Наруто—роковая женщина

— Хидаааан! —прозвучал недовольный женский голос. Коноха только начала просыпаться, но такое пробуждение, с некоторых пор уже было обычным делом. — Че те надо бл*ть? —прокричал в ответ мужской уставший голос. Из-под одеяла показалась серая макушка, и явила свету недовольное сонное лицо. — Я тебя вообще-то просила спустится даттебайо! —вторил ему гневный голос. — Ещё пять минут бл*ть, и все, —пробурчал сероволосый и перевернулся на другой бок Светловолосая, красивая девушка зашла в спальню, расставила ноги на ширине плёч, угрожающе держа сковородку. Голубые глаза впились в фигуру мужа. — Твои пять минут прошли полчаса назад! Вставай ленивая задница и дуй на кухню! — прорычала джинчурики девятихвостого, и спустилась на кухню. — Бл*ять, ладно встаю, — пробурчал Хидан, но все-таки поднялся с належанного места. Ему было не понять какого хрена ему надо так рано вставать. Малого покормить она и сама может, сиськи есть, а он зачем? Все таки ее никогда никому не понять. — Хидааан ты еще долго, могу тебе для ускорения волшебного пенделя прописать! — снова послышался недовольный голос с кухни. — Та иду я, завались, — скривился сероволосый ищя свой второй носок. — Ты что-то сказал? — прорычала Наруто, распространяя просто убийственную Ки по дому. Хидан понял что лучше не нарываться, он хоть и бессмертный, но один удар волшебной сковородочки быстро отправит его сначала в нокаут, а потом прямиком к Джашину-саме. — Ничего, дорогая, уже спускаюсь, — с еле слышной дрожью в голосе промолвил мужчина, наконец находя свой второй носок под кроватью. — Ну и как ты тут бл*ть оказался? — задавал вопрос скорее самому себе, — ну ладно пох*й, надо скорее идти, а то эта мегера сейчас сюда прибежит и мне п*здец. С недовольным выражением лица Хидан спускался на первый этаж в туалет, но как только он поставил ногу на первую ступеньку, в него с бешеной скоростью полетел кухонный нож. Хидан был удивлен, но уклоняться не спешил. Какая ему разница ведь он не убиваемый. Но нож пролетел мимо лишь немного оцарапав щеку мужчины, и впечатался в стену. Хидан спокойно дотронулся до царапины, и вытер кровь. После он посмотрел на свои пальцы, которые были испачканы его кровью, и медленно повернул голову в сторону своей жены. — Вот это ни*уя себе, ты че с*ка, захотелось раньше времени вдовой сделаться. Но спешу тебя огорчить ни*уя у тебя не выйдет, я с*ка бессмертный, — сказал грозным тоном Хидан и выпустил немного Ки. Но Наруто тоже была не лыком шита так что ничуть не испугалась грозного тона мужа. — Я тебя сколько должна ждать, а?! — пугающим тоном начала джинчурики девятихвостого. Почему это она должна готовить, убирать, плюс еще за ребенком смотреть, в то время как он прохлаждается. Вот пусть он поднимает свой бессмертный зад и следит за малышом. — А, и поэтому ты решила при*уячить меня? За*бись логика, — недовольно продолжал Хидан. — Я бл*ть даже поссать не могу сходить, это вообще нормально? — Ничего страшного потерпишь не маленький уже, — спокойно ответила Наруто. — И еще сколько раз тебе можно говорить, перестань матерится при ребенке даттебайо! — От*бись с*ка, дай мне нормально поссать! — пропустил мимо ушей последнюю фразу жены Хидан, и не дожидаясь ответа, недовольно поперся в туалет. Наруто провела недовольным взглядом фигуру мужа, и как только он скрылся за дверью туалета, тяжело вздохнула. Сколько уже времени прошло, но все как всегда. Как же она героиня войны, джинчурики девятихвостого, Узумаки Наруто могла связаться с таким человеком как Хидан. Бывший отступник, член Акацуки, и просто больной псих — вот с кем она связала свою жизнь. Но как же так вышло? Она часто вспоминает как после войны, когда люди отстраивали Коноху, появился он. Весь побитый и израненный, с некоторыми оторванными конечностями, он дополз до селения, и упал в обморок. До сих пор никто не знает как он тогда выжил, Наруто только один раз спросила у него про это, на что он ответил: — Это все Джашин-сама, он меня спас… — и после этого Наруто больше не спрашивала его. Потом за ним решили наблюдать, и в качестве надсмотрщика была выбрана она. Это было ужасно 24 часа в сутки за ним надо было следить, плюс к этому он жил в ее доме. Наруто помнит как они постоянно собачились, хотя с тех пор почти ничего не изменилось. Почти. Но вы можете спросить каким образом она стала его женой? Из-за того что Наруто постоянно следила за нукенином то она не выполняла задания. Нет денег в принципе у нее было предостаточно, но она перестала общаться с друзьями. Никто не хотел оказаться в обществе безумного религиозника, у которого что не слово то мат. Они были постоянно вместе, и через некоторое время привыкли к друг другу. Они даже нашли некоторые схожести между ними. Оба не любили уборку, поэтому дома был постоянный срач. Но после рожденияя ребенка с этим пришлось завязывать. Ребенок… Тогда через полгода их «отношений» они решили устроить пьянку. Ну как решили? Наруто просто все достало, и она решила напиться с горя. А Хидан просто составил ей компанию. Короче это все закончилось тем что на следующее утро они проснулись утром в одной кровати голыми, и Хидан стреляя своими малиновыми глазками сообщил, что теперь она его жена и она от него никуда не денется. А Наруто тогда было уже в принципе все равно. На том они и сошлись. А через год Наруто узнала что беременна. К тому времени она смогла уговорить Хокаге, снять с Хидана статус нукенина. Тогда конечно пришлось повозиться, но оно того стоило. Хидан стал получать задания, а она наконец смогла видится с друзьями. Надо было видеть выражения их лиц после того как они узнали что Наруто уже замужем и за кем. И теперь они живут такой необычной семьей, и в принципе можно сказать что она счастлива. С туалета послышался звук смывания унитаза, а после послышался недовольный бубнеж Хидана. — С*ка, хули я должен быть нянькой нашему спиногрызу, это вообще-то бабское дело, — бурчал недовольно мужчина, но как только он поймал недовольный взгляд жены, и увидел в ее руках волшебную сковородочку, которая по каким-то причинам всегда оказывалась в ее руке, прикусил язык. И с милой (насколько это возможно) улыбкой подошел к ребенку, который все это время сидел на детском стульчике и внимательно следил за шумными родителями своими большими голубыми глазами. — Ну чё огрызок, как дела? — сказал Хидан и потрепал сына по серым волосам. На что лишь малыш улыбнулся, и начал говорить на своем детском языке. Наруто на это лишь улыбнулась. Хидан оказался нормальным отцом, ну по крайней мере не заставляет вступать сына в его секту, или как оно там называется. Она готовила салат, и решила прислушаться о чем Хидан так возбужденно рассказывает сыну. — …короче, когда ты пытаешь человека, никогда не пользуйся острыми ножами, всегда тупыми, это нужно для того чтобы жертва максимально почувствовала всю боль… — Хидан! Про что ты ему рассказываешь, ты совсем уже кукушкой поехал даттебаё! — Завались! Я рассказываю то, что ему понадобится в будущем. — Ты не посмеешь, — начала Наруто и выпустила Ки. — Еще как бл*ть посмею, — безумным голосом продолжил Хидан и выпустил убийственную Ки. Это противостояние долго бы продолжалось, и неизвестно бы чем все закончилось, но тут прозвучал тоненький голосок. — Ма-ма, — сказал малыш и улыбнулся. В этот момент Наруто и Хидан забыли про свои скандалы, и удивленно уставились на сына. Нельзя передать словами что они почувствовали в этот момент. — Малыш что ты сказал? Повтори, — тихо прошептала Наруто. — Ма-ма-ма. Джинчурики быстро подбежала к малышу и прижала его к себе со слезами на глазах. А на губах Хидана появилась улыбка, которая была больше похожа на оскал. — Хидан ты это слышал, это его первое слово даттебаё, — взбудоражено прокричала Наруто. — А-ага, — выдавил из себя Хидан. — Малыш давай еще раз, — попросила Наруто, — давай еще раз МА-МА. — Ма-МА, — тихо начал малыш. Наруто аж расцвела от счастья. — Б-Б-Бл, — попытался еще что-то сказать ребенок. — Он еще хочет нам что-то сказать, — счастливым голосом пропела Наруто — Б-Б-Бл*ть, — весело улыбнулся матери ребенок. Хидана передернуло. Он осторожно посмотрел на свою жену, которая почему-то молчала. В ее глазах горел дьявольский огонь, а в руках сжата сковородка. В этот раз Джашин-сама его не спасет. И тут он понял — ему п*здец