Место встречи не изменить

      Мы находимся в просторном помещении, примерно разделённом напополам. Одна часть под бассейн, на другой в сторонке стоит импровизированная сцена, где сейчас с микрофоном стоит она: — Дорогие друзья, я уверена, что и так все друг друга знают, но по этикету я должна представиться. Карин Нильссон. Младшая дочь владельца компании в Швеции. Так же хочу представить моего брата, Лиама, такого же хозяина вечеринки, как и я, — она растягивает свои пухлые красные губки в скромной улыбке. Кокетливо хлопает разок длиннющими ресницами, отбрасывает пышные локоны, открывая вид на грудь, как у Софы. Ну ладно, чуть больше. Ну ладно, как у меня. — Сколько ей лет, не знаешь? — шепчу Рите. — Шестнадцать, кажется, недавно исполнилось. — Сколько?!       Эта мымра с огромной грудью, в мини юбке и на высоких шпильках, шестнадцатилетняя девочка? Я широко распахнутыми глазами смотрю на сцену, куда сейчас поднимается её брат, стройный брюнет, которому на вид лет двадцать пять. Он стреляет в меня взглядом, я тут же отворачиваюсь, притворяясь, что разговариваю с Ритой. — Так же сегодня присутствуют наши дорогие гости, наследники компаний в других странах. Романовы Кирилл и Александра, Россия — Карин протягивает руку навстречу Кириллу, который сидит на одном из диванчиков. Он с высокомерной ухмылкой салютует всем обернувшимся. Слышатся аплодисменты и выкрики приветствия. Меня оставляют без внимания. Чувствую на себе только редкие любопытные взгляды и липкий Лиама. — Слышишь? Девчонка специально называет только страны, не указывая иерархии. Она же всего лишь пятая, — фыркает рядом Рита. — Так же сегодня в гостях у нас Оливия и Джулия Вонграт из Таиланда.       Из другого конца помещения очаровательно улыбаются две девушки с тёмно-русыми прямыми волосами. Оливия, старшая, чуть хищно, Джулия, младшая, больше дружелюбно. Снова аплодисменты.       Затем Карин представляет Никиту Пономаренко, наследника компании в Японии, шатен сидит рядом с Кириллом. — Рит, я насчитала только четыре страны, а должно же быть шесть. Или я ошибаюсь? — тихо спрашиваю у неё, пока Карин щебечет что-то дальше со сцены. Рита хмурится, глядя на меня. Решает рассказывать или нет. Я поднимаю брови, задавая немой вопрос: «Тебе не хватило прошлой разборки?» — Ещё есть США и Франция, — морщась, всё же отвечает Рита, но глаза отводит. — В США наследник совсем маленький, ему около пяти. — А во Франции? — спрашиваю снова, замечая, что она не хочет продолжать дальше. — Во Франции… — она запинается, — во Франции нет наследников, — как-то непонятно отвечает мне. И чего тут мямлит, спрашивается. В наше время медицина очень развита, во-первых, детдомов сколько, во-вторых.       Я с задумчивым видом иду к столикам с закусками. С Францией, конечно, странно получается. Потому что это третья страна в их рейтинге. А они до сих пор не подумали о наследнике. Кажется, на первой встрече за Францию выступал солидный мужчина. Чёрт, слишком мало информации. Надо Ленку разговорить, а то с Риты худо-бедно вытянула всего два слова.       Я цежу из бокала апельсиновый сок и одновременно высматриваю Ленку. Где же она. Но вместо моей брюнетки натыкаюсь на другую. Та малолетка сидит на подлокотнике дивана, соблазнительно закинув одну ножку на другую. Уже в одном открытом, максимально открытом, купальнике и в туфлях. А в руках бокал с… с белым вином?! Она сидит возле Кирилла, всячески выгибается, строит глазки, о чём-то болтает. Чёрт возьми, ей точно шестнадцать? А Кирилл, зараза, подыгрывает!       Я просто в бешенстве. Плюнув на этикет, я уже собиралась идти к ним, как вдруг рядом со мной появляются Оливия и Джулия, две девушки с тёмно-русыми волосами. Всем своим видом Оливия заявляет о своём возрасте. Шпильки у неё ничуть не хуже Карин, лёгкое платьице из-за своей тончайшей ткани, колышущейся при движении, едва прикрывает ягодицы, а вырез декольте просто сносит крышу. Джулия же в свободных шортиках и топе. Могу поспорить, что её старшая сестра не в восторге от её вида. — Ты Саша, верно? — на хорошем русском спрашивает старшая. Правда по росту она ниже меня, как и её сестра. У них обеих миловидные, загорелые личики с чуть узковатыми глазами и какой-то детской наивностью. Им хочется верить. Особенно обезоруживают их улыбки. — А ты Оливия, — так же мило улыбнувшись, отвечаю я. Девушка просто сияет. — А я Джулия. Можно просто Джул, — с улыбкой, нежнее, чем у ангела, и искорками в глазах, теплее и ярче лучей солнца, говорит вторая девушка, явно младше меня года на четыре. — Приятно познакомиться, — против воли я уделяю всё своё внимание именно этой милой девочке. — Сколько тебе лет? А как давно ты знаешь русский язык? — Четырнадцать скоро будет. А русский мы с детства учим, вместе с нашим родным. Мой младший брат сейчас так этому сопротивляется, — хихикнула девушка. Я поддержала её. — У тебя есть младший брат? — Не только, ещё и младшая сестра, Файлин. А брата зовут Вирот. Нас всего четверо, Лив — старшая, — девушка оглянулась на сестру, которая недовольно морщилась. Не обратив на это внимания, я снова вернулась взглядом к Джул. Её голос был ужасно сладким, как спелый персик или абрикос. — Джул, принеси, пожалуйста, нам с Сашей сока на свой вкус, — вклинилась Оливия в разговор и очаровательно мне улыбнулась. Джул же немного сникла, но всё же ушла, наверное, решила, что, чем быстрее она уйдёт, тем быстрее сможет вернуться обратно. И никто совсем не замечает, что у меня в руках уже есть бокал с апельсиновым соком. — Саша, прими наши поздравления, — воодушевлённо начала Оливия, а я чуток стушевалась. С чем меня поздравляют? — Ты столько лет пролежала в больнице и, наконец, выбралась! — она мне снова улыбнулась, положив свою руку на моё плечо, подбадривая. — С какого возраста ты там? — и не дожидаясь моего ответа, за что я ей несказанно благодарна, потому что она бы его не дождалась, продолжила. — Я слышала, с рождения. Мне очень жаль, что ты всё своё детство потратила там, — в глазах Оливии промелькнуло сожаление. — Хорошо, что сейчас с тобой всё в порядке. Отдыхай, развлекайся. Будь у меня возможность, я бы помогла тебе нагнать упущенное, — девушка мне весело подмигнула и, извинившись, ушла к сестре и своей, так понимаю, команде. Я улыбаюсь.       Желание срочно бежать и разнимать Кирилла с Карин резко пропало. Так уж и быть, я немного потерплю. В конце концов, они же не целуются, не занимаются сексом. А Рита мне сама сказала, что Гром с Кириллом считают, что со Швецией стоит наладить отношения. Надеюсь только, что он не будет пихать меня в объятия Лиама. Вот этого я не потерплю! Неожиданно возле меня вырастает Рита: — Бля-я, пиздец, как меня бесят эти вечеринки, — бубнит себе под нос блондинка с каре. — Говорят, делают для отдыха и развлечения, а на самом деле устраивают пытку! — жалуется мне почти шёпотом, боясь, что кто-то поблизости услышит нас. — Думаешь, Гром просто так торчит у той двери и строит глазки одной из команды Швеции?       Я тут же устремляю взгляд к двери. Чёрт возьми! С моего места, мне кажется, что гром из кожи вон лезет, а чуть отвернётся, так закричать хочет. А девушка рядом с ним вроде бы и глазки строит и хихикает, но стоит от него на расстоянии и приближаться, видимо, не хочет. Мне так жаль стало Грома! — Короче, Лена с Владом, блять, не справляются. Мы поменяемся, она будет за тобой присматривать, — она головой указывает на парочку, что стоят в другом конце помещения. Лена вот-вот взорвётся. — Моя б воля, свалила бы отсюда нахуй, и похуй на всё, — напоследок бросила она и скрылась. Я осталась ждать Ленку. И против воли вернулась глазами к той «милой» парочке, что сидит на диване. От обиды у меня засосало под ложечкой. — Ленка, умоляю, объясни, что здесь творится? Почему нам так нужна Швеция? Почему нельзя налаживать отношения с Таиландом, например? — тут же осаждаю брюнетку вереницей вопросов. Она громко шикает на меня. — Не здесь!       Я вспомнила, где мы находимся, и оглянулась, надеясь, что никто ничего не услышал. Я хватаю за руку Ленку и тащу подальше от колонок и музыки, от диванчиков, набитых битком, от бассейна, где веселятся многие, пришедшие. Вечеринка же всё-таки с бассейном! Случайно натыкаюсь на щебечущих голубков, чувствую одновременно и горечь поражения, и жажду отмщения. Нет, ещё один крошечный шажок за границу нынешнего поведения и я таки подойду к этой настырной девице. Познакомиться.       А пока хватаю бокал с вином, красным, наперекор Карин, веду Ленку в самый дальний угол. — Пожалуйста! Я должна знать!       Ленка тихо вздыхает, опускает глаза, снова поднимает на меня. Понимает, что виновата передо мной. Я делаю несколько глотков вина, сглаживая напряжение в теле и сглатывая мою ревность. — Помнишь, я говорила, что очень тяжело в последнее время поддерживать мир между компаниями? — ещё раз оглянувшись и проверив, что нас не подслушивают. Я кивнула ей на вопрос. — Он держится только на бумагах, потому как не прекращаются взаимодействия между ними. Кирилл обладает самой крупной, но, как говорится один в поле не воин, поэтому он ищет союзников. Компания Никиты, когда он будет его владельцем, слишком маленькая, она на последнем месте. А договорись они со Швецией, обстоятельства бы немного улучшились.       Я делаю ещё несколько глотков и, продумывая следующий вопрос: — А что не так с Таиландом. Насколько я помню, они четвёртые. С ними я бы помогла, а Кириллу не пришлось бы сейчас… — раздражённо говорю и осекаюсь, чтобы не ляпнуть: «гордо ублажать ту малолетку». Прожигаю ту сладкую парочку взглядом, чувствую, как внутри всё клокочет. Господи, куда я скатилась. Отказалась от парня, попросила быть верной другой девушке, а сейчас ревную к… к совсем другой девушке. Я залпом допиваю оставшиеся полбокала и оставляю на минутку Ленку одну, чтобы взять ещё одну. — Таиланд соблюдает показной нейтралитет и отказывается занимать чью-либо сторону. А Франция буквально обладает США, — Ленка хмурится. Я тоже. — В смысле обладает? США на втором, а Франция на третьем, и при этом она даже не в союзе с ней, а прямо обладает? Ты не оговорилась?       Кажется, я совсем запуталась. — Больше не спрашивай, ничего не скажу, — категорично отвечает брюнетка. Я, конечно, недовольна, но быстро переключаю своё внимание.       Кирилл поднимается с дивана. И Карин, кажется, тоже. Но вот они отходят от диванчиков и идут к бассейну, как вдруг притворяется, что запутывается в ногах (я уверена, что только притворяется!) и падает прямо на блондина. Тот, разумеется, подхватывает. Девушка пытается встать на правую ногу, но морщится. Кирилл заботливо берёт её на руки и несёт обратно. А Карин так и жмётся к нему, так и жмётся! Оплела руками его шею и щекой прилипла к его (какого чёрта!) голой груди.       Оказавшись на диване, Карин хватается за свою ступню и жалобно смотрит на моего блондина. Тот принимается снимать её каблуки (очень, кстати, удачно надетые! Ведь только на них можно подвернуть ногу!) и массировать ногу.       Вот тут я не сдержалась, опрокидываю в себя бокал вина и отправляюсь творить возмездие, потому что нахожусь в праведном гневе. — Ой, ты ведь Саша, да? — с самым миленьким голосочком и с самой невинной улыбочкой она смотрит на меня. Я выдавливаю из себя самую приторную улыбку, чтобы она поёжилась у меня на глазах. Но, похоже, к такой слащавости она уже привыкла. Я мысленно фыркаю. — А я неудачно встала и, кажется, подвернула ногу, так рада, что рядом оказался Кирилл. У тебя такой заботливый брат! — она тут же адресует свою улыбку моему «заботливому брату» и кладёт на его плечо руку.       Не знаю, как я сдержалась и не заскрипела зубами. Мышцы лица свело от моей улыбки. — О да, он о-очень заботливый, — с иронией произношу и слежу за реакцией обоих. Кирилл еле заметно морщится. А Карин, похоже, вообще ничего не заметила — Рада, что мы с тобой познакомились здесь. Я боялась, что ты не придёшь. В нашу первую встречу тебе стало так плохо, — в голосе слышится сожаление. За это я готова её убить! Я неосознанно чуть задираю подбородок. Не заденешь, гадина! — Бывает порой. Но в последнее время я чувствую себя просто чудесно. Сама можешь убедиться: на ногах стою твёрдо, — возвращаю ей её же шпильку. Намекаю на её неуклюжесть, несмотря на её здоровье, и одновременно указываю на перебор с вином, который, несомненно, повлиял на её походку и привёл к травме. Хотя она выпила всего полбокала, а я опустошила два. — Да, я заметила. У тебя такой прелестный маникюрчик! — восторженно продолжает она, игнорируя мой прошлый ответ. — Карин, ну как? Тебе лучше? — прерывает нашу словесную дуэль Кирилл. Карин пытается встать. Сначала аккуратно и неуверенно, а потом и всей ногой. Она радужно улыбается, кинувшись к Кириллу на шею. — Кирилл, ты просто волшебник! Спасибо большое! — Карин, мне нужна твоя помощь, отойдём на минутку? — прошу девушку, раздумывая, она, действительно, дурочка или только притворяется? — Да, конечно. Кирилл, можешь идти к бассейну, я скоро подойду. Будем веселиться, иначе зачем это всё, — она вскидывает руки, показывая это всё, и, наконец, обращается ко мне с самым наиучастливейшим выражением лица. — Что-то случилось? — Давай отойдём подальше. Сходим в туалет? — Женские секретики обсуждаются только там? — с насмешливой улыбкой задаёт риторический вопрос. Я улыбаюсь, несмотря на то, что хочу приложить её головой куда-нибудь. Шестнадцатилетняя глупышка вообразила себя женщиной!       Мы отходим подальше от толпы. Проходим узкий короткий коридорчик и сворачиваем за угол. Здесь темновато. Встречаются редкие включённые лампочки. И совсем тихо. Эти два фактора побудили меня к следующим действиям.       Я хватаю Карин за распущенные волосы и прижимаю её к стенке своим телом. Правой рукой тяну за волосы так, что она задирает голову, а левым локтем давлю на шею. Она хрипит, пытается руками ослабить мою хватку, брыкается, шипит, но не может вырваться. Пропала наша миленькая девичья улыбочка. — Слушай внимательно, повторять дважды не буду, — в самое ухо зло цежу я. — У Кирилла уже есть девушка, вторая ему не нужна. Так что немедленно отлипни от него и чтобы больше я вас рядом не видела, поняла?! — под конец повышаю голос. — Тогда в нашей поддержке можешь… — гневно и хрипло угрожает она, пока я не перебиваю. — Не сомневаться? — с издёвкой спрашиваю я, надавливая сильнее, чтобы заткнуть её. — Я так и поняла. Швеции наш союз нужен больше, чем нам. Ты так не думаешь? — миленько улыбаюсь ей, а она демонстрирует мне свои острые зубки. — Россия первая и всегда ею останется. Вы же почти последние. И если твой папочка окажется достаточно умным, то проигнорирует капризы доченьки и пообещает свою поддержку.       Карин словно срывается с цепи, мечется, кусается, царапается, рычит. Я держу её так же крепко и с каждым мгновением морщусь всё сильнее. Как же всё-таки противно. — Обычно я маленьких не обижаю, но если ещё хоть раз увижу, как ты вешаешься на шею Кирилла, я своими ноготочками с «прелестным маникюрчиком», — передразниваю её, — выдру все твои волосики или расцарапаю твоё милое личико. Поняла?! — жду ответа, но эта стерва даже не думает, тогда я пригвождаю её к стене с новой силой, тяну за волосы и давлю на шею, — поняла?! — Да, — хрипло выплёвывает мне в лицо. — Ах да, я надеюсь, ты понимаешь, что Кирилл не должен об этом узнать? Как и твой папочка?       Карин морщится так, будто ей скормили тонну лимона, и снова отвечает согласием. Я отпускаю её и спокойным размеренным шагом направляюсь в туалетную комнату. Надо освежиться. Потому что внутри всё кипит. Сердце так и скачет. У меня начинают трястись руки, а ноги совсем не держат от напряжения. Я прерывисто вздыхаю.