Суд Магии. Орден Феникса

Следующая глава досталась Гермионе. Многие заметили, что она взяла книгу в руки с определённой опаской, несмотря на то, что все события, за которые она — и кто бы то ни было другой — могла понести наказание и которые могли навлечь на неё порицание со стороны, уже прошли, по сути, осталось получить ответы на некоторые загадки прошлого… И едва ли эти загадки имели отношения именно к её поступкам. Всё, что она успела натворить, уже было озвучено и приговор был вынесен… Глава 16 В «Кабаньей голове» Две недели Гермиона не заводила разговора о том, чтобы Гарри учил их защите от Тёмных искусств. Наказания у Амбридж закончились (он сомневался, что врезавшиеся в руку слова когда-нибудь сотрутся полностью). — В принципе, сомнения более, чем резонные, — сказал Гиппократ Сметвик. — Эти Кровавые Перья изначально изобретались именно таким образом, чтобы нанесённые ими травмы оставались пожизненно и периодически… Был один случай со смертельным исходом, после которого этот артефакт и запретили. — Смертельным?! — ахнул зал. — Представьте себе. Я, к сожалению, не могу сказать, кто был жертвой Перьев и что конкретно он был вынужден ими писать, но он довольно часто был вынужден обращаться к целителям из-за того, что, даже спустя несколько лет после нанесения данных травм, раны на его руках открывались и остановить кровотечение домашними зельями было… Невозможно. И пациент утверждал, что испытывал при этом немыслимую боль, с каждым разом всё более сильную, даже сильнее той, которую ему причиняло непосредственно наказание. Мы применили к нему все средства, какие только были нам доступны на тот момент, было изобретено несколько других… К сожалению, всё это имело лишь кратковременный эффект… Кончилось всё тем, что он умер от болевого шока. Уже после этого было найдено средство, которое полностью ликвидирует последствия… — Был только один такой случай? — спросил Кингсли. — Насколько мне известно, некоторое время тому назад Перья были весьма… часто употребляемыми средствами наказания за определённого рода преступления. — Уже после того случая к нам обращались и другие жертвы, с подобными жалобами, но их нам удалось спасти, — сказал целитель. — Когда нам это будет позволено, мы обработаем травмы Гарри и шрамы с его рук сойдут полностью. — Но… Если бы лекарство… — Если бы нам не удалось найти лекарство, мастер Поттер умер бы в течение двадцати лет. Двадцать лет — предельный максимум, и то при условии, если бы он вёл малоподвижный образ жизни, — уверенно сказал целитель. Многие смотрели на Амбридж с той ненавистью, какую нормальные люди испытывают по отношению к убийцам. Рон побывал ещё на четырёх тренировках, и на последних двух на него не кричали. Все трое сумели добиться исчезновения мышей на трансфигурации (Гермиона научилась даже убирать котят). — В реальности вы тоже добились успеха? — Да, — кивнула Минерва. — А в последнее время Гарри заметно прибавил, подозреваю, это напрямую связано с его занятиями с Мастером Снейпом. Наставник и Ученик переглянулись и на губах обоих появилась тень улыбки. Но бурным ветреным вечером в конце сентября, когда они втроём сидели в библиотеке, подбирая ингредиенты для зелья у Снейпа, тема эта всплыла снова. — Слушай, Гарри, — вдруг сказала Гермиона, — ты больше не думал о защите от Тёмных искусств? — Мы тоже думали, — сказал Дин, переглянувшись с Шеймусом. — Пожалуй, если бы и в самом деле был создан такой кружок, мы бы в него записались. — Говори за себя, — буркнул Финниган. — Если бы всё продолжалось… Не будь этого Суда… Я бы не пошёл никуда вместе с Гарри. Но теперь я думаю, что это вполне имело бы смысл, даже если бы мы занимались только тем, что Гарри выучил, готовясь к Турниру, мы бы узнали значительно больше, чем с помощью этой макулатуры, которая может служить исключительно снотворным. …А передумал он за две недели немало. Порой — как и в первую ночь, когда об этом заговорила Гермиона, — идея казалась ему безумной. Но иногда начинал думать о заклинаниях, которые помогли ему больше всего при встречах с Тёмными существами и Пожирателями смерти, и подсознательно строил планы уроков… — Это… — Это то, к чему вы планомерно толкали детей, — холодно уведомила возмущённую до глубины души Амбридж мадам Боунс. — Ребята молодцы. И кое-кому из присутствующих следовало помнить, что Кое-Кто является далеко не единственной проблемой, с которой могут столкнуться вчерашние студенты, едва выйдя за пределы Хогвартса. Не говоря уже о том, что своей политикой вы ставите вопрос на пополнении рядов авроров и мракоборцев, которым следует иметь хорошую базу для поступления в Академию. — Вы же слышали: во многом это было везение, правильно? — Да, но и везение не поможет, если у него нет определённой основы, — сказал Кингсли. — Да, безусловно, по Турниру тебя вели, всячески помогали, где-то везло… Но — если бы у тебя не было определённых навыков, этому… Краучу… пришлось бы придумывать, как безо всяких испытаний отправить тебя к Лорду. Не будь ты действительно сильным магом, то Фоукс не смог бы тебе помочь. Для того, чтобы извлечь из Шляпы оружие — а там не только меч Гриффиндора — следует обладать не только мужеством и благородством Годрика, изворотливостью и хитростью Салазара или… Но и определённым магическим потенциалом, определённым… даром. — Но этот потенциал и дар необходимо развивать, что мне часто говорят, — ответил обсуждаемый подросток. — А… — Иногда случается такое, что они пробуждаются сами, когда… обстоятельства это предполагают. Поэтому прежде была принята практика в течение года подвергать учеников всевозможным испытаниям — практическим, чтобы заставить их полностью раскрыть свой талант, даже если они не демонстрировали его на нормальных занятиях, — сказал Невыразимец. — Устраивались своеобразные Турниры между факультетами, между школами… Безусловно, специальная комиссия следила за тем, чтобы все испытания, которые составлялись для этого, были… сложными, но доступными для данной возрастной группы, чтобы с ними можно было справиться, и чтобы при этом не возникало опасности для жизни… Почему Армандо Диппет запретил эти испытания, лично я не понимаю! — Да, Гарри, — мягко сказала Гермиона, — но всё равно, нет смысла отрицать, что ты владеешь защитой от Тёмных искусств. В прошлом году ты был единственным, кто мог полностью побороть заклятие Империус, мог вызвать Патронуса и сделать то, чего не могут взрослые волшебники. Виктор всегда говорил… Рон обернулся к ней так резко, что чуть не вывихнул шею. Он потёр затылок. — Да? Что сказал Вики? — Хо-хо, — скучающим тоном отозвалась Гермиона. — Он сказал: Гарри делает то, чего он не умеет. А он был на последнем курсе Дурмстранга. — В самом деле? — удивилась Лили и посмотрела на означенного болгарина. — Патронус, — ответил тот. — Впрочем, теперь я это уже умею, Гарри меня и научил. — Он у него очень красивый, — сказала Гермиона. — Покажи, не думаю, что у Магии будут возражения. Возражений не было, а ворон — чёрный, с мохнатыми бровями и крупным клювом — понравился всем. — Он у вас очень мощный, — сказал Кингсли, когда птица, облетев Зал, исчезла. Виктор кивнул. Рон посмотрел на неё с подозрением. — Ты что, до сих пор поддерживаешь с ним связь? — Ну и что из того? — невозмутимо ответила Гермиона, хотя лицо у неё чуть порозовело. — Можно ведь дружить по переписке. — Он не только по переписке хотел дружить. — А тебе какое дело? Или у вас с Гарри монополия на общение с девушкой? — косматая бровь поползла вверх. — Ты вообще не умеешь дружить, если судить по тому, что мы здесь слышали, Гарри предавал, постоянно завидовал, Гермиону просто использовал… И не можешь даже в мыслях допустить, что кто-то будет относиться к ней не только как к человеку, который будет тратить своё время и силы, проверяя тот кошмар, который ты пытаешься выдать за свои домашние задания, в качестве благодарности получая откровенное хамство? — Да что ты вообще понимаешь! — заорал Рон, вскакивая на ноги, багровея. Он бы бросился на Крама с кулаками, но его с двух сторон перехватили Билл и Чарли, усадив Рональда между собой. — Именно Виктор всё и понимает! — рявкнул новый глава рода Уизли. — Всё правильно понимает и всё правильно говорит. За всё время ты лишь единожды показал себя в её отношении более-менее достойно, когда пошёл с Гарри в лес за пауками… Но все эти твои упрёки… И между чтениями я неоднократно слышал, как ты называл её «невыносимой зазнайкой и заучкой»… Это ты называешь дружбой?! — Но мы же друзья… А этот… — Вы — не друзья. Друзья не эксплуатируют друг друга, как это делаешь ты. А вот Виктор ведёт себя более, чем достойно. Гермиона раздражённо тряхнула головой и, не обращая внимания на Рона, который продолжал есть её взглядом, сказала Гарри: — Ну, что? Будешь нас учить? — Только тебя и Рона, да? — Ну… — Гермиона как будто опять заробела. — Только ты не бесись. Гарри, я правда думаю, ты должен научить всех, кто захочет учиться. Мы же хотим защититься от В… Волдеморта. Рон, не будь смешным. Будет нечестно, если мы не дадим такой возможности остальным. — Да, — сказал МакМиллан. — Наверное, самым сложным было бы заставить остальных поверить, что ты можешь сделать то, чего не удосужилось сделать Министерство и директор. Но мой отец, к примеру, всегда говорил, что рано или поздно Тёмный Лорд вернётся, а когда я написал ему о том, кто в этом году учит нас ЗоТИ, ответил, что от этой… — пренебрежительный взгляд в сторону Амбридж, — ждать ничего не приходится, что Гарри способен научить нас всех значительно большему, хоть он мой ровесник. Так что, помимо Дина, Рона и Гермионы ты мог рассчитывать и на меня. — И на меня, — подал голос Невилл. — И на меня, — поддержал друзей Терри. — И на меня, — Джастин. Братья Криви смотрели на Гарри с восторгом, оглядевшись вокруг, подросток понял, что этот кружок, если бы он возник, собрал бы много участников, даже в Слизерине некоторые задумались… Гарри на минуту задумался. — Хорошо, но сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме вас, захочет у меня учиться. Я же чокнутый, помнишь? — Думаю, ты удивишься, когда узнаешь, сколько ребят хотят тебя послушать. — Она наклонилась к Гарри, и Рон, всё ещё хмурившийся, тоже придвинулся поближе. — А что, если скажем: все, кто хочет, встретимся в первый октябрьский выходной в Хогсмиде и обсудим это дело? — Почему там, а не в школе? — спросил Рон. — Потому что, — сказала Гермиона, снова взявшись за рисунок Китайской жующей капусты, который копировала из книги, — потому что Амбридж вряд ли обрадуется, если узнает, что мы задумали. — Это верно, если бы всё продолжалось так, как описано в книгах и не состоись этот Суд, боюсь, мадам костьми бы легла, чтобы не допустить возникновения такого кружка, — вздохнул Флитвик. — Кроме того, у меня есть подозрения, что у неё успели появиться осведомители, которые сдали бы вас при первой возможности и всех, кто оказался бы втянут в эту историю, как минимум, исключили бы из Хогвартса… * * * Гарри с нетерпением ждал вылазки в Хогсмид, но кое-что его беспокоило. С начала сентября, с тех пор, как Сириус появился в камине, о нём не было ни слуху ни духу. Гарри знал, что они рассердили его, попросив больше не рисковать, и всё же иногда пугался, что Сириус наплюёт на осторожность и заявится снова. И как им быть, если здоровенный чёрный пёс подбежит к ним в Хогсмиде прямо на глазах у Драко Малфоя? — Ну, такого я бы делать не стал, — сказал Сириус, когда все уставились прямо на него. — Мне и без того основательно досталось на орехи и от Молли, и от Альбуса, за то, что я тогда побежал провожать Гарри на вокзал… «Мы все за тебя беспокоимся, делаем всё, что в наших возможностях, чтобы со временем доказать твою полную невиновность во всех преступлениях, в которых тебя обвиняют, сделать это так сразу не удастся, а если ты дополнительно будешь нарушать домашний режим, то этим только ещё больше усугубишь и без того крайне не простую ситуацию»… — передразнил он кого-то и опять сжал губы. — Но ведь это всё правда… — робко сказала Молли. — Да, при данных обстоятельствах… — вздохнула Амелия. — Но ещё до этого можно было решить проблему… не скажу, легко, но это было возможно. Большинство узников Азкабана — кроме тех, кто заключён на низших уровнях — имеет право в любой момент подать жалобу в Визенгамот, с требованием пересмотреть его дело, настоять на применении в его отношении Веритасерума или Легилименции, и по закону никто не посмел бы отклонить эту жалобу. Почему Сириус этого не сделал? — некоторые переглянулись: между слушаниями старший из братьев Блэков проводил много времени с суровой дамой, которая в такие моменты казалась… более человечной, доступной… Сьюзен неоднократно обращалась к Сириусу, как к дядюшке, а когда её спрашивали, почему, отвечала: «приучаю себя к этому». Регулус тоже был явно рад за брата. — Он, как мракоборец, пусть даже и начинающий, отлично об этом знал. — Я подал прошение, — ответил Бродяга. — Краучу, он тогда проводил плановую инспекцию, где-то через два года после моего заключения. — И? — Так он сначала не хотел в принципе брать у меня что бы то ни было, взял только после того, как сопровождающий напомнил, что это — явное нарушение… Но, едва развернув пергамент, порвал его в клочья. Больше я не стал… — Если бы Крауч дожил до этого дня… Я даже жалею, что его не вернули в этот мир, подобно лорду и леди Поттер, — процедила сквозь зубы Амелия. — За узника могут заступиться друзья… Ладно, я не думаю, что, даже если бы у мистера Люпина проснулась совесть… — Вы забываете, что я тоже считал Сириуса виновным, — вздохнул Ремус. — Но — даже если бы это было не так, кто бы стал слушать оборотня? — Но неужели у вас не было других друзей? — Вы забываете, что на тот момент была жива матушка, — сказал Регулус. — Она пыталась обращаться к властям, добиваясь пересмотра дела… Умоляла, чтобы Сириуса хотя бы перевели на другой уровень… И именно это, вкупе с совершенно оскорбительными отказами чиновников, и ускорило её кончину… — А вы после этого так набросились на портрет вашей матери? Не хорошо… — Портрет был создан… пристрастным мастером, и уже после завершения на него были наведены особые чары, которые сделали изображение совершенно невменяемым, — сказал Регулус. — Были разные пути снять с Сириуса все обвинения, почему этого не было сделано — не знаю. К сожалению, — Амелия нахмурилась, — даже наш Отдел ничего не мог сделать с этим… Но — незадолго до побега Сириуса я рассматривала это дело и хотела даже поднять его в Визенгамоте, но… — …я своим побегом убедил Департамент в том, что понёс наказание заслуженно и должен понести ещё более суровое, — вздохнул бывший узник Азкабана. — Нельзя же упрекать его за то, что ему охота проветриться, — сказал Рон, когда Гарри поделился с ним и Гермионой своими опасениями. — Ведь он в бегах уже два года — счастье, конечно, небольшое, но, по крайней мере, он был на воле, правда? А сейчас сидит взаперти с этим жутким эльфом. — Не следовало упоминать о домовиках, — покачала головой Августа. — Но в принципе… Безусловно, Сириус, по сути, сменил одну тюрьму на другую, правда, значительно более комфортабельную, но — опять же тюрьму. Не знаю, как его планировали оправдывать — если, безусловно, это входило в планы Альбуса — ведь он, когда ещё занимал пост в Визенгамоте, вполне мог бы поднять вопрос… — Но не думаю, что имеет смысл спрашивать Альбуса относительно того, почему он этого не сделал, — сказал Шеклболт. Большинство присутствовавших явно были с ним полностью согласны. Гермиона посмотрела на него с осуждением, но не ответила на выпад против Кричера. — Беда в том, — сказала она Гарри, — что пока Вол… Волдеморт — да успокойся, Рон, — не объявится, Сириус должен скрываться, так? В дурацком Министерстве не поймут, что Сириус невиновен, покуда не признают, что Дамблдор всегда говорил о нём правду. И когда эти дураки начнут ловить настоящих Пожирателей смерти, станет ясно, что Сириус не из них. Во-первых, на нём нет метки… — Это… — Долорес, никто не может никого наказывать за то, что не было сделано, — перебил свою бывшую наперстницу Фадж. — И, к сожалению, отсутствие Метки не всегда означает невиновность, — вздохнул Люциус. — Были такие Пожиратели, которые не получили это украшение, в последние два или три года Лорд заявил, что Метка — достояние тех, кто и в самом деле является Чистокровным Магом, Полноправным и Законным Носителем Великого Магического Дара, и это звание ещё необходимо подтвердить. В то же время я сам был знаком с несколькими молодыми идиотами, которые рисовали себе Метку — одни надеялись, что Пожиратели не станут их трогать только ради такого, не думая о том, что настоящая Метка носит строго определённую магическую ауру — другие в силу тех или иных причин не могли попасть в наш круг, а мечтали… Хотели показать, что они не менее круты… После Войны таких тоже арестовывали, правда, сидели они недолго, но… — Но — если бы Сириус пришёл к Тёмному Лорду? Если бы он был допущен в ваше общество? — Такая вероятность ничтожно мала, — сказал призрак. — Ещё в Хогвартсе было известно, что Сириус чурается древних ритуалов, готов чуть только не официально отречься от семьи и якшается со всеми подряд, независимо ни от чего, в том числе с маглорожденными, грязнокровками и Предателями… Хотя — да, если бы к нам пришёл представитель такого Рода… Он получил бы Метку наверняка. — Куда пойдём? — спросил Гарри. — В «Три метлы»? — Ну нет, — очнувшись, сказала Гермиона. — Там всегда битком народу и шумно. Я сказала остальным: встречаемся в «Кабаньей голове» — этот трактир не на главной дороге… По-моему, подозрительное место, но ученики туда обычно не ходят, и нас не подслушают. — На будущее: появление группы учеников, которые обычно не ходят в столь подозрительные места, как раз могут вызвать те самые подозрения, которых следует избегать при подобных разговорах, — сказал Сириус. Описание трактира вызвало у всех самые… выразительные гримасы. — Детям только по таким заведениям и шляться, — пробурчала Амелия. — Очень надеюсь, что в реальности вы будете обходить «Кабанью голову» третьей дорогой. Мало ли, кто и что там бывает, с чем вы могли там столкнуться… — Положим, Аберфорт не дал бы ребят в обиду, — сказал Альбус. И добавил, заметив недоверчивые взгляды в свою сторону: — А что такого? «Кабанья голова» уже давно принадлежит нашей семье и в настоящий момент там хозяйничает мой брат… Гарри вспомнил первый год и рассказ Хагрида о том, как он выиграл здесь драконье яйцо у незнакомца в капюшоне. «В «Кабаньей голове» встретишь много всякого чудного народа», — сказал он тогда. Гарри ещё удивился, почему Хагриду не показалось странным, что незнакомец прятал лицо, но теперь он увидел, что здесь, похоже, принято его прятать. У одного голова была вся обмотана грязными бинтами с щелью на месте рта, куда он вливал стакан за стаканом какую-то жгучую дымящуюся жидкость. У окна двое в капюшонах — и если бы они не разговаривали с сильным йоркширским акцентом, Гарри, пожалуй, принял бы их за дементоров. А в тёмном углу возле очага сидела колдунья в густой чёрной вуали, достававшей до туфель, и виден был только кончик её носа, поскольку выпирал из-под вуали. — Да, когда приходится ходить по подобным… заведениям, лучше делать это анонимно, — сказала Тонкс. — Не знаю, Гермиона, — пробормотал Гарри, когда они шли к стойке. Особенно его заинтересовала колдунья. — Тебе не приходит в голову, что под вуалью может прятаться Амбридж? — ДА Я В ЖИЗНИ НИКОГДА НЕ ОПУСКАЛАСЬ ДО ТОГО, ЧТОБЫ ХОДИТЬ ПО ПОДОБНЫМ ВЕРТЕПАМ! — возмутилась означенная особа. Гермиона кинула на неё оценивающий взгляд. — Амбридж меньше ростом. И если даже придёт сюда, она никак не сможет нам помешать. Я дважды и трижды перечла правила школы. Мы ничего не нарушили. Специально спросила профессора Флитвика, можно ли ученикам бывать в «Кабаньей голове», и он сказал «да», но очень советовал приходить со своими стаканами. Я просмотрела всё, что говорится об учебных кружках и группах домашних заданий, — они разрешены. Просто не стоит, по-моему, делать это демонстративно. — Ну да, — сухо подтвердил Гарри, — тем более что ты затеваешь не группу по домашним заданиям. Из задней комнаты к ним подошёл бармен, склочного вида старик с длинными седыми волосами и бородой. Он был высок и худ и показался Гарри смутно знакомым. — Учитывая, что я за месяц до этого показывал тебе этого типа на колдографии, — буркнул из своего угла Грюм. — А в молодые годы они с Альбусом были чрезвычайно похожи. — Знаете что? — Рон окинул бар восторженным взглядом. — Мы можем заказать здесь всё, что захотим. Старикан подаст нам что угодно, ему плевать. Я всегда хотел попробовать огненного виски. — РОНАЛЬД БИЛЛИУС УИЗЛИ! — возопила Молли. — И такого студента вы назначили старостой?! — возмутилась Нарцисса. — Безусловно, Рон безалаберен, но такого я от него никак не ожидала, — поджала губы МакГонагалл. — Но этого не было… — Тем не менее, если подумать, то ты вполне способен на такое, — сказал Билл. — Ты же староста! — возмутилась Гермиона. — Ах, да. — Улыбка его погасла. — Так кто, говоришь, собирался прийти? — Гарри сковырнул ржавую крышку с бутылки и сделал глоток. — Да два-три человека. — Гермиона взглянула на часы и с нетерпением обернулась к двери. — Я просила их прийти в это время, и место они должны знать… О, смотрите, это, наверное, они. — Что-то у меня возникли сомнения в том, что речь шла именно о двух-трёх людях… — сказал Флитвик, глядя на Гермиону в упор. — Ну, если бы я и в самом деле вела переговоры, то постаралась бы привлечь как можно больше людей, — признала та. Дверь распахнулась. Сноп пыльного солнечного света разрезал комнату надвое и потух — дверной проём загородила целая толпа. Первыми вошли Невилл с Дином и Лавандой, за ними сразу — Парвати и Падма Патил вместе с Чжоу (желудок у Гарри сделал сальто) и одной из её вечно хихикающих подруг, потом одна и с мечтательным видом, словно забрела сюда случайно, Луна Лавгуд; потом Кэти Белл, Алисия Спиннет и Анджелина Джонсон, Колин и Деннис Криви, Эрни Макмиллан, Джастин Финч-Флетчли, Ханна Аббот, девочка из Хаффлпаффа с длинной косой — Гарри не знал её имени; три парня из Рейвенкло — насколько помнил Гарри, их звали Энтони Голдстейн, Майкл Корнер и Терри Бут; Джинни, а за ней высокий курносый блондин, в котором Гарри узнал игрока команды Хаффлпаффа. Замыкали процессию Фред и Джордж Уизли со своим другом Ли Джорданом — у всех троих были большие бумажные мешки с товарами от «Зонко». — Два-три человека? — севшим голосом передразнил Гарри. — Два-три человека? — И как фамилия этой вашей вечно хихикающей подруги?! — запела Амбридж, обращаясь к Чжоу. — Все перечисленные могут считать себя… — …обладателями дополнительной денежной суммы, которую им выплатит экс-преподавательница ЗоТИ и несостоявшийся Инспектор Хогвартса Долорес Амбридж за действия, идущие вразрез с законом, и, к тому же, направленные, как я подозреваю, на наказание тех событий, которые не произошли и не произойдут, — холодно сказала Амелия. — Размер штрафа будет определён позже. Пока же я напоминаю — ВСЕМ! — что сейчас мы читаем — и слушаем — о тех событиях, которые не произошли в действительности, но которые могли быть спровоцированы тем, что успело произойти до данного Суда. Ни о каких наказаниях или даже предупреждениях не может быть и речи. — Но это же прямой бунт… — Мадам, здесь уже было сказано: несмотря на то, что обычно ученики никогда не посещали «Кабанью Голову», официально это не запрещено. Студентам не запрещено проводить время вместе. Не запрещено даже обсуждать процесс обучения, школьную программу и даже действия преподавателей. Разрешены даже кружки, представьте себе такое. К тому же, где конкретно в перечне студентов вы заметили бунт? — подняла бровь Амелия. — Не говоря уже о том, что, напоминаю, мы говорим о тех событиях, которые не состоялись, — добавил Шеклболт. — А вот вы пытались угрожать вполне реальными наказаниями, что противопоказано. — Ну, идея оказалась привлекательной, — радостно сообщила Гермиона. — Да, вот ещё что, мисс Грейнджер, — сказала Амелия, обращаясь к девочке. — Безусловно, я всё помню… Но в книге описана ещё одна ваша ошибка, и довольно серьёзная, на мой взгляд… — Какая? — Подобно присутствующим, я получила представление о вашем характере. Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы, говоря Гарри о двух-трёх людях, изначально кривили душой, отлично зная, что придёт значительно больше. — Но так же лучше… — Не совсем. Да, Гарри в глубине души был готов учить Защите — но только вас двоих. Безусловно, привлечение других… Но — вы назначили эту встречу, не спросив самого Гарри, готов ли он к этому, просто поставив друга перед фактом: вот, я провела переговоры, теперь эти люди ждут, что ты придёшь, скажешь то-то, сделаешь то-то… Вы приняли решение за него, лишив друга возможности вам возразить, просто выкручиваете ему руки. Вы обманули — и заведомо — о численности людей, которых вы пригласили на эту встречу. И, если бы это произошло на самом деле, если бы… Мы ведь ещё не знаем, чем должна была закончиться эта встреча, мне сразу не понравилось, где вы собираетесь, человек в бинтах и дама под вуалью вызывают у меня подозрения… Но — что будет, если там и в самом деле окажется Долорес? Или другие агенты министерства? Несмотря на то, что инициатором встречи были вы, пострадал бы именно мастер Поттер, именно его сочли бы подстрекателем и главарём студенческого бунта. На будущее, если в нём возникнут обстоятельства, побуждающие вас к подобным действиям — учтите эти ошибки, чтобы не пришлось за них расплачиваться слишком дорогой ценой. — Амелия… — Да, этого не было. Но — на будущее. …Гарри оцепенело наблюдал, как гости, весело болтая, разбирают пиво и достают из мантий монеты. Он всё ещё не мог поверить, что собрались тут ради него, и вдруг, похолодев, подумал: от него ждут речи. — Вы выставили друга дураком, мисс Грейнджер. Вернее — выставили бы дураком. — Почему сразу дураком? — Не все умеют импровизировать в подобной ситуации, — объяснила леди Лонгботтом. — Гарри — не самый лучший оратор, как мне кажется. Снейп развёл руками, достал из кармана лист пергамента и внёс в него очередной пункт. — Готовься, — шепнул Гарри Блейз. — Мастер возьмётся за тебя после этого… — Словно он не взялся за меня сразу же после составления Контракта, — пробурчал Поттер. — Зелья, менталистика… — впрочем, по лицу юного гриффиндорца было заметно, что он отнюдь не жалеет ни о чём, хотя начавшаяся недавно оклюменция его серьёзно напугала. — Ладно, наверное, риторика тоже не помешает… Единственное… Подросток посмотрел на Дафну и родителей, словно прикидывая, хватит ли ему времени для полноценного общения с ними. Впрочем, судя по письмам лорда Гринграсс, последний был отнюдь не против завязавшейся дружбе его дочери с наследником Рода Поттер и не возражал, если она перерастёт в нечто большее, но — его бы больше всего удовлетворил образованный молодой человек… А поскольку Дафна ему очень нравилась… И ей самой отнюдь не претило, когда Гарри начинал говорить о своих занятиях у Снейпа… Он повернулся к Гермионе: — Что ты им наговорила? Чего они ждут? — Я же тебе сказала: просто хотят тебя послушать, — успокоила его Гермиона. Но Гарри продолжал испепелять её взглядом, и она торопливо добавила: — От тебя пока ничего не требуется, я сперва сама скажу. — Вот это правильно. Хотя, с другой стороны, ещё не известно, что вы «планировали» сказать. — Привет, Гарри, — сияя, сказал Невилл и сел напротив. Гарри улыбнулся в ответ, но ничего не сказал — во рту у него пересохло. Чжоу только улыбнулась и села справа от Рона. Её подруга, кудрявая рыжеватая блондинка, не улыбалась, она наградила Гарри недоверчивым взглядом, словно говоря: моя бы воля, я бы вообще сюда не пришла. — Это верно, — вздохнула Чжоу, глянув на свою соседку, которая была не так весела, как её описывали. — Мариэтта… Её мама служит в Министерстве и она сама туда собирается, и всячески… Одним словом, когда мы вернулись с каникул, она высказывалась в твой адрес ещё более негативно, чем Шеймус, — пояснила она Гарри. Мариэтта поджала губы, было видно, что, хотя она и изменила своё отношение к Гарри, но в своей предвзятости не раскаивается и продолжает находиться на стороне официальных властей. — …Так, — сказала Гермиона; от возбуждения её голос звучал выше обычного. — Ну, значит… Теперь всеобщее внимание было приковано к ней, хотя ребята то и дело поглядывали на Гарри. — Так вот… хм… вы знаете, зачем мы собрались. Так вот… у Гарри возникла идея… То есть (Гарри свирепо посмотрел на неё) у меня возникла идея, что тем, кто хочет учиться защите от Тёмных искусств, было бы полезно… То есть по-настоящему ей учиться, а не той ерунде, которую преподносит Амбридж… — Голос её зазвучал сильнее и увереннее. — Потому что это никакая не защита, а пустые разговоры. («Вот именно», — сказал Энтони Голдстейн, и Гермиона заговорила ещё смелее.) Ну, и я подумала, что стоит взять это дело в свои руки. — Искоса взглянув на Гарри, она продолжала: — В смысле, учиться защите как следует, не теоретически, а настоящими заклинаниями… — Министерская программа… — Министерская программа, мадам Амбридж, потерпела сокрушительный крах, — отрезала мадам Марчбэнкс. — Вам это следовало заметить ещё в сентябре, когда этот Суд едва начался. И иного завершения этот кошмар получить не мог, своими действиями вы планомерно толкали студентов к бунту и едва ли, не возникни данной ситуации, до конца года в Хогвартсе осталась бы хотя бы половина учащихся старше третьего курса. Я начинаю подумывать о том, что вы входите в число тех самых Пожирателей, не удостоенных Метки, о которых здесь говорил лорд Малфой. — Простите, но об эту особу оригинал не стал бы пачкать свою магию, — фыркнул призрак. — Разве вы не видите, что, кичась собственной чистотой и… Мадам стремительно приближается к пропасти? — Но сдать защиту от Тёмных искусств на СОВ ты, надеюсь, тоже хочешь? — сказал Майкл Корнер. — Конечно хочу. Но не только. Я хочу действительно овладеть защитой, потому что… потому что… — она набрала в грудь воздуха, — потому что лорд Волдеморт вернулся. Реакция была мгновенной и предсказуемой. Подруга Чжоу взвизгнула и пролила на себя пиво, Терри Бут вздрогнул, Падма Патил поёжилась, а Невилл как-то странно тявкнул и попытался выдать это за кашель. Все при этом выжидательно уставились на Гарри. — Такой, по крайней мере, план, — сказала Гермиона. — Если хотите участвовать, надо решить, как нам это… — Где доказательство, что Вы-Знаете-Кто вернулся? — воинственным тоном сказал светловолосый игрок Хаффлпаффа. — Ну, Дамблдор в это верит, — ответила Гермиона. — Хочешь сказать: ему верит? — Он кивнул на Гарри. — А ты кто такой? — грубо осведомился Рон. — Захария Смит. И по-моему, мы вправе услышать, почему он решил, что Сами-Знаете-Кто вернулся. — Слушай, — вмешалась Гермиона, — вообще-то мы не для этого тут собрались. — Ничего, Гермиона, — сказал Гарри. До него только что дошло, почему здесь столько народа. Гермионе следовало этого ожидать. Некоторые из них — может быть, большинство — пришли, чтобы услышать историю от него самого. — К сожалению, бывают моменты, когда соображать нужно быстрее, — сказал Джеймс. — А то встретишься где-то с опасным Пожирателем, он успеет применить к тебе пару проклятий, прежде, чем до тебя «дойдёт». — Вообще-то, в опасной ситуации Гарри находил правильное решение — то, которое казалось ему правильным — достаточно быстро, — возразила Лили. — К сожалению, твоя оговорка… — С другой стороны, Гермиона, привыкшая, вроде, соображать быстрее, тоже в «этот» раз чего-то не учла. — Почему я решил, что Сами-Знаете-Кто вернулся? — сказал он, глядя Захарии в глаза. — Я его видел. Дамблдор рассказал всей школе, что произошло в прошлом году, и если вы ему не поверили, то не поверите и мне. А я не собираюсь тратить день на то, чтобы убеждать вас. Все слушали его, затаив дух. Ему показалось, что даже бармен навострил уши. Он вытирал тряпкой всё тот же стакан, чем ещё больше его пачкал. Захария не был удовлетворён: — В прошлом году Дамблдор сказал только, что Седрика Диггори убил Сами-Знаете-Кто и что ты принёс его тело в Хогвартс. Без подробностей. Как именно убили Диггори, он не сказал, а нам хотелось бы знать… — Если вы пришли послушать, как именно убивает Волдеморт, то ничем не могу быть полезен, — сказал Гарри. Нервы его последнее время были на пределе, и сейчас он опять вспылил. Он избегал смотреть на Чжоу и не сводил глаз с агрессивного лица Захарии. — Не хочу говорить о Седрике Диггори, ясно? Так что если ради этого явились, можете убираться. — Безусловно, это «было» несколько грубовато, но, с другой стороны, нежелание говорить об… этом, можно понять, — вздохнула леди Лонгботтом. — Далеко не уверен, что в аналогичной ситуации тоже стал бы разглагольствовать, — тихо сказал тот, о ком так не хотел говорить Гарри в той сцене. — Очень тяжело… Он рассерженно взглянул на Гермиону. Это она виновата: решила сделать из него какое-то чудо-юдо, и все повалили слушать диковинную историю. Однако никто не ушёл, даже Захария Смит, хотя продолжал недоверчиво смотреть на Гарри. — Так вот, — сказала Гермиона тонким голосом, — я говорю: если хотите учиться защите, тогда надо решить, как мы это устроим, как часто будем встречаться и где. — Об этом стоило подумать раньше. А что, если в Хогвартсе не обнаружится такого места, где вы могли бы заниматься, не привлекая излишнего внимания? Не собирались же вы каждый раз спускаться в Тайную Комнату, — покачала головой Нарцисса. — Это правда, что ты можешь вызвать Патронуса? — спросила девочка с длинной косой. Заинтересованный шепоток среди слушателей. — Да, — с некоторым вызовом сказал Гарри. — Телесного Патронуса? У Гарри что-то шевельнулось в памяти. — Ты, случайно, не знаешь мадам Боунс? — спросил он. Девочка улыбнулась: — Она моя тётя. Я Сьюзен Боунс. Она рассказывала мне о слушании в Министерстве. — И что вы такого тогда говорили, Амелия? — поинтересовался Джеймс, глядя на смущённую женщину. — Если в двух словах — была крайне недовольна тем позорищем, которое устроил тогда Корнелиус, и что это, к сожалению, наверняка будет иметь крайне неприятные для всех последствия, — ответила она. — И говорила ещё, что, пока такие, как Корнелиус и Долорес остаются в Министерстве, ей о политической карьере и задумываться не следует. Я бы сама ушла со своего поста, если бы у меня была достойная кандидатура преемника… Так это правда? Ты вызвал Патронуса-оленя? — Да. — Ёлки! — воскликнул Ли. — А я и не знал! — Мама велела Рону не болтать об этом, — объяснил Фред, улыбнувшись Гарри. — Сказала, что ты и так не обделён вниманием. — Просто удивительно, как у Рональда хватило ума хоть раз послушать хорошего совета. — Это точно, — буркнул Гарри, и кое-кто засмеялся. Колдунья в вуали чуть передвинулась на стуле. — И ты убил василиска мечом из кабинета Дамблдора? — спросил Терри Бут. — Ну… убил, да. Джастин Финч-Флетчли присвистнул, братья Криви обменялись испуганно-восхищёнными взглядами, а Лаванда Браун тихо сказала: «Ух». Гарри чувствовал, что краснеет, и старательно избегал смотреть на Чжоу. — А на первом курсе, — объявил Невилл, — он спас филологический камень от… — Философский, — прошипела Гермиона. — Да, от Вы-Знаете-Кого, — закончил он. Глаза у Ханны Аббот сделались круглыми, как галеоны. — Не говоря уже о всех заданиях, с которыми он справился на Турнире Трёх Волшебников в прошлом году, — сказала Чжоу. (Гарри невольно взглянул на неё — Чжоу смотрела на него и улыбалась, его желудок снова сделал сальто.) — Одолел дракона, русалок, паука… Пронёсся почтительный шумок. Гарри внутренне сжался. Он изо всех сил старался придать лицу такое выражение, чтобы оно не показалось самодовольным. Из-за её похвалы ему стало гораздо труднее сказать то, что он должен был сказать непременно и даже дал себе в этом клятву. — Слушайте, — и все сразу смолкли. — Я не хочу изображать тут скромность и вообще ломаться… но мне очень сильно во всём этом помогали. — С драконами — нет, — живо откликнулся Майкл Корнер. — Ты шикарно летал. — Ну… допустим. — Гарри чувствовал, что отрицать это было бы ребячеством. — И летом никто не помогал тебе прогнать дементоров, — сказала Сьюзен Боунс. — Да, — сказал Гарри. — Да. Ладно. Кое-что действительно я сделал без посторонней помощи, но я вот что хочу сказать… — Хочешь отвертеться и не показывать нам своих номеров? — сказал Захария Смит. — У меня мысль, — вмешался Рон прежде, чем Гарри успел ответить. — Может, тебе заткнуться? Наверное, сильнее всего подействовало на Гарри слово «отвертеться». Во всяком случае, сейчас он смотрел на Захарию так, как будто больше всего на свете хотел заехать ему по физиономии. Захария покраснел, но не унимался: — Мы пришли у него поучиться, а он объясняет нам, что на самом деле ничего не умеет. — Он этого не говорил! — рявкнул Фред. — Гарри, скромность, безусловно, красит человека, но не до такой же степени, — пожурил его отец. — Безусловно, понимаю, что ты растерялся в такой ситуации, но всё равно следует всегда здраво оценивать ситуацию. Да, где-то в чём-то тебе повезло, но везение не возникает на ровном месте. Я надеюсь, что в реальности ты станешь значительно более уверенным в себе молодым магом. — Но нельзя становиться и излишне самоуверенным, — сказала мадам Марчбэнкс. — Впрочем, я не думаю, что последнее вам грозит, полагаю, родители и Наставник помогут вам найти золотую середину. — …Дело говоришь! — рявкнул Эрни Макмиллан, чьей реплики Гарри давно дожидался. — Я считаю, это важно, наверное, поважнее всего остального в нынешнем году, важнее даже, чем СОВ! — Он грозно оглядел компанию, словно ожидая криков «нет!». Но все молчали. — Я лично не могу понять, почему в такое критическое время Министерство навязало нам эту никчёмную преподавательницу. Ладно, оно не желает признать, что Сами-Знаете-Кто вернулся, но подсовывать нам учителя, который намеренно не даёт овладеть защитными заклинаниями… — Мы думаем, Амбридж не позволяет нам учиться защите от Тёмных искусств потому, — сказала Гермиона, — что у неё возникла безумная идея, будто… будто Дамблдор хочет организовать из учеников личную армию. И выставить её против Министерства. — Бред. Если бы я захотел, я мог бы свергнуть Корнелиуса даже после того, как меня выставили из Визенгамота, даже не прибегая к своему Ордену, у меня и вне его есть достаточно друзей, которые вплоть до относительно недавнего времени настаивали на том, чтобы я выставил свою кандидатуру при следующих выборах Министра… Почти все были огорошены этой новостью — все, кроме Луны Лавгуд, которая пропищала: — Похоже на то. Ведь у Корнелиуса Фаджа есть личная армия. — Что? — изумился Гарри, ошеломлённый этой неожиданной информацией. — Да, у него своя армия Гелиопатов, — торжественно объявила Луна. — Не может быть! — сказала Гермиона. — Может, — отрезала Луна. — Кто такие Гелиопаты? — недоумённо спросил Невилл. — Духи огня. — Выпуклые глаза Луны ещё больше расширились, отчего вид у неё стал ещё более безумный, чем всегда. — Огромные пылающие создания, они носятся по земле и сжигают всё перед собой, и… — И они не существуют, Невилл, — насмешливо вставила Гермиона. — Нет, существуют! — рассердилась Луна. — Извини, но где доказательства? — Есть сколько угодно свидетелей. А если ты такая ограниченная, что пока тебе не сунут под нос… — На будущее, мисс Грейнджер: гелиопаты существуют в действительности, — сказала леди Лонгботтом. — Правда, они обитают в основном в южных широтах, но встречаются и в северных, их достаточно много в Исландии, Большие Шетландские острова тоже могут похвастаться наличием этих тварей, из-за которых маглы так до сих пор и не открыли для себя эти территории… Посмотрите географический справочник, пусть даже магловский, там должны быть обозначены области, где расположены крупные гейзеры и активные — хотя бы относительно — вулканы, там можно встретить колонии гелиопатов. Хотя, с другой стороны, подчинить их своей воле способен исключительно Маг-Огневик не слабее третьей степени. — Маг-Огневик? — Есть такие Стихийные Маги, к сожалению, их очень мало, в Европе зафиксировано только несколько магов Земли и Воздуха, не самых сильных, а в основном стихийники живут в Азии, Африке и Южной Америке… Да, кстати, хорошо, что я вспомнила — мне недавно написал маг Уорнер Симмонс, из Лос-Анжелеса, он хочет проверить, не является ли Невилл Магом Земли… На каникулах мы должны с ним встретиться. — И в случае положительного результата тестирования одним стихийником в Европе станет меньше… — вздохнул кто-то. — Вовсе нет. Симмонс давно уже планировал перебраться в Англию, так что… Так вот, маги, о которых я говорю, способны подчинить себе соответствующую стихию, правда, среди них существует определённый ранжир — к примеру, слабенький маг Воды способен лишь очистить загрязнённый водоём или незначительно — совсем незначительно — изменить его русло, температуру… А сильный — вывести на поверхность подземные воды, заставить растаять огромные айсберги, заставить водопады изменить направление и не ниспадать, а восходить на уступы… Сильные маги способны также подчинять себе даже соответствующих элементалей, вроде тех же гелиопатов… Но — Корнелиус не может являться Стихийником, или он ещё лучший актёр, чем мы все предполагали. — Мерлин меня упаси от такого! — замахал на старую леди руками несостоявшийся предводитель армии огненных элементалей. — …Теперь давайте решим где. Это оказалось труднее. Все молчали. — В библиотеке? — предложила Кэти Белл. — Не думаю, что мадам Пинс будет в восторге, если мы займёмся там заклинаниями, — сказал Гарри. — УБЬЮ НА МЕСТЕ И ПЛЕВАТЬ НА АЗКАБАН! — Может, в пустом классе? — предложил Дин. — Ага, — сказал Рон, — Может, МакГонагалл пустит в свой, пускала же Гарри, когда он практиковался перед Тремя Волшебниками. Но Гарри был почти уверен, что на этот раз МакГонагалл не проявит гостеприимства. Хотя Гермиона сказала, что учебные кружки и группы по домашним заданиям разрешены, такой кружок вполне могут счесть бунтарским. — Сомнение более, чем справедливое. Это значит ещё больше обострять конфликт с Министерством, что было бы несколько преждевременно и потому крайне нежелательно, — согласилась преподавательница трансфигурации. — Но посоветовать кое-что могла бы. — Ладно, попробуем что-нибудь придумать, — сказала Гермиона. — Когда решим насчёт времени и места первого занятия, всех оповестим. Она порылась в сумке, достала перо и пергамент и помешкала, словно собираясь с духом перед тем, как сделать важное заявление. — Хорошо бы, все написали свои имена, чтобы мы знали, кто присутствовал. И ещё я думаю, — она сделала глубокий вздох, — нам не стоит кричать об этом на каждом углу. Так что, если вы подпишетесь, это значит, вы обязались не говорить о наших планах ни Амбридж, ни остальным. — А вот это чрезвычайно опасно! — заметила Амелия Боунс, глядя на девочку. — Почему? Разве в данной ситуации мы не должны были обезопасить себя? — Безусловно, меры предосторожности принять следовало, — согласилась женщина. — Но, к сожалению, в любом обществе может появиться предатель, как бы вы помешали тому, кто пожелал бы нарушить договор, отнести этот список Амбридж или её союзникам? — У меня нет привычки разбрасывать вещи где попало, и уж тем более, такие важные! — Всё равно такая бумага не довела бы вас до добра. Фред сразу взял перо и с удовольствием расписался, но Гарри заметил, что перспектива внести себя в список кое-кого не обрадовала. — Э-э, — протянул Захария, не взяв пергамент, который протягивал ему Джордж. — Эрни мне скажет, когда собираемся. Но Эрни и сам не решался подписаться. Гермиона вздёрнула брови. — Понимаешь… мы — старосты. Если список найдут… ты же сама сказала: если Амбридж прознает… — Ты минуту назад согласился, что это самое важное в нынешнем году, — напомнил ему Гарри. — Я… да. Да, я так считаю… Просто… — Эрни, ты правда думаешь, что я буду оставлять его где попало? — язвительно спросила Гермиона. — Нет. Конечно нет. — Эрни немного успокоился. — Ну, конечно, я подпишу. Было заметно, что в данном споре большинство взрослых магов поддерживают скорее Амелию и Эрни, чем Гермиону. Гарри молчал, чтобы не расстраивать подругу, но ему эта идея со списком тоже не нравилась. — …Этот Захария — хмырь, — сказал Рон, злобно глядя в спину удалявшегося Смита. — Мне он тоже не очень нравится, — сказала Гермиона. — Понимаешь, он слышал, как я сговаривалась с Эрни и Ханной у стола Хаффлпаффцев, и тоже захотел прийти — что я могла сделать? Но чем больше народу, тем лучше. Вот и Майкл Корнер с друзьями не пришёл бы, если бы не гулял с Джинни… — Серьёзно? — спросил Блейз. — Нет, в шутку! — ответила девочка. — Майкл — хороший друг, но я никогда не рассматривала его, как… Понимаешь. Тут тебе ревновать нечего. — Майкл Корнер — это который? — свирепо спросил Рон. — Черноволосый. — Он мне не понравился. — Тоже мне, удивил, — пробормотала Гермиона. — Братьям часто не нравятся парни сестёр, — развёл руками Шеклболт. — Когда моя сестра завела себе… Так мы с братьями ей такие сцены устраивали… Но, к счастью, парень в итоге оказался вполне вменяемым и мы хорошо общаемся. — А почему он вам не понравился? — полюбопытствовал Билл. — Он белый. До этого мы не вводили в семью белых магов, — развёл руками афро-англичанин. …Гермиона скосилась на Гарри и вполголоса, чтобы не услышал Рон, призывавший проклятья на голову Корнера, сказала: — Оставим в покое Майкла и Джинни. А что у тебя с Чжоу? — В каком смысле? Внутри у него будто вскипела и поднялась вода, лицо вспыхнуло, несмотря на холод. Неужели всё это так заметно? Гермиона слегка улыбнулась: — Просто глаз с тебя не сводила. Гарри никогда прежде не замечал, как красива деревня Хогсмид. — Мне что, можно уже начать ревновать? — в один голос спросили у несостоявшейся парочки Седрик и Дафна. Гарри и Чжоу дружно замотали головами. — Не спорю, Гарри интересный молодой человек, — сказала китаянка, — но… Между нами возможна лишь дружба, не более того. — Аналогично, — ответил Гарри. — И потом, не хочу я отбивать девушек у друзей…