Взрывы солнца во мгле

Слэш
R
Завершён
179
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
179 Нравится 5 Отзывы 31 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Тодороки Шото лежал в паре метров от Мидории. Последний не сдерживал улыбки, шаркая носками своих красных кроссовок по белой границе ринга. Оскал злорадный обнажал стиснутые зубы, с разбитых губ капала кровь, но противник сражённый лежал без сознания, и Мидория не побоялся гордо поднять голову, ослеплённый успехом и победой долгожданной.       Внутри него ломались кости на осколки, лопались нервы, оседали снежными хлопьями на дне лёгких все мечты отчаянные и наивные, неправильные; Мидории оставалось только кашлять и отхаркивать кровь, чтобы избавиться от них поскорее. Всемогущий недоуменно наклонял голову и сверкал голубыми радужками глаз из-под бровей, Изуку тянул растерянно улыбку, в который раз надеясь, что никто не догадается. Наставник не замечал, а всех остальных юнец посчитал слишком глупыми для того, чтобы раскрыть его планы. О Всесильные Боги, отпечатавшиеся у него на самой корке мозга, никто не был в силах противостоять ему.       Даже Бакуго.       Светловолосый подросток стоял перед Мидорией и потирал подбородок, не пытался даже сдержать крик недовольства. Зрители вокруг них возбуждённо кричали, звали каждого по имени, сыпали междометиями, улюлюкиванием и подбадриваниями. Мидория ещё раз убедился, что прятаться лучше на виду у всех.       Он стиснул кулак так, что ногти впились в кожу, когда Бакуго заговорил.       — Сукин ты сын… Убью тебя, Де-е-еку, — он явно с наслаждением тянул гласную в прозвище, которое стало неприятным клеймом на теле Изуку, как татуировка дракона, которую не содрать даже когтями хищными. — Это я займу первое место, слышишь?!       Мидория сплюнул в сторону и наклонился вперёд так, чтобы тень чёлки исказила его лицо. Оскал уже лез за ухо, — позже Изуку будет оправдываться «Всемогущий всегда улыбается, вот и я буду, как он», ложь непросветная, — смех раскатистый огласил весь стадион и, кажется, сотряс все стены. Лёгкая улыбка неизменная на лице Кацуки сменилась недоумением. «Ты ещё смеешь издеваться, маленький ублюдок… — юноша согнул колени, нахмурился. — Почему тебе всегда так везёт?»       Мидория знал, о чём он думал. Мидория читал это по медленно шевелившимся губам. Оттого и было так просто нависать над еле уцелевшим телом, над тяжело вздымавшейся грудью — рёбра острые могли порвать плоть в любой момент и тогда никакая бы Магия Исцеления не помогла бы со всеми поцелуями. Изуку сковал Бакуго цепями, его облекала тонкая ткань строгого костюма, между тем пленник был одет разве что в тысячи своих шрамов.       После оглушительной победы на Спортивном Фестивале Мидории ничего не стоило закрыть всем глаза своей обширной паутиной козней, оставаясь безнаказанным: на улицах царил хаос, профессионалы разводили руками, а маленький мальчик с зелёными волосами прятал улыбку как мог, и смешки были слышны лишь одному его ночному кошмару за передней партой. Скованный Бакуго забурчал что-то о том, как слышал бормотания злорадные в затылок, Мидория улыбнулся, держа на привязи кровожадность и Бакуго. Короткие перчатки характерно для кожаной ткани скрипнули. Пальцы, которые тянули на себя украшенную красными пятнами цепь, почему-то дрожали.       — Хочу отдать тебе должное, я всегда восхищался тобой, Каччан, — милый голос, который точно не подойдёт злодею, — даже сейчас я поражаюсь, как ты оставался единственным зрячим среди слепых, единственным трезвым среди этого бессмысленного пира пьяниц и тусовщиков… — Изуку усмехнулся. — Хотя сегодня от тебя несёт за версту. Возможно, это потому, что я вспорол тебе кишки?       — Сдохни, мать твою.       Мидория не переставал улыбаться. Это так по-геройски. И так раздражает.       Бакуго набросился бы на него, избил до полусмерти, разорвал в клочья и не оставил бы ни единого камешка от тяжёлой маски, которую Мидория носил, похоже, всю сознательную жизнь. Специально для Каччана, только для него, ведь вокруг него и вертелся весь мир, всё это паршивое отравленное мировоззрение зеленоволосого мерзавца. Бакуго был уверен, что, если бы Деку его не так ненавидел, возможно, всех злодеяний исподтишка не случилось.       Из вспоротого живота выпорхнули все сверкающие бабочки. Вместо пыльцы — красные капли. Одна из них уселась на протянутый палец сладко улыбающегося Мидории.       — Я всё ещё скучаю, знаешь, по тем временам. Когда голова была наполнена одними глупостями, вроде становления героем или типа того. Мы всего лишь подростки, верно ведь? Совсем дети. Особенно ты.       — Умри, блять, просто умри.       Мидория снова скрылся за чёлкой, тьма скрыла его глаза, одна улыбка светилась бессовестная. Пальцы сжали хрупкую бабочку с еле слышным хрустом. Свет брызнул во все стороны.       — Прав и верен своим принципам. Ты всегда был прав.       Изуку закрыл лицо, обмазываясь остатками трупа насекомого; Бакуго потянуло блевать, когда раздался томный вздох. Неужели он ловит от этого кайф? Из-за дорогого Каччана?       — Ты был прав, когда говорил, что мне не стать героем.       Мидория нежно провёл ладонью по светлым волосам, игнорируя вспышки света связанных чужих тёплых рук. Настоящее солнце находилось перед ним на расстоянии одного вздоха, и юный Мидория клялся, что готов дать самого себя на жестокое сжирание мгле, если его собственное светило будет сиять в ней так безрассудно, безжалостно, чтобы глаза жгло, чтобы ногти сгорали покарябанные, чтобы остроугольное сердце загоралось, возбуждённое лучами-пятнами. Каччан правда выглядел, как звезда, охраняющая непонятливую землю: вспыльчивый, горячий, громогласный и немножко, совсем капельку глупый.

«Неразумный, милый Бакуго. Не видишь, что я пред тобой совсем без защиты? Так сожги меня дотла, пока ещё есть время».

      Бабочки утопали в чёрных красках, Бакуго не мог и пошевелиться, а кусочек света выжигал на Изуку татуировки-узоры витиеватые, вензели букв, которые складывались всё в одно и то же слово. Мидория шептал его, забывал, как дышать, от восторга.       Цепи порвались, занялся новый рассвет.       От дорогого Деку не осталось ничего. Одни лишь перчатки, мокрые от слёз.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.