***
– Сэр, я получаю странный сигнал. Гамма-смена подходила к концу, и Кирк, проведя почти весь день на мостике, с трудом подавил зевок. – В чём дело, лейтенант? – спросил он, стараясь придать своему голосу профессиональный тон, и встал, чтобы немного размять ноги. Боунс оторвал бы ему голову, если бы узнал, что у него был всего один короткий перерыв за девять часов. Ухура дотронулась до своего наушника, будто одно это движение могло сделать сообщение более чётким. – Я не уверена, сэр. Но он определённо звучит как сигнал бедствия. – Сигнал бедствия? – Сонливость сняло как рукой. – Определите источник и попытайтесь ответить, лейтенант. Спок внимательно наблюдал, как капитан ходит по мостику, очарованный внезапной переменой в его поведении: в одно мгновение Кирк сидел развалившись в своём кресле, занимая его с лёгкостью и грацией льва, а в следующее – он уже был на ногах, готовый действовать в любой момент. Слишком часто вулканца посещала мимолётная мысль о мелдинге с таким динамичным разумом – каково было бы испытывать силу и мощь этого сознания напрямую? – Мистер Чехов, как далеко мы от планет класса М? Пока молодой навигатор обрабатывал цифры и значения, Спок позволил себе роскошь замечтаться, как сказал бы капитан. Он знал ответ ещё до того, как Чехов ответил, в конце концов, он мог бы сказать Джиму то же самое... Человек теперь опирался всем своим весом на спинку кресла энсина, и вулканец заметил, что его золотистая униформа задралась, обнажая едва заметный намёк на оголённую талию. Стряхнув зелёный румянец, Спок вернулся к созерцанию своей панели и со стыдом сделал мысленную пометку увеличить продолжительность медитации. – Мистер Сулу, двигайтесь в направлении ближайшей Солнечной системы, – коротко сказал Кирк, выпрямляясь. – Варп-3. Затем он встал прямо позади своего первого помощника – так близко, что вулканец мог чувствовать исходящее от него тепло – и положил руку на его панель. – Анализ, мистер Спок? – Недостаточно данных, сэр, – выпалил Спок, погружённый в вычисление шансов случайного соприкосновения их пальцев. Он обдумывал свой следующий шаг: должен ли он убрать свою руку? Или, может быть, сдвинуть её немного вперёд? Понимал ли капитан значение данного жеста? – Сэр, сигнал бедствия, похоже, поступает с шестой планеты, вращающейся вокруг карликовой звезды G, к которой мы сейчас приближаемся. – Ухура покачала головой с лёгкой гримасой. – Однако я не могу его расшифровать. Освободив Спока от пленительного магнетизма своего внимания, Джим скрестил руки на груди и уставился на неё тяжелым взглядом: – И вы абсолютно уверены, что это сигнал бедствия? Она помедлила, прежде чем ответить. – Да, сэр. Он читается как код 4-11. – Мистер Сулу, зафиксируйтесь на орбите планеты. Мы спускаемся.***
– Сэр, я с уважением отношусь... – Нет, мистер Спок. – Но, сэр, вы понимаете… Кирк остановился как вкопанный посреди транспортаторной и повернулся к своему первому офицеру с горящими глазами. – Я сказал нет, мистер Спок. Вулканец сжал губы в тонкую неодобрительную линию, пытаясь контролировать свою нежелательную эмоциональную реакцию на продолжающееся упрямство человека. – Не могли бы вы уточнить, почему, – настаивал он шипящим голосом, мимоходом заметив, как покраснели щёки Джима в пылу их спора. Рядом группа высадки – состоящая из Маккоя, Ухуры и трёх офицеров Службы безопасности – взяла (как и ожидалось) перерыв, чтобы обсудить то немногое, что они узнали о планете, готовясь к миссии. После совместных усилий Чехова и Скотти команде удалось сузить источник сигнала бедствия до семнадцати различных ключевых точек на поверхности, которые необходимо было исследовать. Пререкания капитана и коммандера давно стали частью рутины, поэтому никто не обращал на них внимания. – Это потенциально опасная миссия, – быстро прошептал Кирк сквозь стиснутые зубы с присущей ему страстью. – Я не стану рисковать жизнью своего первого помощника. И никогда бы не смог, подумал он. – Но вы рискнёте своей? – язвительно заметил Спок, тон его был резок. Он не был до конца уверен, сколько смешанного раздражения и беспокойства отразилось на его лице, но он не стал тратить силы на их подавление: лучше попытаться – потерпеть неудачу, как всегда – и заставить Джима признать, что его жизнь важна, что его жизнь должна быть защищена любой ценой. Он ведь был капитаном? Он был... Джимом. – Я второй по старшинству офицер – меня, очевидно, легче заменить. – Очевидно, – решительно сказал Джим. Он шагнул вперёд и немного повысил голос, миллионы разных образов пронеслись у него голове в ту же секунду: Спок истекал зелёной кровью – рана в боку почти задела его сердце; Спок смотрел на него поверх шахматной доски, призрак улыбки отразился на его губах, когда он уступил; Спок стоял внутри вулкана, закрыв глаза, ожидая своей смерти; Спок заперся в лаборатории, работая день и ночь без перерыва в попытке найти противоядие от яда, который распространялся по всему кораблю; Спок бредил, задыхаясь от чего-то, что было похоже на споры… – К счастью, это не вам решать, – наконец, заявил Кирк. Взгляд вулканца стал ледяным. – К счастью, сэр, это решают правила. – Он ещё сильнее выпрямил спину, что казалось невозможным, и приготовился цитировать пункты, которые давно выучил наизусть – пять целых и четыре десятых лет назад, если быть точным, когда понял, что служит человеку, особенно подверженному несчастным случаям. – В правилах конкретно говорится, что… – Я знаю, что говорится в правилах! – рявкнул Джим, разочарование придало его голосу мрачные нотки. Неужели этот дурак не помнит, что он, чёрт возьми, из вымирающего вида? – Почему ты не можешь просто... – Потому что это мой долг. – Потому что я видел, как ты умираешь, и я ничего не мог сделать, я не могу оставить тебя. Спок хотел сказать это, выплюнуть слова прямо капитану в лицо и заставить его извиниться за всё это: извиниться за своё безрассудство, за свою нелепую человечность и за привычку всегда ставить всех на первое место. Вместо этого он прикусил язык и просто добавил: – Как вашему первому помощнику и как вашему другу... Мне это позволено, Джим. Возможно, из-за его прозвучавшего имени – такого знакомого и всё же неожиданного вне уединения их кают – или из-за того, как голос вулканца смягчился, когда он сказал «друг», или из-за мольбы, скрытой за этими слоями правил и обязанностей; возможно, Кирк никогда не был в состоянии отказать Споку в чём-либо. Как бы то ни было, после нескольких яростных взглядов, посылаемых друг другу, капитан коротко кивнул. – Тогда ладно. Вам разрешено присоединиться к десанту, мистер. – Ладно, ребята! – послышался раздражённый голос Маккоя. – Теперь, когда мы разобрались с этим, как насчёт того, чтобы спуститься на чёртову планету и быстро со всем покончить? Мне надо быть в лазарете! Только тогда Джим понял, что стоит неуместно близко к своему первому помощнику: они зеркалили позу друг друга, наклонившись вперёд и скрестив руки на груди, словно пытаясь контролировать нежелательную реакцию. Он тут же отступил назад, бессознательно подняв руку, чтобы растрепать волосы. Спок обошёл его и расслабился. Откашлявшись, капитан встал на мигающую платформу и окинул суровым взглядом свою команду. – Мы готовы, Скотти! – решил он. – Пожелай нам удачи! – Да, сэр, – задумчиво сказал Скотти, – надеюсь, вам это не понадобится.***
Итак, сигнал бедствия был ловушкой. Оглядываясь в прошлое, Джим уже должен был это понимать. В последние годы это стало своего рода нормой, разве нет? Как только их частицы материализовались, они поняли, что были окружены не менее чем двадцатью индивидуумами, вооружёнными чем-то, что выглядело интересным сочетанием высокоразвитой технологии и практически доисторического оружия. Оказалось, что группа высадки приземлилась в центре многонаселённого города – хотя поблизости никого не было. Как будто их ждали. Экипаж даже не успел представиться, как их вынудили следовать за... охранниками? Полицейскими? Солдатами? – через пустующую улицу в такой же пустующий зал, откуда их привели в помещение, похожее на изолятор. Повсеместная тишина была зловещей; ещё более тревожной её делали отдалённые звуки голосов, передвигающегося транспорта и жизни. Они будто застряли на съёмочной площадке. Повсюду декорации, которые прячут то, что посторонние видеть не должны. Они подчинились, потому что были в меньшинстве и потому что таков был приказ капитана. Он не собирался терять члена экипажа из-за пустяка, из-за недоразумения. Так же, как и не собирался заканчивать то, что подходило под понятие «Первый контакт», перестрелкой. Ни за что на свете. Он был Джеймсом Тиберием Кирком, он пережил дерьма больше, чем кучка агрессивных аборигенов могла себе представить. Он собирался очаровать их до чёртиков и вернуть своих людей в безопасное место, на Энтерпрайз. Он знал, что Ухура уже настраивала универсальный переводчик, чтобы сделать понятным живой, шипящий язык, который, казалось, застывал в насыщенном кислородом воздухе, и он доверял её способностям достаточно, чтобы дать ей столько времени, сколько потребуется. И кроме того, нечто – искусственное нечто, как шёпотом указал Спок – сделало их фазеры и трикодеры бесполезными, так что у них не было другого выбора, кроме как подчиниться обстоятельствам. Не дожидаясь приказа, офицеры Службы безопасности во главе со своим шефом Сереной Джотто рассредоточились по периметру камеры, осматривая её стены в поисках слабых мест. Остальная часть команды собралась вокруг энергетического поля, наблюдая за солдатами, которые их сопровождали; те разделились на две чёткие линии и низко поклонились. Три элегантно одетых инопланетянина приближались, шагая бок о бок; Джим заметил со странным чувством, что те шли нога в ногу. И пока они подметали своими мантиями пол, их шаги сопровождал звон, как будто у них в подолах было спрятано по колокольчику. Пока он разглядывал пару пронзительных чёрных глаз и слабо светящуюся кожу с пурпурным оттенком, Нийота сунула ему в руку переводчик. – Вот, – сказала она ему на ухо, – должен работать. Кирк одарил её своей победной улыбкой и шагнул вперёд как раз в тот момент, когда три, очевидно, важные личности остановились перед ними. Внимание инопланетян естественным образом переключилось на капитана, и Спок внезапно застыл рядом с ним, настолько близко, насколько это было возможно, при этом не касаясь друг друга. – Ты предводитель захватчиков? – Был первый вопрос, обращённый к человеку. Собрав остатки терпения, Кирк улыбнулся, стараясь не показывать зубы на случай, если это будет расценено как признак враждебности, и произнёс своим лучшим «Я-дипломат-и-я-знаю-что-делаю» тоном: – Я Джеймс Кирк, капитан звездолёта Энтерпрайз, выполняющего миротворческую миссию по поиску и открытию новых планет и цивилизаций, – повторил он отрепетированное бесчисленное количество раз приветствие. – Я и мои люди не хотели никого обидеть, спустившись сюда. Мы получили сигнал бедствия и… Он был прерван пришельцем слева, который сделали резкий жест своей четырехпалой рукой. – Мы советники Почитаемого правительства Хр'шира. Поскольку сигнал бедствия не подавался, мы требуем ответа. Что вам здесь нужно, захватчики? – Прошу прощения, уважаемые Советники, но я лично получила и расшифровала сообщение, – сказала Ухура, с вызовом подняв подбородок. – Если вы позволите, оно записано на компьютере Энтерпрайза. Советники быстро переглянулись, прежде чем третий дважды скривили нос; стало понятно, что они говорят по очереди. – Нас это не интересует. Мы не допускаем присутствия инопланетян на нашей планете. Вы пришли сюда без приглашения, но мы не позволим вам уйти. – И почему же? – потребовал Кирк, проглотив своё разочарование очевидным отсутствием сотрудничества со стороны инопланетян. Складывалось впечатление, будто они намеревались увидеть в них угрозу, даже если им придётся самим создать её. – Очевидно, что наша планета имеет много ресурсов, которые ценятся вашей Федерацией... – быстро ответили те, что были посередине; в искусственном из-за переводчика голосе слышался намёк на снисходительность. – ... И мы не позволим завоевать нас. Мы самодостаточный народ... – ... Мы таковыми и останемся. Мы не позволим вам или вашей Федерации вмешиваться в нашу культуру. Джим бросил быстрый взгляд на Спока; вулканец пристально смотрел на него. Они встретились глазами, общаясь без слов. Ты можешь в это поверить? Его первый помощник тоже не мог в это поверить, если Кирк правильно истолковал его поднятую бровь. Он тихо вздохнул и приготовился убеждать их тюремщиков, что Федерация не является военным объединением. Но Спок его опередил: – Федерация не представляет угрозы для вашей культуры, – коротко сказал он, – мы лишь стремимся оказать помощь тем, кто в ней нуждается. Наши законы основаны на абсолютном взаимоуважении, которое мы питаем к многочисленным народам. Мы не причиним вреда. На губах капитана появилась гордая улыбка, он сложил руки на груди. – Как мы уже неоднократно сказали вам, мы спустились на планету только потому, что наш корабль получил сигнал бедствия. Из трёх советников только те, что стояли справа, казалось, успокоились. Они подняли руку и, что выглядело как универсальный жест для нерешительности, погладили пальцами прядь своих длинных чёрных волос. – Что мешает вам солгать? – спросили они. – Что мешает ему сказать правду? – Спок быстро встал на защиту своего капитана. – Он капитан корабля Энтерпрайз, и поэтому отвечает за благополучие экипажа. Чего он добьётся ложью? Я нахожу невежливым с вашей стороны предполагать худшее, когда вы ничего не знаете ни о нём, ни тем более о Звёздном флоте и Федерации. По мере того, как он говорил, его тон повышался сильнее, чем обычно; Джим заметил – в то же время надеясь, что только он один, потому что вулканцу это не понравилось бы – и его улыбка стала мягче, наполнившись любовью и признательностью. Он никогда не перестанет благодарить свою счастливую звезду за то, что ему каким-то образом удалось завоевать доверие Спока, сделать его своим первым помощником и другом. Движением, предполагаемым как случайное, он слегка похлопал его по руке в знак признания. Взгляд коммандера метнулся к нему, потом снова вернулся к инопланетянам. Несколько секунд Советники обдумывали сказанное, но когда они заговорили вновь, их мозг словно перезагрузился – будто они вообще не слышали Спока. – Вы нарушили границы, – сказали те, что посередине, гордо поднимая свою многозубую голову. – Это наше пространство, и мы не приветствуем посетителей... – ...Конечно, это небольшая часть пространства по сравнению с тем, что принадлежит вашей Федерации. – Федерации ничего не принадлежит, – сказал Кирк, подчёркивая свою точку зрения, возможно, немного чересчур для дружелюбного тона. – Мы – мирный союз планет. – Достаточно мирный, чтобы вы носили с собой самое современное оружие, создаваемое вашим Звёздным флотом. Справедливо; возможно, другой капитан ответил бы иначе, лучше взвесив свои слова, сказав их безобидным, даже извиняющимся тоном. Только не Кирк. Кирк предпочитал суровую правду в общении. И в конце концов, какой смысл приукрашивать правду, которая рано или поздно обязательно откроется, такая, какая она есть? – При всём моём уважении, Советник, я сказал мирный, а не беззащитный. – Однако это правда, что они прибыли с медицинским оборудованием, – пробормотали пришелец справа после минутного молчания. Их тщательно продуманная причёска дрожала при каждом движении. – Пожалуй, им можно верить. Две пары жёлтых глаз уставились на них. – Они вторглись на нашу планету. – Может, есть способ доказать, что наши намерения исключительно добрые, – сказал тогда Джим, опережая язвительное замечание, уже появившееся на безгубом рту Советника. – Чтобы лучше понять друг друга. – Креха-трл, я считаю будет честно, если мы дадим им шанс. Кирк склонил голову в знак признательности, стараясь не задерживаться взглядом на искажённом узоре знаков, отмечающего кожу инопланетянина: он только что понял, что это была не краска, как он наивно полагал, а искусно переплетающаяся дорожка шрамов. – Мы хотим договориться, чтобы нас освободили. Вы не можете осудить четыреста шестьдесят три человека, основываясь только на предположениях. Вряд ли это справедливо. – Верно. – Даже два других Советника, казалось, были готовы передумать. – Это было бы по меньшей мере бесчестно. Спок коротко кивнул. – Вы можете установить характер наших намерений, изучив информацию на компьютерах Энтерпрайз. Трое инопланетян сначала переглянулись между собой, затем посмотрели на команду земного звездолёта; на то, как они гордо и в то же время почтительно стояли, словно один был зеркалом, а другой – отражением в нём, едва соприкасаясь в относительно тесном пространстве. – Мы присоединимся к остальным членам Совета, чтобы принять решение. Мы вам сообщим.***
Джим прислонился к стене, скрестив руки на груди. Выражение его лица было задумчивым. – Твоё мнение, Спок? Вулканец поджал губы и обошёл его так, что они стали рядом, почти соприкасаясь, но не совсем. – Мы имеем дело с крайне консервативным обществом. Не советую торопить их. В уголках губ Кирка появилась ухмылка; он бы солгал, если бы не признался, хотя бы себе, что ему приносит удовольствие этот циркулирующий в крови адреналин, этот вызов самому себе, когда на кону стоит собственная жизнь. Безрассудно, так и есть, но он знал, что Спок разделял это чувство – поэтому Боунс так часто злился на вулканца, который поддерживал большинство идей капитана, но также поэтому из них получилась идеальная команда. В глубине души они были похожи. О, Джим обожал это. – Хорошо, никакой спешки, – уступил он, – тогда давай попробуем выбраться отсюда. Он достал коммуникатор под неубедительным взглядом Спока. – Кирк вызывает Энтерпрайз, Кирк вызывает Энтерпрайз. Давай, Энтерпрайз. После нескольких минут тревожной тишины крошечное устройство выплюнуло скрипучий ответ: – Скотт здесь, сэр! – Голос инженера звучал напряжённо, и эфир был заполнен каким-то шумом на фоне – как будто они застали его, как раз когда корабль разрывало на части. Тем не менее Джим обрадовался, услышав его. – Скотти! Как думаешь, сможешь нас поднять? – Нет, сэр... есть проблема. – Почему? Что происходит? – Сэр, двигатели заглохли, компьютеры не работают! Ничего не работает, кроме системы жизнеобеспечения! В камере все задержали дыхание; Спок выпрямился и прищурился. Кирк посмотрел на него, подняв обе брови, но ничего не сказал. – Сделай всё, что можешь, чтобы вернуть Энтерпрайз в рабочее состояние, Скотти, – сказал он. – Мы справимся. Подавив вздох, он сел на пол, Спок присел рядом, аккуратно сложив руки на коленях. – Я полагаю, технология, что вывела из строя наши приборы, глушит и двигатели корабля. Капитан серьёзно кивнул. – Если они настолько сильны... мы не можем недооценивать их угрозы. И система жизнеобеспечения не будет работать вечно. – Две с лишним недели, Джим. Ухура и Маккой обернулись; безопасники помогали им с разборкой неисправных приборов. Бросив тщетные попытки оживить медицинский трикодер, они присоединились к капитану и коммандеру у жужжащего силового поля. – Капитан, я не думаю, что они заманили нас сюда специально. Они искренне не хотели иметь никаких дел с инопланетными формами жизни, – медленно произнесла Нийота. – Нет, ты права. Есть идеи, что это был за сигнал на самом деле? – У меня есть теория, сэр. – Ухура слегка пожала плечами, выдержав пронзительный взгляд Кирка. – Скорее всего, их щиты считывают сигналы бедствия с наших компьютеров. Спок приложил пальцы к подбородку. – Полностью согласен. Вы заметили, что сигнал был прерывистым по своей природе. И это объяснило бы его многочисленные источники. – Возможно, ты на что-то наткнулась, – сказал Кирк, снова поднимаясь на ноги в беспокойном движении. – Это беспрецедентная технология. Боунс легко похлопал его по спине. – Ну, Джим, весело же! Им ещё только предстоит построить компьютер, который ты не сможешь взломать. Джим рассмеялся. Спок молча наблюдал, как он ответил на жест доктора, положив руку ему на плечо. Капитан был очень тактильным человеком: осьминог, как однажды выразился Маккой; и всё же он редко дарил такие прикосновения своему первому помощнику – но даже когда он это делал, прикосновения всегда были контролируемыми, мягкими, ненавязчивыми. Хотя вулканец никогда не переставал восхищаться бесконечным уважением Кирка к различным культурам и их обычаям, иногда он ловил себя на мысли, что он скучает по этим спонтанным проявлениям тактильной привязанности, размышляя, каково это – ощутить прикосновение и прикоснуться самому. Бессмысленно. Нелогично. – Возможно, нам лучше подождать, если они нас вдруг отпустят, – сказал он, и, как бы компенсируя свои странные мысли, его тон был бесстрастным; он знал, что это привлечёт внимание Джима, и опустил глаза, чтобы избежать его обеспокоенного взгляда. – Да, – наконец согласился капитан, отказавшись от попыток понять, что вызвало такую резкую перемену в поведении вулканца. – Давайте подождём.