Дверь кабинета, напротив которой находятся Астрид Иккинг, распахивается, молодая женщина с высокой причёской и в очках появляется в проходе. Парень и девушка синхронно поворачивают на неё головы, отрывая взгляд друг от друга.
— Мистер Хеддок, можете проходить. Мистер Ньюбл ждёт Вас.
Иккинг кидает взгляд на Астрид и скрывается за дверью кабинета. Девушка какое-то время смотрит туда, а потом отводит взгляд на соседнюю стену. Но тут дверь резко распахивается вновь.
— Вообще-то, мисс Хофферсон, вам тоже следует пройти. — немного извиняющимся тоном оповещает женщина.
Астрид удивлённо вскидывают брови, но поднимается с места и проходит вслед за секретаршей директора. Обычно он вызывает учеников по одному.
Когда она, пройдя через небольшой коридор, входит к директору, Иккинг уже сидит на одном из двух стульев перед столом мистера Ньюбла, статного мужчины, тёмные волосы которого уже затронула проседь. Пока Хофферсон занимает свое место, директор смотрит сперва на неё, а потом на парня. Он переплетает пальцы и кладёт руки на стол.
На секунду спокойствие сменяется извинением.
— Простите, ребята, что не вызвал вас по очереди: я очень спешу на встречу, но не могу не провести с вами беседы.
И вот опять спокойствие; потом строгость.
— Кстати, мистер Хеддок, что с мисс Вереск? Насколько мне известно, она тоже замешана в… вашем инциденте.
Почему Иккинг кидает взгляд на Астрид, прежде чем ответить?
— Она немного приболела, мистер Ньюбл.
— Что ж, — он вновь оглядывает обоих, — тогда придётся без неё. Мистер Хеддок, — повторяет мужчина после недолгого молчания. — Неужели вам не говорили, что курение вредит здоровью?
Во время лекции о том, как опасен сигаретный дым, Астрид ёрзает на месте. Она хочет сказать, что очень спешит, но грозный вид директора её останавливает. Благо, лекция для Хеддока оказывается недолгой. Видимо, Иккинг уже выслушивал её ранее: вид у него усталый, веки прикрыты. К тому же, директор что-то говорил о спешке, поэтому, попросив Иккинга передать всё услышанное Хедер, он быстро переключается на Астрид. После того, как мистер Ньюбл обращается к Астрид, Иккинг уже берётся за лямки рюкзака и хочет покинуть кабинет. Однако его останавливают. Ньюбл просит оставаться на месте, и Иккинг послушно садится.
— Итак, мисс Хофферсон, насколько мне известно, вы ударили мистера Ости по лицу во время большой перемены сегодня днём. Почему и зачем вы это сделали?
Она опускает глаза, её грудь вздымается. Иккинг видит, что она тщательно подбирает слова, а затем поднимает на мужчину уверенный взгляд.
— Он неудачно пошутил.
— Дерево утонуло. — он откидываются на спинку своего кожаного креста на колёсиках и пристально глядит на Астрид. — Вы слышали, я только что неудачно пошутил? Меня вы тоже ударите, мисс Хофферсон?
— Нет, мистер Ньюбл. Он очень неудачно пошутил надо мной. Это было обидно. Я вспылила.
Иккинг уверен, что будь на месте Астрид сейчас любая другая из их класса, даже Хедер, она непременно заявила бы о том, что это не первый случай с ней-бедняжкой, что Дагур сам виноват, и вообще, что её обижает не только Ости. Но Хофферсон молчит об этом. Это удивляет его.
— Вы осознаёте, что вы сделали? — директор немного наклоняет голову вниз, вглядываясь в глаза Астрид.
— Да, — она ведёт уверенную борьбу с глазами мужчины.
— Вы понимаете, что могли ударить так, что у Ости случился бы перелом или трещина? А если вы попали бы в глаз?
— Я это понимаю.
— Вы жалеете о своём поступке?
Она молчит, обдумывая: соврать и уйти поскорее или сказать правду, которая растянет время беседы ещё на полчаса. Астрид выбирает более хитрых ход:
— Я ударила мистера Ости, будучи в сознании. Я осознавала возможные последствия… И я извинюсь перед ним, если вы скажете.
Он ставит локоть на стол и подпирает ладонью голову.
— А смысл вам извинятся, если вы не раскаиваетесь в содеянном? — он устало вздыхает и проводит ладонью по лицу. Затем его глаза падают куда-то за Астрид. Иккинг знает, что там висят часы. — Прошу, мисс Хофферсон, думайте лучше, прежде чем горячиться. Не стоит разочаровывать меня и учителей.
Астрид кивает, и директор впервые за их диалог смотрит ещё и на Иккинга.
— Я надеюсь, что вы оба поняли то, что я хотел до вас донести, ребята. Ах, и ещё одно: завтра вы останетесь помогать в кабинете химии. Миссис Пьюр сказала мне, что она будет проводит какой-то опыт с седьмым классом. Думаю, там будет, что убрать.
Хофферсон с открытым ртом, выдыхая, откидывается на спинку стула и с ужасом смотрит на невозмутимого директора. Иккинг скрещивает руки на груди.
— Надолго?
— А вы куда-то спешите, мисс Хофферсон?
— Да.
Иккинг поворачивает на неё голову. Её голубые глаза пылают огнём. Мистер Ньюбл поднимает бровь.
— Куда же? Может, уладить этот вопрос с вашими родителями?
Некоторое время она молчит, испепеляя его взглядом.
— Не стоит. — она немного успокаивается. — У меня спортивная секция.
Ньюбл, кажется, тоже начинает сбавлять напор. Голос его уже более спокоен:
— О. И в какой день вы свободны?
— В воскресенье.
Спортивная секция шесть дней в неделю? Так вот, где Астрид проводит время после школы. И вот чем можно объяснить её точный удар в челюсть и стройную фигуру. Но что это за спорт? После сегодняшнего случая и той войны взглядов, которую она ведёт с мистером Ньюблом, Иккинг слабо представляет её в купальнике художественной гимнастки или, скажем, в платье фигуристки. Бокс? Тоже как-то слабо верится. Она, конечно, не выглядит худосочной, но и мускулы не выпирают из-под футболок. Хм. Теннис? Уже больше похоже на правду.
— Что ж, я предупрежу миссис Пьюр о том, чтобы не задерживала вас слишком долго. Но и отменить наказание я не могу. Думаю, мы можем сойтись на этом.
Мужчина переводит вопросительный взгляд на Хеддока.
— Вы тоже занимаетесь спортом, мистер Хеддок?
— Если только тренажёры на уличной площадке считаются. Я никуда не спешу, если вы об этом.
— Чудно! — он выделяет слово, подняв брови. — Итак, если мы все хотим поскорее отсюда убраться…
Он кидает взгляд на дверь, и парень с девушкой поднимаются. Они оба кидают прощания, и он кивает, закрывая за ними дверь, и тянется к своей куртке.
Астрид и Иккинг покидают кабинет, и девушка начинает шагать быстрее. Они уже выходят (а Астрид вылетает) на улицу, когда Иккинг всё-таки спрашивает:
— Что за секция, Хофферсон? — его тон какой-то игривый. Но Астрид не оборачивается. Она слишком спешит, чтобы усмехнуться или остановиться. Но всё же их
война игра продолжается.
— Я же сказала, Хеддок, спортивная.
Она ускоряет шаг, и через некоторое время Иккинг замечает автобус, стремительно подъезжающие к остановке неподалёку от школы. Нет смысла даже пытаться её догнать: Хофферсон мчит быстрее новенького феррари. Он усмехается, цепляясь за лямку рюкзака. Она скрывается в дверях транспорта и пропадает из виду. Будь бы специально не показывается в окне.
Парень тоже направляется к остановке. Иккингу наказание директора не причинит огромного дискомфорта: ему такое не впервой. Какая разница, сколько часов он проведёт в школе? И да, что ещё нового он узнает об Астрид Хофферсон?
Ответы на эти вопросы не столь важны в отличии от дела, которое собирается совершить Хеддок. Он должен прийти туда. Ему нужно её увидеть.
Пока Хеддок ожидает нужный транспорт, он, хоть и не прилагая усилий к этому, краем глаза замечает, как брюнетка, что стоит неподалёку, с интересом разглядывает его. Парень мысленно усмехается. Занимательно, что именно в этот момент ему вдруг приходит эсэмэска от Хедер.
У неё прямо чутьё.
«Ну как там, от тебя отстали? Приезжай ко мне. Родители у гостей.»
Он быстро набирает ответ.
«Не могу сегодня. Давай в следующий раз).»
Когда автобус подъезжает, юноша запрыгивает внутрь прямо за той брюнеткой. Хоть она и смотрит на него, находясь как раз напротив, обхватив рукой перила, когда транспорт двигается и когда парень разглядывает пейзаж за окном, он не подаёт виду, что замечает её глаза на себе. Он особо не заглядывается на других после встречи с Хедер.
Не заглядывался. После разговора с Вигго небольшая заинтересованность к Астрид вновь вспыхнула внутри него, подобно огню, что вроде бы уже был накрыт крышкой и потух, однако затем вновь получил доступ к кислороду.
Однако Иккинг воспринимал эту заинтересованность лишь как появление вопросов о том, что произошло в её жизни с тех пор, как они перестали общаться. И сегодня он уже получил ответ на один из своих вопросов.
Автобус подползает по дороге, покрытой каплями внезапного, но несильного дождя, затронувшего улицу, прохожих, постройки и с недавних пор золотые деревья.
Иккинг выходит на следующей остановке, а брюнетка остаётся в автобусе, провожая его взглядом.
Парень шагает по улице, в него врезаются мелкие капли, но он даже не надевает капюшон. Здание больницы, с которым он успел познакомиться два месяца назад, виднеется средь деревьев, укутанных в красные и оранжевые оттенки.
Крыльцо, вестибюль, ресепшн, коридор, лифт. Второй этаж. А вот и нужная палата.
Он заходит внутрь, проходит к нужному месту. На соседней койке никого нет. Вроде, ту женщину с соседнего места недавно перевели в другое отделение после того, как её состояние улучшилось. А вот его мать все ещё лежит здесь с тяжелейшими ожогами.
Её повреждённое тело скрывают бинты и складки одеяла. Волосы разбросаны по подушке. На лбу капельки пота, скулы проступают на лице ещё больше, чем раньше. Она немного поворачивает голову, услышав шаги, и Иккинг видит едва заметный блеск в усталых глазах. Он чуть не сошёл с ума, когда два месяца назад этот блеск чуть не померк навсегда.
Она пытается улыбнутся, узнав сына, проходящего к стульчику для посетителей, и эта едва заметная улыбка выходит вымученной. Когда он видит её, его сердце сжимается.
За сколькими бы сотнями масок он не скрывал свои чувства на людях, в глубине души он всегда был очень эмоционален. Когда не мог и не хотел, он не скрывал своих чувств.
— П… привет, сынок.
Новый приступ кашля захватывает Валку сразу же после этих слов, она инстинктивно хочет прикрыть рот рукой и, кажется, пытается ей пошевелить, но быстро вспоминает о своём положении. Её пронзает резкая боль, и как бы она этого не старалась скрыть, всё отражается на её лице. Иккинг инстинктивно дёргается в её сторону и, беспокойно вглядываясь в её лицо, садится рядом с ней.
— Осторожно, мам. Не надо… Ты… Моргни два раза, если тебе трудно говорить.
Первые недели ей было нелегко даже говорить, не то, чтобы двигаться. Теперь же ситуация улучшилась: у неё появились силы для разговоров. Однако порой женщина очень уставала от процедур, и область горла вновь начинала болеть, вызывая кашель и затрудняя речь.
Валка моргнула дважды, и Иккинг понимающе кивнул, на секунду опустив глаза.
— Как только утром отец сообщил мне, что проверка окончена, я хотел поехать к себе. Но потом вспомнил про школу… И то, как ты не любишь, если я даже думаю о том, чтобы её про гулять. Даже ради благородной цели. — он усмехнулся и приподнял бровь. Валка вновь хотела улыбнуться, но у неё не хватило сил.
Иккинг рассказал про день в школе, однако умолчал про инцидент в курилке. К слову сказать, он даже про Хедер не рассказал родителям.
— В целом, пока мне не так уж сложно в школе. Правда, завтра придётся остаться и помочь в кабинете химии с уборкой. Но это вряд ли займёт много времени. А как ты? Давай по старой схеме: моргнёшь один раз — да, два — нет.
— Тебе делали процедуры?
Один.
Врачи хорошо с тобой обращались?
Один.
— Тебе лучше? Только честно.
Она не моргает, затем, немного помедлив, всё-таки отвечает «да». Сын смотрит на неё с неким укором, и она моргает второй раз.
Иккинг выдыхает. Он очень хочет взять её за руку, но не может, а потому сжимаетесь краешек одеяла и вглядывается в лицо матери.
— Ничего. Ты поправишься, мам. Все будет хорошо.
***
— Десять по сто комплекс. — объявляет мисс Раффи. Слышатся недовольные и усталые вздохи, и она добавляет. — Давайте, ребята! Все хотят победы на соревнованиях, но никто не хочет пахать!
Сей вывод явно не относится к Астрид. Она лишь уверенно сводит брови, услышав о задании, натягивает очки и ждёт свистка.
Это может прозвучать странно, на тренировке для неё — особый вид отдыха. Она знакома с бассейном с шести лет, и хоть сперва она не желала тут и появлятся, позже навсегда втянулась в плавание. Даже тот в год, когда она сильно болела, в седьмом классе, она по возможности не пропускала ни одной тренировки. А порой плавала и с кашлем. Она не видела себя в другой реальности, в которой не было бы воды. А трудности на тренировках она воспринимала как должное и просто выполняла задание, Что принесло свои результаты: не один кубок украшал полку в комнате Астрид.
Тренировка заканчивается быстро, и когда она уже хочет направиться в сторону раздевалки, кто-то окликает её. Астрид оборачивается и видит Рика, чьи мокрые волосы немного взъерошены.
— Хэй, Астрид, я тут подумал… Может, пообедаем вместе? Зайдём в столовку.
При предложение, неожиданное и нежданное, пронзает Астрид, и она не сразу может сориентироваться.
— А… Да… Конечно. — Мысли о домашнем задании, которое она не успела сделать до тренировки по причинам разговора с директором, как-то не особо трогает её в этот момент. Да и вообще, сколько можно? Неужели нельзя хоть раз сходить с парнем куда-нибудь? Тем более, волосы подсохнут, не придётся сушить голову и ужинать дома.
Вероника, которая оказывается свидетелем этого мини — диалога, пытается распросить Астрид, пока та одевается, о том, есть ли что-то между ними с Ричем. Но Хофферсон витает в своих мыслях и слабо поддерживает разговор. То неудивительно.
Ричи вроде бы нравится. На самом деле, у Астрид нету огромного опыта в отношениях с парнями: она играла роль возлюбленной Хеддока несколько лет назад и один раз поцеловалась с мальчиком из параллельного класса в начале девятого класса. Правда, это было на спор. Хотя на самом деле он ей импонировал, после нового года он перевёлся в другую школу. Что ж, что будет теперь, с Ричем? Вроде, она тоже ему симпатична… По крайней мере, девушка на это надеялась.
С распущенными волнистыми и мокрыми волосами, с рюкзаком на плечах и с улыбкой на лице она зашла в столовую, где Рич уже ждал её. Он стоял за столиком у окна и жестом пригласил её к прилавку с едой.
Время стояния в небольшой очереди они проводят за разговором. Он вроде бы обо всём, но одновременно ни о чём.
Очередь подходит к ним, Рич берёт себе макароны, а Астрид — мясо с грибами. Хоть желудок её сжимается от голода, Рич, улыбающийся ей в эту самую секунду, волнует девушку куда больше. Он платит, хоть она и пытается сопротивляться.
Хм. Типично, но романтично.
Они подходят к столику и приступают к еде. Сперва говорят про соревнования. Астрид знает, что Рич — спинист, а значит, будет ставить на соответствующие дистанции.
— … не знаю, у меня лучше выходит короткая вода. — пожимает плечами Риччи, зацепляя вилкой макароны. — Но вот ты… ты меня поражаешь. Быть лучшей в баттерфляе и при этом любить длинные дистанции… — он поднял брови, будто бы удивляясь чему-то неимоверно поразительному. — Это что-то.
— Да уж, бат* на длинной воде сделать и для меня трудно. Зато комплекс — это здорово на любой воде.
— Да ты прямо… сорвиголова!
Они оба рассмеялись.
— А если говорить не о воде, где ты учишься? — спросил Рич.
— В средней школе северного района, — всё ещё смеясь, ответила девушка. — А ты?
— Я в частной школе. Вообще это помогает мне. Там задают меньше, чем в обычных школах, и у меня больше времени на тренировки, даже сухие.
Он немного помолчал, задумчиво жую макароны, а потом вдруг выдал:
— Слушай, может, тебе тоже лучше перейти в частную школу? У нас, кстати, есть места…
Казалось, Астрид чуть не подавилась шампиньонами. Она выглядела такой ошарашенной, что Риччи быстро попытался исправить ситуацию.
— Я не в том смысле… — Он замахал руками. — Я в смысле, что… Ты должна делать, как тебе удобно. Прости, если я так удивил тебя этим предложением. Просто я подумал, что…
— Нет, нет, ничего. — Сказала Астрид, глядя куда-то в пол. — Просто это предложение меня и впрямь удивило. Хотя, знаешь, я подумаю.
— Правда? — Он удивлённо вскинул брови и улыбнулся. — То есть, тебя ничего не держит в твоей школе?
Перед глазами тут же пронеслись воспоминания, связанные с Зои, Заком, всеми её друзьями и весёлым моментами. Она всё ещё глядела на серую плитку, когда ответила:
— Я… подумаю.
Он продолжал солнечно улыбаться, а в Астрид почему-то зародилось чувство вины. Она никогда не думала, что ей придётся выбирать между школой, друзьями и спортом. Изучив множество биографии различных спортсменов, которые сидели на домашнем обучении и целые дни проводили в бассейне, она воспринимала информацию как данное. Но она никогда не касалась той мысли, что ей когда-нибудь придётся встать перед выбором. И хоть об этом было ещё рановато думать, Риччи своим вопросом ввёл девушку в ступор на весь оставшийся обед.
И все те романтические мысли мысли, которые сопровождали девушку тогда, когда она пересекала порог столовой, куда-то улетучились.
***
Иккинг переступает порог больнице и спускается по ступенькам вниз. Он включает телефон для того, чтобы позвонить отцу и узнать, где тот сейчас находится. Парень каждый раз выключает телефон, когда ходит к матери.
Как только экран снова загорается, вибрация оповещает Иккинга о сообщениях Хедер.
16:23. «Чем ты занят? Ты куда-то идёшь?»
16:26. «Иккинг, приезжай ко мне.»
16:28. «Что у тебя за внезапные дела? Ты постоянно пропадаешь где-то в последнее время!»
16:35. «Почему ты не отвечаешь, Хеддок?!»
На этом поток сообщений кончался. Заходя в автобус, Иккинг напечатал ответ:
«Успокойся, Хедер. Я помогал отцу. Прости, что не отвечал.»
Дорога домой не занимает много времени. Уже через двадцать минут он пересекает порог дома, который встречает парня тишиной и сквозняком, порождённым неприкрытым окном. Иккинг небрежно снимает обувь, кидает рюкзак на пол и проходит на кухню. Никого нет дома. Отец, как всегда, на работе.
Вот уже два месяца в дом Хеддоков не видал нормальной еды. Мистер Хеддок обедает на работе, Иккинг — в школе или в каком-нибудь фастфуде. Ни у одного, ни у другого нет желания пытаться проявить кулинарные таланты. А потому парень достаёт из шкафа лапшу и заваривает чайник. Пока делать нечего, он просто сидит на стуле и автоматически проверяет телефон.
Хедер прочитала, но не ответила. Очевидность на лицо. Она обиделась. Однако Иккинг уже не впадает в панику, не спешит к ней с извинениями и даже не звонит. Это довольно обыденная ситуация для них с Вереск и ему уже просто не хочется трогать ситуацию в данный момент.
Секундный звон, и Иккинг уже приступает к пище. Как там мама… Скоро она выздоровеет? Как скоро будет отец? После случая с мамой он часто пропадает на работе допоздна. Будто бы хочет сбежать от всех проблем, что навалились на семью. Ну он же сильный. Он всегда являлся для парня настоящим примером настоящего мужчины. А сейчас он ведёт себя так… Он много раз говорил сыну, что пытается заключить как можно больше сделок, следовательно, выручить больше доходов и помочь жене поскорее выйти из больницы, купить нужные лекарства.
И в глубине души Иккинг понимал отца.
Но то было в глубине. На самом деле иногда он мог и пререкаться, и грубить. Что-то подсказывало ему, что это переработка не особо поможет отцу с деньгами. Что он просто прячется там, в офисе. Конечно, он безумно любит свою жену, и больницу посещает регулярно. В отличие от собственного дома…
А потому с недавных пор он стал меньше вечеров спускать на всякие вечеринки и даже всерьез задумался о подработке.
Отягощённый разными мыслями, Иккинг доедает и поднимается наверх. Отец появляется в доме лишь к половине двенадцатого.
