Здесь сердце бьется, не моё.

— Я родилась в 1998 году в северном городе России — Мурманске. Потом мы с семьёй переехали в столицу страны — Москву. Училась в журфаке, любила отдохнуть в бане или бассейне, а когда наступало лето, мы все вместе летели в южные страны. За день до того, как я очнулась здесь, мы с ребятами отмечали мой День Рождения. Там бы мне исполнился двадцать один год, но сколько мне лет в этом теле — понятия не имею. Это тело чужое, не мое. Вы видите лишь оболочку, но на деле я выглядела иначе, по-европейски. Откуда такие знания вашего языка, тоже понятия не имею. Однако на русском говорить я тоже могу*. Вот то, что я сейчас могу вам рассказать. — уверенно говорила я дяде Итить, а на деле меня немного трясло.       Ладно ещё начало истории, но «чужое тело», «внезапное знание другого языка» — тут любая дура поймёт, что это чересчур подозрительно. Да я бы сама в жизни не поверила, расскажи мне кто такое. Однако сейчас я и есть та, кто несёт подобный бред…       Судя по реакции окружающих — эта история и впрямь была той ещё небылицей. Эх… И кто им челюсти подбирать будет? Я что ли? Нет, согласна — сама виновата, что они их потеряли, но это не моя собственность. Вот. — Сайто-кун, — с какой-то нервной улыбкой обернулся к инициатору этого собрания дядя Итить (однажды я выучу его имя). Сайто единственный кто тут не потерял челюсть, однако он непрерывно пил чай. Успокаивающий, судя по запаху. Хотя зачем он ему? И так спокоен как удав. — Ты и правда веришь в подобное?       Сайто промолчал, продолжая пить чай. Сам же сказал все им рассказать, а теперь молчит??? Да я ж сейчас в ещё большей заднице окажусь, если он ничего не скажет! — В такое трудно поверить, но смею заметить, что она это говорит после случая позапрошлой ночи. Вы видели в каком состоянии она пребывала весь прошлый день. Обычно в таком состоянии люди «сдаются». Им уже не важно такое понятие как информация. Таких начнёт волновать лишь свобода и безопасность. Если перепуганная до ужаса девушка даже в этом состоянии несла чепуху, когда её спрашивали о родном, о том, что она бы хотела рассказать — то это было бы весьма похвально. Такую актерскую игру надо ещё умудриться выполнить, — наконец высказался парень и снова сделал глоток чая.       Что-то прям налёг он на этот чай. Однако спасибо. И правда меня защищает, как адвокат. — Да, но ты сам это слышал? 1998 год, «журфак» какой-то, ещё этот бред с телом и языком… — устало потёр виски Итить. — Слышал. Не отрицаю — это крайне странно. — парень обернулся ко мне и заявил. — По европейским летоисчислением сейчас идёт 1864 год.       В этот раз настала моя очередь терять челюсть. То есть… как это 1864 год? Он решил меня окончательно добить?! Я бы сейчас сказала: «Ну ты и шутник, Сайто». Но это Сайто. Он не шутник. А ведь если подумать, тут и правда все какое-то нецивилизованное, древнее. Я бы подумала, что это деревня, но это и правда был штаб. Здесь было много людей, которые носили на поясе довольно опасные мечи. Не раз я слышала слово «самураи». Япония, 19 век, другое тело, самураи… Невозможно. Это меня в прошлое занесло?! Ещё и в чужое тело?! Ещё и в другую страну?! Да как так-то??? — Она в шоке… — заметил этот Хейске, или как там его. — Бедная. — Не важно. — сказал брюнет с фиолетовыми глазами. Да ты что? Не важно! Ещё как важно! Вот посмотрю я на тебя, окажись ты в такой же заднице! Один Хейске, или как там его, меня пожалел. Так и быть, дам ему конфетку. Только конфетку ещё поискать надо… — Что с ней теперь будем делать? — Такие случаи в самый раз подходят для дома сумасшедших. — спокойно, как будто говорил о прекрасной погоде, предложил очкарик.       О, черт! Знала, что подобным может закончится… Но почему?! Я не хочу в дурдом! — Может, не надо? — испугано пискнула я.       Такое дело, что даже я стану паинькой, несмотря на круговорот всего говна, что вокруг меня происходит. — Тебя бы и правда следовало проверить, Диана-тян. Ты слишком… необычно себя ведёшь. — виновато сказал мне дядя Итить (нет, я не стану узнавать его имя). — Но… — попыталась возразить я, однако меня прервал Сайто: — Кондо-сан, разве вы не в курсе, что сейчас происходит в сумасшедших домах?       Значит, Кондо-сан, а не Итить. Но все равно… будем считать, что и в этот раз я не запомнила. А мой «адвокат» с каждой минутой все больше и больше меня радовал. Сайточка, все меня киданули, один ты на моей стороне! Когда это закончится — сделаю ему шарлотку… — Что там происходит? — заинтересовался данной проблемой их главарь. — Кажется я тоже слышал эти слухи… — задумчиво сказал тот, кто и предложил меня отправить в дурдом. Да ну? Ну и что ты слышал? Давай-ка поведай, куда хотел меня сдать. — Многие там умирают непонятной смертью. Эксперименты, как мне кажется. Кому нужны сумасшедшие? Вот и устраивают на них опыты.       У меня прошёл холодок по коже. Если подумать то, сумасшедший дом всегда был местом для анонимных экспериментов. Все это слышали. Даже в эти года уже ходят такие «слухи». Слухи не появляются из воздуха. — Что за?.. И мы в это не можем вмешаться?! — впервые я увидела, как у их Кондо буквально все существо кричало от негодования. — Все скрыто властью. Даже мне точно не известно правда это, или нет. Но смерти там действительно не редкий случай. — хмуро отозвался очкарик, поправив свои очки на переносице.       Кондо устало выдохнул, прикрыв глаза и сжав руки в кулаки. Кажется, ему захотелось вмешаться в это дело, но умом он понимал — нельзя. Власть. — Тогда оставим девчонку у нас. — наконец выдал он. — Подозрительна, не подозрительна — время покажет. Сайто-кун, — обратился к моему спасителю Кондо. — В свободное время она на тебе. Тебе удалось с ней поладить, как вижу. Когда будешь занят, говори остальным. Она все ещё должна быть под надзором. И смотрите, чтобы она не пересекалась с Соуджи.       У меня от этого имени кровь в жилах застыла, а шея будто вновь загорела. Я даже поднесла к ней руки и нащупала там шарф, что так и остался на моей шее. Он немного успокоил. Защита. «Милое не обидят».       На этом собрании не было того зверя. Его теперь держали от меня на расстоянии. Тем не менее я видела, как он тут разгуливал… — Ясно. Девчонка под нашим надзором. Собрание окончено. — заявил брюнет, которого звали Хиджикатой, и вскоре все стали расходиться.

***

      Мне тут выделили комнату. Такое ощущение, будто я вошла в пустую студию. Очень просторно. Впрочем, как и везде в этом доме. Это азиатское место было до невероятности непривычно. Кругом по минимуму мебели. От моего привычного быта тут все разительно отличается. И стены тут легкие, которые могут сломаться от сильного удара. Раздвижные перегородки выполняли роль «дверей». В основном эти перегородки были белыми, прозрачными. За них даже страшнее было, чем за слабые стены. Чуть ветер сильнее дунет и все — табу. Не раз уже поражалась как это место все ещё стоит и не падает… Мастерство строительства?       Сайто мне показал мою «кровать», которая была спрятана за стеной. На деле маты и матрас. Парень указал, что «кровать» потом надо убирать обратно. За той же стеной можно было обнаружить нечто вроде шкафчика. Имелась тут ширма с изображением сакуры на ветке. Было окно. Вот, собственно, и все. Чувствуй себя как дома, называется. — Вечером принесу тебе туалет, чтобы могла прихорашиваться. На улице есть баня, где можешь помыться, но обязательно предупреждай. Для начала надо показать, как мы пользуемся баней, а потом… девушка не должна быть во время мытья замечена мужчинами. Разгоним. — произнёс парень, немного замявшись. Возможно впервые в чём-то замялся. Я улыбнулась заметив его легкое смущение. Это трогало, после всего, что он мне сделал. — Спасибо, Сайто. — благодарно посмотрела я на парня с сапфировыми глазами. — За это время я примерила тебе много разных образов: милый, грустный, опасный, тихий зверь… Но все это оказалось глупым. Наверное, таких и называют настоящими мужчинами. — хихикнула я, краснея.       Сайто устало выдохнул, прикрывая глаза. Мол, ничему её жизнь не учит. — Не считаю себя таким. Не забывай, что я тот, кто первым приставил к твоему горлу меч. Помни об этом. — в тот момент его глаза немного опасно блеснули. — Сейчас очередь моего патруля. Сиди здесь, а я позову сюда Хараду-сана. — Кто это? — их имена для меня до сих пор были как вынос мозга. — Копейщик. — коротко ответил мне парень, уже скрываясь за дверью.       А, так вот кто у нас «Красный». Ха-ра-да. Может где-то записать?

***

      По идее, мне бы поразмышлять насчёт того, что вообще со мной происходит. Такие «мелочные» вопросы как: почему 19 век? Почему другое тело? Почему другая страна? Почему другой язык? Но… в итоге я наоборот захотела избегать этих дум. Чертовщина какая-то. Размышления всегда приводили только в больший тупик. Мозг просил отвлечься от этого, что я и сделала, когда ко мне пришёл мой «надзор».       Когда кто-то уходит на патруль, другого оставляют и задействуют в хозяйстве. Именно эту роль сейчас должен был выполнять Харада, с которым я успела разговориться за время нашего увлекательного «ничегонеделанья». — А где твои друзья? Хейске, или как там его, и Шин… — прервалась я. Ох, уж мне эти азиатские имена! — Шинпачи. — смеясь, напомнил самурай. — Насчёт Хейске верно запомнила. — подмигнул он. — Что касается их местонахождения… Один кошмарит на кухне, другой драит баню и другие проблемные места. У них тоже сегодня хозяйственные дела. Я бы сказал, что мне больше всех повезло. Сакэ бы ещё кто дал и самый, что на то есть, выходной. — довольно улыбнувшись, загнул он себе руки за голову. — Вот как? А можно посмотреть на их работу? — попросила я.       Торчать на одном месте вообще не «айс». Пойти, да поржать как готовит мужик — думаю это куда увлекательнее. — Я так понял — это отнюдь не из познавательных побуждений? — усмехнулся Сано, заметив на моем лице коварную улыбку. — Надеюсь Хиджиката-сан нас не заметит. Идём. — подмигнул парень и встал с места, направляясь в нужную сторону.       Когда мы шли, я оглядывалась по сторонам. Это место не пестрило никакими красотами, однако на дворе можно было заметить красивое, ухоженное дерево, с розовыми лепестками. Сакура. Кое-где виднелись ухоженные кусты и даже прудик имел место быть, в который стекал водопадом ручеёк.       Мы шагали по деревянному проходу. Строгому, без излишеств, но пахнущем домом и теплом. Запах древесины был здесь повсюду. С каждым новым шагом я все больше начинала верить, что это и правда был 19 век. Хотя мне сложно представить каким он был в Японии…       Взгляд наткнулся на группу воинов, которых кто-то тренировал. Немного приглядевшись я в страхе вздрогнула. Соуджи. Этому психу доверяют людей? — Все ещё его боишься? — я промолчала, в страхе поднеся руку к горлу. Глупый вопрос. Такое испугает на всю жизнь. — Да, несладко тебе пришлось. Знаешь… не мне такое говорить, но попробуй понять этого идиота. Мне кажется Соуджи бы так просто не сорвался на тебя. Значит, ты что-то не то ему сказала.       В памяти всплыл жуткий кашель этого человека и мой последующий комментарий, которым я ткнула на его недуг. Тогда-то его и сорвало с цепей, как умалишённого. Даже так… это ненормально. Зверь. Неконтролируемый зверь. — Пойдём другим путём. — сказал Харада и свернул за угол.       Мы вышли к конюшням. И я… стала улыбаться как дура, когда увидела этих милых созданий с глубокими, чёрными глазками. Где-то под их копытами суетился Шинпачи. — Привет, мои хорошие! Привет, мои заи! — поплелась я к лошадкам с вытянутыми руками. — Вот как? Хорошие, говоришь. Не хочешь помочь? — спросил Шинпачи, закидывая в мешок навоз. — Не-не… Сам давай. — поморщилась я и переключила своё внимание на фырчащих «бусиков». Я протянула к одному из них руку и стала гладить по носу. Конь охотно представлял свою морду к моей ладони. — Хороший, хороший… — наглаживала я его, все сильнее растягиваясь в довольной улыбке. — Вот так. — смеялся над другом Харада, облокотившись об косяк, насмешливо на него смотрев. — А тебя никто не погладит. Давай активнее работай, а то «хороший» снова наворотит. — Что? А может поменяемся? — хмыкнул Шинпачи. — А то ты, смотрю, хорошо устроился. — и в этот момент в Сано полетел навоз.       Тот какое-то время молча стоял, явно не ожидая подобной подставы от своего друга. Провёл ладонью по лицу, куда и прилетел недавний «сюрприз» и заметил на ней коричневые следы… — Ну, держись! — закипел копейщик, и дальше в этом месте началась натуральная бойня навозом, между этими здоровыми придурками.       Вроде большие, взрослые парни, а ведут себя как дети малые…       Что касается меня, то я отбежала от места этой странной стычки, наблюдая со стороны. Я угорала и уклоняясь от навоза, что долетал даже до меня. И все же это было весело!       Вскоре, когда парни поняли, что по уши в дерьме, в прямом смысле этого выражения, они отвели меня на кухню, где «кошмарил» Хейске. — Мелкий, она на тебе. — заявил Шинпачи в проходе. — А мы в баню. — Что?! Опять в дерьме?! — зажал нос парень, недовольно глядя на них. Значит, у них это частенько случается? — Не «опять», а «снова». — развёл руками Шинпачи. — Давай, мелкий, готовь еду. Работай. — помахал ему рукой Харада и эта двоица скрылась в прекрасное далеко.       Я молча проводила этих придурков взглядом и потом сорвалась на дикий смех, схватившись за живот. Вот умора! Нет, ну это надо до такой «суровой» битвы догадаться, а?! Они сделали мой день! — Диана-тян, с тобой все хорошо? — вмешался в мой безудержный ржач Хейске. Он-то уже привыкший, видно. Наверное решил, что я совсем «ку-ку». — Ты бы видел как это происходило… — отдышавшись, стала я рассказывать сквозь смех. — Это была захватывающая бойня навозом не на жизнь, а на смерть! Жесткая оборона, суровый «расстрел», под ржач коней и в итоге, оба бойца пали в этом дерьмовом, неравном бою! Теперь они надолго в бане застрянут! — И после этого они меня придурком называют?! — рассмеялся юноша, хитро глянув в проход. — Ну-ну… К слову, рад видеть тебя в столь приподнятом духе, — подмигнул он мне и направился к очагу, где варил некий суп с мясом, судя по запаху.       Даже кухня как в старину. Наверное, я и правда в 19 веке… Я повертела головой, отгоняя эти думы, на которых могла надолго застрять. Потом в «кровати» помозгую. Я сюда, вообще-то, над готовкой мужика пришла поржать! — Что готовишь? — заглянула я в котёл и ужаснулась. — Ох, мать… Что это, зелье? — Супчик. — виновато почесал затылок «великий» повар. — А почему этот супчик выглядит так, будто его уже не раз переварили? Причём в желудке. — подняла я вверх бровь. — Ну, обычно я с Сано готовил, а когда один… Как-то совсем плохо. — нервно усмехнулся парень. — Выливай. Все равно это не съедобно. Давай вместе творить еду. — похлопала я этого несчастного недо-повара по плечу.       Парень пустил скупую мужскую слезу, но и правда вылил своё зелье где-то на улице. — Молодец, — встретила я его, уже нарезая овощи. — Водичку наливай и потом посоли её… — на этом я прервалась, вдруг вспомнив о этом Соуджи и его болезни.       Кастрюля с кипяченой, соленой водой — это то, чем себя лечила моя подруга, когда её настиг тот же недуг. Один из способов лечения бронхита. — Дальше что? — кажется парень не заметил моей заминки.       Я помотала головой и вернула мысли к готовке. — Специи…       Спустя пол часа был готов вполне себе вкусный супчик. Как на вид, так и на вкус. — Ну вот и все. — потёрла я руки. — Хиджиката-сан меня убьёт за испорченные продукты. — обречённо застонал Хейске. — А ты ему не говори. — предложила я. — А у него все подсчитано. — ответил мне. М-да… сурово. Хитрожопие не прокатит. — Ну, удачи. — тут я ему не помощник. — Может ещё чем-то помочь? — Нет. Остальное я сам смогу приготовить. — отрицательно замотал головой этот Бог Кулинарии. Меня затерзали смутные сомнения, но я не стала на это возникать. Для мужчины такие обещания — это как долг. — Спасибо за помощь! — широко улыбнулся он мне. — Не за что. — кивнула я, улыбнувшись в ответ. — Скоро ужин. А ты скажи… Этот ваш Соуджи тоже там будет? — спросила я, перестав улыбаться.       На какое-то время между нами воцарилась тишина. Ясное дело — после недавнего инцидента, я должна думать о нем в последнюю очередь. Да я бы и правда забыла, но слова Харады, который мне предложил понять действия этого зверя… Плюс этот его кашель, жуткий. Тяжелая у него болезнь. И я это слышала. На мне теперь будто лежала ответственность за это. Я это зафиксировала, заметила и теперь должна что-то предпринять: действие или бездействие. Не знаю почему, но я решила выбрать «действие» на этой кухне. Может этот кашель меня очень испугал? Смерть от такой болезни была бы мучительна, как пытка. И это учитывая, что он сам меня чуть не убил… — Почему ты о нем спросила? — как-то мрачно поинтересовался Хейске, явно меня не понимая. — Принеси ему дымящуюся кастрюлю с солью и поставь перед носом. Подержите его перед этой кастрюлей какое-то время и сами поймёте… — прикрыв глаза, попросила я. Боже, самой страшно. Ещё и неизвестно как отреагирует. — Сделаешь? — выразительно взглянула я на юношу. — Ну… ладно. Правда я не понял зачем. — нахмурился он. — Поймёшь. — улыбнулась я, направившись к выходу.

***

      Во время ужина раздался настолько жуткий кашель, что вся округа это услышала. Окиту Соуджи срочно отправили на медосмотр. Как выяснилось — ещё чуть-чуть и его бронхит бы перешёл в туберкулёз. Самурай долго игнорировал эту болезнь. Однако её вовремя заметили, благодаря той кастрюле с солью, что я посоветовала поставить перед ним на ужине. Кашель, при сильной воле, можно сдерживать, но есть то, что этот кашель все равно явит на свет.