***
Дафна не могла находиться в этой удушливой комнате, в этом чёртовом доме ещё хоть минуту. Хорошо, что она не должна была. Потому что её ждали. Вероятно, не так быстро, но Дафне так хотелось к кому-то, кто не будет следить за каждым её шагом, оценивать, насколько она правильная светлая, и уж тем более осуждать за невинные желания и неравнодушие, которое — просто для справки! — как раз должно иметься в наличии у стражей света. Прогулка на свежем воздухе усмирила её гнев, но справиться с обидой оказалось сложнее. Однако, увидев Варсуса, Дафна решила, что всё это не так уж и важно. Она замерла в нерешительности, осматривая освещённую солнцем фигуру, и дышать впервые за эти мучительно-долгие дни стало легче. Светлая корила себя за эту маленькую слабость, но всё равно, быстро подавшись вперёд, прильнула к пастушку, сжимая его руками так сильно, что даже стала опасаться, что сделает больно. Тёмный едва успел отодвинуть дарх, чтобы избежать его столкновения с чужим телом. — Я думала, ты… — сбивчиво пробормотала Дафна ему в футболку. — От меня так просто не избавиться, — растерянно сказал пастушок, осторожно поглаживая её спину. Дафне хотелось стоять так ещё минуту — всего одну, потому что её пугало то, каким приятным казался этот тактильный контакт. В голове вспыхнуло буслаевское «Или ты только и мечтаешь оказаться в его объятьях?» Дафна крепче вцепилась в ткань футболки. Варсус был тёплым. И это было такой отвратительно-глупой мыслью. Как будто он мог оказаться каким-то ещё, подумала светлая, отстранившись. Как будто живые тела бывают другими. — Так ты не злишься на то, что я предложила тебе участвовать в моём провальном плане? — не выдержала девушка, сцепив внизу руки. Варсус слегка нахмурился, словно это даже не приходило ему в голову. — Разве можно злиться на давнюю подругу? — вмешался стоявший неподалёку Адонис. Дафна наконец-то обратила на него внимание, задумавшись, почудилось ли ей недовольство её персоной. — Всё в порядке, — ответил Варсус. — Пойдём в дом? Я пока не совсем готов к долгим прогулкам. Дафна ещё раз окинула взглядом Адониса, давя в себе вопрос о том, что он здесь делал. Она уже достаточно наговорила за сегодня. Не стоило обижать того, кто вообще не имел отношения к её проблемам. Несколько успокоившись, она даже поняла, что тёмный уже не раздражал её так сильно. Конечно, она предпочла бы поговорить с Варсусом один на один, но так было даже лучше. Мефодию должно понравиться узнать, что она дивно проводила время в компании стражей мрака. — Хорошо, что у Варсуса есть ты, — наконец произнесла светлая. Адонис слабо улыбнулся на эту своего рода благодарность. — Похоже, мне пора, если вы способны не попасть в неприятности, пересекая двор, — внезапно для Дафны сказал он. И она, быть может, даже согласилась бы, как вдруг её осенила внезапная идея. Светлая смерила Адониса изучающим взглядом. — Я не буду возражать, если ты останешься, — протянула она и направилась в сторону дома. Тёмные непонимающе переглянулись и двинулись следом.Часть 24. Накопленные эмоции
12 марта 2024 г. в 19:02
Частые перемещения между прибежищем стражей света и миром людей были обыденностью и никогда раньше не казались такими обременительными.
Из Эдема Дафна вернулась днём ранее, несмотря на все заверения, что лучше бы остаться ещё ненадолго. Старательно спасавшие её руку от отравления мраком светлые не понимали такого рвения отправиться в лопухоидный мир, а прямо говорить им девушке не хотелось. Ей не нужно было, чтобы они воспротивились её скорейшему возвращению ещё больше. А Дафна была уверена, что именно к этому и привело бы её заявление, что она спешит покинуть Эдем из-за тёмного стража.
Прошло целых два дня, которые светлая никак не могла усидеть на месте. Очень не хватало мобильной связи или кого-нибудь, кто сказал бы, что она не совершила ужасную ошибку, оставив Варсуса. Постоянно крутившийся рядом и слишком беспокоившийся о её состоянии Мефодий раздражал. Дафна старалась глубже дышать и напоминала себе, что она светлый страж и её эмоции нерациональны, ей нужно думать правильно и мило улыбаться. Приходилось прикусывать язык и не выпускать рвущиеся наружу слова, от которых, она была уверена, почернело бы сразу несколько перьев. Казалось, она была готова посоревноваться в красноречии с Чимодановым из той давней истории с Зудукой, суперклеем и взрывчаткой, развернувшейся во времена пребывания на Большой Дмитровке.
В конце-то концов её отпустили, потому что не в силах удержать, и Дафна надеялась, когда она сможет ступить на знакомый московский тротуар, станет хоть немного легче. Она ведь была ближе. Она не могла и дальше позволять этому сжимающему в груди чувству вгрызаться в неё минута за минутой. Но почему-то её страх только стал осязаемее, острее. Дафна чуть с ума не сошла, пока ждала, когда хоть немного зарядится не вовремя решивший подвести её телефон. Первым её порывом, конечно, было наведаться к Варсусу домой, но она напомнила себе мыслить здраво и решила начать со звонка.
Всё время с возвращения она провела в каком-то тревожном состоянии, потому что её сердце глупо не хотело успокаиваться, пока она не увидит тёмного перед собой и не сможет заглянуть ему в глаза. Она боялась, что Варсус решит, что с него хватит её проблем, за решение которых ему приходится дорого платить.
И, если от посторонних стражей можно было скрыть причину её переживаний, внимательно следивший за ней Буслаев должен был всё понимать. Дафна чувствовала в его молчании что-то неясное, но не успевшая пока исцелиться до конца, бережно обмотанная повязкой рука горела тонкими нитями боли, в голове был туман от недосыпа и возможное недовольство Мефодия было сейчас не значительней валявшейся на столе пустой пачки пельменей. Дафна смотрела на неё отрешённо, массируя виски руками и подавляя неуёмное желание деть уже куда-нибудь свою энергию. Пока её возможности ограничивались только чашкой остывшего кофе, для которого не нашлось и ложки сахара.
Она сидела тут уже больше часа.
Солнце ещё отчего-то светило так ярко, напоминая об Эдеме. Дафне не нравилось. Именно сейчас всё было настолько не к месту.
Больше Буслаева девушку раздражал только Адонис. И это было едва ли не более нерационально, потому что она должна была просто чувствовать благодарность. Совершенно не хотелось копаться в своих запутанных эмоциях. Хотелось, чтобы её просто отпустило. Дафна была совсем вымотана, ослаблена клинком мрака и особенно — творившимся у неё внутри.
Когда на дисплее высветилось не покидающее её мысли имя, сердце пропустило удар, а после забилось сильнее. Светлая точно не могла сказать, почему.
По голосу Варсус в трубке казался вполне себе полным жизни и не винившим ни в чём Дафну. Вдруг словно враз уменьшилось незримое давление, и светлая будто наконец в полной мере осознала, какими тяжёлыми были её эмоции. Им совсем не место у неё внутри.
Тёмный сказал, что он в порядке, и спросил, как она, но этот совершенно обычный разговор почему-то хотелось вести в другом месте. Присутствие Мефодия в соседней комнате казалось лишним. Может, Дафна и подумала бы, что ей должно быть стыдно, но она была слишком сконцентрирована на звуках чужого голоса. Ей всё-таки нужно было скорее увидеть Варсуса, и она мысленно запрещала хоть кому-нибудь высказываться против.
Конечно, всё опять было не в её пользу. И светлой начинал надоедать такой порядок вещей. Разве она просила слишком много?
Узнавший подробности разговора Буслаев заявил, что теперь ничто не мешало им вернуться в Эдем. За те два дня в их поле зрения так и не показался Троил, а Мефодий утверждал, что поговорить им очень даже есть о чём, и жалел, что пропустил прошлую встречу со светлейшим. Он сам до конца не был уверен, как будет строиться этот диалог, но дело ли, когда с Лигулом приходится общаться больше, чем со своим непосредственным начальством?
Идею Дафна поддержала, добавив, что приводить свой план в действие Меф может один — не привыкать ведь, а она уже решила, где — с кем — будет находиться следующие несколько часов, и чуть не поругалась с Буслаевым, пытаясь донести свою точку зрения. Успеет она в Эдем. Не сегодня, так завтра. Встретиться с Троилом явно не было важней, да и говорить с ним после прошлого раза она желанием не горела.
— Как скажешь, — нарочито спокойно выдавил Мефодий, кивая, будто сам себе. — Если для тебя это важно, можем отложить до утра. И я иду с тобой.
Дафна заставила себя сделать глубокий вдох. Выдохнула. Вдохнула ещё раз. Она привыкла постоянно находиться с Буслаевым, но его присутствие сейчас в её планы не входило. Она не ребёнок, чтобы не оставлять её без присмотра.
Мефодий возмущался, что это опасно, особенно с тем, что происходит вокруг и с её состоянием. И в этом, очевидно, даже был смысл, не говоря уже о том, что даже златокрылые работают в двойках. Но у девушки в запасе имелся железобетонный аргумент, который явно не мог понравиться светлому.
— Если вдруг что, меня спасёт Варсус! — отрезала Дафна, отмечая искры недовольства в глазах Мефа. Её начинало заносить, и приходилось брать волю в кулак, чтобы сдержать внутри накопленное за последние дни, но она не могла даже не дополнить мысль: — Ты знаешь, что он может — он буквально уже это сделал, если ты не заметил! — и, возможно, тебе стоит признать, что настоящая причина, по которой ты хочешь за мной таскаться, — это твоя идиотская, бессмысленная, беспочвенная ревность, как будто кто-то только и ждёт, как бы меня украсть, — как будто я вообще похожа на что-то, что можно просто взять и утащить!
В запале Дафна забыла вовремя вдохнуть и вдруг поняла, что у неё кончается воздух. Она хотела ещё что-то сказать, но вынужденная пауза слегка остудила её, и девушка едва не прикрыла рот руками. Нахмурившись, она опустила взгляд в район грудной клетки Буслаева, не зная, что на неё нашло. Она не собиралась ни в чём упрекать. Она не должна быть такой злой, и всё нельзя было списать на стресс и недостаток сна.
— Я не… — начала было Дафна, вернув взгляд к лицу светлого, но осеклась, не зная, что должна была сказать, чтобы разрешить эту ситуацию.
— Не хотела? — язвительно осведомился Мефодий, тоже заводясь. — По-моему, нам обоим очевидно, что это неправда. Беспочвенная ревность, говоришь? Да, может, я боюсь тебя потерять, потому что люблю, но посмотри на себя — ты готова разругаться со мной из-за какого-то стража мрака и делаешь виноватым меня! Очнись! Он давно предал свет, и ничто не мешает ему воспользоваться тобой, а потом посмеяться со своим странным дружком! Не боишься, что для него ты вещь, которую он просто хочет в отместку отнять у меня? Или ты только и мечтаешь оказаться в его объятьях?
Резкий, звенящий звук как гром среди ясного неба раздался во вдруг воцарившейся тишине. Дафна ошарашенно смотрела на свою кисть, только что ударившую Мефодия по лицу. Она не понимала, как она могла до такого дойти. Было стыдно. Ладонь саднила. И светлая, как могла, заглушала в себе недооформленную, смутную мысль, что влепить Буслаеву пощёчину всё-таки было приятно.
— Прекрасно поговорили, — протянул Меф.
— Прости, я не должна была… — начала робкое Дафна, потянувшись к щеке стража.
Мефодий отпрянул, сверля её глазами.
— Нам просто нужно остыть, — попыталась продолжить светлая.
— Тебе нужно остыть, — отрезал Буслаев, направляясь в сторону выхода. — Если, конечно, Варсус не позволит тебе сделать что-то другое.
Стыд на миг даже затмил обиду, но теперь та разгорелась с новой силой. Как Мефодий мог быть настолько жесток к ней? Она такого не заслуживала. Дафна бросилась за Буслаевым и даже открыла было рот, чтобы сказать, что она об этом думает, но, уже распахивая входную дверь, светлый выплюнул:
— Поговорим, когда придёшь в себя и поймёшь, против кого воюешь. — В его глазах сверкало что-то недоброе. Кажется, его собственная обида. Он отвернулся, спеша скрыться из поля зрения, но во внезапном порыве снова встретился с Дафной глазами и чуть тише процедил: — Он никогда не будет по-настоящему любить тебя!
— Как будто я просила об этом! — рявкнула девушка захлопнувшейся двери. — Придурок!
Она была слишком зла, чтобы беспокоиться о перьях.