Суд Магии. Орден Феникса

Следующая глава досталась министру. Фадж ещё не успел взять в руки книгу, как понял, кто станет главным персонажем данной части. Да, этих событий ещё не было, но они готовились, кое-что было уже предпринято, так что… Оснований для радости было маловато. Глава 15 Генеральный инспектор Хогвартса — А разве у нас есть такая должность?! — удивилась Кэтти Бэлл. Многие запереглядывались. — Нет, — проскрежетал зубами чтец. — Но, если бы не эта история, она бы появилась, именно на это и намекал в своём письме мистер Уизли. — Минуточку, — почесала подбородок леди Лонгботтом. — Совсем недавно, уже в ходе данного Суда, я перечитывала многие… документы… В том числе и те, которые непосредственно касаются любых серьёзных изменений, производимых в Хогвартсе, так сказать, извне… Так там указано, что, хотя прежде и в самом деле в Хогвартсе, равно как и в прочих магических школах, по всему миру, периодически вводилась ставка инспектора, но для этого было необходимо провести определённую процедуру, особое расследование, иметь на руках жалобы от определённого числа преподавателей, учеников и родителей последних… Одним росчерком пера это невозможно. И тем более — без ведома Попечительского Совета! Хотя бы кто-то знал, что намечается подобное нововведение? — Августа обвела взглядом коллег. — Я знал, — признался Люциус. — Вернее, не совсем так. Корнелиус сказал, что намерен полностью развязать руки своей представительнице на территории Хогвартса, предоставив ей расширенные полномочия, но как это будет выглядеть и называться, не уточнил. — Но ведь Министерство имеет право… И уже доказано, что Дамблдор использовал школу ещё и для своих собственных интриг… — Но всё равно — существуют особые законы, строго определённые положения, которых обязан придерживаться даже Министр Магии! МИНИСТЕРСТВО ПРОВОДИТ РЕФОРМУ ОБРАЗОВАНИЯ ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА НА НОВУЮ ДОЛЖНОСТЬ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА — Амбридж — генеральный инспектор? — хмуро произнёс Гарри, выронив недоеденный тост. — Что это значит? Гермиона прочла вслух: — «Вчера вечером Министерство магии приняло неожиданную меру, издав декрет, предоставляющий ему беспрецедентный контроль над Школой чародейства и волшебства «Хогвартс». … В знак протеста против учреждения должности инспектора старейшины Визенгамота Гризельда Марчбэнкс и Тиберий Огден подали в отставку. «Хогвартс — школа, а не филиал учреждения Корнелиуса Фаджа, — сказала мадам Марчбэнкс. — Это очередная возмутительная попытка дискредитировать Альбуса Дамблдора». (Подробно о предполагаемых связях мадам Марчбэнкс с подрывными организациями гоблинов — на стр. 17)». — Отвратительно. — Чудовищно! — Хорошо, что это не произошло! — послышалось со всех сторон. Многие сверлили взглядами Люциуса. — А что я сказал такого, что не получило подтверждения здесь? — спросил аристократ. — Разве Дамблдор не использовал школу для хранения на её территории некоего артефакта, отлично зная, что последний интересует некого мага или неких магов, которые, сунувшись в Гринготтс, вполне могут сунуться и в Хогвартс? И ведь покушение произошло? В самом ли деле Зеркало было надёжным тайником, не дающим возможности добраться до его начинки? Не понаслышке зная, кто такой Тёмный Лорд, я более чем уверен, что он легко решил бы данную проблему, если бы смотрел на неё своими глазами, а не глазами Квиррелла! И что бы тогда произошло?! И разве Дамблдор решил проблему, когда по замку ползал василиск и пострадала мисс Уизли — прошу прощения за это напоминание? Дамблдор допустил проникновение на территорию школы беглого узника, хотя существуют особые чары, которые могли элементарно не допустить туда никого нежелательного… В итоге — засилие дементоров! И, хотя я ничего не имею против личности мистера Люпина, его уроки очень нравились ученикам и, за исключением боггарта… Но — Северусу, помимо всех прочих обязанностей, пришлось ещё следить, чтобы оборотень не забыл про зелье! И ведь однажды лекарство было забыто! Я думаю, что, если на минуточку отвлечься от того, что мистер Люпин — друг, друг родителей, лучший преподаватель, нежели предыдущие… Что могло бы произойти, не отреагируй так вовремя Блэк? Что могло произойти, если бы… — Но ведь ничего не… — Откуда мы знаем, что в дальнейшем это не повторилось бы ни разу? Люпин, это был единственный раз, когда вы забыли?.. Вот видите! — Малфой кивнул на сокрушённо качающего головой Ремуса. — Хагрид… Да, СОЗНАТЕЛЬНО он вреда не причинит, но — его страсть к чудовищам, которых он склонен считать единственно интересными существами на свете, его «умение» связать вместе несколько слов, поддерживать дисциплину на своих занятиях… Агрессия… Хорошо, Барти Крауча-младшего в роли Грюма… Да элементарно то, что ежегодно сменялись преподаватели по одному из ключевых предметов, говорит не самым… — Прости, мой скользкий друг, — хмыкнул призрак, — но у меня есть серьёзные подозрения относительно того, почему это происходит… И что об этом вам тоже суждено узнать, если будете слушать дальнейшие книги. — Ладно, теоретически Министерство имеет возможность оказывать помощь директору Хогвартса в подборе кадров, — подхватила эстафету мадам Марчбэнкс. — Но… Корнелиус, вы и в самом деле издали именно такой приказ? Именно НАЗНАЧИЛИ Амбридж на этот пост? Не предложили? — В приказном порядке, — уточнил директор. — И только её одну? Согласно Инструкции, в подобных ситуациях Министерство может предложить Хогвартсу на выбор несколько кандидатур, с тем, чтобы окончательное решение принимал уже директор, который имеет также право отказаться от данной помощи в принципе! Фадж закусил губу и побледнел: он знал о существовании данной Инструкции, ему даже предлагали ею воспользоваться, но у него не было ещё нескольких верных «Амбридж», которые могли бы предотвратить обучение студентов «опасной» магии и при этом учитывать в своей работе исключительно интересы самого Фаджа… — У меня и в самом деле есть связи в гоблинском мире, — признала мадам Марчбэнкс. — Правда, ни о каких подрывных организациях мне до сих пор известно не было. Скажу более того, мои друзья в один голос утверждают, что в ближайшее время магическое общество может не опасаться серьёзных… неприятностей с их стороны, поскольку гоблины прекрасно понимают, чем всё это может быть чревато и никогда не станут проявлять агрессии, хотя не откажутся поддержать прочих нелюдей, если вдруг начнутся те действия, о которых тут уже была речь… — И, если бы это произошло, мы бы подали в отставку, — добавил Огден. — Возмутительно! … — Ладно, пошли. — Гермиона вскочила. — Может, она уже инспектирует урок Бинса, нам нельзя опаздывать… — Опаздывать нельзя в любом случае, — сурово сказала МакГонагалл. Девочка кивнула. — Хотя, не знаю, что бы это была за инспекция. — Боюсь, скоро узнаем, — развела руками профессор Спраут. — Остаётся благодарить Магию и мастера Поттера, что они предотвратили этот кошмар… — Но, может, при этом нам удалось бы получить нормального преподавателя истории… — предположила преподавательница Магловедения. — Боюсь, это была бы вторая Амбридж! — Я проставил вам такие оценки, какие вы получили бы за свои работы на СОВ, — с самодовольной усмешкой объявил Снейп, раздавая работы. — Дабы у вас было реальное представление о том, чего вам ожидать на экзамене. — Работа и в самом деле была столь ужасна? Ведь Гарри успел её сдать? — спросил Ремус у своего официального мучителя. — Ну, возможно, не на Отвратительно, но Слабо. Очень слабо, — ответил Снейп. — И, полагаю, Гарри теперь и сам это прекрасно понимает. — Да, я опустил несколько аспектов, а другие недостаточно раскрыл, — вздохнул мальчик. — Гермиона, правда, указала мне на это, но мне было лень переписывать всё заново… Гарри увидел, что Гермиона скосила глаза и силится разглядеть его отметку, поэтому быстро засунул сочинение в сумку: о своём достижении он предпочёл умолчать. — Мисс Грейнджер, безусловно, мы уже читаем о несостоявшихся событиях, но… — МакГонагалл посмотрела на девушку, та покраснела. — Это крайне невежливо! Если ваши друзья сочтут это возможным, они сами вам обо всём скажут. Мастер Малфой… Драко воздел руки вверх. Твёрдо решив, что не даст Снейпу повода унизить его на этом уроке, он трижды перечёл каждую строчку указаний на доске, прежде чем приняться за дело. Его Укрепляющий раствор получился не таким прозрачно-бирюзовым, как у Гермионы, но, по крайней мере, голубым, а не розовым, как у Невилла. — Розовым? О Мерлин, что такое мастер Лонгботтом мог сотворить, что Укрепляющий раствор стал розовым?! — Снейп еле сдержался, чтобы не закатить глаза. — Мы, правда, уже готовили его… И, смею вас заверить, раствор Невилла розовым не был. Он был цвета… Не скажу, чего, но одного из самых неприятных зеленоватых оттенков. — Ну, на этот раз вышло не так плохо, как на прошлой неделе? — сказала Гермиона, когда они поднялись по лестнице в вестибюль и пошли обедать. — И с домашним заданием благополучно? … Они сели за стол Гриффиндора. — Если бы мне поставили «П», я была бы в восторге. — Как и всегда. Но вы опять ведёте себя… — Я уже это сама поняла, — пробурчала девочка, с благодарностью глядя на преподавательницу этикета, которая очень хорошо преподавала данный предмет и всегда была рада объяснить дополнительно, если возникала такая необходимость. Сама Грейнджер пользовалась такой возможностью после каждого занятия и леди Малфой беседовала с ней, как с лицом, которое вполне может со временем максимально приблизиться к уровню самой Нарциссы, ни в коей мере не принижая. И теперь, слушая книгу, Гермиона на отдельном листке пергамента отмечала те свои ошибки, которые она успела совершить и то, как она должна была действовать или что говорить в данной ситуации — если она предполагала слова или действия. — У вас, ребята, уже был урок с инспекцией? — спросил Фред. — Нет, — сказала Гермиона. — А у вас? — Только что, перед обедом, — сказал Джордж. — Заклинания. — Ну и как? — одновременно спросили Гарри и Гермиона. Фред пожал плечами: — Ничего особенного. Амбридж сидела в углу и что-то записывала в блокноте. Вы же знаете Флитвика — обращался с ней, как с гостьей, как будто она ему совсем не мешала. А она говорила мало. Задала Алисии пару вопросов насчёт того, как обычно проходят занятия, Алисия сказала: «Очень хорошо». На том и кончилось. — Не думаю, что у Флитвика будут неприятности, — сказал Джордж. — У него все хорошо сдают экзамен. — Это верно, — многие с признательностью и чуть ли не восторгом смотрели на новоиспечённого директора — вернее, исполняющего обязанности оного, поскольку необходимые ритуалы проведены ещё не были, хотя подготовка к ним шла полным ходом. — Филиус у нас всегда был самым неконфликтным преподавателем, — сказала Помона Спраут. — Помню, у меня самой были конфликты с учениками, но я не могу вспомнить ни одного серьёзного с участием коллеги… И это — при наличии гоблинской крови! Амбридж хотела что-то сказать, но покосилась на министра и закрыла рот. По её глазам было ясно: она была бы просто счастлива вышвырнуть из школы Мастера Чар исключительно на этом основании, но — возможности у неё такой уже не было. — Будь паинькой там и сдерживайся, — сказал Джордж. — Если пропустишь ещё одну тренировку, Анджелина сойдёт с ума. — Это точно, — даже те, кто не играл в квиддич, но хотя бы был знаком с Анджелиной, не могли с этим не согласиться. Девушка опустила голову и закусила губу. … Он не мог вспомнить ни одного сна за последние ночи. — Скажем, мне приснилось, что я утопил Снейпа в моём котле. Сойдёт… — Но, надеюсь, этого не произойдёт… — Положим, мастер Поттер не успел высказать этого предположения, — усмехнулся Снейп. — Впрочем, на одном из первых занятий после заключения Контракта я, войдя в лабораторию, попал ногой в почему-то оказавшийся на полу котёл Гарри… — Я… сам… не помню, как так получилось… — Гарри, у меня к тебе большая просьба, — никто даже не понял, говорила ли мадам Марчбэкс серьёзно или смеялась, — когда будешь в очередной раз что-то… придумывать, придумай, пожалуйста, что-нибудь всё-таки более оптимистичное! — Да я бы рад, но, боюсь, профессор Трелони этого бы не оценила, ей нравятся лишь те предсказания, где говорится, как минимум, о каких-нибудь неприятностях. — … — после Кассандры вы в семье первая, кто наделён ясновидением? — Это… м-м… часто передаётся лишь через три поколения. — Да, такое бывает, — вздохнула Амелия, бросая взгляд туда, где, сжавшись в комочек, сидела Трелони. Пророчица за всё время Суда не произнесла ни единого слова, казалось, в этом мире присутствовало исключительно её тело. — К сожалению, по-настоящему сильный пророк или прорицатель рождается очень редко, а их прямые потомки рождаются… весьма посредственными носителями дара, если в принципе его сохраняют. Часто для того, чтобы подстегнуть Дар Прорицания или Ясновидения необходим шок, очень сильный шок… Я боюсь, ваша пророчица из таких… — Я прошу вас сделать мне предсказание, — раздельно проговорила Амбридж. Теперь не только Рон и Гарри украдкой поглядывали на них из-за книг. Почти весь класс замер, глядя на Трелони, которая выпрямилась во весь рост, так что зазвенели бусы и браслеты. — Внутреннее Око не зрит по приказу, — оскорблённо сообщила она. — Понятно, — проворковала профессор Амбридж и записала что-то в блокноте. — Но, судя по всему, так ничего и не поняли. Настоящий пророк по приказу не выдаёт никаких предсказаний. — Но ведь клиенты заказывают… — Это совсем другое дело. Гороскоп можно заказать, предоставив определённые данные. Можно попросить расшифровать сновидения, знаки, которые наблюдали… можно попросить о гадании, но — именно о ГАДАНИИ, а не о предсказании! — Амелия… — Этого не было, но, получив представление о том, кто такая и что такое наш несостоявшийся Инспектор, я могу представить и то, как она может себя вести, в частности, на этих занятиях. — Ну что ж, — мягко произнесла она после очередной заметки в блокноте. — Если это всё, что вы можете сообщить… — В реальности следовало сказать спасибо хотя бы и на этом, — сказала Августа. — Но если лицо, выдающее себя за пророка… — Вам только что было сказано: пророка нельзя заставить прорицать. Пророчество — настоящее пророчество — изрекается лишь при сопутствующих обстоятельствах, и никто — в том числе сам пророк — никогда не скажет, при каких именно обстоятельствах возможен транс… А вы «просили» именно о предсказании, не о гадании. — Только не задирайся, — шёпотом взмолилась Гермиона. — Мисс Грейнджер, а вам не кажется, что в данной ситуации в амплуа «задиры» выступаете именно вы? И именно вы провоцируете своего друга на нежелательное высказывание? — спросила леди Малфой. За неоправданное нарушение хода занятий, — спокойно произнесла профессор Амбридж. — Я здесь для того, чтобы внедрить одобренную Министерством методику, не поощряющую учеников высказывать своё мнение о предметах, в которых они мало смыслят. — Корнелиус, вы и в самом деле дали своей помощнице такое задание? — холодно спросила Амелия. Министр молча покачал головой. — Каким образом студенты могут прояснить для себя ту или другую тему, если не будут обсуждать её с преподавателем? — спросила МакГонагалл. — Безусловно, подобные высказывания должны быть всегда вовремя и по теме, но чтобы вовсе запрещать студентам… — Это просто возмутительно… — Равно как и заставлять учеников на занятиях читать творения откровенного сквиба и труса! Ваши прошлые преподаватели этой дисциплины, по-видимому, давали вам больше воли, но ни один из них — за исключением, возможно, профессора Квиррелла, который хотя бы ограничивался темами, проверенными на протяжении веков, — не удовлетворил бы министерскую инспекцию. — Да, Квиррелл был чудесный учитель, — громко сказал Гарри, — только с одним маленьким недостатком: у него Волдеморт торчал из затылка. — Гарри, Гарри… — Но, если вы не заметили… — Мы заметили, что ты до того момента так и не научился сдерживаться и не отвечать на откровенные провокации! Впрочем, в данной конкретной ситуации виновата не только… данная особа, — Джеймс с презрением в глазах посмотрел на Амбридж, — но ещё и мисс Грейнджер. Да, этого не было и не будет, но всё равно очень хорошо характеризует всех троих. … Порезы на руке Гарри, только-только зажившие, наутро снова кровоточили. Отбывая вечером наказание у Амбридж, он не жаловался — решил, что не доставит ей такого удовольствия. Снова и снова писал он: «Я не должен лгать», но ни звука не слетало с его губ, хотя порезы с каждой буквой углублялись. … — Никаких возражений, Поттер! А что до вас, мисс Джонсон, впредь прошу упражнять голос на стадионе, если намерены остаться капитаном команды! — Вот это уже… — МакГонагалл покачала головой. — Я не знаю, что там описывается — вероятные события или то, что произошло бы в действительности — по мнению автора. Но — если бы мастер Поттер показал мне свою руку, я бы… — Боюсь, Минерва, после назначения Амбридж Инспектором — пусть даже это не было законно, но последнее надо было ещё доказать Фаджу, чтобы он её отозвал — вы бы ничего не могли сделать, даже Альбус мог только попросить Инспектора отменить наказание или изменить форму его прохождения, — вздохнула леди Лонгботтом. — Но, к счастью, этого всего уже не произошло. И — я не думаю, что Гарри стал бы к вам обращаться, после того, как вы уже неоднократно проигнорировали свои обязанности декана, даже когда могли своим вмешательством что-то изменить. МакГонагалл низко опустила голову, признавая правоту старой леди. … — По-твоему, МакГонагалл права? — сердито обратился Гарри к портрету Корнелиуса Фаджа, скрывавшему лицо Гермионы. — Мне жаль, что она оштрафовала тебя, но, по-моему, она правильно предупредила, чтобы ты не сцеплялся с Амбридж, — раздался голос Гермионы позади Фаджа, который энергично жестикулировал на первой странице и явно произносил какую-то речь. — По-моему, эта сцена началась с того, что «сцепляться» начали именно вы. Остаётся надеяться, что в реальности вы были бы умнее, — сказала Амелия. На заклинаниях Гарри не разговаривал с Гермионой, но, когда они пришли на трансфигурацию, вмиг забыл свою обиду. В углу с блокнотом сидела Амбридж, и при виде неё всякое воспоминание о завтраке выветрилось. — Отлично, — шепнул Рон, когда они заняли свои места. — Тут уж Амбридж своё получит. — Вы в этом так уверены? — сладеньким голосом пропела Амбридж. — Если бы это случилось — получили бы по полной, — пробурчал Рон. — Итак, прошу внимания. Дин Томас, если вы ещё раз поступите так с мышью, я оставлю вас после уроков… Большинство из вас добилось исчезновения улиток, и даже те, у кого сохранились заметные остатки раковины, уловили принцип превращения. Сегодня мы будем… — Кхе, кхе… — Да? — Профессор МакГонагалл обернулась; брови её сошлись в прямую жёсткую черту. — Я хотела узнать, профессор, получили ли вы мою записку с датой и часом инспекции вашего… — Очевидно, получила — в противном случае спросила бы вас, что вы делаете на моём уроке, — сказала профессор МакГонагалл и решительно повернулась спиной к профессору Амбридж. Ученики обменялись злорадными взглядами. — Повторяю: сегодня мы будем упражняться в гораздо более трудном исчезновении — мыши. Заклятие исчезновения… — Кхе, кхе… — Интересно, — МакГонагалл с холодной яростью повернулась к профессору Амбридж, — как вы собираетесь ознакомиться с моим методом преподавания, если намерены ежеминутно меня прерывать? Видите ли, я обычно не позволяю разговаривать в классе, когда говорю сама. — Да, Долорес, на будущее, если вам, безусловно, в будущем ещё представится возможность работать в Хогвартсе, в любом качестве, имейте в виду, что я просто категорически не приемлю любого нарушения дисциплины во время занятий, — сказала МакГонагалл. — Независимо ни от чего, если бы данная ситуация и в самом деле имела место, я бы не поленилась и составила бы такую жалобу в Попечительский Совет, причём направив её всем её членам, в том числе и лорду Малфою, что, даже если бы вы и остались на своём посту, но неприятности для вас возникли бы ещё те. — Как бы вы могли… — Смею вас заверить, что даже в данной ситуации у меня была такая возможность. И если я ею не воспользовалась, то отнюдь не потому, что испытывала страх перед Министерством или персонально вами. У профессора Амбридж сделался такой вид, как будто ей залепили пощёчину. Она промолчала, но раскрыла блокнот и принялась с остервенением писать. Даже не взглянув в её сторону, МакГонагалл снова обратилась к классу: — Как я уже сказала, Заклятие исчезновения тем сложнее, чем сложнее строение животного, которое мы хотим подвергнуть исчезновению. Улитка, беспозвоночное, не представляет трудной задачи. Мышь — млекопитающее, и работать с ней гораздо труднее. Поэтому магическое действие такого рода нельзя осуществить, мечтая об ужине. Итак, заклинание мы знаем, а теперь посмотрим, что у нас получится… — Как она может отчитывать меня за несдержанность с Амбридж! — шепнул Гарри Рону. Но он уже улыбался, злость на МакГонагалл прошла. Профессор Амбридж не ходила за профессором МакГонагалл по классу, как за профессором Трелони, — наверное, поняла, что МакГонагалл этого не потерпит. Зато гораздо больше писала, сидя в углу, и, когда МакГонагалл отпустила класс, поднялась с мрачным видом. — Вот для начала, — сказал Рон, подняв длинный извивающийся мышиный хвост, и бросил его в ящик, подставленный Лавандой. Ученики потянулись из класса, а Гарри, увидев, что Амбридж подошла к учительскому столу, толкнул Рона, Рон — Гермиону, и все трое нарочно отстали, чтобы послушать. — Как долго вы преподаёте в Хогвартсе? — спросила профессор Амбридж. — В декабре будет тридцать девять лет, — отрывисто сказала МакГонагалл, защёлкнув сумку. Амбридж записала. — Очень хорошо, — сказала она, — результаты инспекции вы узнаете через десять дней. — Жду с нетерпением, — холодно ответила МакГонагалл и направилась к двери. — Не задерживайтесь, молодые люди, — сказала она, подгоняя сзади Гарри, Гермиону и Рона. — Ха-ха-ха, — единодушно высказались все, кто не понаслышке знал, что представляет из себя профессор МакГонагалл и как бы она отнеслась к данной «инспекции», если бы таковая имела место быть. Правда, те, кто не понаслышке знал, что представляет из себя Долорес Амбридж, знали, что последняя никогда не простила бы подобного «плевка» себе в душу и из кожи вон вылезла бы, чтобы отомстить обидчице, даже если бы официально у неё и не было для этого никаких причин. — Подобно Рите так бы всё извратила, что отмыться было бы невозможно, — пробурчал Артур Уизли так, что его услышали лишь те, кто сидел в непосредственной близости от него. — Да и теперь она тоже… — Если, безусловно, у неё будет такая возможность, — хмыкнул Шеклболт, оказавшийся в числе этих лиц. … Гарри обеспокоенно переглянулся с Роном и Гермионой. Малфой шептался с Крэббом и Гойлом — он будет рад накапать на Хагрида посланнице Министерства. — Не спорю, если бы не это… не этот Суд, я бы наговорил мадам Амбридж всякого… Да ещё и ребят бы проинструктировал, как себя держать при опросе, а что он будет — не сомневался, — признал Драко. — Но я и в самом деле считаю, что, независимо ни от чего, Хагрид — не лучший преподаватель. Гриффиндорцы промолчали. Многие из них в глубине души были согласны со слизеринцем, даже Золотое Трио не стало в этот раз спорить со своим извечным оппонентом. — …Да, будьте любезны, — сказала профессор Амбридж и сделала запись в блокноте. … — Я слышала, в классе были травмы. Гойл глупо ухмыльнулся. С ответом выскочил Малфой: — У меня. Меня полоснул гиппогриф. — Гиппогриф? — повторила профессор Амбридж, деловито записывая. — Из-за его же глупости: надо было слушаться Хагрида, — сердито вставил Гарри. Рон и Гермиона застонали. Амбридж медленно повернулась к Гарри. — Ещё один вечер после уроков, — нежно сказала она. — Ну что ж, большое спасибо, профессор Граббли-Планк, думаю, мне всё ясно. Вам сообщат результаты инспекции в течение десяти дней. — Прекрасно, — сказала Граббли-Планк, и Амбридж отправилась по лужайке к замку. — Да, безусловно, опять проявление несдержанности не в тот момент, — покачал головой Джеймс. — Но, с другой стороны, замечание совершенно справедливое, — заметил Люциус, глядя на сына. Тот кивнул. — Безусловно, гиппогрифы на первом же занятии — проявление высшей степени непрофессионализма, но, независимо от обстоятельств, это хорошо иллюстрирует то, почему всегда следует соблюдать дисциплину на занятиях. — Можно подумать, что он сам был паинькой в школе, — пробурчал Рон, но недостаточно тихо, чтобы не оказаться не услышанным обсуждаемым лицом и прочими. — Как это ни странно, мистер Уизли, но в своё время Люциус считался одним из самых дисциплинированных учеников потока, — сказал Дамблдор. — За всё время его обучения было зафиксировано только несколько незначительных нарушений школьных правил, которые происходили вне непосредственного учебного процесса. — Да, я помню, была пара… даже не дуэлей, просто Люциус ответил мальчикам на открытое проявление агрессии, и то в этих ситуациях он страдал больше, — подтвердила мадам Помфри. — Но наверняка мстил как-то иначе, чтобы… — Безусловно, этого я не оспариваю, — усмехнулся бывший «один из самых дисциплинированных учеников». — Согласен, весь Слизерин отличается, помимо всего прочего, способностью заставить обидчика пожалеть о содеянном, так, чтобы сам мститель оказался… в стороне. Но в моё время действовали куда более… ловко, чем теперь. — Может, вы подучите теперешних? — Боюсь, этих уже мало чему можно научить… * * * Гарри вышел из кабинета Амбридж около полуночи; рука кровоточила так, что пропитался шарф, которым он её обвязал. Он думал, что в гостиной уже никого не будет, но его ждали там Рон и Гермиона. Он обрадовался, тем более что Гермиона была настроена не критически, а сочувственно. — На, — взволнованно сказала она, подвинув к нему мисочку с жёлтой жидкостью. — Это процеженная настойка маринованных щупальцев растопырника, должна помочь. Близнецы переглянулись и кивнули друг другу. — Что такое? — спросил Снейп. — Ну… Мы всё же закончили те проекты, которые начали до Контракта, — ответил Фред. — Тестирование проводили исключительно на самих себе, — подхватил Джордж. — Вернее, я взял у Рона Коросту и предложил ей, а потом мы сами несколько раз всё проверили на самих себе. Другие средства, которые мы проверяли — в качестве противоядия к Кровопролитным сладостям — действовали очень медленно, если… Приходилось давать большую дозу, а это приводило к побочным эффектам в виде головной боли или кратковременного обморока, поэтому совершенно не годилось. И так было со всем, пока мы не подсмотрели, как Гермиона ищет в книгах информацию… — Безусловно, надо было самим перелопатить эти справочники, но мы не ожидали, что решение проблемы окажется таким простым, — вернулся в разговор Фред. — А потом Гермиона оставила книгу открытой на нужной странице, всего на пару минут, но я успел подсмотреть и это решило все наши проблемы. — В очередной раз выехали на моём горбу, — недовольно пробурчала девушка. — Вместо того, чтобы забросить эти ужасные конфеты! Только не говорите, что продолжаете над ними работать! — Мы закончили лишь то, что было начато и не доведено до ума! — возмутился Фред. — Профессор Снейп на одном из первых же занятий после заключения Контракта объяснил, что забрасывать проекты нельзя, даже если у вас были уважительные причины для перерыва в работе, но допустим именно перерыв. Если же после нормализации обстановки проект не завершён, Магия так или иначе сумеет заставить это сделать или накажет так, что мало не покажется, — сказал Терри. — Это ведь ваши слова, Мастер? — Мои, — подтвердил Снейп. — Вы вполне могли не скрываться от меня при этой работе, я бы предоставил вам возможность поработать даже в нашей лаборатории, сам бы и проконсультировал и помог. Законы Зельеварения необходимо соблюдать. Хотя, безусловно, это не означает, что все зелья должны использоваться. … — Да, наверное, — согласился Гарри. — И сколько, ты думаешь, времени понадобится Амбридж, чтобы издать ещё один декрет: кто пожалуется на генерального инспектора, будет немедленно исключён? Рон открыл было рот, чтобы возразить, но не нашёлся и немного погодя закрыл. — Просто удивительно… — Безусловно, сама мадам Амбридж едва ли смогла бы провести такой декрет, ей бы пришлось прибегнуть к помощи господина министра, — леди Лонгботтом посмотрела на последнего. — Но проблема в том, что, несмотря на расширенные полномочия, которыми располагают Инспекторы, но на их действия вполне можно пожаловаться, и никто не имеет права препятствовать этому. — Кажется, в истории было то ли три, то ли четыре таких случая, один — в Хогвартсе, собственно говоря, это была последняя Инспекция здесь, — вспомнил Невыразимец. — Кажется, тогда Инспектор проявил чрезмерную грубость по отношению к преподавательнице Арифмантики, так что несчастная женщина, будучи весьма… эмоциональной особой и сочтя себя обвинённой в чём-то совершенно диком, наглоталась зелий, да так, что, хотя её тут же доставили в Больничное крыло, спасти несчастную так и не удалось. Впоследствии выяснилось, что профессор была совершенно не виновна, равно как не подтвердились обвинения, предъявленные Инспектором к некоторым из её коллег… Была составлена коллективная жалоба и Инспектор отправился в Азкабан. Было выявлено, что он воспользовался своими должностными обязанностями для сведения личных счетов с бедной арифмантичкой… — Да, да, я слышал об этом, — кивнул Дамблдор. — И мне доводилось читать о других случаях Инспекций, ни разу это не закончилось добром для самого Инспектора, в самом лучшем случае они простывали во время своей работы, причём в самую неподходящую для этого погоду. — Знаете… — нерешительно начала Гермиона, — я сегодня подумала… — она с опаской взглянула на Гарри, — я подумала, что, может быть, пора нам самим… самим этим заняться. — Чем заняться? — подозрительно спросил Гарри, продолжая купать руку в настойке растопырника. — Самим учиться защите от Тёмных искусств. — Да брось ты, — заныл Рон. — Не хватало нам работы. Ты понимаешь, что мы с Гарри опять отстали с домашними заданиями, а ведь только вторая неделя идёт. — Но это поважнее домашних заданий! — сказала Гермиона. — Опять вы занимаетесь подстрекательской работой! — схватились за головы профессора. Но тут же вспомнили, что речь идёт о несостоявшихся событиях… хотя возмущение из их глаз при этом не исчезло. К тому же, все, кто знал — хотя бы понаслышке — Гермиону, были крайне удивлены тем фактом, что девушка предлагала манкировать учёбой! Возмущение Рона было вполне естественно, но — не в отношении Гермионы! … — Нам нужен учитель, настоящий, чтобы показал нам, как пользоваться заклинаниями, и поправил, если будем ошибаться. — И где только вы собирались его взять?! — Простите, Тиберий, вы хотели сказать — соберётесь? Безусловно, самообразование — единственно возможный вариант при данных обстоятельствах, но, к сожалению, есть предметы, которые нельзя изучать иначе, как под присмотром специалиста… — вздохнула мадам Марчбэнкс. Коллеги дружно закачали головами. — Ну, не говорите, когда Гарри готовился к Турниру, он сумел самостоятельно отработать немало заклинаний, — вступился за парня Дин. — Заклинания и чары, те, которыми вы занимаетесь в школе — элементарные, ими вполне можно заниматься и самостоятельно, — пояснил профессор Тофти. — Как ни странно, но некоторые аспекты трансфигурации — те, которые касаются лишь неживых предметов небольших размеров — также доступны для самостоятельного обучения. Простейшие зелья можно изготовить просто по учебнику, правда, тоже строго ограниченные… Но — Защита от Тёмных Искусств в данный список не входит! — Тогда кто же? — нахмурясь, сказал Гарри. Гермиона глубоко вздохнула: — Разве не ясно? Ты, Гарри. Наступило молчание. Ночной ветерок шевельнул окна за спиной Рона, пламя в камине качнулось. — Что — я? — Ты будешь учить нас защите от Тёмных искусств. — АГА! ВОТ… — Долорес, во-первых, этого ещё не было, во-вторых, в этом нет абсолютно ничего преступного, — заявила леди Лонгботтом. — Подобные кружки существовали всегда, сколько я себя помню. Когда я только училась в Хогвартсе, то у нас был кружок Веселящих зелий, который вёл Марк Доусон, он впоследствии возглавил Ирландскую Лигу Зельеваров, вы должны его знать, Северус… — Прекрасно его знаю, — кивнул Снейп. — Он даже упоминал о своём знакомстве с вами и жалел, что вы были столь легкомысленны в отношении зелий, хотя обладали неплохим потенциалом. — Спасибо… А после СОВ я сама возглавила кружок будущих звездочётов, в него входила и наша профессор Синистра… Помните? — обратилась она к астрономше. — Да, — кивнула та. — Скажу более того, именно Августа тогда открыла для меня настоящую красоту и величие ночного неба, которые я прежде не замечала… — Я думаю, Гарри смог бы многому научить младшекурсников, — закончила старая дама. — Но, кажется, мисс Грейнджер «говорила» не только о младшекурсниках? — поправила свой монокль мадам Боунс, глядя на девушку. — Впрочем, теперь уже я забыла, что этого ещё не было… Так непривычно… Даже не знаешь, как на всё это и реагировать… После сцены яростного сопротивления Гарри идее сделать его учителем многие, опять забыв, что ничего этого ещё не было, в шоке смотрели на мальчика. Тот же не знал, куда ему деваться, хотя в глубине души понимал, что, если бы данный разговор состоялся, его реакция была бы точно такой же. — А что?! — он посмотрел на собравшихся. — Ведь это так! Воспоминание, — Гарри кивнул на призрачного Реддла, — тогда правильно всё сказало: то, что я жив — всего-навсего удача. Сначала Квиррелл сгорел, прикоснувшись ко мне… Никакой магии я тогда не применял, до этого зальчика меня довели друзья… В Тайной комнате — что бы я сделал, если бы Фоукс не выклевал василиску глаза? Какая там была магия? Дементоры — это да, спасибо, Ремус, пожалуй, Патронус — единственное, чему я смог бы реально кого бы то ни было научить. Ну, и заклинание разоружения… — А противостояние Империусу? — Каким образом? Даже если бы у меня было такое умение — я мог бы только объяснить теорию, а практические занятия автоматически приводят всех — и меня, и прочих — в Азкабан… Кто бы стал накладывать на нас Непростительные?! Какой я учитель?! — Гарри, ты должен больше верить в себя и свои способности, — сказала Лили. — Я заметила, что ты иногда начинаешь сомневаться в своих талантах — совершенно понапрасну. Я думаю, ты бы придумал, чему учить ребят, если бы вам удалось организовать ваш клуб. Рон опешил: — Ничего такого мы не говорили. И Диггори никто не винил, ты всё неправильно… — Он беспомощно посмотрел на Гермиону тоже изумлённую. — Гарри, — робко сказала она, — неужели ты не понимаешь? Ведь именно поэтому мы и просим тебя… Мы хотим знать, каково это — очутиться лицом к лицу с Во… Волдемортом. — Ох, дети, дети… — Вы и в самом деле хотите это знать, мисс Грейнджер? — поинтересовался Снейп. — Если Гарри предстоит… сразиться с ним, — пробурчал Рон, — то… неужели вы думаете, что мы его бросим одного? Мы должны быть готовыми ко всему. — Это не детская задача, это работа для… — Но почему-то именно Гарри, а не взрослые был вынужден уже трижды сталкиваться с Тёмным Лордом, — напомнил матери Билл. — Именно он стал свидетелем его возвращения. Но… Я не думаю, что он спасся лишь за счёт удачи… Он не смог бы выстоять тогда, не будь его магический потенциал хоть сколько-то сопоставим с мощью Тёмного Лорда. — Да, но наши палочки… — Всё равно. Именно ты спровоцировал данный эффект, а не Тёмный Лорд. Ты смог продержаться достаточно долго, хотя Лорд прилагал все усилия для того, чтобы этого не произошло… И не говори о том, что он был слаб после ритуала! Она впервые произнесла имя Волдеморта, и это больше, чем её слова, охладило Гарри. Всё ещё тяжело дыша, он опустился в кресло и только тут почувствовал, что рука опять страшно разболелась. Он пожалел, что разбил миску с настойкой растопырника. — Подумай об этом, — тихо сказала Гермиона. — Ладно? Гарри не знал, что сказать. Ему уже было стыдно за свою вспышку. Он кивнул, хотя и плохо понимал, на что соглашается. Гермиона поднялась и, стараясь, чтобы это прозвучало как можно естественнее, сказала: — Ну, я пошла спать. Рон тоже встал. — Идём? — неуверенно обратился он к Гарри. — Да… Сейчас. Только уберу. Гарри показал на разбитую миску. Рон кивнул и ушёл. — Репаро, — Гарри направил волшебную палочку на осколки. Они соединились, как будто ничего и не разбивалось, но вернуть настойку в миску было невозможно. Он вдруг ощутил такую усталость, что захотелось снова упасть в кресло и уснуть. Но он себе этого не позволил и пошёл наверх вслед за Роном. Ночью его опять тревожили сны с длинными коридорами и запертыми дверьми, и, когда он проснулся утром, шрам саднил.