама… не ограничилась бы. — Любопытно… — пробурчал кто-то из авроров и зажал себе рот ладонью. — Что такое? — Я… Короче, некогда меры принимались в отношении нашего нынешнего господина министра, который в возрасте тринадцати лет создал для своих родственников ещё более серьёзные проблемы, чем мастер Поттер — для мисс Дурсль. Фадж покраснел. — Что там ещё? — Гарри честно призадумался. — Ну, может, был не достаточно корректен по отношению к профессору Снейпу и даже подозревал его в не самых законных действиях, хотя оснований для этого было… не достаточно… — Снейп открыл было рот, но ничего не мог сказать. — Я потом извинился… Как смягчающее обстоятельство — профессор тоже не всегда был справедлив в моём отношении, а мы с друзьями были не в курсе некоторых моментов… которые стали известны лишь впоследствии. А других мы не знаем до сих пор, поскольку это нас не касается — напрямую. — Рад, что ты это понимаешь, мой… — Альбус посмотрел на Джеймса и предпочёл проглотить конец фразы. — Несколько авантюр… — Каких? — спросила Лили. — Ну, например, это расследование относительно Камня на первом курсе… — Но если бы мы… — начал Рон. — Это было не наше дело, — сказал Гарри. — Это было дело нашего многоуважаемого директора — то есть, бывшего директора, — поправился он, посмотрев на маленького профессора Флитвика, который не имел абсолютно никакого отношения к камню, кроме того, что его попросили немного поколдовать в одном коридоре… И то сейчас мальчик не был уверен, что в эту историю во всех её подробностях, помимо Дамблдора и МакГонагалл был посвящён кто-то ещё… изначально. — На втором курсе… Сбежал из дома опекунов, поспособствовав разгрому, пусть даже незначительному, их дома, смягчающее обстоятельство: меня пытались не пускать в школу, держали, как заключённого в тюрьме и данный побег был организован другими лицами. — Но если бы не мы… — Гарри не бросили бы в беде, — сказала Молли. — Да, — кивнул Артур. — После того, что произошло по милости Добби — как теперь выясняется — мы решили забрать Гарри к себе. Собственно, сделали бы и раньше, но Альбус настаивал, что Гарри должен хотя бы месяц провести в доме Дурслей. Но, если бы не случилось этого побега, я сам забрал бы Гарри у его… опекунов через три дня после этого случая. — Угон этого несчастного фордика… В итоге семья Уизли осталась без машины, а мы с Роном чуть не вылетели из школы. — Но у нас не было выбора… — Рон! Мы могли дождаться твоих родителей на стоянке возле машины! Независимо от того, с какой стороны они бы ни вышли с платформы, к машине они рано или поздно вернулись бы! У меня, как верно тогда напомнила профессор МакГонагалл, была сова, мы могли отправить с Хедвиг сообщение… А так — привлекли внимание маглов, навлекли неприятности на твоего отца, повредили Иву… — Но если бы мы не взяли фордик, кто бы нас спас… — В лес нам тоже не следовало соваться! Да, тут смягчающими обстоятельствами может послужить то, что мы беспокоились за Гермиону… А до этого… Ведь одно время Кое-Чей дневник был у меня на руках, он был очень странным, но, хотя мы оба это поняли, но, даже после того, как я побывал в воспоминаниях… — взгляд в сторону призрака, который никак на это не отреагировал, — мы не отдали дневник преподавателям. Возможно, если бы мы это сделали… Что там… А, несанцкционированное проникновение в гостиную другого факультета… Прогулка в Запретном лесу… Ой, на первом курсе ещё эта история с Норбертом, но мы тогда не знали, как можно помочь Хагриду, не хотелось, чтобы у него были неприятности… И боялись, что преподаватели, сообщи мы им о дракончике… — Боюсь, я бы не поверила вам, мастер Поттер, — удручённо проговорила МакГонагалл. — Сама не знаю, почему, но… Да, я знала о страсти Хагрида, но одно дело — мечтать, и совсем другое — выращивать дракона в действительности! Но, думаю, с Альбусом у вас проблем бы не возникло. — Результат был бы тот же, — улыбнулся старик. — Я бы переправил Норберта Чарли, а вы избежали бы необходимости отбывать наказание и не потеряли бы стольких баллов. Гарри призадумался и сбивчиво признал за собой ещё несколько прегрешений, некоторым он нашёл смягчающие обстоятельства, другим — нет… Но было видно, что запираться он не намерен. — Хорошо. Правда, вы не упомянули одного момента, — сказала Магия. — Своей лени. Того, с каким пренебрежением вы относились к занятиям той самой магией, о которой мечтали перед поступлением в школу. Шляпа предупреждала — вы наделены определёнными талантами, у вас отличный ум… Но почему вы им пользовались исключительно в определённом направлении? Идя на поводу друга, который лишён ваших талантов и который не привык думать ни о чём, кроме еды, шахмат и вражды со Слизерином? Гарри опустил голову. — Хорошо. Ваше предположение — чем могла закончиться вся эта история, если бы не было этого Суда? И обвинения в убийстве Диггори, совершенно незапланированного? Подумайте. — Боюсь, в самое ближайшее время произошло бы что-то крайне неприятное для нас, — пробурчал Гарри. — Не думаю, что Перси исключительно ради красного словца упомянул о газете… Наверняка Министерство готовило ещё какой-то удар по профессору Дамблдору, если не всему Хогвартсу в целом, подозреваю, это непосредственно связано с мадам Амбридж… Но, несмотря на это, я надеюсь, что кончилось бы всё хорошо, так или иначе Министерство узнало бы о возвращении Тёмного Лорда и вступило бы с ним в противостояние… Обстоятельства последнего я и предполагать не берусь. — Рональд Биллиус Уизли. — Я признаю себя виновным лишь в том, что бросил Гарри на четвёртом курсе из-за совершенно идиотской детской обиды, — буркнул тот. — А в остальных случаях мы были правы, раз уж взрослые не чешутся, то кому тогда принимать меры? А иначе моя сестра была бы мертва! — А кто отвлекал Гарри от уроков? — спросила Лили. — У нас и без этой тягомотины было… Да и Гермиона… — Ну, спасибо, — прошипела та. — А по второму вопросу полностью согласен. — Рональд, Рональд… — родные смотрели на него с явным ужасом в глазах, но Рон не понимал, почему. — Гермиона Джин Грейнджер. — Подстрекательство друзей к авантюрам, вместо более активной помощи в учёбе, кража ингредиентов у преподавателя, использование магического артефакта, выданного исключительно в целях обучения, стремление освободить домовых эльфов, даже не попытавшись выяснить, отчего они стали рабами и какова их природа, — отрапортовала девушка. — Повреждение книг! — напомнила мадам Пинс. — Одной книги! — уточнила Гермиона. — К тому же, конкретно я её не рвала, эта страница была вырвана кем-то другим до меня, я её только взяла с собой, чтобы показать друзьям и вернуть обратно. Ну, и была не слишком… вежлива с этой шарлатанкой-Трелони… А последствия… Я верю, что всё закончилось бы уничтожением Тёмного Лорда, хотя, безусловно, не без труда и потерь с обеих сторон… — Фредерик и Джордж Уизли. — В основном — использование младшекурсников с целью испытаний наших Забастовочных завтраков, — близнецы, чтобы не нарываться на дополнительные кары, сыграли в «камень-ножницы-бумага», Джордж проиграл и был вынужден отчитываться за обоих. — Несколько раз устраивали взрывы котла на уроках зельеварения, было несколько стычек со слизеринцами, но — только после того, как те спровоцировали данную драку, непосредственно напав на нас двоих или на Ронни с Джинни, надо было проучить… Гарри вот выкрали из дома его родичей… Фред подумал и добавил ещё несколько моментов. Родители только головами качали, но ничего не говорили, понимая, что Магия не просто так устроила этот допрос и наказание наверняка последует. Также оба выразили надежду на победу Света. — Драко Люциус Малфой. Драко пришлось дать возможность откашляться. Правда, слизеринец прекрасно понимал, что ему тоже предстоит отчитываться, но всё равно… Тем не менее, он каялся искренне (во что не верил только один человек в зале, просто не способный на такую веру), во множественных нарушениях магического этикета, во множественных оскорблениях, высказанных в адрес лиц, которых Малфой в силу тех или иных причин считал «недостойными находиться в магическом мире», сквибами и даже «грязнокровками», пока не разобрался в том, что же означает данное слово. Он также выразил надежду на то, что Тёмный Лорд никогда не обретёт власти в магическом мире и будет уничтожен. — Люциус Абраксас Малфой. Люциус подготовился ещё лучше, чем его отпрыск. Оказывается, у него было целых ДВА списка: один, посвящённый упущениям в работе Попечительского Совета, другой — его собственным прегрешениям. — Чем всё закончилось бы… Не знаю. Я уверен только в одном — в любом из вариантов моей семье не светило бы ничего хорошего. Моя служба Лорду… Единственное, на что приходится надеяться — что Драко не придётся отвечать за мои преступления. Свет никогда не простит мне того, что я натворил с… — аристократ положил руку на запястье, с которого сошла некая «татуировка», — а Лорд уже дал понять, что я утратил фавор… Мне же слишком хорошо известно, как он наказывает неугодных ему слуг… — Персиваль Игнатиус Уизли. — Чрезмерная заносчивость и властолюбие. Предательство по отношению к собственной семье. — Артур Уизли. — Недостаточное внимание в отношении семьи, — ответил бывший глава семейства. — Игнорирование некоторых… обязанностей главы семьи. Надеюсь, что события, описанные в книгах, описывают падение и гибель Тёмного Лорда. — Джеймс Карлус Поттер. — Преследование Северуса Снейпа в годы нашего совместного обучения в Хогвартсе. Признаю, отношение к означенному Северусу Снейпу было предвзятым и несправедливым. Признаться, Альбус тут нашёл очень хорошее сравнение нашим взаимоотношениям: очень даже похоже на то, что было между Гарри и Драко, но, если в данной паре именно Драко спровоцировал конфликт с Гарри, то в своё время именно я, безо всяких внешних причин, напал на Северуса. Остаётся только надеяться, что… — Джим? — Лили посмотрела на мужа. — Однажды… Мерлин, да впоследствии я клял себя последними словами за этот низкий поступок! Низкий и подлый! Да, это было после того, как я… влюбился в Лили, мне не нравилось то, как она общается с другим… с тем, кого я презирал… со слизеринцем… И хотел унизить его в её глазах, и в этом стремлении зашёл слишком далеко. Прошу освободить меня от необходимости озвучивать это… и поверить, что я сам искренне раскаиваюсь… — Забыли, — буркнул пострадавший. — Также я проявил себя, как последний идиот, когда, зная, что Тёмный Лорд намерен во что бы то ни стало уничтожить мою семью, несмотря на то, что трижды наши с Лили жизни висели буквально на волоске, ничего не предпринял, чтобы надёжно защитить любимых людей… Мне следовало отправить Лили с сыном в Германию, во Францию, Испанию, Америку… Куда угодно, но подальше от всего этого кошмара! Тем более, что Лили сама настаивала на этом, но я её всячески отговаривал, мол, всё это глупости, война вот-вот закончится… И она закончилась! — Джеймс зло ударил кулаками по подлокотникам кресла. — Закончилась — для нас! Закончилось время нашего счастья! Нашей любви! Закончилось безмятежное детство нашего сына! Я… Я не знаю, что там, в этих книгах, но я очень хочу надеяться, что в конце этих книг описывался не только настоящий конец войны, но и то, что Гарри обрёл всё же счастье! — Сириус Орион Блэк. — Преследование Снейпа. Скажу более того, именно я и был инициатором этой нашей войны, — хмуро пробурчал тот. — Я признаю, что в самом деле послал Снейпа прямо в логово Рема-оборотня, даже не думая о том, чем всё это может закончиться, и не только для Северуса. Я признаю, что был плохим сыном, и вёл своеобразную войну с собственной семьёй, что и привело к тому, что меня выжгли с родового гобелена. Признаю, что мы воевали не только с Северусом, от наших действий так или иначе пострадали ещё несколько ребят, которые, на наш взгляд, были… слишком дерзкими, ничего другого и не заслуживающими, кроме как… Незаконная анимагия… Ладно, что Питер — предатель, мы никак не могли предполагать… Но, когда ЭТО уже произошло… Мне не следовало бросаться за этой падалью, не надо было отдавать Гарри Хагриду… — Так ведь… Дамблдор… велел… Он… — И мы уже знаем, на какую жизнь он обрёк малыша!!! — рявкнули родители и крёстный означенного малыша, так, что бывший полувеликан заткнулся. — Я должен был взять Гарри и отвезти его в безопасное место, воспитать его… Признаю, что неоднократно шёл на неоправданный риск… Признаю, что после своего побега тоже наделал немало глупых, идиотских ошибок, совершенно не задумываясь о том, что последует за моими действиями, что в итоге может пострадать Гарри… И я присоединяюсь к надежде Джеймса: Гарри должен быть счастлив. Да, мне очень не нравится, что я услышал, подозреваю, что все эти «авантюры», в которых многие винят Гарри с друзьями, были так или иначе спровоцированы Альбусом, причём целенаправленно, и что в дальнейшем он продолжил бы свои интриги, подвергая жизнь Гарри — и не только его одного — смертельной опасности, но, надеюсь, в итоге Лорда удалось в конечном итоге вернуть в преисподнюю без того, чтобы губить невинных! Да, я ещё… — Сириус выпил стакан воды. — Ещё я признаю себя виновным в том, что способствовал расхищению родового имущества, считая наш Род Тёмным… стремясь избавиться от всего, что связано с Тьмой, сделать Род Светлым… Если мне будет предоставлена такая возможность, я постараюсь сделать всё, чтобы исправить эту ошибку. — Минерва МакГонагалл. — Я признаю себя виновной в игнорировании интересов учеников, в том числе и тех, которые учились на факультете, чьим деканом я являлась до начала данного Суда. Я искренне во всём раскаиваюсь и надеюсь, что всё кончится всё же… победой Света. — Рубеус Хагрид. — Так… всё же хорошо кончится, верно? — Всё? — А что? — Дорогой, подумай ещё. Ты ведь заколдовал бедного мальчика, — напомнила мадам Максим. — Так он же… свин… Единственно — язык вот за зубами держать не могу, порой болтаю, что не нужно… — Ремус Джон Люпин. — Пассивное участие в преследовании Снейпа. Игнорирование тех мер предосторожности, которые были предприняты во время моего обучения в школе. Мне следовало также не пропускать приём лекарства в период моей преподавательской деятельности в Хогвартсе… Августа Лонгботтом искренне раскаивалась в том, что была чрезмерно строга в воспитании Невилла, а также допустила целый ряд… недопустимых просчётов, входя в состав Попечительского Совета. Амелия Боунс отчиталась относительно того, что упустил в своей работе Департамент Магического Правопорядка, что было сделано неправильно, а что вообще не было сделано. Людо Бэгмен не стал оспаривать финансовых махинаций и использование фальшивых денег. — Северус Тобайес Снейп. — Действия, совершённые на службе Тёмного Лорда… Содействие смерти отца, которого я просто бросил умирать, и даже врача к нему не пригласил… Предубеждение против всех учеников, не учащихся на факультете Слизерин, чьим деканом я был вплоть до начала данного Суда, в первую очередь это касается гриффиндорцев. Особое предубеждение против мастера Поттера и мастера Лонгботтома… Некоторые заметили, что Снейп не смог произнести каких-то слов, хотя пытался, а его речь была достаточно длинной и обстоятельной. — Корнелиус Фадж. — Чрезмерное честолюбие. Слепота, касающаяся всего, что могло так или иначе привести к утрате министерского поста. Ряд нарушений, направленных на удержание поста, отставка или понижение в должности лиц, способных составить мне конкуренцию и продвижение тех, которые в силу тех или иных причин способствовали продвижению избранной мной политики, — буркнул тот. — Действия, направленные против Дамблдора и мастера Поттера, дабы максимально подорвать их авторитет, заставить Альбуса покинуть свой пост, а Гарри — перестать распространять… информацию, хотя и соответствующую действительности, но способную привести к массовым беспорядкам, предотвратить которые я не мог… Не знаю, как я могу предотвратить Вторую Магическую Войну с Сами-знаете-кем! Надеюсь, что в книге мой преемник оказался более… профессиональным… А уж в том, что мне пришлось бы уйти в отставку, я не сомневаюсь. — Долорес Амбридж. Судя по всему, Магия поставила своеобразный ограничитель на голосовые связки означенной особы, потому как многим были известны… их возможности, и без подобных мер предосторожности у многих из присутствующих могли возникнуть проблемы со слухом. Речь Амбридж сводилась к нескольким пунктам: 1. Она категорически отказывается считать происходящее Судом Магии, по её мнению, это всё не более, чем представление, организованное злокозненным Дамблдором, направленное на свержение ныне действующего магического правительства и даже Голос Магии — голос самого Дамблдора. Настоящая же Магия никогда бы не стала обвинять ни её, ни Министра Магии, поскольку Министр Магии по своему определению непогрешим… 2. Независимо ни от чего, она не считает себя виновной в чём бы то ни было, все действия, совершённые ею, были целиком и полностью правомочными и никто — НИКТО! — не смеет ограничивать чистокровную ведьму в средствах достижения ею своих целей. 3. Да, возможно, всё, что было прочитано прежде, и соответствует действительности, но это служит дополнительным доказательством вины ряда лиц, которые должны прямиком из Зала направлены в Азкабан и заключены там без дополнительного суда и следствия до конца своих дней 4. Она уверена, что в дальнейших книгах описана блистательная победа Дамблдора, который никак иначе не может закончить свой опус, хотя в действительности победа может быть исключительно за Министерством Магии. — Том Марволо Реддл. — Ждать раскаяния от оригинала глупо, — хмыкнул призрак. — Но, если говорить от лица Тома Марволо Реддла, — он выделил своё имя, — а не Лорда Волдеморта, то — Том Марволо Реддл раскаивается в создании некоторых… — Магия не дала ему что-то сказать, — за что Волдеморт уже жестоко наказан. И, полагаю, в дальнейшем, — он указал на книги, — будет наказан ещё более жестоко. — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. — Безусловно, мне не следовало отдавать Гарри на воспитание Дурслям, — ответил старик. — Но я не знал о том, что Лили и Петунья не были сёстрами, как я всегда считал… — Независимо ни от чего вы не должны были отдавать ребёнка этим людям! — Я считал их семьёй Гарри! Его единственными родственниками по линии матери, а только эта линия могла дать ему защиту от… — Даже если это и так, то… Гарри не мог постоянно находиться в доме! — Да, меня часто посылали и в лавку… В школу я ходил, по улицам бегал… — И в любой из этих моментов его могли перехватить убийцы, если бы у кого-то из последователей Тёмного Лорда возникла такая мысль. В первой книге описывались случаи, когда Гарри встречался с волшебниками ещё до получения письма! — напомнила Августа. — Безусловно, были семьи, магические семьи, я хочу сказать, которые избаловали бы того, кто освободил магический мир от Тёмного Лорда — пусть даже временно, до невозможности… Но почему бы не отдать его мне? Тут уже было сказано, что я была даже чрезмерно строга к собственному внуку. И мы с Гарри родственники, хоть и дальние. Почему бы не отдать его Молли? Ладно, она бедна, плюс Печать… Ремус — нищий оборотень… Но разве мало было достойных кандидатов, которые могли бы защитить мальчика и подготовить его к вхождению в магический мир, не превращая в избалованного принца? Я подавала заявку, подавала заявку леди Малфой… ладно, ей, как супруге Упивающегося, ребёнка бы не отдали… Андромеда? Амелия? Амелия, ты ведь тоже хотела воспитать Гарри, вместе со Сьюзен? В списке было ещё несколько достойных кандидатур, но Альбус властью председателя Визенгамота закрыл дело по определению опеки над осиротевшим волшебником… — Доверив его МАГЛАМ! — Маглам, ненавидящим магию! Дамблдор признал свою ошибку, заключавшуюся в том, что он не разобрался во всех тонкостях происхождения Лили, но считал, что только её родные могли воспитать Гарри. Он признал, что и в самом деле спровоцировал историю с Философским Камнем, чтобы проверить и в случае необходимости усилить магический потенциал Гарри, хотя даже не предполагал, что камню и в самом деле будет угрожать настолько серьёзная опасность, он думал, что Квиррелл одержим исключительно собственным эгоизмом… В ситуации с василиском и Сириусом он и вовсе ни причём. Вернее — да, возможно, ему следовало быть более настойчивым в диалоге с министром, и он бы добился, чтобы тот позволил Блэку защититься, если бы в частном разговоре Сириус не заявил, что после своего оправдания увезёт Гарри из Англии! — Об этом меня просил Джеймс, незадолго до… — сказал Сириус. Допустить этого Дамблдор не мог, но он поспособствовал спасению Блэка от поцелуя дементоров. Да, он мог предотвратить участие Гарри в Турнире… Но он не стал этого делать, чтобы ещё более развить талант и силу мальчика, который, к сожалению, недостаточно этим занимался на уроках… Только настоящая боевая ситуация, по мнению Альбуса, могла подстегнуть его… Но он, Дамблдор, не является пророком и не мог знать, чем всё может закончиться! А в дальнейшем, он надеется, все поймут, почему он был вынужден действовать именно таким образом, потому как именно благодаря этому Тёмный Лорд будет наконец уничтожен. — Все суждения были услышаны и приняты. Суждение Вернона Дурсля: — Ему не в чем себя винить. Он принял в свою семью этого урода и сделал всё, чтобы сделать из него нормального человека, хотя это ему и не удалось. Суждение Петуньи Дурсль, в девичестве Эванс. — Она винит себя в детской зависти. Когда она была девочкой и благодаря сестре узнала о существовании магического мира, ей самой очень хотелось стать волшебницей, она даже писала об этом Дамблдору… Но получила отказ, вежливый, но категоричный. Из-за этого она в итоге невзлюбила сестру, а потом перенесла эту нелюбовь на племянника. Но она считает, что ей следовало всё же препятствовать мужу быть чрезмерно жестоким с мальчиком. Оба надеются, что в дальнейших книгах с Гарри не встретятся, но Петунья надеется на прощение. — А они что, тоже… — удивилась Джинни. — Они не могут находиться здесь, поскольку Вернон Дурсль — абсолютный магл, а Петунья и Дадли — латентные маги, чей дар так и не был развит и они стоят на одном уровне со сквибами. Но… маглорожденные сквибы, чей дар не был разбужен, не имеют права находиться в таких местах, как Хогвартс. Тем не менее, они слышали Книги — во сне, — пояснила Магия. — Впрочем… Случай с дементорами раскачал магическое ядро Дадли Дурсля и, хотя он недостаточно силён для поступления в Хогвартс… Второй аналогичный шок может сделать его полноценным магом. — Но ведь им уже вынесен Приговор, — вспомнила Помона Спраут. — И всё было учтено. Суждение Дадли Дурсля. — Он искренне раскаивается во всём, что натворил. В тот момент, когда на него напал дементор, мальчик увидел, как некоторые его поступки выглядели со стороны, он сам как бы поменялся местами со своими жертвами и это было для него отнюдь не так весело. Он признаёт себя виновным и раскаивается во всём, что он сделал своему кузену и надеется, что его история закончится хорошо.