Место встречи не изменить

POV Кирилл       — Да, я помогу тебе, — тихо отвечает Саша. Она поворачивает голову в мою сторону. Её подбородок опущен в сторону плеча, но при этом она всё равно смотрит на меня сверху вниз. Потому что ее спина всегда ровная, её плечи всегда расправлены. А я сгорблен, сломлен. Ни у кого бы не возникло сомнений, кто должен управлять компанией, если бы взглянул на нас сейчас.       — Ты побудешь сегодня со мной?       Я смотрю ей в глаза и снова прошу. Потому что мне так не хватает её. Саши. Уже давно я не чувствовал такую острую потребность в человеке. Когда я потерял отца, то поклялся, что больше никогда не буду привязываться к людям, чтобы не переживать вновь эту слабость, не принимать этот наркотик. А потом потерял сестру, и понял, что наткнулся на те же грабли. Но сестра это плоть и кровь. А Саша это… просто Саша. Почему же, ещё даже не овладев ей, я уже скучаю по этой девушке?       — Да, сегодня я побуду с тобой.       Моё сердце тихо тает от счастья.       Её глаза, я не мог оторвать от них взгляд. Каждая черточка ее лица, каждый волосок брови, каждая трещинка на губах — всё это сводило меня с ума. Мне надо было касаться ее, чувствовать в своих ладонях. Я крепче сжал её тоненькую руку и поднялся. Мягко потянул её за собой. И она пошла за мной. Я всего пару раз оторвал глаза, чтобы не упасть на лестнице, потому что не в силах был разорвать нашу связь. Она была словно самый прочный канат, что соединяет мосты.       Мосты. Да, это правильное сравнение. Всю жизнь мы с ней в подвешенном состоянии. Живём для того чтобы выполнять свои обязанности. Хорошо, что Саша ещё не знает своего предназначения. Она не знает всей истории. А мне так хочется защитить её от всей правды. Каждый раз, когда я собираюсь рассказать всё от начала и до конца, я замолкаю. Внутри что-то обрывается. Я не могу подобрать слов. Не могу даже открыть рот.       Я открываю свою спальню. Сквозь легкий тюль проникает желтый свет фонарей. За окном тихо шёл снег. Я решил оставить темноту в комнате, так мне казалось, что мы с Сашей ближе, чем есть на самом деле. Я отпустил её руку и забрался на кровать справа. А Саша слева. Поднял подушки повыше и, облокотившись на спинку, протянул руки навстречу девушке. Долгое мгновение она смотрела на них, а потом примостившись с краю, нежно улыбнулась мне. Ее глаза поблескивали в темноте, в них отражался уличный свет, осветляя и её лицо. Она раз поманила меня руками и указала на свои колени.       Без лишних слов я лег поперек кровати, положив голову ей на колени, уткнувшись носом в её кофту. От нее так пахло духами Саши, свежими и легкими, как после весеннего дождя на природе.       Долгое время мы лежали так на удобной и, пожалуй, слишком просторной кровати. Только сейчас я понимаю, как одиноко было на ней спать одному раньше. Словно именно Саши всё это время здесь не хватало. А сейчас, наконец, всё правильно. Всё именно так, как и должно быть.       Её пальчики мягко расчесывали мои волосы. Она перебирала их, иногда гладила. И вновь пропускала мои светлые пряди сквозь пальцы. Эти легкие и простые движения ощущались интимнее, чем если бы мы целовались.       Я откашлялся и тихо заговорил.       — Я долго оттягивал этот разговор. Мне и сейчас трудно подбирать нужные слова, но тянуть больше некуда. Я говорю о нас, о том, что происходит между нами. Что-то очень странное и непонятное… — Я делаю паузу. В мыслях мелькают болезненные события и я вынуждаю себя добавить, — А ещё не всегда приятное.       Саша всего раз замерла, когда я только начал говорить. А потом вновь продолжила свое занятие. Этот жест со стороны кажется совсем незначительным, но именно он успокаивал меня, и я находил силы говорить дальше:       — Пойми, я не хочу и никогда не хотел причинять тебе боль. Ты очень дорога мне.       Я тихо вздохнул. Мне хотелось сказать больше. Но я так давно не говорил тех заветных слов. Что смог выдавить из себя только эти. Я поднимаю на неё глаза, чтобы в них она нашла всё то, чего достойна, что я испытываю по отношению к ней. Она тихо вздрагивает. Я ловлю ее нежную ладошку и принимаюсь целовать каждый пальчик.       Саша прерывисто вздыхает.       — Я не сразу это понял. Не сразу распознал чувства. — тихо продолжил я, иногда прерывая монолог, чтобы снова коснуться губами ее кожи. — Сначала была ревность, на которую меня толкнул Дима. Потом, осознав, я разозлился. На себя, на тебя, на чувства, что появились так не вовремя. Вот и уехал с Софой на неделю. И в саду соврал тебе, — я резко ловлю ее взгляд, пытаясь доказать, насколько я искренен. Насколько я сожалею о сказанных словах. — Ничего не показалось. А потом меня застиг врасплох долг перед семьёй. Когда я напился, планировал рассказать тебе всё. Но что-то пошло не так и вместо этого очень обидел тебя. Мне жаль, поверь, — я обеими руками сжимаю ее ладошку. Именно сейчас мне так надо чувствовать ее.       И я понял, что сейчас самое время сказать ей о появившемся для нас выходе. Сейчас самое время предложить ей стать моей женой и сымитировать беременность:       — Саша, я хочу быть с тобой, хочу целовать тебя каждый день, касаться, ни о чем не беспокоясь, но для этого…       — Я понимаю, — перебивает меня девушка. — И я устала, Кирилл.       Ее последние слова выбивают меня из колеи, и я забываю, о чем хотел сказать ей.       — Я очень устала бороться за тебя. Устала бороться за нас, — тихим, полным отчаяния, сожаления и бессилия голосом говорит она. Саша запрокидывает голову на спинку кровати. Она больше не гладит меня. И больше не смотрит на меня. — У тебя всегда кто-то есть. Сначала Софа, теперь Карин. А мне остается только быть рядом и смотреть на вас. Я устала быть запасной, быть тенью.       Я слышу её слезы, которые собрались в уголках глаза, и которые она не хочет мне показывать, поэтому не опускает на меня глаз. Она кусает губы, чтобы не вырвался всхлип, но я слышу и его между строк. Моё сердце разрывается, словно в него воткнули сразу несколько шипов. Мне больно слышать мою любимую девушку.       — Несколько раз я зареклась отпустить тебя, пыталась возненавидеть, забыть, оттолкнуть, выбросить из жизни. Но всё впустую.       Она смотрит мне в глаза, и в них я вижу ее разбитое сердце.       — Ты меня душишь, Кирилл, медленно убиваешь каждый раз, когда нежно смотришь на меня, как сейчас, а потом равнодушно отворачиваешься.       Она рвано вздыхает. Жмурится, отворачиваясь от меня. Поджимает подрагивающие губы. Я не могу пошевелиться в этот момент. Больше всего на свете мне хочется обнять её и защитить от всего. Но не смею прикоснуться к ней, потому что именно мои руки ранят её. Я сам начинаю задыхаться. Меня словно взяли в тиски. Мучительно смотреть на страдания любимого человека и не сметь исправить это.       — Я не могу одна с этим справиться, — хрипло выдыхает она. На свету поблескивает мокрая дорожка на её щеке и маленькая капелька, что почти добралась до уголка рта. — Пожалуйста, пожалуйста, если я тебе хоть немного дорога, помоги мне. Если мы оба притворимся, что между нами ничего нет, что мы ничего друг к другу не испытываем, то у нас может получиться забыть друг друга. Только помоги мне.       Я отворачиваюсь, разрывая наш взгляд. Прячу лицо в складках ее кофты. Я думал, что разбитое сердце разбить вновь невозможно. Но я помнил ту боль. И чувствовал эту. Всё было похоже на сон. Словно это не я сейчас лежу на коленях любимой девушка и не она сейчас пытается не плакать. Я сжимаю кулаки в надежде проснуться от этого кошмара. Но сон не заканчивается. Я всё еще чувствую запах Саши, но еще никогда она не была так далеко от меня. Мне казалось, что я упал с высокой многоэтажки, так чрезвычайно больно было в теле, голова была разбита, а сердце сжалось и не могло разжаться.       Как же жестоко с её стороны говорить мне такое.       — Кирилл, ты обещаешь? — со слезами спрашивает она.       Я не мог вздохнуть, не то, чтобы сказать хоть слово. А она всё ждала. Это был смертельный приговор для меня. Разве справедливо это?! Как моя добрая, милая, сильная Саша, могла сказать мне такое?!       И я кивая в ответ, зарываясь поглубже в её свитер. И она притягивает меня к себе ближе. Я открываю глаза, но их заслоняет мутная пелена, сквозь которую ничего не видно и я вновь зажмуриваюсь. Саша гладит меня по голове, пытаясь утешить.       Но вот наступает смертельный момент для меня. Она приподнимает мою голову и хочет уйти.       Как маленький мальчик я цепляюсь за неё, мотаю головой, прячу в ее руках лицо.       — Не уходи, пожалуйста! Не бросай меня!       Саша наклоняется и прижимается губами к моим губам. Я чувствую слёзы. Не знаю, чьи они, мои или её, но этот солоноватый вкус горчит наш поцелуй и словно напоминает: «это прощальный».