Суд Магии. Орден Феникса

Место на кафедре опять занял министр. Вид у него был безумно-несчастный и было ясно: если у Магии не возникнет относительно Фаджа никаких других… идей, после Чтения его ждёт весьма и весьма продолжительное пребывание в госпитале святого Мунго. Целитель Сметвик уже явно что-то прикидывал в уме, наверняка соображал, как ему лечить Корнелиуса, в какое отделение придётся его поместить и какие зелья давать. Впрочем, посмотрев по сторонам, он наметил ещё нескольких лиц, которым отнюдь не помешало бы лечение после чтения или — если такое окажется возможным — во время летнего перерыва. — Останется ещё две книги, — бурчал он. — Кроме этого злополучного Ордена. Мне уже не нравится выражение и цвет лица Снейпа… — Оно у него всегда имело такой цвет и выражение… — Нет, даже для него это… необычно. Я заметил, что он сам глотает свои зелья, хорошо бы ещё… Дамблдору это не повредит. Состояние Поттеров — всех троих — меня настораживает. Нет, нет, даже не говорите мне про местное Больничное Крыло. — Ладно, давайте послушаем… Глава 17 Декрет об образовании № 24 — Какой ещё декрет?! — схватилась за сердце профессор Спраут, остальные переводили взгляды с министра на Амбридж и обратно. — Тот, который не будет издан! — отозвался первый. — Долорес за тот месяц прислала мне совами несколько… предложений, чтобы максимально укрепить власть министерства над школой… Я, по сути, предоставил ей максимальные полномочия, просто подписал несколько незаполненных пергаментов… К счастью, она не успела ими воспользоваться… Да, глупо, и это очень мягко сказано, я это и сам понимаю, но — этого же не было! — Ох, Корнелиус, я даже начинаю радоваться тому, что вам удалось подбить Амоса на данное заявление, — простонали дружным трио Кингсли, Невыразимец и Дамблдор, который, несмотря на всё своё интриганство, искренне переживал за Хогвартс. При мысли, что они затеяли бунт против Амбридж и Министерства, что у него в этом главная роль, Гарри испытывал громадное удовлетворение. То и дело вспоминалась субботняя сходка: столько ребят хочет учиться у него защите от Тёмных искусств… и с какими лицами они слушали разговоры о его схватках… и Чжоу похвалила его поведение на Турнире Трёх Волшебников… Сознание, что эти люди считают его не вруном и психом, а человеком, заслуживающим уважения, вселило такую бодрость, что даже в понедельник утром, несмотря на перспективу самых нелюбимых занятий, он проснулся в отличном настроении. — Просто удивительно, как некоторым мальчишкам поднимает настроение одна только мысль о возможности бунта против существующей системы, — пробурчал Скримджер. — И дело даже не в этой конкретной ситуации, но… — Гормоны, — развёл руками Гиппократ Сметвик. — Вспомните, какими вы сами были в этом возрасте… но, с другой стороны, именно это позволило вам развить те самые навыки и таланты, которые впоследствии помогли вам занять вашу нынешнюю должность. Любопытно, во что вылился бы этот бунт… Лично у меня нет и тени сомнения, что он бы произошёл, если бы не начались эти Чтения. Они с Роном спустились из спальни, обсуждая предложенную Анджелиной новую фигуру пилотажа — Вялый Кистевой Крен, который предстояло отрабатывать вечером на тренировке — А разве он используется в школьных соревнованиях? — спросила Лили, не разбиравшаяся в профессиональном квиддиче, хотя и весьма неплохо летавшая на метле. Кажется, это довольно опасная фигура… — Положим, существует несколько форм Кистевого Крена, — пояснила мадам Хуч. — И в принципе, большинство фигур имеют несколько форм, в частности, такие, которые специально разрабатывались и отрабатывались именно для подростков. Именно Вялый Кистевой Крен, хотя, действительно, может привести к нежелательным последствиям, если совершается неправильно и на слишком большой высоте, вполне по силам даже пятнадцатилетним подросткам. Единственно — разучивать его самостоятельно не рекомендуется, исключительно под присмотром взрослых. Я, хоть и не преподаю больше, но наблюдаю за тренировками команд, и могу вас заверить, что не только гриффиндорцы овладели Вялым Кистевым Креном в должной мере, беспокоиться не о чем. Все присутствующие игроки в квиддич — профессиональные и любители — дружно закивали головами. Анджелина подняла большой палец. К доске объявлений был пришпилен большой лист, закрывавший собой все остальные — списки предлагаемых подержанных книг по чарам, регулярные напоминания Аргуса Филча о правилах школы, расписание тренировок по квиддичу, предложения об обмене карточками от шоколадных лягушек, последние объявления о контрольных, даты вылазок в Хогсмид и объявления о потерянных и найденных вещах. Новое было напечатано жирным чёрным шрифтом, внизу красовалась официального вида печать и подпись с завитушками. ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА Все ученические организации, общества, команды, кружки и клубы настоящим упраздняются. Организацией, обществом, командой, кружком и клубом считается регулярно собирающаяся группа из трёх и более учеников. За разрешением на реорганизацию обращаться к генеральному инспектору (профессору Амбридж). Никакие организации, общества, команды, кружки и клубы учеников не могут существовать без ведома и санкции генерального инспектора. Всякий ученик, уличённый в принадлежности к организации, обществу, команде, кружку или клубу, не санкционированным генеральным инспектором, будет исключён. Основанием, настоящего приказа является Декрет об образовании № 24. Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор. — Хммм, в принципе, если существует хотя бы… подозрение, что может возникнуть бунт, подобные приказы могут иметь смысл, — заметил Доулиш. — Да, но это создаёт определённые проблемы даже не официальным кружкам-организациям, — возразила Тонкс. — Я обратила внимание, довольно многие передвигаются по школе группами по три-четыре человека. Гарри-Рон-Гермиона. Драко-Винсент-Грегори. Фред-Джордж-Ли. Я замечала подобные «связки» и в Рейвенкло, и в Хаффлпаффе. Если следовать вашей логике, то друзья просто вынуждены каждый раз просить официального разрешения только для того, чтобы просто посидеть где-то в библиотеке, провести время на свежем воздухе… Между занятиями довольно часто передвигаются всем или почти всем классом, просто переходя из кабинета, к примеру, заклинаний, в теплицы по Травологии или ещё куда… Не говоря уже о том, что завтраки-обеды-ужины в Большом зале… — Ну, это ты уже передёргиваешь, Ним… — Я, КАЖЕТСЯ, УЖЕ РАЗ СТО ПРОСИЛА НЕ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ НИМФАДОРОЙ! — Корнелиус, неужели вы и в самом деле думали, что этот приказ выполним? — спросила МакГонагалл. — Приказ не был издан, — устало напомнил министр. — И не моя подпись была здесь озвучена. С другой стороны, даже я подозреваю, что удар мог быть нанесён не просто по… но одному отдельно взятому факультету, в остальных случаях Долорес подмахивала бы разрешения не глядя. Гарри перечитывал приказ. От радости, переполнявшей его, не осталось и следа. В нём закипал гнев. — Это не случайное совпадение. — Руки у него сами собой сжались в кулаки. — Она пронюхала. — Да как? — возразил Рон. — Нас слышали в баре. И, если честно, знаем разве, скольким из пришедших можно доверять? Любой мог побежать с доносом к Амбридж. — Вот именно, — вздохнула Амелия. — Причём услышать и донести могли не только школьники. А он-то думал, ему верят, им восхищаются! — Захария Смит! — выпалил Рон, стукнув кулаком о ладонь. — Или этот скользкий тип… Майкл Корнер. — А вот это называется предубеждение, — сказала леди Лонгботтом, качая головой. — И лично я сомневаюсь, что, даже если вас кто и предал, то это был Захария. — Я бы в принципе не пошёл на такое сборище, — отозвался означенный хаффлпаффец. — Без обид. Безусловно, мне очень не нравилось то, как эта… мадам… вела предмет, я был бы не против заниматься в свободное время, ходить в кружок, и, честно говоря… Но мне очень не понравилось то, как Грейнджер всё это организовала. «Кабанья голова»… Фи! Но, если бы и… Доносить — ниже моего достоинства. — А Гермиона видела? — Гарри оглянулся на дверь в девичьи спальни. — Надо ей сказать. — Рон бросился к двери и стал подниматься по винтовой лестнице. — Молодой человек, вам не кажется, что вы принадлежите к несколько иному полу, чтобы иметь свободный доступ… — начала было Амелия, но не договорила. — Я никогда туда не ломился… — буркнул Рон. — К тому же, сама Гермиона неоднократно приходила к нам… — Да, — кивнула леди Малфой. — Я читала дневники Основателей, Хельга упоминала, что молодые люди довольно часто бывали… невоздержанными в определённом отношении, в связи с этим возникла необходимость отделения юношей и девушек. Поскольку не предполагалось такой уж острой необходимости создания «мужского» и «женского» крыльев замка, было решено просто при помощи чар воспрепятствовать юношам беспокоить девушек в отведённых им будуарах, а создание аналогичных помех для девочек не предполагалось необходимым, поскольку те были значительно скромнее. — Это значится и в «Истории Магии», — сказала профессор Спраут. — Это старинное правило, — сообщила Гермиона, плавно съехав на коврик перед ними и поднимаясь на ноги. — В «Истории Хогвартса» сказано: основатели посчитали, что мальчики менее порядочны, чем девочки. А зачем вам туда понадобилось? — К тебе. Посмотри на это! — сказал Рон, увлекая её к доске объявлений. Гермиона скользнула взглядом по приказу. Лицо у неё стало каменным. — Кто-то ей сболтнул, — сердито сказал Рон. — Никто не мог, — тихо ответила она. — Не будь наивной: если ты такая порядочная, это не значит, что все… — Не могли они, потому что я заколдовала пергамент с подписями, — угрюмо настаивала Гермиона. — Но почему-то я прослушала тот момент, когда мисс Грейнджер упоминала об этом до подписания данного пергамента, — подняла бровь Амелия. — Безусловно, мы сейчас читаем о том, чего ещё не было, но, мисс Грейнджер, на будущее — если вдруг вам придётся прибегать к подобным мерам, предупредите всех о том, что данный предмет, который они берут или подписывают, или… зачарован, какие чары на него были наложены и каковы могут быть последствия нарушения тех или иных условий, потому как в противном случае вам придётся отвечать по закону за нанесение магического ущерба пострадавшему лицу и никакие нарушения со стороны самого пострадавшего не смогут послужить оправданием для ваших действий. …Но вся злодейская сила приказа открылась им только тогда, когда они пошли из Большого зала на историю магии. — Гарри! Рон! К ним бежала с отчаянным видом Анджелина. — Всё нормально, — тихо сказал ей Гарри, когда она приблизилась. — Мы не раздумали… — Вы понимаете, что к квиддичу это тоже относится? Мы должны идти к ней и согласовывать состав команды Гриффиндора! — Что? — сказал Гарри. — Ты шутишь? — ужаснулся Рон. — Вы же читали приказ, там написано: «команды»! Слушай, Гарри, последний раз тебя прошу: пожалуйста, пожалуйста, не задирайся с Амбридж, иначе она вообще не даст нам играть! — Хммм, а вот это уже под вопросом, — пробурчал Людо Бэгмен. Все посмотрели на него. — Помнится, когда я учился в Хогвартсе, у нас был конфликт, связанный именно с командой по квиддичу, кажется, Хаффлпаффа, но точно не скажу, кажется, была нехорошая провокация игроков по отношению к игрокам Рейвенкло, но, может, было и наоборот, это было, когда я ещё только сел на скамью запасных… Но я хорошо помню, что тогда виновников выгнали из команды, за неспортивное поведение, так один из них подал жалобу в Спортивное ведомство, доказывая, что данный конфликт имел чисто личностный характер и не имел абсолютно никакого отношения к квиддичу. Приехал чиновник из отдела, провёл расследование, в результате которого парней опять зачислили в команду, единственно — им запретили выходить на поле против команды пострадавших, но… — Но это же не профессиональные команды! — напомнил Бэгмену Фадж. — Несмотря на это, наш отдел следит за этим. Могу уже сказать, что некоторые из нынешних членов школьных сборных уже не смогут заниматься профессиональным спортом, ввиду того, что за ними числится уже несколько… довольно грубых нарушений. И я сейчас обращаюсь к тем, кто сейчас играет — или собирается играть — за свой факультет: если вас вдруг выгонят из команды и вам покажется, что это не справедливо, вы можете подать жалобу в наш отдел. И, если бы вдруг мадам Амбридж стала реформировать школьные команды по квиддичу, то мисс Джонсон могла… — …выступить против Инспектора? — Инспектор при всём своём желании не может решать такие вопросы. Он может выступить с рекомендацией, советом, но не может — обязать игроков их придерживаться. Ведь так, мадам Боунс? — Совершенно верно. Были уже инциденты, правда, в Норвежской школе, но относительно недавно, — кивнула Амелия. — Даже не начинайте, Долорес. Гарри взглянул на профессора Бинса, который безмятежно бубнил, не замечая, что внимания ему уделяют ещё меньше, чем всегда. Гарри тихонько слез со стула, пригнувшись, пробрался вдоль ряда, поднял задвижку на окне и бесшумно его открыл. Он ожидал, что Хедвиг протянет ему лапу с письмом, а потом улетит в совятник, но, как только окно приоткрылось, она печально ухнула и прыгнула на подоконник. Оглянувшись на профессора, Гарри пригнулся и с Хедвиг на плече шмыгнул на своё место. Посадил Хедвиг на колени и отвязал письмо. И только тут заметил, что Хедвиг какая-то встрёпанная — некоторые перья стоят торчком и одно крыло не складывается. — Она ранена! — Гарри склонился над совой. Рон и Гермиона вытянули шеи, а Гермиона даже уронила перо. — Смотрите, у неё что-то с крылом. Хедвиг дрожала. Когда Гарри дотронулся до крыла, все перья у неё встали дыбом, как будто её надули, и она посмотрела на него с упрёком. — Бедная, — пробормотала профессор Граббли-Планк. — Судя по всему, на бедняжку наложили чары… Прямо в полёте, стремясь не допустить птицу к хозяину или завладеть письмом. Но ведь это противозаконно! — Не совсем, — сказал Скримджер. — Существует практика слежения и перехвата сов, когда предполагается контроль за перепиской выявленных преступников или неблагонадёжных лиц, но для этого необходимо особое разрешение и заниматься этим имеют право исключительно сотрудники определённого отдела. …За плечом МакГонагалл возникла профессор Граббли-Планк с «Ежедневным пророком» в руке, дымя трубкой. — Да. — Гарри бережно снял с плеча Хедвиг. — Она прилетела позже других почтовых сов и у неё что-то с крыльями, смотрите… Профессор Граббли-Планк сунула трубку в зубы и взяла Хедвиг. — Хм-м. — Трубка при этом качнулась во рту. — Судя по всему, на неё напали. Не понимаю, кто это мог быть. Фестралы, конечно, иногда нападают на птиц, но здешних Хагрид приучил не трогать сов. Гарри не знал, кто такие фестралы, и не желал знать — он хотел знать, поправится ли Хедвиг. Но профессор МакГонагалл пристально посмотрела на Гарри и спросила: — Поттер, не знаете, далеко ли летала эта сова? — Ну, наверное, в Лондон. Он встретил её взгляд, и по тому, как сошлись её брови, понял: ей ясно, что «Лондон» означает «площадь Гриммо, двенадцать». Профессор Граббли-Планк достала из мантии монокль, ввинтила в глаз и внимательно осмотрела крыло Хедвиг. — Если вы оставите её мне, я, вероятно, смогу кое-что сделать. Во всяком случае, несколько дней она не должна совершать дальних перелётов. — Хорошо… спасибо, — сказал Гарри, и тут же раздался звонок на перемену. — Не за что, — грубо ответила Граббли-Планк и пошла в учительскую. — Не имею привычки грубить, если только никто на это не нарывается, — заметила профессор. — Прости, Вильгельмина, — возразила МакГонагалл, — но иногда у людей складывается такое впечатление, когда ты вовсе ничего такого и не имеешь ввиду. Такой тембр… А если ты была раздражена до этого… Прошу прощения, — Минерва смутилась. — Мы с Вильгельминой довольно часто спорим друг с другом, этим и мог быть вызван данный тон… — Я не в обиде, — улыбнулся Гарри. — Этого же не было, плюс я бы в такой ситуации простил любой тон профессора только за то, что она согласилась мне помочь. Спрятавшись в углу от ветра, с поднятыми воротниками, его уже ждали там Рон и Гермиона. Гарри развернул письмо и по дороге к ним прочёл семь слов, написанных рукой Сириуса: Сегодня, там же, в тот же час. — Как Хедвиг? — встретила его вопросом Гермиона. — Куда ты её отнёс? — спросил Рон. — К Граббли-Планк. И видел МакГонагалл. Слушайте… Он повторил слова МакГонагалл. Как ни странно, они не были удивлены. Наоборот, многозначительно переглянулись. — Что такое? — спросил Гарри, переводя взгляд с Рона на Гермиону и обратно. — Я как раз говорила Рону: что, если кто-то перехватит Хедвиг? Ведь раньше на неё никто не нападал в пути? — А от кого письмо-то? — спросил Рон, забирая у Гарри пергамент. — От Нюхалза, — тихо сказал Гарри. — «Там же, в тот же час?» То есть в камине гостиной? — Очевидно, — сказала Гермиона, пробежав записку. Лицо у неё было озабоченное. — Надеюсь, больше никто его не прочёл… — Но оно было запечатано и вообще, — сказал Гарри, пытаясь убедить скорее себя, чем её. — Да и никто бы не понял, если не знать, где мы в прошлый раз разговаривали. — Не знаю, — усомнилась Гермиона и вскинула сумку на плечо, потому что прозвенел звонок. — Не так уж трудно снова запечатать пергамент с помощью магии… И если кто-то следит за Сетью летучего пороха… Только не представляю, как мы предупредим его, чтобы не появлялся, — ведь и наше письмо могут перехватить! — В принципе, существует несколько возможностей поддерживать связь друг с другом и без сов, — сказала леди Лонгботтом. — В принципе, Сириусу следовало бы вспомнить о практике Сквозных пергаментов или Зеркал. — Что это такое? — спросил какой-то первокурсник. — Сквозные пергаменты представляют из себя зачарованные листы, обычно фута на два-три, — объяснила Августа. — Они существуют в комплекте от двух до десяти листов, на которых наложены такие чары, благодаря которым то, что написано на одном пергаменте, автомагически появляется на других. Некоторые представляют из себя даже не просто листы пергамента, но тетрадь или блокнот. Сквозное Зеркало позволяет своим владельцам поддерживать ещё и зрительный контакт между собой, нечто вроде магловского телефона, но, в отличие от последнего, маги видят друг друга и такими «телефонами» могут воспользоваться только определённые маги. Вот, к примеру, — старуха извлекла из кармана мантии круглое зеркало в изящной роговой оправе, — я могу в любой момент связаться с Фрэнком или Фрэнк может связаться со мной благодаря этой безделушке, но, если зеркало возьмёт в руки другой маг, даже зная о том, что оно из себя представляет, для этого другого мага это будет самое обычное зеркало, если только мы с Фрэнком не дадим своего согласия на данные переговоры. — Так не всегда, — сказал Флитвик. — Только если на зеркала наложены особые Чары… А так всё верно. Но это не слишком дёшево и доступно не всем. — Но для Сириуса не создало бы проблем приобрести такое зеркало или такой пергамент, даже если таковых не обнаружилось в доме. Они ломали голову над этой задачей, спускаясь по каменным ступеням в подземелье к Снейпу. Но внизу их вернул к действительности голос Драко Малфоя, который стоял перед дверью класса, размахивал официального вида пергаментом и говорил гораздо громче, чем требовалось — так, чтобы каждое слово донеслось до них: — Да, Амбридж сразу дала разрешение слизеринской команде по квиддичу — мы продолжаем играть. Я прямо с утра отправился к ней. Всё прошло как по маслу — она отлично знает отца, он часто наведывается в Министерство… А вот позволят ли Гриффиндору играть — это мы ещё посмотрим… — Не заводитесь, — взмолилась Гермиона, потому что Рон и Гарри уже смотрели на него свирепо, сжав кулаки. — Он только этого и добивается… — Тут главное — связи в Министерстве, — ещё громче продолжал Малфой, злобно поглядывая в сторону Гарри и Рона. — А у этих, я думаю, шансов мало. Отец говорит, там давным-давно ищут повода уволить Артура Уизли… А что касается Поттера, отец говорит, это только вопрос времени — Министерство твёрдо решило сдать его в больницу святого Мунго — там есть специальное отделение для тех, кто спятил на магии. Люциус и Нарцисса покачали головами, но не стали ничего высказывать Драко, понимая, что наказывать за то, что не произошло… …Что-то толкнуло Гарри в плечо, отбросив в сторону. Мгновением позже он увидел, что это Невилл чуть не сшиб его, ринувшись на Малфоя. — Невилл, стой! Гарри бросился за ним и схватил его сзади за мантию. Невилл махал кулаками и рвался к остолбеневшему Малфою. — Рон, помоги! — крикнул Гарри. Ему удалось обхватить Невилла одной рукой вокруг шеи и удержать от атаки. Крэбб и Гойл уже приняли боевую стойку, загородив собой Малфоя. Рон схватил Невилла за руки, и вдвоём с Гарри они оттащили его от слизеринцев. Лицо у него стало багровым, рука на горле мешала говорить, но отдельные слова всё же выскакивали. — Не… смешно… не сметь… Мунго… покажу… ему. Многие с недоумением смотрели на Невилла, но потом до них дошло: подросток сильно переживал трагедию, произошедшую с его родителями и данная реакция была более, чем реальной. Дверь класса открылась. Появился Снейп. Его чёрные глаза обежали цепочку гриффиндорцев и остановились на Гарри и Роне, сдерживавших Невилла. — Поттер, Уизли, Лонгботтом — драка? — раздался его холодный, надменный голос. — Десять очков штрафа Гриффиндору. Отпустите Лонгботтома, Поттер, или останетесь после уроков. Все в класс. — Не совсем справедливо, учитывая, что драка была как раз предотвращена… — начал было Джеймс. — Но, если учесть, что этого не было и не будет? Гарри отпустил Невилла. Тот пыхтел и испепелял его взглядом. — Я должен был тебя остановить, — тяжело дыша, сказал Гарри и поднял сумку. — Крэбб и Гойл оставили бы от тебя мокрое место. Невилл не ответил, только схватил сумку и вошёл в класс. — Из-за чего скандал? — протянул Рон. Гарри промолчал. Он знал, почему так болезнен для Невилла любой разговор о людях, помещённых в больницу святого Мунго из-за магических повреждений мозга, но поклялся Дамблдору не выдавать секрет Лонгботтома. Даже Невилл не подозревал, что ему об этом известно. — Да, спасибо, — чуть слышно сказал Невилл. — Я не хотел, чтобы меня жалели… И ведь всё хорошо закончилось! — он расплылся в счастливой улыбке. — Очень скоро я буду с родителями! …Первые полчаса Амбридж только писала в блокноте. Гарри было любопытно, как она станет допрашивать Снейпа — настолько любопытно, что он опять невнимательно отнёсся к зелью. Многие возвели глаза горе. Гарри возблагодарил небо и землю за то, что этого не было, иначе ему бы здорово досталось на орехи от Наставника! Впрочем, к этому моменту Снейп уже приучил Учеников во время работы по минимуму реагировать на внешние раздражители, лишь в тех случаях, когда это и в самом деле было необходимо. Амбридж как раз встала и направилась между рядами столов к Снейпу, склонившемуся над котлом Дина Томаса. — Что ж, для своего уровня класс, кажется, неплохо подготовлен. Хотя не уверена, что ему стоит работать над таким зельем, как Укрепляющий раствор. Думаю, Министерство предпочло бы исключить его из курса. — Думаю, Министерство предпочло бы не вмешиваться в работу профессора Снейпа, — холодно проговорил Люциус, судя по лицам Попечителей, они были с ним полностью согласны. — И чем вам не угодил Укрепляющий раствор? Он в любом случае не мог быть использован в качестве оружия против министерства. — Полностью с вами согласен, лорд Малфой, — вздохнул Корнелиус. — Скажу более того, хотя подобные «проверки» предполагались, но я сразу предупредил Долорес, чтобы она не вздумала вмешиваться в непосредственную программу, не получив неопровержимых доказательств того, что данная программа политически неблагонадёжна. Я разговаривал с Попечителями, и они меня заверили, что Зельеварение — не та дисциплина, в которую вам стоит соваться со своими правками. Снейп медленно выпрямился и повернул к ней голову. — Как долго вы преподаёте в Хогвартсе? — спросила она, занеся перо над блокнотом. — Четырнадцать лет. — Лицо Снейпа было непроницаемо. Гарри, продолжая следить за ним, добавил несколько капель в зелье. Оно угрожающе зашипело и из бирюзового превратилось в оранжевое. — Сначала, кажется, вы подавали на должность преподавателя защиты от Тёмных искусств? — Да, — тихо ответил Снейп. — Но безуспешно? Снейп скривил губы: — Как видите. Она записала в блокноте. — И после поступления в Хогвартс регулярно предлагали себя на эту должность, не так ли? — Да. — Снейп едва шевельнул губами. Он был очень сердит. — Не представляете себе, почему Дамблдор вам упорно отказывал в этом? — Вам лучше спросить у него, — буркнул Снейп. — Непременно, — сказала она со сладкой улыбкой. — И всё-таки, Альбус? — на Дамблдора устремились взгляды многих. — Судя по имеющимся у нас данным, профессор Снейп и в самом деле является неплохим специалистом в данной области, почему бы… — У меня были причины… А впрочем, вам уже известно, что Северус в прошлом имел отношение к некой группировке, и я опасался, что назначение его на данную должность может спровоцировать рецидив. К тому же, считается, что данная должность проклята и я не хотел, чтобы с Северусом что-нибудь случилось. — Вновь без оценки, Поттер, — с удовольствием сказал Снейп и мановением волшебной палочки опорожнил его котёл. — Напишете мне работу о правильном составе этого зелья с указанием, где и почему вы ошиблись. Сдать на следующем уроке, вам понятно? — Да, — с яростью отозвался Гарри. Снейп дал им задание на дом. Вечером у него тренировка по квиддичу и это значит, ещё две ночи без сна. Он уже представить себе не мог, что проснулся утром в хорошем настроении. Теперь мечтал только об одном: поскорее бы кончился этот день. — Вообще-то, задания давались ежедневно, так что в этом нет абсолютно ничего необычного, — сказал Флитвик. — И, насколько мне известно, подобный разбор ошибок является постоянной мерой. — Согласен, — вздохнул мальчик. — Я только на прошлой неделе сдал Мастеру аналогичную работу, а на этой сварил запоротое зелье уже почти без ошибок. Снейп кивком головы подтвердил данную информацию, в принципе, Учеником Поттером он был вполне доволен, в отличие от обычного студента-Поттера, каким тот был до этого Суда и Контракта. …Однако, видимо, не он один пребывал в скверном настроении. Профессор Трелони шлёпнула экземпляр «Оракула» на стол между Роном и Гарри и отошла, поджав губы. Потом швырнула книгу Шеймусу и Дину, чуть не угодив первому в голову, а ещё один экземпляр сунула Невиллу в грудь с такой силой, что он съехал с пуфика. — Просто возмутительно! — начала говорить мадам Марчбэнкс, но на «помощь» Трелони пришла Нарцисса. — Но, наверное, пришли результаты проверки. Лично у меня она бы её не прошла, — холодно сказала леди. — …Власть имущие, — глухим рыдающим голосом возвестила Трелони. — Те, чьи глаза застит земное и низменное, кто не Видит так, как я Вижу, не Знает того, что я Знаю… Конечно, нас, Ясновидящих, всегда боялись, всегда травили… такова, увы, наша доля. — Это, к сожалению, правда, — развёл руками Невыразимец. — Ныне существующие Пророки вынуждены прибегать к нашей защите, потому как в обычной жизни они совершенно беспомощны и не в состоянии себя защитить… * * * — Тренировки не будет, — хмуро объявила Анджелина, когда они вошли после ужина в общую гостиную. — Но я не пререкался с ней. — Гарри был в ужасе. — Ни слова не сказал, клянусь тебе, Анджелина. — Знаю. Знаю. Она сказала, ей надо разобраться. — В чём разобраться? — возмутился Рон. — Слизеринцам дала разрешение. А нам почему нет? — Долорес ещё в бытность свою студенткой проявляла крайнюю степень… враждебности по отношению к Гриффиндору, — вспомнил Дамблдор. — Неоднократно её из-за этого и ругали, и отработки назначали… — Это верно, — вмешался Люциус. — Мне рассказывали, как однажды с неё в течение недели сняли чуть ли не триста баллов за те безобразия, которые она организовывала гриффам, так ей организовали тёмную… Да такую, что она ещё две недели не могла выйти из своей спальни даже после того, как её выпустили из Больничного крыла… — СВОЕЙ спальни? Она тогда была единственной девочкой на курсе? — удивился Ремус. — Да нет, там были ещё пять девиц, тоже с теми еще характерами… Но даже они подошли к декану с требованием, чтобы Амбридж от них отселили, а то они, мол, за себя не ручаются, — усмехнулся лорд Малфой. — Мне рассказывали, что тогда был побит своеобразный рекорд… И Долорес угомонилась только после того, как возникла угроза её отчисления… — И то — относительно угомонилась, — вздохнул Флитвик. — Мелкие пакости она ещё организовывала, но была более осторожна и не оставляла улик против себя, хотя большинство догадывались, почему рванула парта и почему лестница оказалась липкой… Так что я нисколько не сомневаюсь, что, даже если бы не было… проблем с Гарри, Долорес запретила бы любые организации, если бы в них входил только один-единственный гриффиндорец. А уж команда по квиддичу, учитывая, что спорт она тоже ненавидит… — И такую «беспристрастную» особу вы готовы были назначить на должность Инспектора, Корнелиус? — Я… Этого не знал… — Простите, но вы должны были учиться в Хогвартсе примерно в одно время с этой… особой! Министр никак не отреагировал на замечания Амелии и вернулся к чтению. Фред с Джорджем усовершенствовали свой Забастовочный завтрак и по очереди демонстрировали его под одобрительные крики публики. Сперва Фред откусывал от оранжевого конца батончика, после чего картинно блевал в принесённое ведро. Затем кусал с тёмно-красного конца, и рвота мгновенно прекращалась. Ли Джордан, ассистировавший при показе, каждый раз лениво убирал рвоту с помощью того же Заклятия исчезновения, которое применял Снейп к зельям Гарри. Регулярные звуки рвоты, весёлые выкрики зрителей, заказывающих Фреду и Джорджу новинку, — всё это сильно мешало Гарри восстановить в памяти правильный состав Укрепляющего раствора. От Гермионы тоже было мало помощи: при звуках льющейся в ведро массы она всякий раз брезгливо и громко шмыгала носом, и почему-то это тоже действовало Гарри на нервы. — Так пойди и прекрати это! — не выдержал он, в четвёртый раз зачёркивая неправильно указанную весовую долю молотых когтей грифона. — Не могу. Формально они всё делают правильно, — процедила она сквозь зубы. — Они вправе есть любую пакость, и я не знаю правила, запрещающего идиотам её покупать, если не доказана её опасность, — чего в данном случае, кажется, нет. — Не понимаю, почему Фред и Джордж сдали только по три СОВ, — сказал Гарри, наблюдая, как они с Джорданом собирают золото с довольных покупателей. — Они мастера своего дела. — Спасибо, друг! — А вот увидишь, какими мастерами мы станем уже через несколько месяцев, благодаря Мастеру! — близнецы расплылись в улыбках. — Но, надеюсь, вы не станете… — начал было означенный Мастер, но Умники тут же вскочили и стали церемонными поклонами заверять: никаких Забастовочных Завтраков, баловство закончилось! — У них скоро должны быть ЖАБА, — сказал Билл, глядя на братишек, — уверен, будет значительно лучше… — Мастера эффектных штучек, от которых никакой пользы, — отрезала Гермиона. — Никакой пользы? — звенящим голосом переспросил Рон. — Они заработали двадцать шесть галеонов. — Польза далеко не всегда означает деньги, мистер Уизли, — холодно заметила леди Лонгботтом. — Вообще, все эти ваши замечания относительно денег, того, что у вас — вас персонально или вашей семьи — их слишком мало — излишне нарочиты. — Согласна, — вздохнула Молли. — Я неоднократно выговаривала это Рональду… — Но одна польза от этого имеется, — сказал Снейп. — Собственно говоря, я отнюдь не возражаю, чтобы парни и впредь занимались своими фокусами — только против того, чтобы они испытывали их на людях без присмотра старших! — даже более того, буду только рад, если мои Ученики проявят инициативу… Даже если первые придуманные ими составы окажутся чисто шуточными — это очень даже неплохая практика, которая со временем закончится изобретением очень даже полезных зелий. Помню, моё собственное первое зелье было направлено исключительно на перекрашивание волос того, кто имел неосторожность с ним соприкоснуться… — А теперь у нашего профессора Снейпа порядка трёх десятков запатентованных зелий самых разных направлений, — улыбнулся Филиус. — Да, Северус, Ремус, как ваши успехи? — Проверим на следующей неделе, — вздохнул Люпин. — Вроде, Северусу удалось что-то найти… Гарри, очень мало продвинувшийся в своей работе, решил на сегодня закончить. — Вы бы продвинулись куда больше, если бы не отвлекались на этих Умников и на камин, — покачала головой МакГонагалл. — И не имели привычки делать задания в самый последний момент! —…Ни кружка по защите от Тёмных искусств? — подхватил Сириус. Пауза. — Как ты узнал? — изумился Гарри. — Надо умнее выбирать места для встречи, — с широкой улыбкой ответил крёстный. — «Кабанья голова», видите ли. — Но лучше же, чем в «Трёх мётлах»! — возразила Гермиона. — Там всегда полно народу. — Значит, меньше шансов, что вас подслушают. Тебе ещё учиться и учиться, Гермиона. — Да, то, что ты выучила больше заклинаний, чем остальные, ещё не значит, что ты лучше всех знаешь эту жизнь, — вздохнула Лили. — Кто нас подслушал? — спросил Гарри. — Мундунгус, кто же ещё. Все трое разинули рты, и Сириус засмеялся: — Это он был колдуньей в вуали. — Той самой, которую я принял за Амбридж? — удивился Гарри. — Ну-ну… А забинтованный? — Гарри, мы говорим о том, чего не было… — Но всё равно, ещё когда читали ту главу… Я согласен, что выбор места был не лучшим, эта «ведьма» мне не понравилась, но, раз ею был Мундунгус, то это ещё полбеды, но там был ещё кто-то забинтованный и он мне не понравился, наверняка это выльется… вылилось бы ещё в те неприятности… — Мундунгус? — Гарри не верил своим ушам. — Что он делал в «Кабаньей голове»? — Ну что он мог делать, по-твоему? — сказал Сириус. — За тобой наблюдал, конечно. — За мной до сих пор следят? — рассердился Гарри. — Да, следят. И отнюдь не напрасно, раз ты не придумал ничего лучше, чем собрать нелегальный кружок по защите. Но он явно не был сердит или обеспокоен. Наоборот, смотрел на Гарри с гордостью. — Почему-то это мало кого удивляет, — пробурчал Джеймс. Впрочем, было совершенно не понятно, одобрил бы он в реальности данную придумку сына. — А почему Мундунгус от нас прятался? — разочарованно спросил Рон. — Мы были бы рады ему. — Отлучён от «Кабаньей головы» двадцать лет назад, — объяснил Сириус. — А у этого бармена хорошая память. — Ещё бы! — усмехнулся брат означенного бармена. — Порой даже слишком хорошая! Мы лишились мантии-невидимки Моуди, когда арестовали Стерджиса, так что последнее время Мундунгус часто наряжается ведьмой… Впрочем, первое дело к тебе, Рон: я поклялся передать тебе материнский наказ. — Вон что? — сказал Рон, предчувствуя недоброе. — Она сказала: ни в коем случае не участвовать в тайном кружке по защите от Тёмных искусств. Сказала: тебя непременно исключат, и твоя жизнь будет загублена. Сказала: у тебя полно времени впереди, чтобы научиться самозащите, а сейчас тебе об этом беспокоиться рано. — Согласна, — сказала Молли. — Если бы… — И была бы не права, — сказал Флитвик. — Вернее, эта идея с тайным обществом и в самом деле крайне опасна и чревата ещё теми последствиями в случае своего провала, но самозащите учиться следует как можно раньше. Если думать обо всём лишь с такой точки зрения, то магии вообще придётся учиться только после достижения совершеннолетия. — ?! — Так это же всё опасно, видите ли! Даже самые безобидные, казалось бы, чары могут привести к самым нежелательным последствиям, Вингардиум Левиосой можно не только дубину обрушить на голову тролля, но и человека в какую-нибудь пропасть… Зельями можно отравиться… Было немало случаев, когда, пытаясь трансфигурировать одни объекты в другие, маги-неумехи причиняли вред — и вред довольно ощутимый — здоровью, и не только своему собственному, верно, Минерва? Пожалуй, все практические разделы магии, если рассуждать таким образом, опасны… — Но речь шла о том, что ребят могли исключить… — напомнила Молли. — Речь могла идти также и о том, что ребятам предстоит сдавать СОВ, и, если бы они и дальше продолжали заниматься исключительно по этой мути, им пришлось бы только надеяться, что им станут задавать вопросы только по программе четырёх курсов, не затрагивая пятый, — напомнил профессор Тофти. — И без практики сдать практическую часть совершенно немыслимо, даже лучшие ученики на экзамене не могли рассчитывать на оценку выше «удовлетворительно» — и это в самом лучшем случае! А если бы их и исключили… Безусловно, для этого следует быть более подкованными юридически, но, полагаю, мистер Уильям Уизли смог бы вам помочь, хотя бы проконсультировать, относительно того, что на действия преподавателя можно было подать жалобу в высшие инстанции… — Министру? — Нет, существуют другие… И я нисколько не сомневаюсь, что при грамотно построенной защите исключённых пришлось бы вновь зачислить в Хогвартс, правда, им пришлось бы повторить год, но… — профессор улыбнулся. — К счастью, у нас нет такой необходимости. Так что на меня легла обязанность сообщить тебе это, а от тебя передать подтверждение, что тебе всё сказано, — потому что мне она, кажется, тоже не доверяет. — Так ты хочешь, чтобы я сказал, что не буду участвовать в кружке по защите? — пробормотал он наконец. — Я? Конечно нет! — изумился Сириус. — По-моему, это чудесная мысль! — Правда? — обрадовался Гарри. — Ну конечно! Думаешь, мы с твоим папой распластались бы перед этой старой каргой Амбридж? — Но в прошлом семестре ты без конца твердил: не рискуй, будь осторожен! — В прошлом году, Гарри, по всем признакам кто-то в Хогвартсе замышлял тебя убить! — уже с нетерпением отвечал Сириус. — В этом году, мы знаем, убить тебя хочет кое-кто вне Хогвартса, поэтому считаю, что научиться самозащите — мысль хорошая. — А если нас исключат? — не без насмешки спросила Гермиона. — Гермиона, — сказал Гарри, — это же была твоя идея! — Знаю. Просто мне интересно, что думает Сириус. — Ну, лучше вылететь отсюда, умея защищаться, чем смирно сидеть в школе беззащитными. — Хммм, в данной ситуации… резонно, — сказал Сириус. — И помощь, о которой говорил профессор, оказал бы я. Безусловно, не напрямую, но у меня сохранились знакомства, которые помогли бы вам в данной ситуации. Правда, я не мог обратиться к этим знакомым без… серьёзных оснований, но… …Гермиона испуганно охнула и вскочила на ноги, глядя в камин. В огне появилась рука и словно пыталась что-то схватить — пухлая короткопалая рука с уродливыми старомодными перстнями. Ребята бросились наутёк. Перед дверью в мужские спальни Гарри оглянулся. Рука Амбридж в огне всё ещё делала хватательные движения, словно знала, где были минуту назад волосы Сириуса, и во что бы то ни стало хотела в них вцепиться. — А что, человека можно таким образом вытащить из камина? — удивился Колин Криви. — Чисто теоретически — да, — ответил Кингсли. — Но в данной ситуации — если бы она имела место быть — опасность была в другом. — В чём же? — Для того, чтобы и в самом деле вытащить человека из камина, тем более, находящемся на таком расстоянии от того, кто вытаскивает, необходимо обладать очень большой физической силой, которой Долорес не располагает. Ей следовало воспользоваться особыми чарами — причём именно особыми, предназначенными именно на такое перемещение, акцио здесь не поможет. Так что всё закончилось бы либо тем, что мадам, попыхтев несколько минут и вырвав у Сириуса некоторую часть волос, была бы вынуждена отказаться от своих попыток, либо тем, что Сириус, располагающий достаточной физической силой, на мой взгляд, — Шеклболт оглядел Блэка-старшего, что-то прикинул в уме, — рванувшись из её рук, вытащил бы ЕЁ через свой камин, нарушив этим самым чары Фиделиуса. — Хорошо, что я успел смыться до того, как возникла такая ситуация… в нереальности, — хмыкнул Сириус.